Читать книгу В плену - Александр Сих - Страница 6

Беседа ещё длилась с полчаса, когда хозяин, заметив, что друг Лёха опять впадает в тягостное расположение духа, предложил перекинуться в картишки.

Борис, не дожидаясь общего согласия, достал из внутреннего кармана запечатанную колоду карт, сорвал обёртку, вытряхнул карты, перетасовал, с ловкостью карточного шулера, и вопросительно посмотрел на босса.

– Арсений Викторович, вы в покер играете? – спросил тот.

Искусствовед смутился, стушевался, а потом откровенно признался, что всегда хотел научиться, но не представлялось подходящего случая.

– Сейчас мы эту оплошность исправим, – бодро сказал Боря и принялся показывать разные покерные комбинации, терпеливо объясняя иерархию позиций.

Через четверть часа, принимая экзамен, он погрустнел и разочарованно констатировал:

– Я думал, что в полёте всё всеми схватывается на лету, но, видно, не всеми. Извините, профессор, но скорость движения самолёта обратно пропорциональна скорости вашей мысли.

Арсений покраснел и вспыхнул:

– Молодой человек, доживёте до моих лет, если, конечно, доживёте, и вы с удивлением можете обнаружить, что у вас вообще нет стоящих мыслей. Останутся только лежачие.

Вмешался хозяин:

– На высоте разреженная атмосфера, к тому же сильно сказывается на умственной потенции солнечная радиация. Господа, берегите нервные клетки, нервную систему в целом и будьте взаимно вежливы. Это укрепляет иммунитет, а благоприятная внутренняя атмосфера нейтрализует атмосферу радиационную. Посему, предлагаю перекинуться в подкидного. Дёргаться, пересаживаясь, думаю, не стоит?!

Недавний учитель с неприязнью посмотрел на бестолкового ученика, с которым ему предстояло играть в паре.

– Вы хотя бы в дурака играть умеете? – спросил Боря.

– В дурака умеет играть даже дурак, – ответил ученик, ставший партнёром.

Борис был профессионалом во всех отношениях и во многих сферах человеческой деятельности. За что, собственно, и был ценим и востребован. Только благодаря ему, его хорошей памяти и оригинальному тактическому мышлению, они сумели «повесить девятки» своим соперникам. Чему искусствовед радовался, как ребёнок.

Но когда дело дошло до пиковой дамы, которую враги собирались водрузить, как флаг, на шпиль башни поверженной крепости, даже у Бориса терпение кончилось. Он бросил карты на стол и выдохнул:

– Всё, выдохся. Я не сдаюсь, но требую перемирия. Надо провести рекогносцировку.

Борис откинулся в кресле и закрыл глаза. Алексей, привыкший к порядку, собрал карты, сложил их в коробку и пододвинул к начальнику службы безопасности.

Затем все трое, не проронив ни слова, переглянулись, усмехнулись и вальяжно откинулись в креслах, повернув головы к ближнему иллюминатору, который находился по левому борту.

Солнце было справа и выше, а перед ними простиралась бескрайняя синева, усыпанная порванными пятнами высокослоистых облаков голубовато-зелёного цвета.

Все невольно залюбовались величием открывшегося пейзажа, живым и дышащим. Они будто попали под его гипноз: взор их стал недвижим, а мысли замедлились и приняли философское направление, где конечная станция – Вечность.

Но если открывшуюся перед ними картину можно назвать природным пейзажем, то следующее, что произошло, носило название природного явления.

Это случилось так неожиданно, что все в испуге инстинктивно отшатнулись от иллюминатора.

– Что это? – дрогнувшим голосом воскликнул Арсений.

Борис, сидевший ближе к стеклу, резко открыл глаза, но тут же закрыл опять. Опёршись о подлокотники и выпрямив спину, он вторично открыл глаза, но уже медленно, будто опасаясь ослепнуть от ослепительного зрелища.

За иллюминатором, на расстоянии, казалось, вытянутой руки, висел огненный шар яркого белого цвета. Размером он был чуть больше футбольного мяча.

– Это шаровая молния, – сказал Дмитрий.

– А ведь она движется на той же скорости, что и мы, – сообщил очевидную истину Алексей, до которой остальные сразу не додумались.

– Это опасно? – слегка обеспокоенно спросил искусствовед.

Олигарх ответил с лёгким раздражением:

– Вы у нас спрашиваете, как будто мы учёные-физики, изучающие шаровые молнии. Любые молнии опасны, а шаровые самые необъяснимые и непредсказуемые.

– Точно, – поддержал в этом вопросе друга Алексей. – Самая загадочная и до сих пор толком не изученная мощная энергетическая субстанция. Этакий сгусток энергии. Но настолько взбалмошный и капризный, что никто не может предугадать, какой фокус он выкинет в следующий момент.

Но в следующий момент, с вытаращенными глазами, прибежали из обеденной зоны двое охранников, а один из них во всё горло доложил:

– Там у нас за окном какая-та хрень! Яркая и летит рядом!

– Смотри, здесь такая же?! – удивлённо и восторженно сказал второй.

– Их много, – ехидно ответил Дмитрий. – В каждом иллюминаторе по хрени. С лихвой хватит на всех. Вы, – он в упор посмотрел на высоких молодых парней, – оставайтесь здесь и следите за этой, а мы пойдём поближе к кабине пилотов. Там их тоже полно. Попробуем обезвредить.

Не привыкшие спорить, охранники остались, а все остальные инертно последовали за боссом в другую часть салона. Никто не поинтересовался при этом, каким мотивом тот руководствовался. Они были уверены, что он знает лучше, что надо делать. Да и спорить на пустом месте глупо, как, впрочем, вообще спорить с боссом глупо и бессмысленно. А бывает и не безопасно.

– Может, обратим внимание пилотов? – предложил Арсений, когда они оказались непосредственно возле двери, отделяющей общую площадь самолёта от его кабины. При этом все неотрывно продолжали следить за таинственным объектом, который продолжал нагло следовать параллельным курсом.

– А они, по-вашему, не видят? – саркастически спросил Борис.

– И вообще, – подал голос Алексей, – почему мы все так всполошились? Ну летит шаровая молния рядом и пусть летит. Давайте просто сядем и будем любоваться этим редким и завораживающим зрелищем. Всё равно ведь ничего сделать не можем?!

– Да, действительно, – вынужденно согласился хозяин. – Давайте к этому подходить если и не с восторгом, то без страха и паники. Кто может любоваться – пусть любуется, кто нет – пусть проводит мониторинг. Можно с закрытыми глазами. Это лучшая жизненная позиция.

Однако лучшая жизненная позиция рухнула через несколько мгновений. Произошло новое завораживающее зрелище, которое, вместо восторга, любования и мониторинга, вызвало в присутствующих минутный ступор, смешанный с неподдельным страхом.

Шаровая молния резко ушла в сторону, потом вернулась, нырнула под крыло и там взорвалась огромным фейерверком. Сразу после этого в атмосфере потемнело, будто неожиданно наступил поздний вечер.

– Что происходит? – полушёпотом спросил Арсений.

Все промолчали, потому что никто ничего не понимал.

– И почему стало совсем темно? – задал он второй вопрос.

На этот раз Дмитрий, Алексей и Борис переглянулись понимающими взглядами.

– Ребята, – сказал Борис, глупо улыбнувшись, – мы летим на холостом ходу. Планирующий полёт.

– Похоже, что это факт, – согласился олигарх и опустился в кресло.

– Мы заглохли? – спросил Арсений и последовал его примеру.

– Мы нет, – ответил Борис. – А вот двигатели заглохли.

Алексей предпринял попытку мыслить логически:

– Если допустить, что шаровая молния столкнулась с левым двигателем, то почему вышел из строя и правый? Я этого понять не могу.

– Я могу предположить, что из солидарности, – без улыбки пошутил Дмитрий. – Но точную причину установят специалисты, когда извлекут их обоих из-под обломков.

Резюмировал искусствовед, задав очередные гипотетические вопросы:

– Самолёт упадёт? Мы разобьёмся? Мы погибнем? – И вдруг с крохотной надеждой задал вполне практичный вопрос. – А почему в салоне свет горит?

Но ответ Бориса похоронил и эту надежду:

– Не обольщайтесь. Свет горит от аккумуляторов. – И добавил. – Жаль, что нету ещё электросамолётов, как электромобилей.