Читать книгу Сердце Демидина - Александр Велин - Страница 14

Через неделю Понятых позвонил древлянам. Ответил Петька.

– Константин Сергеевич велел передать, чтоб ты зашёл ко мне.

– Когда? – с готовностью спросил Понятых.

– В субботу, в шесть. Мартьяновская, 24б, 12. От «Тушинской» первый вагон из центра и дальше на 631-м автобусе, – ответил Петька.

– А с кем я раньше разговаривал? – поинтересовался Понятых.

– Бабка одна приходит убираться, когда никого нет, отвечает на звонки.

Петька работал реставратором в Историческом музее, где восстанавливал антикварные часы, гусарские костюмы, пепельницы и другие старинные вещи. Но его главной страстью было оружие. В своей квартире он устроил мастерскую и ремонтировал сабли, палаши, старинные штыки, пряжки и другую военную рухлядь.

Иногда он уезжал «на раскопки» – к местам боёв времён Отечественной и Гражданской войн, где выискивал заржавленные пистолеты и автоматы, которые потом с упоением чистил, чинил и полировал. Обычно он продавал их знакомым коллекционерам, хотя с самыми редкими экземплярами расстаться не мог и прятал их в своей квартире.

Ещё одной Петькиной страстью были его собственные воображаемые аристократические предки. Он был помешан на военной истории, дворянах и дуэлях и даже стрелялся на старинных пистолетах с таким же полубезумным реставратором, как и он сам, посмевшим усомниться в Петькиной родословной.

Враги встретились в лесу, распили бутылку водки и пошли к барьеру. Петька благородно пальнул в воздух в тот момент, когда его пьяный противник с идиотской старательностью целился ему в лоб.

Пуля застряла в Петькином черепе, но он каким-то чудом выжил. На его маленькой голове около правого глаза остался шрам, и остались сильные головные боли. Не раз и не два во время страшных ночных приступов Петька звонил Демидину, и тот добирался к нему через пол-Москвы, отпаивал его дефицитными лекарствами и грибными отварами, и тогда боль понемногу отступала.

Вова Понятых подошёл к Петькиному подъезду за полчаса до назначенного времени. Петька жил в довольно новом районе, застроенном похожими друг на друга серыми многоэтажками. На скамейке перед входом сидело двое нетрезвых парней. Любопытный Вовка, проходя мимо, прислушался к обрывкам разговора.

– Сидим, пиво пьём, короче…

– Блатной один… сигаретку, грит, дай…

– Ну.

– Короче, грю, вали отсюда…

Вова вошёл в подъезд, покосился на живописные надписи на стенах «Жека мудак», «Лизка даёт», «ВДВ», бросил взгляд на обгоревшие почтовые ящики и, поморщившись, зашёл в пропитанный аммиачным запахом лифт – не тащиться же пешком на седьмой этаж.

Дверь в Петькину квартиру была окована железом. Вместо звонка к косяку было приделано бронзовое кольцо в виде змеи. Вовка постучал кольцом, наблюдая, как змея колотится о металл чешуйчатой башкой. Дверь открыл Петька. Вид у него был озябший, и под глазами темнели круги.

– О! – сказал Петька и шмыгнул. – Заходи.

– Вообще-то, я рано… – сказал Вова.

– Ничего, проходи, – рассеянно сказал Петька.

Он потирал руки одну о другую, и ёжился, хотя в квартире было тепло.

Понятых прошёл в комнату. У стены стоял кожаный диван, над которым висел гобелен «Утро в сосновом бору» с играющими медвежатами. Поверх медвежат Петька повесил две скрещённые сабли.

Пол был покрыт старым ковром, на котором лежали стопка журналов «Химия и жизнь» и роскошная «Энциклопедия холодного оружия». В углу комнаты стоял маленький токарный станок.

Окно прикрывали тюлевые занавески, и рядом стоял стол с выточенной из снарядной гильзы настольной лампой, шесть стульев и небольшой книжный шкаф. Вова всмотрелся в корешки и разглядел несколько исторических романов, «Три мушкетёра» и трёхтомник Афанасьева «Народные русские сказки».

– Коньячок? Винцо? – спросил Петька.

– Нет, спасибо, – ответил Вова, и, усмехнувшись про себя, подумал: «Я на службе не пью».

Однако странным образом он чувствовал себя здесь не совсем «на службе» и испытывал от этого угрызения совести. Демидин и древляне затронули в нём нечто глубокое, связанное теперь с его полётом и поисками во сне, нечто связанное с Ольгой. Надежда на новое чудо теплилась в Вовкиной душе, и предстоящая встреча с Демидиным волновала его.

Он уселся на диван и спросил:

– Ты уезжал куда-то?

Петька поставил напротив стул и тоже сел.

– В леса, где стоял Коростень.

– Коростень?

– Столица древлянского княжества, – сказал Петька. – Константин Сергеевич рассказывал, что древляне жили в лесах, в гармонии с природой.

Петька сидел, покачивая ногой, закинутой за другую ногу, и держал сцепленные руки на колене.

– С природой? – переспросил Вова.

– Особенно с деревьями. У каждого взрослого древлянина было своё дерево. Не убив дерево, убить древлянина было невозможно.

– Сказки, – сказал Понятых.

– Сказки? – возмутился Петька. – Ты не задумывался, почему было уничтожено древлянское государство?

В дверь постучали. Петька заторопился открывать, и Вова пошёл за ним. Вошли двое – их Вова уже в лесу видел у костра: высокий парень в десантной куртке, а другим был Лель, кудрявый и голубоглазый.

– А где Константин Сергеевич? – разочарованно спросил Петька.

– Разбирается кое с кем, – сказал парень в десантной куртке, – сказал дверь не запирать.

– Знаю я, с кем он разбирается, – хмуро сказал Петька, – я их когда-нибудь пристрелю.

«Наверное, это те двое у подъезда», – подумал Вова.

– Они агрессивные, – сказал он. – Константину Сергеевичу может понадобиться помощь.

Лель улыбнулся и протянул Вове руку.

– Он и с десятком таких справится. Моё древлянское имя Лель.

– Я – Василий, – представился парень в десантной куртке.

Ладонь Леля была мягкой, а рукопожатие Василия даже крепкому Вове Понятых показалось железным.