Читать книгу Василий Теркин. Стихотворения. Поэмы - Александр Трифонович Твардовский - Страница 69

Деловито, не сердито

Меж палаток, меж подвод

Пробирается Никита:

– Дайте, граждане, проход.

И, встречая, обступая,

Любопытствует народ:

То ль коня он покупает,

То ль телегу продает?

– Погодите, не толкуйте,

Братцы, горе у меня:

На базар служитель культа

Моего угнал коня…

К конной привязи, в тенек

Заезжает Моргунок.

И пошел бродить на счастье

По базару взад-вперед.

Что ни лошадь серой масти, —

Сердце дрогнет и замрет.

Много серых и красивых,

Только равных нет коней:

То подсеченная грива,

То монета покрупней…

На лотках блестят селедки,

Солнце жарит пирожки.

Старичок с лихой бородкой

Кнутовьем звонит в горшки:

– Николаевская глина,

Отдаю за просто так:

С одноличницы – полтина,

С коммунарки – четвертак!

Площадь залита народом,

Площадь ходит хороводом,

Площадь до краев полна,

Площадь пляшет, как волна.

– Расступись, давай проход, —

Жеребца артель ведет.

Как на выставке – проводят,

Уходи, живые, прочь!

Двое виснут на поводьях,

Трое ладятся помочь.

Мундштуки в горячем мыле,

Благородный карий глаз…

– Кто купил?

– Мы купили.

– Сколько дали?

– Хватит с нас.

Гомонит, гудит базар,

Девки, бабы – по возам.

Подбирают кони сено,

Шевелят сухой овес;

И шумит парная пена,

Остывая у колес.

В сюртуке старик усатый

За рога ведет козу.

Жарко дышат поросята

В тесной клетке на возу.

И идет от воза к возу,

Не смолкает говор, гам.

Пахнет сеном и навозом,

С «центроспиртом» пополам.

От жары укрыт, от пыли,

У ограды нищий ряд.

Тут остатние слепые

И убогие сидят.

Песня слышится сквозь гомон,

Оборвется – и опять…

Голос будто бы знакомый,

Только слов не разобрать.

Подошел, с другими рядом

Стал и видит Моргунок:

Грузный нищий – у ограды,

Шапка с медью – между ног.

Поводырь с восковым личиком

Сидит плечо к плечу:

– …Отвечает эта птичка:

«Жить я в клетке не хочу.

Отворите мне темницу,

Я на волю полечу…»

У певца глаза закрыты,

Голос набожно-суров.

Ахнул, чуть не сел Никита:

– Сукин сын! Илья Бугров!

И, точно сами, две руки

Вперед рванулись:

– Стой!.. —

И раскатились пятаки,

Гремя по мостовой.

И Моргунок, как мех сопя,

Подмял слепого под себя.

Народ бежит со всех сторон:

– Слепого бьют… Разбой!..

– Да как же, братцы, – зрячий он.

– Ей-богу, был слепой.

Бугров, карабкаясь, хрипит:

– Пусти!.. Пусти меня.

Пусти, сосед. Скажу, Никит,

Чего-то про коня…

– Скажи, – нагнулся Моргунок, —

Скажи, пока не бью.

– Пусти, Никит… Скорей!.. Свисток!..

Обоих – в Гепею.

– Скажи – пущу.

– Скажу потом.

– Давай сейчас, злодей!

– Скажу. В сторонку отойдем,

Чтоб без чужих людей.

Не дома, в праздничный денек

На хуторе своем,

Идет под ручку Моргунок

С Ильею Кузьмичом.

Ведет Бугрова Моргунок:

– Дорогу дай, народ. —

Ведет, и шапку, как залог,

Слепецкую несет.

Идут, шатаясь, вразнобой,

Пьяны средь бела дня.

Грозит им пальцем постовой:

– Глядите у меня!..

И говорит Илья Бугров

Тихонько Моргунку:

– Чудак ты, конь твой жив-здоров,

Поклясться в том могу.

И вдруг, не ахнул Моргунок.

– Стой! – закричал Бугров

И сквозь толпу рванулся вбок:

– Стой! Стой! Держи воров!..

– Стой!

– Братцы, братцы! – вскрикнул вслед

И всхлипнул Моргунок.

И ни коня, ни вора нет, —

В руках один залог.

Туда-сюда. Базар кругом,

Колышется народ.

Уже о чем-то о другом

Толкует и орет.

– Ну что ж… Спасибо, сукин сын:

Последний дал урок. —

И шмякнул шапку что есть сил

Никита Моргунок.