Читать книгу Славянин. Синица в руках - Александр Владимирович Забусов - Страница 3

Косой петлял и уворачивался, раз за разом оставляя волка в дураках. Казалось, вот сейчас он его схватит на рывке, челюстями зажав мягкое, горячее тельце в зубах, но новый финт, резкий прыжок в сторону и передние лапы проехали по рыхлой почве прямо. А чего тут скажешь? Если бы он был обычным волком, тогда да. Словил бы верткого, ушастого прыгуна, но волк-оборотень кил на тридцать тяжелее и гораздо крупней стандартного серого разбойника. Ему косой, что блоха на собаке.

Не поймал, но размялся от души. Настроение отменное, теперь можно и возвращаться, усадьба недалече, а поест он и там. Хорошо поест, аппетит нагулял.

Лиходеев потрусил скрадывающим волчьим бегом в сторону реки. Обходя колосившиеся поля смердов, снова протиснулся через кустарник в лесные заросли. Ему лишние глаза на пути не нужны, увидят, испугаются люди, к нему же и придут. Скажут, давай боярин, оборони от большого волка, вдруг загрызет. И что? Самому себя ловить прикажешь?

А места здесь знатные. Спасибо князю, подарил земельный удел. Тут тебе и лес, и речка рядом, и смерды давно осели на его земле. Вон пахотной земли сколько у леса отвоевали. Две деревеньки, теперь его кормилицы. На реке стосковавшийся по старой работе Ждан еще в позапрошлом году мельницу заложил. Считай, за полтора года управился, только не сам, как на старом месте, а с компанией дорожных татей. Их по дорогам для такого дела специально отлавливали. Лиходеев перенял опыт у добрых чеченских сельских жителей из конца двадцатого века. Те тоже на халяву из русских людей рабов набирали, относились к ним как к скотине. Держали впроголодь и заставляли работать от зори до зори. Он и усадьбу свою таким же образом отстроил, а от нее подземный ход до лесного оврага протянул. Не такой, как в Курске, но триста пятьдесят метров осилили. Потом этих гастарбайтеров пришлось под нож пускать. Ничего не попишешь – секретность. Этот опыт уже не только у Сталина и Гитлера перенимать пришлось, но и от доморощенных володетелей сего мира. Нынешние, сильные мира сего, тоже альтруизмом не страдают. Так что не мы такие, век такой!

По тропинке выбежал к небольшой по летнему времени талице, пустившей свой рукав от реки в лесной предел, да там и затихарившейся под сенью листвы дубов и сосен. Вон под тем камнем он спрятал одежду.

От резкого звука долбежки на уровне уха отпрянул в сторону. Дятел, что ли произвел очередь, впиявливаясь под кору дерева? Да не-ет! Местный знакомец решил порезвиться. Из-за ствола сосны показалась улыбающаяся рожа, по-другому не назовешь, лесного красавца. Корноухий, разноглазый уродец вышел на тропу во всем своем очарованье. Леший. Он на определенном участке лесного простора на русских землях, вроде деревенского участкового. Типа Анискин по сбережению леса, но как успел убедиться Лиходеев, с до жути вредным характером. Не сказать, чтоб много допекал. Так, пакостил по мелочи. В холщовой рубахе и портах, с босыми ногами, но в зимнем тулупе по летней поре, произвел надо понимать радостно-приветственный звук.

–Гы-гы! Шо, испужался?

Вот дубина стоеросовая, спокойно одеться не дал. Лиходеев привычно совершил кувырок через голову, поднялся на ноги в чем мама родила. Бросил косой взгляд на хозяина леса, отсунул плоский камень, доставая одежду.

–Ну, привет-привет Леха! С чем на сей раз пожаловал? Опять скажешь, типа шутил, когда баб ушедших за ягодами по лесу кругами водил? – Одеваясь и подпоясываясь говорил Егор. – И оно тебе край как нужно было?

–Шутейно конечно! Все живые, нихто не помер.

Уселся прямо в траву, подперев спиною дубового исполина у самой тропы. Произнес проникновенно:

–Скушно!

–Скучно ему. А вот бабам и девкам не до смеха было. Вернулись взмыленными, да еще и пустыми.

–Сами виноваты. Они б лесной берегине хоч бы подношение сделали. Хоч кроху пирога донесли. Забывать стали.

–Ну и ты их за это…

–Поучил слегка.

–Учитель хренов.

–Ладноть. Хватит виноватить. Я к тебе не просто так подошел.

–Говори, чем смогу, помощь окажу.

–Это я тебе окажу. За усадьбой твоей, однако, пригляд сторонний.

–О как. Давно?

–Уже два дни.

–И кто у нас доглядчик такой нашелся?

–Это уж сам разбирайся, кому дорогу перешел.

–Спасибо. Принял к сведенью.

–Удачи, сосед.

Медленной походкой направился в сторону усадьбы. Ну да, усадьбы. На ровном, очищенном от ополицы и лишних деревьев участке земли, возвышался частокол из ошкуренных карандашей, по верху которых густо посажены прямо в древесину кованые, острые штыри, способные проткнуть и стальную байдану на теле потенциального захватчика. Пришлось раскошелиться на покупку метала, а потом и его ковку. Ворота не слишком широкие, способные пропустить телегу, но и только. Тоже, обитые железом, густо смазанным воском вперемешку с дегтем. С массивными петлями, стопорами. Такие выбить, сильно потрудиться придется. Дак, кто ж просто так даст? Просто только кошки родятся. А на широком подворье строения, каждое в опорный пункт превращено. Из любого в сам, так называемый терем, подземные лабиринты ведут. Терем, что бункер. Долго строила община новому боярину, все удивлялась, переговаривалась. Не по-людски возводят, мол, баловство одно на уме. Ничего. Зато теперь вся округа в случае беды укрыться сможет. Мошна оскудела, это да. Только жизнь, она дороже золота будет. Факт проверенный опытом и временем.

Все-таки, кому это потребовалось его контролировать? Уж два года как не у дел. Думал, все забыли, что есть такой Лихой. Ан нет! И Лис молчит. Уж он-то казалось должен хоть краем уха услыхать о поползновениях в его сторону. На то он там и служит. До десятника дорос.

Егор вспомнил минувшее время. Два года прошло как один день, все дела-дела, а обида точит. Сейчас-то конечно не так. Поуспокоился А тогда, у-у-у, как лютовал и клялся ни ногой в стольный город. Князь его не вспоминал, видно память девичья. Боярин Вадим, у того иной склад характера, змея в облике улитки. Сразу сказал, что особую сотню восстанавливать не намерен, и чем реже Лиходеев мозолить глаза будет, тем для него же лучше. Пришлось на коленке менять диспозицию. Бросать все на самотек не в его правилах. Так на свет божий появился новый купец. Смеян сначала противился, но приказ остудил такие поползновения. Проживал теперь в Курске на их бывшей базе вместе с объявившимся наконец-то Воробьем. Торговал для начала по-мелочи, но благодаря финансовым вливаниям, развернулся, даже ладью прикупил. Каждые три-четыре месяца тайно приезжал на доклад. Его нынешняя стезя, сбор слухов по городам и весям близлежащих княжеств, вербовка людей в помощники по торговле и не только. Мужик рассудительный, не глупый, справлялся, даже привык к своему положению.

Иное дело Лис с Дроном. Для Вадима их служба под его началом, словно тавро поставленное на лоб. Доверия нет, но по какой-то причине и не убирал из дружины князя. Остались оба проверенных бойца вратарями на внешних подступах к детинцу, да ночные улицы патрулировали. Скрипели, плевались, сколько раз уйти порывались, только приказ батьки терпеть и глядеть в оба глаза, остужал лихие головы. Боярин работать на тайный приказ так и не предлагал.

Вольрад тоже недалече обосновался. С подачи Лихого и по его же протекции, пристроился учеником к деду Белозару. Сам волох не стал противиться воспитаннику-недоучке. Сказал Лиходееву спасибо. За что? Так за то, что прежде чем за кромку уйдет, успеет знания передать смертному, способному их принять и правильно распорядиться. Вот так.

У ворот встретил Арбуй, разбитной парняга, четвертый сын в семье смерда, взятый челядником в усадьбу. Уже не удивляются хозяйской прихоти, пешком по своим землям хаживать, привыкли. Раньше как на диво пялились. Лиходеев ездил на лошади только в усадьбу к сватам. Да-да! Год назад отдал замуж Милолику, за старшего сына боярина Видана, ближайшего соседа, ну и просто мужика хорошего, бесхитростного и простого как автомат Калашникова, но при этом крепкого хозяйственника без примеси жлобства. Посватали. Парняга молодой, не порченый, не перестарок какой, все при нем. Выполняя каноны сего мероприятия, сватья все удивлялась, как так, у невесты спрос учинять, согласна ли она за парня замуж идти. Как старший брат мол решит, так тому и быть положено! А не желает, так за косу и к волхву! Эх, боярыня Пламена, свет Некрасовна, ой и не знаешь в каку-таку семью, ты ножку просунула! У Милолики, той уж и сок по ногам течет, так замуж охота. А тут молодой, красивый, да еще по ее поводу приехал. В глазах отразился ответ: «Хочу! Хочу! Хочу!». Но скромно потупилась, глазки долу опустила, едва слышно выдавила: «Согласная». Славницу с женихом вывели за дверь, неча им присутствовать при уговоре про житье-бытье молодым. Вот тут, будущий свекор и при…, ну в общем малость поплыл, когда Горазд с Зораном стали вносить прямо к праздничному столу приданое невесты. Благо уже давно Смеян отрыл и переправил в усадьбу закладку отца Милолики. Прямо на пол легло ничем неприметное рядно серого цвета, в котором навалом громоздилась серебряная посуда, низки жемчугов, кошели плотно набитые золотыми и серебряными монетами. Боярыня Пламенна от удивления открыла рот, уставившись на такие богатства. Слова Лиходеева не сразу дошли до ее ушей, врезался только конец фразы.

–…под усадьбу.

Переспросила:

–Прости сват. Что ты сказал?

–Я говорю, что за невестой кроме этого, – Лиходеев мотнул головой в сторону драгметаллов и камушков, – даден будет земельный участок в хорошем месте в стольном граде Курске…

Погуляли на свадьбе знатно. Развеялись, отдохнув от трудов праведных…

–Баня истоплена?

Челядин кивнул. С серьезным видом доложил:

–Готова. – Потом разродившись, выдал, почему-то выпучив глаза. – В усадьбу гость пожаловал.

–Кто?

–Вой курский, Дроном кличут. Лошадь в конюшню поставили.

Интересно девки пляшут! Чего это Дрона принесло? Вошел на просторный двор с каменными хоромами и хозяйственными постройками из толстого бревна. Дворня хоть и заметила приход хозяина, но свои дела не кинула, не стала подобострастно бросаться на глаза и выслушивать указания, глядишь, пришедшие в светлую голову господаря. Отучил, слава богам! Не хотел жить среди рабов. Он здесь самую малость, ну прямо чуть-чуть, демократ.

Однако классно тут все спланировано. Каменные строения в боярских усадьбах на Руси были еще очень редки. В городах немного места для дворов и вообще жили тесно. В самом Курске терема деревянные, у всех как под копирку расписаны разноцветными красками, а украшены резными карнизами. Мол, знай наших, подивись как богато живу! Княжий детинец своим массивом каменного изваяния, высотой стен и широтой подворья выбивался из общей составляющей городской культуры строительства. Вот и Лиходеев, когда затеял строиться, сначала велел ставить бревенчатые квадратные срубы, так называемые «клети», связать их в одно целое. Получились хоромы. Умельцы никаких расхождений в стандартах двенадцатого века не наблюдали. Уложили лесины в три главные части жилья. Зимнее, саму основную клеть, или жилье летнее без печи, служившее зимой вместо кладовой, а между ними просторная и светлая комната, сенница, этакая, приемной для гостей. Над всем этим главенствовал второй ярус здания. Но был еще и цокольный, третий ярус, с подклетями, куда складывались разные хозяйственные припасы и принадлежности, в них же заключались погреба и медуши, туда же выводились подземные переходы из надворных хозблоков, ну и естественно сам подземный ход за пределы усадьбы. Только после этой черновой работы, боярин не успокоился, понавез камня и заставил смердов выполнять по их мнению ненужную работу. Потребовал одеть в камень получившуюся красоту из покрытых воском стволов. Срамно смотреть на такое. Серый валун краской не распишешь, воском не пропитаешь. Он серым был, серым и остался! Дворня едва уговорила не трогать крыльца, пристроенные на столбах лестницы к сеням, с крытой площадкой наверху. Рассудил, если крыльцо и спалят напавшие на усадьбу, то дальше все едино пожар не полезет. Согласился. Пусть красят фасад, если думают, что это красоту создает и в чужих глазах боярина поднимает. Кровлю сотворили крутую, двускатную, с кнесом, по концам которого красовались резные коньки. Две конские головы, обращенные в разные стороны. Покрыли кровлю гонтом, мелкими дощечками, добившись иллюзии чешуи. Хлевы, конюшни, постройки для челяди, сенники баню, вынесли на задний двор. Егор придирчивым взором окинул свой дом. А что? Ведь красиво получилось, качественно. Чего хотел, того добился.

Поднялся на крыльцо, мимоходом приняв от чернавки ковшик с холодным квасом. Большими глотками оприходовал до дна. Эх, резкий! Хорошо! Успел ладошкой хлопнуть по крутому заду убегавшей девушки.

–Ой!

Услышал ответный, благодарственный возглас. Хорошо быть холостым боярином!

Из просторных сеней, прошел в комнату, служившую столовой. В дверях остановился, уцепившись за косяк, готов был рассмеяться при виде сложившейся картинки. За накрытым съестным столом, восседал молодой Дрон, и со смаком уплетавший из деревянной миски щи, на полном серьезе успевал общаться с хозяйкой. Горазд скрестив руки на груди, откинувшись спиной на стену, сидел, молчал, не мешая товарищу насыщаться. А вот Белослава, одетая в расшитую рубаху и поневу, оперевшись коленями на столец и облокотившись о стол локтями, уложив мордашку на раскрытые ладони, скорее всего подражая кому-то, расспрашивала о житье-бытье в стольном городе. Скосив глаза, заметил у стены сидевшую на сундуке няньку, терзавшую иглой и нитью беленое полотно, умиленно наблюдавшую за маленькой боярышней.

Белослава опустив руки на стол, поднапряглась и подсунула поближе к ратнику блюдо с кусками жареной птичьей убоины.

–Ты кушай Дрон, кушай. Папка говорит, в мясе сила людская. Не будешь его есть, ослабнешь.

–Ой спасибо боярышня, оголодал в дороге.

Лиходеев нарисовался перед очами собравшихся, в шутку насупив брови, спросил своего ребенка:

–Ну и кто сие от учебы лытает? Кто уже и забывать стал, как «Азбуковник» выглядит? А-а?

Боярышня соскочив со стольца, заведя руки за спину, обиженно надула губки, произведя отповедь.

–А вот не правда твоя, папочка! Можешь у нянюшки спросить, сегодня ей сию книжку и читала. Правду кажу, Луша?

Нянька, неспешно отложив вышивку, поднялась с насиженного места на ноги, поклонившись боярину, подтвердила:

–Правду бает боярышня. Вслух буквицы складывала, да так быстро и умело, что и мне старой понятно было о чем тама прописано.

–Вот!

–Ладно, убедили.

Повернулся к бойцу своего бывшего десятка, уже стоявшего на ногах. Вопрос не озвучивал, поздоровался.

–Здорово Дрон. Давно не виделись. Ну, иди обнимемся по братски!

–Здоров будь, батька! – Обнимая командира, вымолвил Дрон. – С вестями к тебе. Ну и осесть в усадьбе потреба имеется.

–Поди Славушка, прогуляйся с няней. Разговор у нас серьезный намечается. Рассказывай.

Странные дела стали происходить в городе. Седмицу тому, из Ростова в Курск прискакал гонец с поручением к князю. Между делом у главных городских ворот поинтересовался так же и о том, где можно найти Лихого, мол поручение у него к боярину. Воротная стража направила приезжего к боярину Вадиму. Дальше след оного терялся. Дрон узнав об интересе гонца к персоне Лиходеева, попытался разыскать ростовчанина, но наткнулся на стену непонимания. Кроме вратарей, о нем никто не знал. Лиса в это время в городе не было, вот Дрон на свой страх и риск стал проводить свое расследование по розыску человека. Куда только свой нос не сунул. Глухо! Пропал приезжий. А поздно вечером, когда уже стемнело, вернулся в свой озадок, который снимали на пару с Лисом. Еще на подворье углядел мелькнувший в окне, внутри избы, отсвет огня. Тот мелькнул и погас. Если б приехал Лис, на подворье была бы лошадь, да и окно светилось. Чего ему в темноте сидеть? Значит в хате чужой, но и уходить не хотелось.

–Дурак! – Констатировал Лиходеев. – Учишь вас учишь, а на поверку, как были олухами деревенскими, так ними и остались. Дальше что?

–Ну и пошел…

Выйдя из влазни в темноту горницы, десятым чувством понял, не один в жилье. Сбоку как кто-то ветерком обдал. Резко наклонился и через кувырок ушел в сторону. Над макушкой головы что-то пролетело, сбив на пол колпак, а из чьей-то глотки вырвался стон или короткий выкрик.

–Гы-ыть!

Мужика с дубиной по инерции замаха вынесло на шаг-второй вперед, как раз к нему, вставшему в полуприсяде. На автомате подавшись на звук, точно кусачая змея, полусогнутой рукой ширнул зажатый в руке нож в темноту. Клинок два раза вошел в упругую мякоть. Дикий крик потряс тишину и темноту. Теперь точно стало все на свои места. Тати! Свое жилище знал отменно и темнота была только на руку. Сунулся под стол, чтоб сориентироваться по количеству напавших. Грохот падения предварил выкрик чужого.

–Огня!

И ответ.

–Ща!

Двое. Точно!

–Антип. Ты живой?

Голос слышался от двери кладовки. Один есть. Из угла звук высекаемый кресалом выдал второго. На карачках, стараясь не шуметь, пополз к владельцу командного голоса. Под ладонь попала дубина усопшего. Вот и оружие.

–Где он? Дронушка, отзовись!

Голос знакомый. Приподнявшись на одно колено, отвел взятую в обе руки дубину за плечо. Темнотища, хоть глаз коли. Промахнуться боязно!

–Вторак! Скоро…

На голос, со всей силушки и рубанул дубьем. Хрясь! По звуку после удара тать с копыт так и свалился.

–…Почитай без звука. Как мешок с опилками! – Улыбаясь поделился воспоминанием Дрон.

–Все равно дурак. Сам полез в западню.

–Ну, потом третий тать факел поджег. Тот пока разгорелся, я как ты учил, его и скрутил. Пока боролись, горящий факел малость избу поджег. Дерево-то сухое, тушить уже бесполезно было. Воды в избе может ведро, не боле. Вытащил татя. На закорки и к сараю. Изба сама факелом горит, народ у ней сбирается. Как водится тушить не торопятся. Друг дружке советы дают. А мы лежим, издали наблюдаем зарево пожара. Рухлядишку жалко, да ничего не попишешь. Как ты там батька кажешь – издержки профессии. Во-от!

–Не томи. Дальше.

–А чего дальше? Разобрался с живым. Знаешь, кто были? Помнишь говорил, что голос знакомый. Десятник особой сотни Престан, давно в Курске не объявлялся, вот и забываться стал голос-то. С ним подручники, Челкаш и Хмара. Этих я хорошо знал. Все трое Милорадового гнезда птенцы, как и мы.

–Коллеги значит! А на татьбу зачем пошли, выяснил?

–Ага. Боярин Вадим приказал. Дюже сильно я интерес проявил к делам меня не касаемым. Челкаша обнулил, ну и прикопал, а сам той же ночью к Смеяну ушел. Там и затихарился.

–Засветился, значит? – спросил со своего места Горазд.

–Засветился.

Со вздохом, как нашкодивший кот, подвел итог Дрон. Потом словно одумался, поднял глаза на Лихого.

–Правда Смеян сказал, что по городу бают, мол при пожаре сгорели люди, ну и я среди них. Так что, нет меня больше.

–Вадима не просто провести. Тот еще пес легавый. – Барабаня пальцами по столешнице, задумчиво произнес Егор.

–Да там, кажут в огне и костей не осталось. Смеян и велел ехать к тебе. Да! Забыл сказать, велел передать, что в городе много пришлых людишек объявилось.

–Их там всегда много.

–Так-то оно так, только эти на купцов не похожи. Не похожи и на воев, предлагающих свой меч для дружины.

–Послухи?

–И не токмо. Византийцев жуть сколь обретается, а еще западников принесло, нурманы беспризорные.

–Да-а, дела! Совсем не радует обстановка.

В трапезную вошел молодой парняга, ростом с самого Лиходеева, один из выучеников Горазда, поклонился боярину.

–Чего тебе, Веселин?

–Там, это, батька!

–Чего, это?

–Чужой у ворот дожидается. К тебе пред очи просится.

–Ну так и пусти на двор. Сейчас выйду.

–Ага.

Вдвоем с Гораздом, спустились с крыльца на широкое подворье, разглядывая застывшего на месте смерда.

–С чем пожаловал, человече? – Без обиняков спросил Лиходеев.

–Нужда заставила по земле бродить. Возьмешь ли в наймиты, боярин?

–И далеко ли забредал?

–Далеко.

–А чего именно ко мне? Чем прельстился?

–Дак, спокойно здесь.

Сама манера поведения человека, а еще недавние события, подводили размышления к тому, что не все так просто с парнем. Разговор в общем-то ни о чем, вот сам кадр, стоявший напротив…

Был он невысок, коренаст. Взгляда не прятал, смотрел прямо в глаза собеседнику. Лиходеев умом понимал, что перед ним враг, но антипатии к попавшему сюда человеку не было, скорее наоборот, его внешность была располагающей. Давненько ему не приходилось сталкиваться с такой натурой. Словно домой, в двадцать первый век попал, а улыбавшийся ему индивид прошел обучение в одном из спец учреждений его конторы. Там его и натаскали нравиться людям, легко входить в доверие к ним. А уж влюбить в себя неискушенную крестьянку, заночевать на лесном хуторе у вдовицы, истосковавшейся по мужчине, как два пальца об асфальт. Естественно, мужик с такими сильными руками, привыкшими к тяжелой работе, у любой одинокой бабы приживется. Потенциальный кормилец. От лика так и веет надежностью. Не изучив все это в теории и не испытав на практике, иногда рискуя своей шкурой, Лиходеев может и сам бы купился на легенду. Но тут тебе не повезло. Облом-с! Под смерда косишь? Ну-ну! Так и хочется спросить, «вы в каком полку служили?». Улыбнулся.

–И чего из Переяславля ушел? Или к спокойной жизни потянуло? У вас там половцы каждое лето лютуют. Так?

Пришлый выпрямил спину. Совсем не похожее движение на смерда, пришедшего к боярину просить убежища и защиты. Из-под маски выглянула спесь воина, и тут же спряталась. Опустились плечи, согласно выбранной роли. Маленький прокол. Молодость подвела. И использовать тебя по назначению хочется, да время поджимает.

–Совсем от половцев житья не стало. Приюти, боярин!

Ну-ну! Пока не будем горячиться. Этот кадр пришел сюда в надежде заякориться в усадьбе, стать своим, а в удобный момент выполнить то, что ему поручено. Интересный, видать ты человек, боярин Вадим. Откуда только и откопал сие сокровище? Нужно подсобить человеку. Пару дней он еще в запасе имеет, а за эти пару дней необходимо отловить связного. Того, который пойдет в Курск с вестью, что товарищ легализовался и приступил к исполнению порученного дела.

–Как тебя кличут?

–Ослябя.

–Что по хозяйству делать можешь?

–У боярина Блуда при лошадях состоял. Очень-но довольным был хозяин.

–Ну, конюх-то у нас имеется.

Не хватало еще, чтоб этот фрукт в усадьбе находился.

–Горазд! – обратился к соратнику Егор, кивнул на пришлого. – Пускай отведут к Липени на постой.

И уже Ослябю, доверительным тоном поведал:

–Она вдовица. Думаю с ней ты общий язык найдешь, а там посмотрим, куда тебя применить. Ступай, проводят.

Пошел, видно что расслабился после разговора, в безопасности себя ощутил, но ко всему прочему на лице проступило и недовольство, может быть и собой. Небось, рассчитывал в самой усадьбе осесть. Иди милай, иди! Прыснул усмешкой, не сдержался от сотворенной мимики на лице побратима, ясно представившего к кому на постой парня определили. Подмигнул.

Ну да, Липеня хоть и молода, только на лицо страшнее атомной войны будет. Вот и пускай вживается в образ господин шпиен. А кому легко? Кто сказал, что у славян все по стандарту. И вообще недаром же говорят, что некрасивых женщин не бывает, бывает мало водки. Пускай потрудится по ночной поре, не так уж и долго трудиться. Может хоть дите спроворит бабе, и то для хозяйства прибыль. Опять таки, породу улучшит. Ну, а мы пока последим, поковыряемся, там и уязвимое место всей этой постановки найдем. Раз прибыл, значит и кавалерия должна объявиться. Не будет Вадим тянуть с развитием событий. Для него Лиходеев слишком мелкая цель, убрал с доски и забыл.

Только собрался за стол к Дрону вернуться, как у ворот новый посетитель. Всадник соскочил с лошади, о чем-то говорил с Гораздом. Это еще кто пожаловал? Прямо день открытых дверей какой-то! Окликнул:

–Кто там еще?

–Гонец до тебя, батька! – откликнулся Горазд. – Веселин, прими животину. Обиходь, в конюшню покамест поставь. Ну, голубь, идем к боярину.

Гонца, прискакавшего из Курска, принимал в горнице. Вести были поганые, если не сказать хуже. Сам гонец в Курск из Ростова прибыл. Протянул Лиходееву свернутый в трубочку листок сероватой бумаги, перевязанный ленточкой на одном из концов которой узлом привязан перстень с камушком. Егор удивленно посмотрел на посыльного. Что за…

–Княгиня Ростовская тебе боярин вести шлет, – пояснил почтарь. – Перстень ее. Узнаешь ли?

Кольцо неказистое, без каких либо украс, и камешек мелкий, красненького цвета. Вроде видел его на пальце у молодой княжны много лет тому.

–Иди, покормят, тогда и поговорим.

Развернул послание. Корявенькими буквицами, как курица лапой написанное женщиной. Прочитал. Сам текст не блистал слогом. Перечитал еще раз. Нда! Княгиня призывала на службу в Ростов. А почему княгиня? Да потому, что непонятно от чего, в преддверии похода, скончался Светлый князь Всеволод Ростовский и бремя власти легло на плечи Ладославы. Но это только половина беды. Похищен наследник престола, княжич Ростислав, по написанному в письме, гостивший у родной бабки в ее уделе, в Клязьминском городке. С тех пор, как над землями вятичей, вроде бы как утвердилось господство Ростовского государя, которое ограничивалось только уплатой дани, само многочисленное племя желало остаться независимым. Сама земля управлялась собственными князьями, которые десятки лет вели зримые и незримые войны против Ростова, мутили своих подданных против владычества со стороны. Случившееся похищение тоже их рук дело, так считают ближние бояре. Помня старую заслугу, княгиня и звала Лиходеева разыскать сына, вернуть и наказать злодеев. Мать честная, да сколько же времени минуло со времени пропажи? Как представлял себе Лиходеев, само племя вятичей, это не просто смерды, а лесовики. Вредные, злопамятные и непримиримые. По своей сути, похожи на бандеровцев, жителей западной Украины. Те, мало того, что при гитлеровцах в халуях хаживали и все грязные делишки, как то казни людские, на себя по своей охоте брали, так и при СССР гадили как могли. Потому как не славяне вовсе, а выродки, появившиеся на свет при смешении кровей разных народов. Ну а вятичи наоборот – славяне, но с гонором и свободолюбием через край. И чего ему делать? Подспудная мысль сверлила мозг, в конце концов сформировалась. Позвал:

–Дрон!

Появившийся вой откликнулся:

–Чего, батька?

–А иди-ка ты дружище, краем глаза взгляни на гонца.

–Дак я его вовсе не видел.

–Ничего. Взгляни, может узнаешь в нем знакомца.

Вскоре вновь подошедший Дрон помотал головой.

–Никогда не видал.

–Ну что ж, тоже результат. Хорошо, отдыхай пока.

Закрутилось, завертелось действие. Производимые телодвижения не оставили сомнения никому в усадьбе, хозяин готовится к отъезду. Тишило оседлав лошадь, после полудня направился к Вольраду, повез призыв боярина без промедления прибыть к нему. К вечеру подтянулся оповещенный Ждан, оставивший мельницу на подмастерьев. К утру вся округа знала о предстоящем походе, так, что даже сват с зятем пожаловали. Может, помощь нужна? Гонец убыл самостоятельно, не дожидаясь хозяина.

Ранним утром господарь поместья, во главе десятка своего воинства, каждый из которых вел в поводу по две переменных лошади, порысил по наезженному летнику в сторону не близкого города Карачева. Знал, что впереди их ждут места покрытые дремучими, почти непроходимыми лесами, населенными вятичами, расселившимися по берегам многочисленных рек и речушек, племена не слишком приветливые к чужакам. А еще ждет неизвестность. Лиходеев предполагал, что незримое око сейчас наблюдает за ними, отслеживает каждый шаг, контролирует любое действие. Ведь отсутствовал же гонец непонятно где целую неделю, и при этом не торопился доставить письмо по назначению. Хоть тот и говорил, что был отослан в Льгов, но верилось слабо.

Отмахав добрых верст десять, Лиходеев остановил движение. Соскочив с лошади, подозвал старую гвардию. Вольрад, Ждан, Горазд, Дрон. Все вместе, как и прежде. Не хватает Смеяна и Лиса.

–Настала пора разделиться. Мы вчетвером лесными тропами назад вернемся. А тебе Дрон, дальше по большаку ехать.

–Батька…

–Не спокойно на душе. Вещун тревогу подает, а я ему верю. Потому и жив до сих пор. Значит так, мотай на ус и не теряй голову. По летнику держишься между всходом и закатом Ярилы. Верст через полтораста минуешь промежуток лесного предела меж реками Сейм по левую руку от тебя и Ока, та справа должна быть. Самих рек ты можешь и не увидеть. Это ничего, так и должно быть. У смердов расспросишь про реку Крому, вот на нее путь и держи. Понял?

–Да, батька.

–Там на левом высоком берегу этой реки, притока Оки, небольшой, хорошо укрепленный город Кром увидишь. Туда и правь. Там нас и ждать будете. Осторожным будь, молодняк ведешь. Эти щеглы еще нигде толком не воевали. На тебя надеюсь. В дороге всяко случиться может. Оно конечно по уму, так нам всем вернуться нужно. Только ведь ежели соглядатаи на пути расставлены и контроль налажен, так нам ни там, ни дома ничего может не светить. Враг наш умный. Дрон, ты главное думалку почаще включай, опосля действуй.

–Сдюжу, батька.

–Надеюсь. Вот держи, – протянул вою кожаный кошель с деньгами. – На дорожные расходы хватит.

Обнялись.

–По коням, братья! Расходимся.

К своим земля прошли, сделав полукруг. С лошадей сошли задолго до места, да и неудобно с ними по лесу. Рассупонили седла, потники, поклажу поснимали, под деревом уложили. Место глухое, кому тут бродить. Без фанатизма стреножили ремешками, далеко не уйдут, не разгуляются и до дома при всем желании скоро не доберутся. След в след пошли по знакомым Лиходееву местам. Вечереет, под деревьями духота после жаркого дня, хорошо что кольчуги, снаряжение заблаговременно поснимали, каждый в свой мешок сунули, не так парко. Идут за Лихим, ни ветка не хрустнет, ни зверь не шугонется. Места свои, удельные. Птицы концертируют, а значит посторонних лес не припрятал. Вот и овраг. Если из него подняться наверх, на противоположную сторону, то усадьба станет как на ладони видна. Им подниматься незачем. По подземному ходу из низины природного окопа, можно пробраться прямиком в терем.

Резко поднял согнутую в локте руку. Замерли. Пригнулись, готовые ко всему Что не так? Легкое движение поверху. Есть? Или показалось? Медленно посмотрел по сторонам, затем снова на противоположную сторону. Вот оно! Практически слившись со стволом дерева, раскорякой выгнувшегося из среза обрыва, стоял напрягшись вытянув шею незнакомец. Наблюдал за усадьбой, ко всему прочему, стараясь услышать хоть что-то. Широкая спина выступала как мишень, провоцировала к действию. Один ли он здесь? Легкий толчок в плечо, повернул шею. Вольрад пальцем указал в сторону. Кивнул. Присмотрелся. Кого он там заметил? Как ни присматривался, не мог увидеть. Чертыхнулся про себя. Время уходит, скоро совсем стемнеет. Прошептал в сторону ведуна:

–Не вижу.

–Вон. Под кустом улегся.

Тьфу, нечистая сила. Точно. Умаялся сердешный, отдохнуть прилег. И как его Вольрад вычислил. Могли бы на нем и спалиться. Кивнул Горазду, указав на наблюдателя. Тот понял, привстав на колено, из-за спины потянул стрелу, наложив на лук, кольцом оттянул тетиву. Звук выстрела, казалось слышал весь лес. Но это только его ощущения. На самом деле шелест и тихий свист оперения. Миг, и в широкой спине шпиона торчит клок перьев, сбивая его тело на открытое пространство. Еще какое-то время было видно конвульсивное подергивание ноги. Все, готов. Теперь второй. Придется спускаться вниз и взбираться с противоположной стороны склона.

Медленно, перехватываясь руками по веревке, Вольрад спустился на дно оврага. Поднимался, поочередно втыкая клинки ножей в мягкий грунт. Пока поднимался, кажется даже дышать перестал. И вот он, тот миг, присел у тела спящего, приподнял руку с ножом на уровень плеча и, выдохнув, вонзил в грудную клетку. Даже через ров и листву Егор услышал вскрик и булькающий звук. Партач! Вот что значит, два года занимался непонятно чем.

Тишину никто не порушил. Скорее всего, некому было, но береженого, бог бережет. Покойников раздели до нижнего белья, забрали даже сапоги. Пусть те, кто найдет тела, подумают на татей. Отчинив замаскированную дверь, вошли в прохладу и сырость туннеля. Через пятьсот шагов попадут к себе на базу.