Читать книгу След в след - Александр Вячеславович Щербаков - Страница 17

Шагая неторопливо центральным проспектом, Мансура вновь удивился тому, как разросся за последние годы райцентр. Вдоль улиц стояли не только деревянные дома: много кирпичных зданий – и высоких, и одноэтажных – красовалось повсюду. В низовье виднелись очертания грандиозного строительного комплекса: из нескольких труб, чёрными мачтами подпирающих небо, валил густой белый дым. Это шло строительство нового завода. Мансура знал, что там много японских военнопленных.

К вечеру заметно похолодало. Подходя к дому Лоскутникова, глянул в небо. Тучи волокло с севера. Верхушки сопок затянуло мглистой пеленой, ветер подтянулся, окреп. Мансура чертыхнулся, понимая, что метель завтра может его задержать в райцентре. Первые признаки весны исчезли с порывами промозглого ветра.

Степан помогал жене Елене накрывать на стол, когда объявился Ман-сура. Трёхгодовалый сынишка – Антип крутился у стола, детским умом смекая, что родители не просто так хлопочут на кухне. Антип на первый взгляд из-за копны тёмно-русых волос больше напоминал обликом мать. Степан Ефимович, по этому поводу как бы балагуря, упорствовал, призывая видеть в сыне черты только его породы. Елене хватало разумности такие разговоры обращать в шутку. В доме Степана царило радостное оживление.

– У нас по такому поводу пельмени и утка. С вашей охоты, когда вместе по осени ходили, – улыбалась Елена, нарезая ломтями душистый пахучий хлеб.

Лоскутников прошедшей осенью ездил в гости к другу: осенняя охота в сибирских лесах памятливая, всегда трофейная, впечатляющая. Мужчины переглянулись, вспомнив те вечера на берегу огромного залива, укутанные в сиреневые мягкие сумерки; затухающее сентябрьское небо, кое-где забрызганное ранними янтарными звёздами, неспешные разговоры за бутылочкой добротного самогона. До Николая тут же добрался усталый беспрерывный шум прибоя, навеивающий прохладу. Тогда рыбалка и охота выдались удачными.

Первые полчаса застолье, как и полагается, протекало в степенных расспросах о домочадцах, о важных событиях в семье, о делах на работе. Степан видя, сколь быстро устаёт от расспросов гость, намекнул жене нести жаркое, мол, гость от дороги не очухался, а его уже донимают разговорами. Выпили за встречу.

– Когда ждёте пополнение? – спросила Елена, подкладывая Николаю картошку.

– По срокам в июле-августе. Надеюсь, всё будет хорошо.

– Дай-то бог! Да ты не кручинься так заранее! Жена у тебя молодая, самое время рожать! – заговорил Степан, разливая самогон в рюмки.

Елена поддержала:

– И то верно. Мы, русские бабы, неприхотливые, стойкие. Сколько уж бед нас за эти годы обхаживало, ай, ничего! устояли ведь!

Стол у хозяев хлебосольный, пировать можно хоть до утра. Николай заметил это, едва прошёл на кухню. Хозяйка зарделась, довольная похвалой гостя.

Лоскутников женился в начале сорок шестого года: невесту привёл в дом из соседней деревни. Свадьбу сыграли скромную: больше для порядка, чем для веселья. В ту пору в районе голодно было. Второе лето подряд неурожай: до середины августа вёдро, земля трескалась от засухи, а к сентябрю упали ранние, но жгучие заморозки. Многие, не выдержав, с проклятиями уезжали из деревни. По этой причине один из родственников Степана перебрался в город. А чтоб добру не пропасть, ссудил за невысокую цену хозяйский пятистенок племяннику. Пятистенок был добротный, без хозяйского пригляда простоял недолго. Предложение от родственника пришлось тогда кстати – Степан только-только получил, можно сказать, неожиданное назначение в родные края замом начальника районного Управления оперчасти.

Жили скромно, но главное в любви и согласии. Елена по характеру -спокойная, неторопливая, всегда соглашалась с мнением мужа, полностью доверяя ему и не переча, и никогда не устраивая скандалы. По внешности Елена сибирячка, к гадалке не ходи. Статная, после родов немного округлившаяся, круглолицая, белокожая, лицо ровное, улыбчивое, кажется, вот-вот запоёт, настолько светлые глаза излучают жизнерадостность и открытость. Степан и Елена чем-то мимолётно схожи, как два родниковых живых ручейка, пробившихся к солнечному свету через земляные пласты. И говорила Елена бойко и быстро, словно вода журчит по камешкам.

Елена быстро рассказала, какие произошли новшества в их поселковой жизни за прошедшую зиму: больницу отстроили в два этажа, и светлую, и просторную, рожай – не нарадуйся. Садик и школу в Падуне для новых приезжающих грозились за лето достроить, и достроят, все видят, как работы ведутся: и днём, и ночью. Нижнюю набережную на радость жителям стали облагораживать.

– Глядишь, когда шуга пройдёт на Ангаре, всем посёлком гулять будем прямо в парке, вдоль берега. А ещё говорят: клуб большой начнут вот-вот строить. Прямо как в Иркутске, а может, и того больше, современнее.

Николай слушал внимательно, искренне удивляясь тому, как быстро всё меняется в их, казалось бы, размеренной, неторопливой жизни. Ему действительно интересно было всё, о чём ведали словоохотливые хозяева. Иногда недопонимая, о чём именно рассказывают, переспрашивал, уточнял: Степан, удивляясь неосведомлённости, отсталости друга похохатывал, не забывая наполнять пузатые рюмки перцовкой. За столом царило душевное оживление. После нескольких рюмок Степан захмелел. Степан, вообще, всегда быстро хмелел, чем не раз вызывал у сослуживцев насмешки. Захмелев, Степан стал чаще выходить курить, зазывал Николая. Вдвоём-то веселей. В глазах хозяина заискрились бусинки, волосы спутались соломенной копной: Степан мигом стал походить на того мальчишку, с каким много лет назад познакомился Мансура.

Белое крошево беспрерывно кружилось в снопе фонарных лучей. Ветер практически не смолкал.

– Вроде и весна на дворе. А холодно! – с грустью сказал Лоскутников. -Одно слово – Сибирь! Климат у нас здесь капризный. Пошли в дом!

«Что ж, – размышлял Николай, сидя за столом, – придётся переждать метель у товарища».

Улеглись за полночь. За окном протяжно завывал ветер. Метель разыгралась нешуточная, словно захмелевшая баба.