Читать книгу Герой вечного времени - Александр Власович Головко, Александр Власович Алекс, Александр Алекс - Страница 8

На другой день пришёл Андрей, и друзья решили пойти прогуляться по парку. По дороге Михаил рассматривал современную отделку зданий, рекламу, баннеры в витринах бутиков с полуобнажёнными красотками, рекламирующих нижнее бельё. Откровенное бикини из кружевного материала почти ничего не прикрывало. Михаил стыдливо отвернулся от витрины. Потом, прикрыв глаза ладонью, повернулся, словно обманывая себя, опустил ладонь, подглядывая, и снова закрыл глаза.

– Что, Миша? – смеясь, спросил Андрей, – стрёмно на это смотреть?

– Как это можно, как ей не совестно?

– Ей не стыдно, потому что не видно. Она снялась в рекламе, получила кругленькую сумму и забыла, потому что есть новые заказы. Это называется бизнесом. Говорят, что деньги не пахнут, и почти нет запретных способов их зарабатывания. Если представить, что она сейчас появится здесь, пройдёт мимо нас, мы её даже не узнаем в одежде. Она живёт спокойно, а приличная сумма долларов позволяет чувствовать себя уверенно. В зависимости от того, насколько востребована, «раскручена», как теперь говорят, она может вполне купить себе какой-нибудь банановый остров, комфортабельную яхту и отправиться в свой маленький рай или в кругосветное путешествие. Это тебе не «парус одинокий в тумане моря голубом…» И никакие шторма ей не страшны. Связь с внешним миром через спутник, комфорт и рядом – бой-красавчик…

Теперь это считается профессией, а она – модель. Таким внушили, что это в порядке вещей. В мире существуют целые индустрии, которые зарабатывают с помощью женского и мужского тела миллиарды долларов. А есть ещё грязные способы получения денег – порнография, проституция. Тысячи женщин и мужчин даже не задумываются об этике, порядочности, чтобы получить вожделенную сумму. Такие нынче времена. Это – обратная сторона современной жизни.

Лермонтов, слушая информацию, как-то сник, задумался, ему явно непривычно было говорить на подобные темы.

Подошли к центральной площади. Мощный фонтан вырывался прямо из плоскости бетона, струи взлетали с шумом высоко и медленно падали. Лермонтов устремился к этому чуду, но по пути споткнулся о большую пластмассовую детскую машинку. Рядом стояла маленькая девочка с косичками и её симпатичная мамаша.

– Извините!

– Осторожней, молодой человек!

Девочка, как ни в чём не бывало, села за руль и покатила вперёд.

– Что это? Как здорово!

– Это прокат игрушек для детей. Вон сколько разных самокатов, машин. Смотри, паровозик тянет по площади вагончики. Сейчас уже редко встретишь гужевой транспорт, но здесь иногда какой-то казак возит детишек за плату на небольшой расписной карете. Есть известная цитата писателей-сатириков Ильфа и Петрова: «Железный конь пришёл на смену крестьянской лошадке». Теперь даже дети предпочитают игры и развлечения на машинах, велосипедах, самокатах.

– Взрослые тоже катаются, вспомнив детство. Видишь, Миша, вон тот двухколёсный механический самокат, хочешь прокатиться? – Спросил Андрей.

– Что ты! Как можно на этом кататься?

Но, словно в опровержение его слов, мужчина лет тридцати отдал деньги прокатчику и помчался, выписывая круги и восьмёрки вокруг фонтана.

Дети у водных струй визжали от удовольствия, бегая мокрыми с ног до головы. Невдалеке полуодетые мамаши, бабушки спокойно наблюдали за шалостями своих питомцев.

– Как они свободны! Вижу положительные моменты прогресса, у меня появился оптимизм – есть хорошее и в современном мире.

Михаил заметил афиши на здании концертного зала:

– Театральная жизнь не заглохла? Музыка, спектакли…

– Да, на любой спектакль, на любимого артиста можно сходить… Думаю, мы могли бы совершить культпоход в театр. Может, сегодня вечерком?

– Посмотрим, – как-то без энтузиазма отозвался Станислав.

Они подошли к другому фонтану у входа в парк через Колоннаду.

– И здесь красиво! Вон ещё фонтан, а за ним ресторан. И ещё ресторан, – восторгался Михаил.

– Да, этого добра тут хватает, – подтвердил Стас. Есть ресторан «Шаляпин», – он показал на здание, стоящее в парке у площади. – Ресторан носит имя знаменитого русского баса Фёдора Ивановича Шаляпина. Есть в нём концертный зал, где проходят гастроли популярных артистов. До революции Шаляпин часто давал концерты на Кавказских Минеральных Водах. Жил в нашей гостинице, вот она заставлена баннерами, называлась «Маяк». Стоит теперь, ожидая капитального ремонта. Имел он собственную дачу в Кисловодске. Знаменитого певца помнят у нас, проводят шаляпинские вечера, не смотря на то, что он эмигрировал Европу и умер на чужбине, хотя сильно тосковал по родине.

– Ты упомянул Кисловодск! Хочу побывать там!

– Непременно побываем. И в Пятигорске, и в Железноводске, пройдём по местам «боевой славы», то есть, по тем местам, где бывал ты. И даже больше…

– Кстати, есть забавная байка о Шаляпине.

Станислав рассказал известную историю о том, как певец потряс своим мощным басом округу, чтобы помочь бедному шарманщику, собрав в шапку деньги у мгновенно набежавших зрителей, и отдал всю выручку бедняку.

Попробовали минеральную воду из источника №17. Прошли к бювету №4. Как опытный гид, Станислав рассказал историю создания парка. Поведал о знаменитой механотерапии, щелочных источниках, ныне не действующих, но имеющих статус федерального памятника, о забавной скульптуре – мужичке, сидящем с кувшином, вместо казака. Именно казаки являются первооткрывателями кислых источников в годы, когда Михаил ещё был ребёнком.

– А помнишь, Михаил, станицу Ессентукскую того времени, давшую жизнь теперь знаменитому курорту? – спросил Андрей.

– Помню. Был такой посёлок с несколькими десятками глинобитных домишек, мимо проходила пыльная просёлочная дорога… Станицу возвели дальше, возле небольшой речки, не помню, как её называли…

– Бугунта. А дальше, на выезде из станицы, протекает речушка Ессентучок, давшая имя редуту и станице.

– Вот-вот. Я проезжал эти места. Задерживаться здесь не было смысла. Не имелось даже приличного постоялого двора.

Они отправились вглубь парка. Присели на лавочке в тени. По главной аллее проходили отдыхающие. Словно на подиуме, люди гуляли в пёстрых одеждах, солнцезащитных очках, шортах, кто-то в соломенных шляпах. До приятелей доносилась музыка.

Станислав пояснил:

– Это уличный скрипач Яша зарабатывает себе на жизнь. Он исполнял мелодии из популярных фильмов, оперетт, шлягеры разных лет. Стояло благодатное время позднего лета. Лёгкая истома тёплого утра постепенно обволакивала тела, наводнившие курортный парк. Деревья давали желанную тень перед начинающим свирепеть солнцем, и разговоры ещё не так утомляли собеседников. Фланирующие курортные дамы невольно обращали на себя внимание мужчин, словно нечаянно бросавших оценивающие взгляды на их прелести…

– В наше время всё это подавалось также охотно, но не так откровенно, – заметил Михаил. – Прогресс изменил моды, а интересы крутятся вокруг всё тех же ценностей, эта мишура только для того, чтобы завязать новые отношения. Забыли пушкинское – «учитесь властвовать собой». Предлагают себя, словно товар на необъятном рынке.

Друзья на сегодня приодели Лермонтова соответственно новому времени. Подключили друзей, что-то прикупили, и вскоре у Михаила собрался неплохой гардероб. Он сбрил усы, ему предложили надеть модное кепи и очки, кроссовки и шорты. Трудно было распознать в нём известного поэта.

Приятели остановились у свободной лавочки и разложили свои авторские книги на продажу. Разговор пошёл о творчестве, о возможности издавать свои творения, о полиграфии, реализации книг и о писательской кухне, интересной разве что этой троице. Но вдруг тема сменилась.

– Хочу спросить, – обратился Станислав к Лермонтову, – почему ты не включил в свой первый сборник стихотворение «Белеет парус одинокий»? Неужели оно показалось тебе недостойным или не совершенным?

Михаил молчал недолго.

– Были сомнения в этой связи, связанные с этическими нормами… Нечто похожее с этой строкой было уже написано Бестужевым в его «Андрее, князе Переяславском». Речь идет о челноке, застигнутом разбушевавшимся Дунаем:

«Но вот ярящимся Дунаем,

То видим, то опять скрываем,

Ловец плывет на челноке.

Белеет парус одинокий

Как лебединое крыло…»

Меня привлёк или, как у вас теперь говорят, «зацепил» мощнейший образ паруса, одиноко белеющего в морской пучине. Я ощутил себя этим парусом, и буквально выплеснул стихотворение на бумагу. Но, готовя к изданию, подумал, что кто-то может решить, что я заимствовал образ.

– Тогда не было понятия авторских прав?

– И не было столько пишущих… Но не скинешь со счетов этику и честь. Всего одна лишь строка… Вам ли объяснять, что для поэта важна чаще всего первая строка, как правило, определяющая, задающая ритм, тему, настроение стихотворения. Эта строчка сидела во мне долго, я не смог побороть искушения и не жалею.

Это зрелые стихи. Я сейчас подумал о том, что есть стихотворения, являющиеся своего рода переломным моментом в моём созревании от юношества к более зрелому периоду. Начиналось от проб и ошибок, подобных эротическим поэмам с сомнительной ценностью, что были в раннем периоде, потом я обратился к вечным ценностям, к высокой поэзии, это проявилось в поэмах «Вадим», «Княгиня Лиговская», «Песня про купца Калашникова», «Дума», «Маскарад», «Мцыри», «Демон». И, конечно, «Смерть поэта», «Бородино»…

– В наше время действует авторское право, но у многих атрофирована честь и достоинство, – с горечью заметил Станислав. – У меня воровали стихи, я случайно обнаружил как-то у одного автора в его сборнике. Призвать воришку к ответу практически невозможно. Даже, если докажешь через суд, что это твоё, то компенсация будет мизерной или получишь формальное извинение. Больше затратишь на судебные издержки.

Издать книгу сейчас не проблема, но что делать дальше без поддержки мощных издательств, рекламы. Вот и сидим здесь на лавочке, как та бабулька, что торгует семечками.

– Незавидна участь поэтов во все времена, – заметил Михаил. Пишущих у вас много. В наше время, каждый был штучный талант.

– Ты прав, Михаил. С одной стороны, хорошо, что творчество шагнуло в массы, с другой – страдает качество самих произведений. Зачастую попадается, особенно в интернете, низкопробное стихоплётство, к тому же оно явно страдает отсутствием грамотности, что снижает общую планку литературного ремесла как такового и сильно усложняет выживание истинных художников слова в современных условиях. Интернет нивелировал всех. «Кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку», так говаривал ещё баснописец Крылов. Вот эти петухи и кукарекают на весь свет, за ними не расслышишь соловьиного пения.

Вдруг Михаил потемнел лицом, он глядел в сторону верхней части аллеи. Вскочив, протянул руку в том направлении, где виднелись задворки строения Николаевских Верхних ванн. И ни говоря ни слова, как ужаленный, помчался в противоположную сторону, петляя меж деревьев.

– Михаил, погоди! – воскликнул Андрей, бросившись за ним. Минуты три гнался, наконец, настиг беглеца, схватив за руку.

– Стой, Миша, что с тобой?!

Михаил дёрнулся, потом сел на траву, глубоко дыша и дико вращая глазами.

– Да что случилось, ты можешь мне сказать?

– Я видел – там… в меня целился из пистолета Мартынов!

– Что ты говоришь? Чушь какая-то, откуда!

– Из-за дерева.

– Если мне память не изменяет, мы видели его ещё тогда, на поляне. Сцена дуэли… И мне показалось, что он и высокий господин скрылись в кустах… Этот эпизод выпал из памяти, я почти забыл о нём. Теперь снова… Но как это может быть? Это похоже на галлюцинацию.

Подоспел грузноватый Стас, тяжело дыша, спросил: «Что случилось?»

– Всё нормально, показалось…

– Да что показалось?

– Мартынов… ты помнишь – на месте дуэли? Он вроде целился в Мишу. Но сейчас лучше не развивать эту тему. Пошли. Если надо, мы осмотрим всё.

Они вернулись на прежнее место.

– Видишь, – обратился Андрей к Михаилу, – там никого нет. Дважды не умирают от одной пули…

Неожиданно спустилась с дерева белка. Её тут же заметили проходящие любители милых созданий, стали предлагать семечки, орехи. Белка осторожно, но с достоинством, брала цепкими лапками с бордюра лакомства и живо расправлялась с ними, благодарно поглядывая чёрными бусинками глаз на добрых жертвователей.

– Надо же, – улыбнулся поэт, забыв о только что случившемся, – я тоже хочу угостить милашку.

Он попросил даму с кульком отсыпать немного семечек. И тут же пристроился в очередь.

Белка скакнула ему на руку. Михаил сморщился от боли, но рука не дрогнула. Когти зверька впились в ладонь, он мужественно терпел, пока рыжая бестия не рассовала за щёки семечки, и не спрыгнула.

Подошла женщина, с ней – симпатичная миниатюрная девушка.

– Какое очарование! – Воскликнула девушка, – мама, у нас в сумке есть грецкие орехи, давай угостим белочку! Когда она протянула руку с дольками ореха, Михаил остерёг её:

– Сударыня, лучше высыпать орехи на бордюр, белка может причинить вам боль. – Он показал руку, на которой проступили капли крови, словно спелые ягоды калины – следы лесной гостьи. У девушки расширились глаза:

– Вам срочно требуется помощь, это может быть опасно, я вам говорю как дипломированный медик!

Положив орехи на бордюр, порылась в сумочке и извлекла набор первой помощи. Промокнула тампоном кровь на руке Михаила, смазала ранки зелёнкой и заклеила пластырем.

– Благодарю, – произнёс поэт, – я ваш должник! Разрешите представиться – Михаил. Могу я узнать ваше имя?

– Джульетта, – ответила незнакомка.

Видя недоверие в глазах Михаила, подтвердила: «Правда, правда! Так назвала меня мама, Елизавета Романовна. Подтверди, мама!»

– Да, молодой человек, верно, – откликнулась мать. – В юности мне нравилось это имя, сколько раз смотрела кино, меня потрясла история Ромео и Джульетты… Когда родилась дочурка, вспомнила о юной красавице. Хотела, чтобы дочка была похожа на неё, но я не желала бы ей такой участи… Надеюсь, она найдёт себе достойную партию, со счастливым продолжением.

– Безусловно, потому что она очаровательна, она заслуживает, по меньшей мере, принца! – слегка волнуясь, произнёс Михаил.

Недавняя студентка растерянно молчала. Осмелев, Михаил взял инициативу в свои руки:

– Елизавета Романовна, Джульетта, это – мои друзья: Станислав и Андрей. Извините, но если вы не спешите, можем пообщаться в более располагающей обстановке, например, в кафе. Тут недалеко есть…

Станислав украдкой глянул на Андрея, как бы говоря: «Быстро поручик освоился…» Но Андрей поддержал Лермонтова:

– Почему бы нам всем вместе не отведать мороженого?

Елизавета Романовна улыбнулась:

– Не знаю. Если вы настаиваете… Мы-то живём в Пятигорске, вот заглянули в Ессентуки, погода хорошая, решили прогуляться…

Стас, словно исправляясь, поддержал:

– Отлично! Но приглашает дам Михаил. А мы, его друзья, если они не против, пойдём с вами. Кстати, мы не познакомились ещё. Мы – друзья Михаила, могу рекомендовать: Андрей Александрович Белавин, – указал он на друга, меня величают Станиславом Николаевичем Коняевым.

Переговариваясь, они отправились обратно по аллее и вскоре вышли из парка. Справа было кафе «Семейное». Напротив – уже известное – «Шаляпин» и кофейня «Паваротти».

– Отличная компания Шаляпин, Паваротти… – рассмеялся Андрей, – нужно выбирать. Я уже бывал в «Семейном», там подают вкуснейшее мороженное, и можем спокойно побеседовать.

Общаясь, дамы узнали, что друзья – поэты, это воодушевило мать и дочь, к поэзии обе питали интерес. Попросили Михаила что-нибудь почитать.

– Свои не рискую читать, люблю творчество Лермонтова, – сказал, улыбаясь, Михаил, – могу декламировать бесконечно. А вот друзья пусть вас ублажают собственными творениями.

– И я люблю творчество Лермонтова, – подхватила Джульетта. – О Кавказе, он первым писал так проникновенно. И лучше всех!

– Ты – максималистка, дочка, зачем обижать новых друзей? Поэзия, как и любое творчество, сугубо индивидуальное дело. Всем места хватит на Парнасе, а мы, согласно признанию Пушкина, «живём на склонах оного, у горы Бештау».

– Простите, – покраснела Джульетта, – не хотела никого обидеть, с Лермонтовым я ощущаю словно некую мистическую связь, мне близка его поэзия как никакая другая…

Михаил побледнел. Андрей, заметив это, наклонился к нему и спросил шёпотом:

– С тобой все в порядке?

– Да, Андрюша, – обращаясь ко всем, сказал Лермонтов, – мистика какая-то, мы с Джули, можно я вас буду так называть? – обратился он к девушке, – оказывается, очень схожи во вкусах…

В кафе они заказали на всю компанию мороженое и кофе «Капучино». Поначалу разговор не клеился. Михаил говорил что-то невпопад, казалось, он не знал элементарных вещей в современной жизни. Инициативу перехватил Станислав, затронув любимую тему. Стал говорить о том, что в наше время люди всё меньше читают, особенно молодое поколение.

Андрей поморщился, заметив ему, что дамам это может быть не интересно.

Михаил неожиданно удивил, предложив почитать стихи Байрона на языке оригинала. Читал на языке оригинала, вдруг перешёл на немецкий, декламируя Гёте, Шиллера. Всё это шутя, войдя, что называется, в раж. Друзья слушали и удивлялись. Им не находилось места в этом блистательном монологе. Под конец Михаил прочитал своё стихотворение о Кавказе. Разумеется, напомнив, что это всем известные стихи Лермонтова.

– Вы так образованы, столь углублённо знаете литературу, языки, но в жизненных вопросах как-то теряетесь, – осторожно заметила Елизавета Романовна. – Кто вы по профессии?

Михаил смутился, он не ожидал этого вопроса. Видя его замешательство, Андрей поспешил на помощь:

– Миша – гуманитарий, он сейчас в творческом поиске. Служил офицером, но комиссован. Здоровье поправляет у нас на водах, как во времена Пушкина и Лермонтова.

– Я ищу работу. Думаю, обосноваться на Кавказе, пойти на преподавательскую или переводческую работу. Знаю четыре языка, могу преподавать историю, литературу. А вы, Джули, чем занимаетесь? – полюбопытствовал Михаил.

– Я только окончила медицинский институт. Буду лечить детишек.

Михаил с удовлетворением отметил, что и это известие ему по душе:

– Прекрасно! Я так счастлив, сегодня у меня удачный, можно сказать, судьбоносный день…

Станислав и Андрей переглянулись. Неужели их новый друг влюбился? Это радовало, но и тревожило: новый зигзаг фортуны, что из этого выйдет? Хотя в этом не чувствовалось пока ничего плохого.

Время пролетело незаметно. Пора уходить. Андрей со Стасом задержались, Елизавета Романовна отошла к зеркалу, Михаил и Джули вместе вышли из кафе. Ему захотелось непременно договориться о следующей встрече. Он и сам понял, что влюбился сразу и бесповоротно, что называется, с первого взгляда. Джули, своим ангельским видом располагала к откровенности, и он решился, будь, что будет! Вспомнил Шекспира и мысленно процитировал: «…пока смерть не разлучит нас!»

– Джули, вы так восхитительны, мне бы хотелось вам столько сказать… Мы могли бы встретиться ещё?

Она потупила глаза и тихо произнесла:

– Я ещё ни с кем не встречалась. А вы приезжайте к нам в Пятигорск. Мы можем побродить по городу, в парке…

– Отлично! Я хотел бы пройти по лермонтовским местам, которые мечтал увидеть воочию. Грот Дианы, гора Горячая, домик под камышовой крышей…

– Вы с друзьями приедете?

– Не знаю, без них мне пока трудно ориентироваться… А вот и они! Станислав, Андрей, Елизавета Романовна, мы тут с Джули договорились о встрече в Пятигорске, чтобы она показала мне лермонтовские места. Как вам эта идея?

Андрей глянул на Стаса, тот промолчал. Тогда он сказал:

– Я с удовольствием составлю вам компанию. В ближайшее воскресение месяца поэты собираются в доме Алябьева на заседании литобъединения «Слово».

– Жаль! – опомнился Станислав, – я не смогу, дела. Хорошо, что ты поедешь.

– Михаил ещё слабо ориентируется в Пятигорске, я провожу его до Цветника, они встретятся, а я тем временем пообщаюсь с поэтами.

Михаил обрадовался:

– Всё складывается отлично!

Стас подытожил:

– Ну и прекрасно! Но на сегодня, по-моему, достаточно. Пора и честь знать. Нашим милым дамам необходимо вернуться в Пятигорск. И у меня есть кое-какие дела.

Проводили женщин до электрички. Андрей прошёл с Михаилом до его квартиры и отправился домой. Стас же отправился к рынку, нужно было посетить издательство в Базарном переулке, где готовилась к выходу его новая книга.