Читать книгу Азиатская книга - Александр Стесин - Страница 15

Траверсом по Саянам ползет чабрец.

Держится за живое саган-дайля6.

Время не хочет знать, что его в обрез,

между тобой и мною себя деля.

Так вот, вступив в пору смертности, человек

на год вперед намечает себе дела;

графики составляет на целый век.

Дай ему точку опоры, саган-дайля.

Здесь зацеплюсь за выемку, подтянусь.

Абразионный берег, уступ-карниз.

Точечной тучей чернеет над падью гнусь.

Страх высоты посмотреть заставляет вниз.

Трудно поверить: метров от силы сто.

Что-то лежит там камнем, ничком, пластом.

Кажется точкой что-то большое, что

точкой и вправду сделается потом.

Где лишайник и мох, где трясина,

сопки, ельники, озеро с ряскою,

прибайкальский участок Транссиба,

глушь освоивший братско-бурятскую,

где поселок, дома с полувнешней

стороны – не поймешь – с полувнутренней.

И поджарый старик, житель здешний,

начиная забег ежеутренний,

входит в кадр семенящей фигурой,

осторожно ступни отрывающей

от земли. И земля черно-бурой

полосой, где клочками трава еще.

И с фонарным еще селенитом

перешеек от дворика к садику,

где на месте бежит, семенит он,

поверяя динамикой статику.

И вокруг ни души, будто только

он и есть, чтоб субъектом единственным

уточнялась действительность, долго

мельтешащая хвойным и лиственным

перелесками (ельник и сопка,

бурелом, обходная тропа, листва),

где течет, торопясь, Ангасолка

и впадает в Байкал, как в беспамятство.

Поезд пройдет в привычном, многовагонном порядке,

ухнет на полустанке

признаком жизни первичным. Вылезешь из палатки.

Что там? Темно, как в танке.

Там – это рядом; справа плещет Байкал, как в черной

комнате проявитель,

где фотоснимок плавал. Жест бытия безотчетный:

где-то я это видел.

Вправо посмотришь, влево, из слепоты пытаясь

высвободиться, вспомнить

снящееся бесследно, в памяти заплетаясь,

плеском из черных комнат.

Кто-то там ходит, вечен, сумками весь увешан,

путь фонарем означив.

Вспыхнет светоячейка, высветит облик чей-то.

Кто-то, видать, из наших.

Будто сосновый ящик не приняла траншея,

будто они всем миром

здесь, и о предстоящей смерти их знать страшнее,

чем о своей, и мигом

луч к пустоте примерзает, будто уже не снится,

видится беспристрастно,

или душа созерцает собственные границы

на берегу пространства.