Читать книгу Переизобретение бизнесов. Физика и технология - Александр Владимирович Блинков - Страница 13

Человек живет. Он рождается, растет, стареет и умирает. «Первый шаг младенца есть первый шаг к его смерти», – сказал умный и грустный Козьма Прутков. Никто не в силах избежать неумолимого закона бытия. Но и это еще не вся грусть. Человек живет в обществе других людей, работает в коллективе, сосуществует с государством, принадлежит какому-то этносу. Так вот, каждая система (семья, фирма, страна и т. д.) подобно индивиду тоже рождаются, развиваются, хиреют и умирают. Мало того, что наш собственный возраст жизни – это груз, с которым мы ничего не можем поделать. Совершенно независимо от нашего желания мы рождаемся в стране с тысячелетней историей, или наоборот, появившейся совсем недавно, оказываемся в компании, которая, может быть, переживает возраст юношеского сумасбродства, или же являет пример мудрого старца. Хоть поделать с этим ничего и нельзя, но разбираться в жизни вообще и социальных систем в частности, наверное, не помешает никому.

Оттолкнемся от описания этногенеза – теории Л. Н. Гумилёва, которую он создал, находясь значительную часть своей жизни в сталинском «Норильлаге». После смерти Льва Николаевича его имя оказалось на знаменах некоторых идеологических учений. Сам Гумилёв уже не сможет объяснить, что бы он думал о таких «последователях». Оставим это на их совести.

Гумилёв Лев Николаевич – сын Николая Гумилёва и Анны Ахматовой, поэтов «серебряного века», автор самого термина «серебряный век русской поэзии», историк и географ, автор теории (точнее – учения) этногенеза – то есть происхождения и развития крупных наднациональных сообществ.

Многие из нас со школьной скамьи вынесли представление о предмете История, как о хаотическом наборе хронологических фактов. Читая Гумилёва, хаос исторических событий вдруг предстает в виде ясной картины сложного, но закономерного взаимодействия возникающих и исчезающих систем. Перед гением Гумилёва открылась картина закономерности, которой он попытался дать объяснение. Для этого ему пришлось, например, ввести понятие «пассионарности» – генетического признака, передаваемого половым путем, определяющего активное поведение людей, благодаря которому создаются и развиваются большие общественные системы.

«Пассионарность – это признак, возникающий вследствие мутации (пассионарного толчка) и образующий внутри популяции некоторое количество людей, обладающих повышенной тягой к действию. Мы назовем таких людей пассионариями.»

(Л. Н. Гумилёв)

Однако следуя этому, мы должны были бы допустить, что подобным генетическим фактором должны быть снабжены и молекулы с атомами в вихрях циклонов или в слоях кипящей воды. Но тогда нам придется представить некий акт передачи этого признака, мутации от одного атома другому? При подведении теории под открывшуюся ему глобальную историческую картину Л. Н. Гумилёв переставил местами причину и следствие. Все наоборот: это общественная система объективно реализует жесткие правила отбора определенного поведения индивидуумов, ее составляющих – на разных этапах разные, а не «врожденные» качества элементов определяют состояние системы. Дело в том, что социальные системы – это такие же открытые диссипативные структуры, как, например, атмосферные анти- и просто циклоны, вихри кипящей воды в чайнике, или моды колебаний атомов внутри лазера.

Изложим теорию Гумилёва, переложив ее на современное синергетическое представление, как мы его понимаем. У Гумилёва это теория жизни этносов, но мы попробуем расширить ее и на сообщества другой природы – компании в бизнесах, например. Здесь мы вынуждены ограничиться одними постулатами. Массу исторических примеров на каждое утверждение вы можете найти у самого Гумилёва2.

Итак, учение Льва Николаевича в нашем кратком изложении.

Каждая система (в том числе и людская) возникает, существует и исчезает. Весь ход жизни системы можно разделить на шесть этапов: подъем, развитие, надлом, расцвет (он же инерционный), свертывания и мемориальный.

1) Представим себе некоторую людскую систему, структуру, находящуюся в стабильном уравновешенном с внешним миром состоянии (это и есть Мемориальная Фаза). Оговоримся сразу – на самом деле любой человеческой структуре, будь то народ, а тем более – фирма, внешняя среда дает слишком мало шансов дожить до равновесия. Допустим, однако, что невзгоды пока что не коснулись этой части общества. В этой системе люди живут (например, в каких-то потаенных уголках – в горах, на островах) по обычаю, по завету отцов, по раз и навсегда заведенному кем-то порядку. Они не претендуют ни на что сверх того, что дает им привычная среда.

2) В семье, как обычно, не без урода – всегда имеется какое-то количество личностей-пассионариев, которые не могут или не хотят быть как все. Основная масса не воспринимает их иначе как чудаков, отщепенцев или, хуже того, выродков; и давит их всеми возможными способами – и моральными и физическими. Благодаря этому, отклонения от «нормального» поведения, от общепризнанного стандарта существуют обычно на уровне едва заметных отклонений – флюктуаций. Но как только исходное сообщество оказывается ослабленным – природные катаклизмы тому виной, экономический кризис, или вторжение пришельцев – «отщепенцы», пассионарии получают шанс: они образуют сначала малые компании, сообщества, к которым позднее примыкают обломки отживших систем. Это начало Фазы Подъема. Прежде всего в зародыше новой структуры возникает четкое самосознание того, что мы – это Мы, это совсем не те, которые рядом и вокруг. Те – Чужие, враги! Возникает стихийное, неосознанное единство – психология стаи: «один за всех, и все – за одного». Идеологическая доминанта еще не выработана. Активная деятельность пассионариев вызывает рост новой системы. Эта структура активна, она стремится присоединить к себе новые территории, рынки, области деятельности. Стереотип поведения старой системы «будь как все, делай как заведено» сменяется императивом Долга: «Ты должен быть именно таким ради Общего дела, ради нашего Сообщества». Общая пассионарность членов системы растет. Из тихих обывателей, адаптированных к прежним условиям, они превращаются в искателей благоустройства сначала без риска, а затем и с риском для жизни. Это знаменует собой переход к Фазе Роста (по Гумилёву – «акматическая»).

3) Это фаза пророков, фанатиков нового дела, революционеров. Это фаза, когда императивом поведения становится «Стремление к идеалу успеха и победы». «Наибольший подъем пассионарности – акматическая фаза этногенеза – вызывает стремление людей не создавать целостности, а напротив, „быть самим собой“ – не подчиняться общим установлениям, считаться лишь с собственной природой.» В общем, это весьма «хамская» стадия. Здесь царствует право силы, кто успел – тот и съел, цель оправдывает средства, конкурентная борьба за лидерство самая безжалостная. Система в этот период массу энергии затрачивает как на внешнюю экспансию, так и на внутренние междоусобицы.

4) Энергии на борьбу с внешними врагами и лидеров друг с другом затрачивается так много, что наступает Фаза Надлома. «Обычно в истории эта фаза сопровождается таким внутренним соперничеством и резней, что ход этногенеза на время тормозится.» Начинаются гражданские войны, конфликты на работе, заговоры. Пассионарный заряд популяции сокращается: ведущими в системе становятся гармоничные личности, у которых и активность и осторожность не имеют чрезмерных отклонений. Императив этой стадии: «Мы устали от Великих!» Прочь героев! Заканчивается этот период жизни системы победой одного из конкурирующих лидеров.

5) Система вступает в Инерционную Фазу. Она же Фаза Расцвета. Победителем провозглашается лозунг – «Будь как Я!» То есть предлагается шаблон поведения, пример для подражания, иногда – из героев прошедшей героической эпохи. Крайняя регламентация жизни и работы, «Ordnung!», установление четкой иерархической организационной структуры сообщества. Разграничение предметов деятельности, зон ответственности, сфер влияния. Стандарты жизни. Упорядочивание всего и вся: Законы и Правила. Накопление материальной культуры, создание и сохранение огромного количества культурных, научных, технических и прочих памятников. Одним словом, Инерционная Фаза – это расцвет, Цивилизация. Именно этносы этого периода жизни создали все то, что сегодня мы называем Древним Египтом, Элладой, Древним Римом, цивилизациями Майя и Ацтеков, эпохой Ренессанса. Оказывается, однако, что эпоха просвещения и цивилизации – это на самом деле вовсе не расцвет, «весна», а закат, «осень» системы. Все многочисленные плоды Инерционной Фазы – суть лишь постепенное рассасывание прежнего пассионарного заряда. Действительно, «золотая посредственность» – вот общественный идеал этой эпохи. Творения художников, ученых, техников, хоть и многочисленны, но уступают по качеству достижениям беспокойной эпохи Бури и Натиска. Преобладает подражательство. Не творцы, а ремесленники, не Художники, а Изготовители. Общественный идеал – материальная выгода. Если фазы подъема, развития и надлома можно назвать Эпохой Рыцарства, то все последующие этапы – Эпоха Торгашества: все только за деньги, альтруизм и героизм – смешны, личный доход – мерило всего. Идет стирание особенностей, выдающиеся личности преследуются, загоняются в рамки стандарта. (Однако после гибели их охотно канонизируют!) Ревнители традиций и закона, консерваторы – вот фавориты системы на этом этапе.

Таблица 2. Императивы поведения на разных стадиях жизненного цикла по Гумилёву

6) Когда последние остатки пассионарности исчезают наступает Фаза Свертки (у Гумилёва – «обскурации»). Люди с полным отсутствием прогрессивного начала стремятся уничтожить не только пассионариев, но и простых бюргеров – трудолюбивых гармоничных людей. Везде господствуют люди вялые и эгоистичные, руководствующиеся потребительской психологией. «Хоть день, да мой! После нас – хоть потоп! Удовольствие здесь и сейчас!» – вот лозунги этой эпохи. Царит коррупция, компиляция, недоверие и предательство, невежество и паразитизм. Толковый человек, пытающийся сохранить хоть какой-то порядок воспринимается системой хуже врага. Именно на этой стадии малый отряд варваров способен овладеть громадным городом, погрязшим в разврате и равнодушии.

7) После того, как они проедят и пропьют все ценное, сохранившееся от героических времен, наступает последняя стадия – Мемориальная Фаза, когда система сохраняет лишь память о своей исторической традиции. Затем исчезает и память, приходит время равновесия с окружающей средой, когда люди предпочитают великим замыслам обывательский покой и размеренное существование. Устанавливается деспотизм Традиции, авторитет Старейшин (возраст – мерило всего, а не талант или героизм), неизменяемая кастовая структура. Пассионарности хватает только на то, чтобы поддерживать налаженное предками хозяйство. Покой царит до тех пор, пока внешний враг не уничтожит пережившую саму себя систему, или внутри нее не зародится новое сообщество, члены которого провозгласят – «Мы другие! Прежнее течение жизни надо сломать», а у прежней системы уже недостанет сил, чтобы уничтожить новое образование.