Читать книгу Взгляд зверя - Александр Валерьевич Волков - Страница 3

Мы с отцом пролетели сквозь белоснежные гривы облаков. Тут, не смотря на свет Солнца, было довольно прохладно, и дышалось тяжелее.

– «Скоро мы? А?» – думал я, жалуясь. – «Я уже немного устал!»

– «Но-но!» – буркнул отец, обернувшись. – «Ты думал, Хранитель за порогом у тебя будет?»

Мы летели над яркими, усыпанными зеленой травой полями, по которым словно прогуливались тени облаков. Чуть дальше, огражденные от поля лесной полосой, взгромоздились три скалы. Горы, что стояли по сторонам были практически одной высоты, и пронзали небеса острыми верхушками, но центральная чем-то выделялась. Остальные имели извилистые, непредсказуемые формы, которые очевидно подарены движением вод и движениями земных плит. Гора же центральная, бывла симметрична, почти идельна, и очевидно выделялась среди собратьев.

– «Странная гора», – заметил я, и мне вдруг показалось, что она шевельнулась. – «Он там живет?»

Отец в ответ засмеялся, и подумал.

– «Это и есть он».

Глаза мои полезли из орбит, и мир будто перевернулся. Когда отец сказал, что познакомит меня с Хранителем времени, я представлял себе встречу со щуплым старым драконом, который размером будет ну максимум как папа. Мне казалось, что «Размером со скалу» – лишь сравнение, отражающее значимость этих существ, и их ум. Кто бы мог подумать, что Хранитель времени буквально размером со скалу?!

Отец ухмыльнулся, заметив мою пораженность.

– «Да, я думал приблизительно то же, что и ты. Что-то вроде: ох, как же удивителен наш мир», – сказал отец, и взглянул на меня хитро. – «Ты будешь поражен еще больше, когда с ним пообщаешься»

Конечно я буду поражен! Хранитель времени – венец бытия, самый совершенный из всех самых совершенных видов, и самый старый из них. Он видел, как появлялись на небесах звезды, и возможно, даже, учавствовал в их создании. А может, даже, был тем, кто сотворил вселенную! Хотя, последнее, наверное, было явным преувеличением. Когда друзья в общине говорили о причастности Хранителей к созданию вселенной, то я всегда говорил: «Простите, но что делать существу, создавшему всё, на маленькой планете вроде этой?», и разумеется, оставался без ответа.

– «Пап, а как ты его нашел? Неужели это так просто?»

– «Нет», – ответил отец, не оборачиваясь. – «Его звать нужно по-особому»

Мы приземлились у основания центральной «скалы», и я замер в ожидании. Вдруг, она колыхнулась, и с неё в испуге помчались стаи птиц. Двигая могучими мышцами, она зашевелилась, и передо мной, на основании скалы, вспыхнули два огромных глаза. Исполинская шея выпрямилась, и я увидел перед собой колоссальных размеров дракона. Меня захлестнуло смешанное чувство страха и восхищения! Я боялся, что он случайно пошевелит лапой, и от нас с отцом ничего не останется, и в то же время, я был уверен, что он чувствует каждый вздох в этом мире. Настолько могущественным он мне казался! Я представил себя на его месте. Поднимаешь голову, и видишь всё с высоты нескольких тысяч километров, и для этого даже не надо взлетать. Как же я мечтал об этом в детстве, боясь расправить крылья! Да и честно, мечтаю до сих пор. Ты – центр мира, твоя задача – наблюдать за ним, и оберегать его. Твоя задача – делиться мудростью с населяющими планету народами, и способствовать их процветанию. Крутнув гигантской головой, Хранитель создал потоки воздуха, которые стали накренять деревья, мчась по лесу. Я прищурился.

Хранитель времени наклонился к нам, и я услышал его мысли.

– «Таум ваал, друзья!» – Подумал он. На одном из древних наречий это означало «Здравствуйте», сразу понял я. – «Рад, что ты решил навестить меня, Ивэйдан! А кто это с тобой?»

– «Гринадан, его сын, Хранитель!» – Поспешил я представиться, подумав восхищенно.

– «Да», – Засмеялся отец. – «Я ему слово, он мне десять! Всегда стремится во всём опередить! Вот, уговорил меня познакомить с тобой!»

– «Хранитель! Ничего, что мы вас побеспокоили?» – учтиво спросил я и, распустив крылья, взлетел на уровень его головы. Я держался подальше от ноздрей. Мне казалось, если он фыркнет, или чихнет, то с меня содрет шкуру. – «А то у меня к вам много вопросов!»

– «Нет, что ты. Я только рад, что вы меня навестили. У меня так редко бывают посетители, и чаще приходят люди, чем драконы, хотя, хотелось бы обратного».

– «Почему?» – По-детски наивно поинтересовался я, не понимая, с чего вдруг людям так часто беспокоить драконьего Хранителя. – «Они хотят стать драконами?»

– «Нет», – усмехнулся хранитель. – «Их короткая жизнь не позволяет им понимать мироздание так, как мы можем понимать его. Мы вечны, а они – нет. Ну, зато, их короткая жизнь наталкивает их на интересные мысли и блестящие идеи, которые, порой, даже самый древний Хранитель не может представить»

– «А вы не самый древний?» – Спросил я.

– «Нет», – протянул хранитель. – «Я самый молодой. Мне четыре с половиной миллиарда лет, как и планете. Есть Хранители намного старше».

Старше четырех миллиардов лет! Даже я, будучи бессмертным, не мог уместить в голове такие огромные цифры! Прожить четыре миллиарда лет, непостижимо уму! Сколько можно сделать, и сколько увидеть за такой промежуток времени?! А сколько еще можно сделать за следующие четыре миллиарда?! Трудно представить, особенно когда знаешь что впереди – вечность!

– «А чем же вы занимаетесь? И к чему стремитесь?» – Продолжал я расспрашивать. – «Вы что-то создаёте?»

– «Нет», – Ответил хранитель. – «Я слежу за ходом истории, и даю народам нужные знания в нужные моменты, что бы поддерживать гармоничный мир».

– «А вы летаете куда-нибудь?»

– «Нет, я постоянно нахожусь здесь. Смена обстановки давно меня не вдохновляет. Впрочем, ты еще молод, и не видел почти нечего, а вот я – был в каждом уголке этой планеты. Ничего нового для меня нет, и тут безумно скучно. Хочется повидать другие миры, но со временем я понял, что это не так уж и важно».

А вот об этом я совсем не подумал. Представить трудно – как это, вот ты, допустим, вечен, но при этом, ограничен рамками одного мира, к которому привязан по каким-то непонятным причинам.

– «А разве вы не можете улететь?» – Спросил я, недоумевая. – «Не можете сменить мир?»

– «Нет», – хранитель покачал головой. – «Вот ты с отцом живешь по определенным правилам, так?»

– «Так», – кивнул я. – «И что?»

– «А то, что у нас тоже есть определенные правила, по которым мы живём», – хранитель посмотрел на небо. – «К счастью, или к сожалению, мне нельзя покидать эту планету до тех пор, пока не решат хранители или не наступят определенные обстоятельства»

– «Какие обстоятельства?» – спросил я, и мне показалось, что на самом деле Хранитель жалеет, что находится здесь, – ему тут безумно скучно.

– «Возможно, ты доживешь до их наступления. А рассказать о них я тебе не могу. Хранители не разрешают»

– «Невероятно!» – Возразил я. – «Неужели вам, Хранителю времени, может кто-то что-то запретить?! Так вы же, вы же тут самый главный!»

– «Здесь», – хранитель провел гигантской лапой по земле. – «Да. А вот там», – он снова взглянул в небо. – «Нет. Как ты уже понял, я не один такой. И есть Хранители, которые старше и могущественнее чем я».

Я не переставал удивляться. Сколько еще тайн хранит это мир, и тем более, сколько тайн есть у самих хранителей?

Мы с ним еще долго общались, и отец, мне кажется, восхищался моей любознательностью. Я узнал, как появляются планеты, узнал, как появляются звезды, и сколько они горят. Мне рассказали, как просторна и огромна вселенная, и как много миров в ней еще есть помимо нашего. В этот момент мне стало немного жалко Хранителя, потому что он не мог слетать туда и посмотреть, как там всё устроено. Всё же, не смотря на все недостатки, моя мечта стать Хранителем времени продолжала существовать.

После нескольких часов беседы мы с отцом направлялись домой.

– «Знаешь, Грин», – начал папа, пристально осматривая путь. – «Вот ты спрашивал у Хранителя, хорошие ли люди».

– «Ну, да», – неуверенно ответил я, понимая, что затронул больную для отца тему. – «Мне просто было интересно, что он думает об этом».

– «Ты не волнуйся», – ласково ответил отец. – «Я не собираюсь тебя ругать. Просто мне хотелось рассказать тебе кое-что, а я никак не решался».

– «Что рассказать?» – Эта новость заставила всё внутри переполошиться. Мне казалось, что у отца закончились для меня секреты, но видимо, я ошибался. – «Что-то случилось?»

– «Я, как раньше, как и ты, сынок, любил людей», – собравшись с силами признался мне отец. – «Просто они не вечны, и дружба с ними меня разочаровала. Ты молодец сын, ты сильный, а я так не могу».

В очередной раз мой внутренний мир перевернулся. Отец, который всю жизнь убеждал меня в том, что с людьми лучше не связываться, говорит, что любил их!

– «А почему ты разочаровался в них?» – Осторожно спросил я. – «Они сделали тебе что-то?»

– «Да нет, сын, всё сложнее», – Ответил отец. – «Бывали конечно подлецы, это да. Я не первый день на свете живу, но чаще, я разочаровывался потому, что люди не вечны, Грин. Когда ты привязываешься к ним, они умирают, а тебе потом долго будет больно после этого. Понимаешь, о чем я?»

– «Не уверен, но со временем, возможно, пойму», – я вдруг осекся. – «Но надеюсь, что нет. Мне бы не хотелось разочаровываться в людях».

Остаток пути мы провели в молчании. Я был удивлен тому, что отец всё это время пытался привить мне ненависть к людям, когда сам, в прошлом, их любил. Вот зачем, если ты не любишь чего-то сам, навязывать это кому-то другому? У каждого ведь своя дорога, и свое отношение к жизни. Так позволь опыту и времени показать, кто есть кто. Я, например, считаю, что люди безобидны, и с ними можно дружить. А почему нет?

Перед нашими землями я остановился. Основной достопремечательрностью тоже была скала, а сеть пещер внутри была нашим домом.

– «В чём дело, Грин?» – Отец забеспокоился. – «Почему ты остановился?»

– «Всё нормально, пап», – ответил я. – «Хочу немного один побыть, и развеяться. Можно?»

– «Можно, только не улетай слишком далеко», – отец полетел дальше, и я недолго смотрел ему вслед.

Как только он скрылся из вида, я продолжил путь. Набрав приличную скорость, и сбавив высоту, я стал нестись навстречу теплому вечернему ветру. Я мчался над лесом, и кончики когтей иногда цеплялись за макушки деревьев, заставляя засидевшихся птиц в испуге разлетаться. Передо мной был горизонт, окаймленный красивой вспышкой заката, и мне хотелось лететь вечно.

Вдруг по слуху ударил детский плач. Зависнув, я прислушался, решив, что мне могло показаться. Я слышал, как копошатся белки на деревьях, слышал, как сырую землю топтали копыта, и как тихо крадутся за хозяевами копыт хищники. Всё звучало гармонично, один звук смешивался с другим, становясь голосом природы. В этот раз всхлип был более громким, высоким, и точно не вписывался в картину, которую по музыке леса нарисовало воображение.

Я двинулся дальше, и стал лететь так низко, как только смог. Летя по направлению, в котором усиливался плач, я вскоре приземлился. Солнце почти село, и сквозь помрачневшие кроны деревьев было видно кусочки тёмного неба. Вдали видлелся холм.

– «Кто здесь?», – неуверенно подумал я, и напряг слух, что бы определить, откуда придет ответ.

Ответ я не получил. Плач резко прервался, эхом помчался между деревьев, и следом будто стих сам лес. После короткой паузы пространство заполнилось шуршание листвы, и за холмом кто-то зашевелился. Я отправился туда.

– Ай! – Крикнул кто-то писклявым, детским голоском. – Помогите!

– «Я иду, не бойся! Будь на месте!» – Думал я, с шага переходя на бег.

Высунув голову из-за холма, я увидел маленькую девочку, на лице которой застыла гримаса боли. Она держалась за кровоточащую коленку, пытаясь унять текущие по грязным щекам слезы. У неё были секущиеся черные волосы, и очень потрёпанный, усталый вид. Серое платьице тоже было в плачевном состоянии.

– Дядя! Помогите! – Всхлипывала девочка. – Мне больно!

Она подняла на меня глаза, и её будто ударила молния. От испуга она вскинула брови, и чуть не обронила челюсть, раскрыв рот.

– Помогите! – Взвизгнула она и, забыв о коленке, вскочила. – Тут чудище! Помогите!

Она помчалась в сгущающуюся темноту, которая обступила нас. Пробежав несколько метров, она вдруг остановилась и, упав на колени, стала протирать глаза кулаками.

– Не ешьте меня, пожалуйста! – Плакала она. – Меня мама с папой ждут!

Я был в оцепенении, наверное, большем, чем она. Я расправил крылья, и готовился взлететь, чтобы убраться отсюда, но совесть заставила прижать крылья к спине. Мне представились десятки сверкающих глаз, которые окружили девочку, наблюдая за ней из темноты и ожидая моего ухода.

Как я мог оставить её тут одну, в ночном лесу? Стыд продолжал попытки заставить меня убраться, и перестать пугать девочку, но совесть оказалась сильнее. Но чем я могу помочь ей? Она же боится меня!

– «Ты… Не бойся! Ты там!» – я коряво сформулировал мысль, тут же этого устыдившись. – «Я тебя не обижу, девочка!»

Её плач стал тише, и она обернулась, глядя на меня недоверчиво, заплаканными глазами. Мне захотелось исчезнуть, убежать в параллельную реальность, вернуться оттуда человеком, и вывести её из леса.

– «Успокойся! Я добрый!» – гордо подумал я, и попробовал сделать шаг вперед.

Снова вскочив, девочка запищала, и прыгнула за ближайший камень. Её крик сковал меня, и я снова почувствовал себя неловко. Что за напасть то такая? Хотел бы я её съесть, то уже и кусочка бы не оставил!

Из тьмы стало доноситься злобное рычание, и блестящие глаза, которые я представил несколько мгновений назад, теперь обратились реальностью. В ноздри врезался запах псины, и я понял, что за спиной девочки волки. Выходя из теней деревьев под сияние лунного света, они словно лезли из ничего. Как я мог не заметить их на подходе?

С оскаленных зубастых пастей стекала слюна. Они обступали девочку со всех сторон, проворачивая в воображении (если оно у них, конечно, было), предстоящую пирушку, как и я. «Если я не вмешаюсь сейчас, то девочку точно не спасти». Нужно было действовать. В два прыжка преодолев разделяющее нас расстояние, я прикрыл девочку телом, и показал свои клыки в ответ на волчьи рыки. Животные явно оказались в замешательстве, увидев меня, и замерли. Их глаза выражали голод, злобу, и недоумение, – они стали ходить взад-вперед, как помешавшиеся. Волк в середине боязливо поставил лапу на землю, и попытался сделать шаг вперед. Прижавшись к земле, и прикрывая девочку плотнее, я свирепо зарычал. Мой рев напугал стаю, и хищники дрогнули, а некоторые даже подпрыгнули. Услышав в ответ скуление, я зарычал снова, давая понять, что меня уговаривать не придется. Я ведь могу пойти дальше обмена воплями. Поджав хвосты и жалобно поскуливая, волчья свора скрылась во мраке леса. Вскоре я слышал лишь ветер, покачивающий деревья.

Я обернулся. Девочка смотрела на меня, широко распахнув веки. Я не могу даже представить, что сейчас происходило у неё в голове, не мог предугадать, как она поступит.

– Спасибо… – сглотнув сказала она, и осмотрелась, будто бы искала опасность.

– «Где ты живешь?» – подумал я. – «Давай я отведу тебя домой»

Девочка молча кивнула, и мы направились к её убежищу. На спину я её посадить не хотел, боялся, ведь у неё вряд ли есть опыт езды на драконах, а вот пешком мы вполне могли идти. Всю дорогу мы провели в безмолвии, но девочка то и дело заискивающе глядела мне в глаза, считая, что я этого не замечаю. Спустя какое-то время между древесными стволами появились, которыми были освещены входы в бункеры. Девочка вдруг остановилась, переводя взгляд с города на меня, и попыталась что-то сказать, проглотив слова.

– «Говори, не бойся», – подумал я, чувствуя себя заботливым старшим братом. – «Я друг».

– Ты друг, – тепло, но, не улыбаясь, подтвердила девочка. – Пожалуйста, не говори маме с папой, что я тут была, ладно? А я никому не скажу, что ты тоже один гуляешь ночью в лесу, пугаешь детей и волков.

– «Договорились», – подыграл я девочке, и про себя смеялся. – «Это будет наш секрет».

От ворот бункеров к лесу потянулись огоньки, бросающие свет на человеческие фигуры.

– Анна! – Издалека пришел чей-то Крик.

– Меня Анна зовут! – заключила она, и побежала в сторону огней, рассекая растущую перед ней траву.

– «Увидимся, Анна».

Я провожал её взглядом, и когда убедился, что она в безопасности, ушел обратно в лес.