Читать книгу Резервация блаженных - Александр Владимирович Беляков - Страница 10

ЗАЛОЖНИК
1
Рассказ первый
«Новогоднее приключение деда Мороза»

Оглавление

Под Новый год, как я убедился, случается всякое, но этот случай, который произошел в дни моей молодости, запомнился мне надолго.

Началось все с того, что моему другу, Генке, необходимо было попасть на новогодние праздники к брату. Но так как он работал в фирме, которая специализировалась на проведении праздников, то в новогоднюю пору Генка играл деда Мороза, и без посторонней помощи от всех заказов никак не отвертелся бы.

― Выручай, друг, ― говорил он мне, чуть ли не со слезами на глазах.

― А в чем заключается твоя работа? ― спросил я его уже более заинтересованно.

― Ходишь по указанным квартирам, читаешь заученный текст, веселишь ребятню, раздаешь подарки. Реквизит в той сумке.

И Генка показал на объемную спортивную сумку.

― Какой реквизит?

― Ну ты что, старик, ― удивился он, ― Шуба дедморозовская, борода и так далее.

― А посоха нет? ― осведомился я.

― Нет, ― отвечает он недоумевая. ― А зачем он тебе?

― А я бы как следует огрел тебя им! Ты соображаешь, что говоришь? Новогоднюю ночь я хотел провести с семьей, у экрана телевизора.

― Скучный ты, человек, Дима, ― отвечает он мне. ― Все с семьей и у телевизора… Отвлекись. Хотя бы один раз проведи Новый Год нестандартно. И увидишь, тебе это понравится.

― Ладно, ― согласился я. ― Давай мне твой реквизит.

― В другой сумке подарки для детей.

Генка вытащил из дипломата отпечатанные листы бумаги.

― А это всевозможные поздравления, шутки, задания. Советую выучить.

― А все-таки жаль, что у тебя нет посоха!

И я шутливо ударил друга по спине.

― Вот чего нет, того нет и слава богу, ― ответил Генка. ― По крайней мере, хотя бы подзаработаешь. 75 процентов твои.

― А остальные двадцать пять?

― А это мне, на опохмелку.

― А Снегурочка, хотя бы будет? ― спросил я, надеясь, что начинать новое для меня дело придется не одному.

― На прошлой неделе ногу сломала, ― ответил друг, ― а другую фирма не дает. Да, там же, в этих бумагах, адреса.

― Много?

― С десяток, не больше, ― успокоил меня Генка, ― но и этого тебе хватит за глаза. Такого нового года ты не встречал ни разу, попомни мое слово.

Я молча согласился. В девять часов тридцать первого декабря я сказал жене, что ухожу по делам, что ее, как ни странно, не обидело и не огорчило. В глубине ее глаз я даже заметил искорку радости или, может быть, мне это только показалось. Переоделся в дедморозовское платье я в подъезде соседнего дома и ощутил себя в этих одеждах как-то по-новому. Я шел по заснеженным улицам и прохожие улыбались мне.

На душе у меня было легко и весело. Все мое существо ожидало чего-то новогоднего и необычного. Перед первой дверью чужой квартиры меня охватила робость. Я иду к незнакомым людям, и, может быть, они меня совсем не ждут. И все-таки, я нажал на кнопку звонка. Дверь мне открыла молодая и привлекательная девушка и сразу же увлекла меня в глубь своей квартиры, где многочисленные гости уже провожали старый год.

Я как мог отказывался от протянутой мне стопки. Но это делалось так настойчиво, что мне пришлось уступить хозяевам, а затем «залакировать» «огненную воду» шампанским. А потом мы все вместе, и дети, и взрослые, прыгали вокруг елки и я, позабыв заученные слова, запел свою любимую песню: «Ой, Мороз, Мороз!». Отдав ребенку причитающиеся ему и заранее оплаченные родителями подарки, уже сильно пьяный, я пошел по другому адресу, потом по третьему. И тот же сценарий повторялся в каждом доме и каждой квартире.

До четвертой по счету квартиры я едва добрался, кое-как держась на ногах, и еще что-то мог говорить. У двери пятой я уже повалился прямо на лестничной площадке. И у этой злосчастной двери я оставил мешок с подарками. Выбравшись на улицу, я целовался и обнимался с незнакомыми людьми и все повторял: «С Новым Годом, С Новым Годом!»

Впервые в своей жизни я так встречал Новый год, и буйное веселье охватило меня.

И я продолжил бы свои подвиги на улице, но упал в сугроб и пролежал там значительное время, пока какой-то загулявший парень не поднял меня. И я с энтузиазмом, которого он от меня явно не ожидал, обнял его и обдавая волной перегара, прошептал на ухо: «С новым Годом». И он ответил: «С Новым Годом, дед Мороз».

«Нет, ― возмутился я. ― Меня зовут Дмитрий Сергеевич». Но парень так и не понял этого, по-прежнему считая меня дедом Морозом.

Сон на свежем воздухе немного освежил меня и взбодрил. Я достал из кармана бумажку с адресами. Оставалось еще пять адресов. И я быстро помчался по указанным квартирам.

Я жаждал веселья, песен, танцев. Такая жизнь влекла меня своей новизной и свежестью. И самое главное, что я чувствовал себя просто человеком. Не мужем, не отцом, а просто человеком. Но не во всех квартирах под Новый год царило веселье. В одной из них меня встретила гробовая тишина, да такая, что я испугался. В Новый год и такая тишина! Никакого счастья, никакого веселья. В глубине комнаты, в полумраке, в инвалидном кресле сидел мальчик и подозрительно наблюдал за мной из этого сумрака. Он даже не улыбнулся моим остротам и шуткам, хотя я лез из кожи, чтобы ему понравиться. Но у меня даже не было подарков, которые я мог бы ему вручить.

― Тебе не понравилось? ― спросил я у этого грустного мальчика.

― Нет, ―ответил он, глядя мне в глаза.

А его мать, еще молодая, красивая женщина, протягивала мне деньги. Но не ради денег я веселил его. Это было делом моей чести. И тогда я рассказал ему сказку, которую в далеком детстве, рассказывал мне мой отец. И глаза мальчика повеселели, и будто оттаяв, стали теплыми и добрыми.

― Извини, друг, подарков я тебе не принес, ― честно признался я. ― Я потерял их.

Но мальчику уже не нужны были подарки. И я сделал для себя вывод, что дети очень остро чувствуют фальшь в словах взрослых, но также чувствуют и искренность. Да, я не получил здесь праздничной стопки, но зато выполнил Сказочную миссию деда Мороза ― приносить счастье людям.

Новогодняя ночь подходила к концу, и я решил, что работу свою я выполнил довольно неплохо. Оставался последний адрес, но я еще не знал, какие ожидают меня здесь приключения. Меня встретили молодая женщина и сорванец наподобие «вождя краснокожих» из рассказов О» Генри. И я подумал: «А успею ли я добежать до канадской границы?»

Первым делом, спросив, настоящая ли у меня борода, сорванец дернул за нее и оторвал. Хорошо, что она оказалась всего лишь куском ваты! А затем, когда я о чем-то разговаривал с его мамой, он поджег мою шубу, которая задымилась. И этому проказнику было очень весело, когда его молодая и красивая мама, спасая меня, вылила на меня целое ведро холодной воды.

Сорванец, повалившись на пол и держась, за живот, хохотал до слез. Но мне было не до смеха. Я стоял посреди комнаты в сырых одеждах, что само по себе было не очень приятно. А когда я подумал, что в таком виде мне придется идти на двадцатиградусный мороз и превращаться в сосульку, настроение у меня не улучшилось. И тогда молодая мамаша, видя мое жалкое, плачевное положение, предложила мне просушиться. Я был благодарен ей за это предложение и думал, что на этом мои неприятности закончились. Но я ошибся. Только я снял одежду, чтобы ее просушить, и остался посреди комнаты в трусах и майке, раздался громкий стук в дверь. Я услышал хриплый и пьяный голос и приготовился к худшему.

― Кто у тебя?

― У меня?.. ― удивилась хозяйка, не решаясь открывать дверь.

― У тебя, у тебя!

― К нам пришел дед Мороз, ― сказал за нее сорванец, ― можешь посмотреть: он в трусах и майке стоит в комнате.

― Но как же я посмотрю, сынок, если твоя мама меня не пускает.

И тогда сынок, достойный своего папы, впустил этого духа мщения.

Сразу же раздался звук пощечины. Это досталось маме. Я стал собирать свои сырые одежды и готов был прыгнуть в окно. Но не рискнул. Это был девятый этаж. И еще неизвестно было, что лучше: переломать себе ноги и руки или предстать перед разъяренным мужем? И то, и другое было неприятно. Но было еще неизвестно, какое из двух зол было меньшее.

Грозный муж ввалился в комнату и подозрительно посмотрел на меня.

Я стоял тихий и задумчивый.

― Это ты, дед Мороз? ― спрашивает он.

― А что, непохоже?

― А где твоя борода?

― А спросите у своего сорванца, ― отвечаю я и поднимаю с пола кусок ваты.

― Это борода?

― Борода, ― отвечаю, ― что же еще?

Тут он злорадно рассмеялся.

― Ну ты, брат, влип. Конечно, бить тебя я сильно не буду. Мне твоя выдумка понравилась. Одеваешься под деда Мороза и дорога к молодым и замужним женщинам открыта.

И я, вероятно, еще очень долго носил бы отметины его кулаков на своем лице и теле, но молодая мама вовремя вступилась за меня. А я, не будь дураком, быстро проскользнул в приоткрытую дверь. И все-таки, несмотря на некоторые трудности, я честно отработал за Генку дедом Морозом и шел домой с чувством выполненного долга.

Дверь моей квартиры оказалась незапертой, и я, толкнув ее, оказался в прихожей. К моему удивлению и негодованию на самом видном месте стояли желтые генкины сапоги, которые я не спутал бы ни с какими другими. Я снял ботинки и осторожно прокрался в свою комнату. То, что я увидел, сразило меня наповал: Генка лежал в постели с моей супругой в не очень приличном виде.

― Жаль, что у меня нет посоха, ― произнес я громко и уничтожающим взглядом посмотрел на бывшего друга.

Он повернулся, испуганно посмотрел на меня.

― А ты уже отработал?

― Да, ― ответил я, ― Я-то работал, а ты в это время справлял Новый год с моей женой. Ловко вы все придумали, нечего сказать.

Я не ждал ни извинений, ни оправданий. Не стал я и драться со своим бывшим другом, не спустил его с лестницы и не выбросил в окно. Я быстро оделся и ушел от них навсегда. Этот Новый год круто изменил всю мою дальнейшую жизнь.

В этом Новом году я развелся, через полгода женился вновь, обзавелся детьми. Многое стерлось с годами из моей памяти, но это новогоднее приключение не забылось никогда.

С годами оно превратилось в пикантный анекдот, который я рассказывал своим знакомым каждый Новый год.

И когда я слышал их веселый смех, горечь от измены близких мне когда-то людей, уходила, а оставалось хорошее новогоднее настроение.

Резервация блаженных

Подняться наверх