Читать книгу Пленница заснеженного замка - Александра Кравец - Страница 6

– Доброе утро, любимая!

Я открыла глаза. Утренний свет пробивался в узенькое окошко, играя с кружившимися в воздухе пылинками. В камине уютно потрескивал огонь. На маленьком столике у изголовья расположился нехитрый завтрак – чай с молоком и сэндвичи с апельсиновым джемом. Фрэнк, облачённый в белый махровый халат, сидел на постели и улыбался мне.

– Доброе утро, милый! – ответила я, нисколько не сомневаясь, что Фрэнк тотчас нырнёт обратно ко мне в постель. Но близости, той, которая должна соединить в одно целое наши тела так, как прежде общие интересы и взаимная привязанность соединили наши души, по-прежнему не хотелось. И это приводило меня в недоумение, учитывая то, что я так много об этом мечтала!..

Как только Фрэнк потянулся ко мне с недвусмысленным намерением поцеловать, моё тело, не повинуясь мне, выскользнуло из-под одеяла и непререкаемым тоном сказало:

– Я проголодалась. Давай спустимся в гостиную.

Фрэнк вздохнул, покосился на поднос с чаем и сэндвичами, но возражать не стал.

Стараясь не особенно расстраиваться по поводу странной реакции своего тела на близкое присутствие любимого человека и объясняя это прирождённой скромностью и мечтою о свадьбе, я наскоро приняла душ и надела белую блузку с воланами, жилет и твидовую юбку. На голову водрузила миниатюрную шляпку, похожую на ту, в которой была запечатлена на портрете легендарная Джаймессина, а руки облачила в лайковые перчатки, дабы скрыть отсутствие обручального кольца. После чего мы спустились в малую гостиную. За столиками уже собрались другие постояльцы. Усаживаясь на своё место, я окинула беглым взглядом всех присутствующих с намерением составить первое впечатление о тех, с кем придётся бок о бок встретить Рождество.

За соседним столиком сидели светловолосая девушка в безвкусной шляпке и склонный к полноте молодой человек, – по всей видимости, молодожёны. Одеты они были по столичной моде, в тёмные одеяния с вкраплениями красного и белого, разговаривали чересчур громко и были полностью поглощены друг другом.

– Мистер и миссис Мортон, – шепнул мне Фрэнк.

Далее расположилась пара постарше. Очевидно, это были супруги со стажем, раз или два в году отдыхающие вдали от своих многочисленных отпрысков. Многодетную мать выдавали не столько раньше времени покрывшееся морщинами лицо, пышная грудь, с трудом затянутая в корсаж талия и восторженные взгляды, которые дама бросала вокруг, жаждавшая восхищаться каждой мелочью и желающая вступить в беседу с любым, готовым выслушивать долгие рассказы о детских достижениях и болезнях, сколько довольно увесистый кошелёк, который она открывала настолько часто и широко, что не разглядеть в нём фотографию с пятью детскими личиками было попросту невозможно. Супруг её, дородный джентльмен в тёмно-коричневом костюме-тройке, полностью ушёл в чтение «Королевских хроник».

– Мистер и миссис Рейнолдс, – продолжал заочно знакомить меня с постояльцами Фрэнк. Очевидно, вчера, пока я спала, он успел со всеми перезнакомиться.

У окна расположился пожилой джентльмен, судя по выправке, военный в отставке. Он задумчиво глядел, как за стеклом кружились в медленном танце снежинки.

– Майор Саннер.

Ближе к камину устроились две престарелые дамы. По обрывкам вежливого, но несколько натянутого разговора создавалось впечатление, будто дамы совершенно не знакомы друг с другом и не питают одна к другой ни капли симпатии, просто кто-то по известной только ему одному причине распорядился усадить их за один столик.

– Мисс Блэкни и мисс Крофтон, – прошептал Фрэнк и добавил: – Но кто из них кто, разобраться трудно.

Итак, семеро гостей, о которых вчера говорил Паркер. Честно говоря, ни один из них не произвёл на меня приятного впечатления, ни с одним из них мне не хотелось бы познакомиться ближе, отчего я несколько приуныла, но постаралась не подать вида, чтобы в очередной раз не огорчить Фрэнка, который, по всей видимости, возлагал на рождественские праздники особые надежды.

Официант, представившийся Элбертом, принёс нам тосты, яйца, консервированную фасоль в томате, кусочек кровяного пудинга и бекон – обычный завтрак, который подают в северной части Королевства. Очевидно, шеф-повар желал угодить вкусам гостей Замка. Мы с Фрэнком пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за еду.

Первым делом я набросилась на пудинг, удивляясь не на шутку разыгравшемуся аппетиту. Казалось, я вполне могу съесть не только свою порцию, но и порцию Фрэнка!..

Когда завтрак подошёл к концу и остро встал вопрос о дальнейшем времяпрепровождении, всеобщее внимание неожиданно привлёк шум шагов со стороны ведущей на второй этаж лестницы. Оттуда спускались статный бородатый господин во фраке и невысокая дама в тёмно-зелёном платье с широкими рукавами, какие носили вампирши на закате эпохи Смутных Времён. Это были Гринлауд, дворецкий, и его жена, которая занимала в Замке почётную должность экономки.

– Добро пожаловать, леди и джентльмены, в овеянный легендами замок Крамфорд, – хорошо поставленным голосом произнёс Гринлауд и жестом пригласил всех присутствующих проследовать за ним.

Фрэнк подмигнул мне. Я улыбнулась в ответ. Ну что же, послушать пару историй из жизни семейства Бойдов я нисколько не против.

Дворецкий принялся обстоятельно рассказывать нам почти о каждом предмете в большой и поистине необъятной гостиной – от огромного камина до оплывшего воском серебряного подсвечника, и было на удивление интересно слушать его неспешное увлекательное повествование. Обычно после пяти минут монотонной речи экскурсоводов туристы один за другим начинают отчаянно зевать и потихоньку откалываться от основной массы, делая вид, будто увлечённо рассматривают какой-то диковинный экспонат, почему-то оставленный экскурсоводом без внимания. Но сегодня все гости без исключения слушали этого бородатого господина очень внимательно, с горящими глазами. Меня не покидало ощущение грандиозности, значительности всего происходящего, причастности к многовековой истории родины.

– Как увлекательно, не правда ли, мисс Блэкни? – сказала одна старая леди другой. Обе они стояли шагах в четырёх-пяти от меня.

– О да, мисс Крофтон, чрезвычайно увлекательно, – подтвердила та и перевела взгляд в мою сторону.

Я, как полагается благовоспитанной девушке, слегка склонила голову и присела в лёгком книксене, выражая тем самым почтение даме постарше. И лишь затем вспомнила, что этого делать ни в коем случае не стоило, ибо здесь, в Замке, я играю роль замужней дамы, а не девицы на выданье, и мне следует вести себя с ней на равных. Это так… странно!

Однако, думаю, мне пора привыкать к этой роли.

Переходя от стены с коллекцией старинного оружия до огромного камина, от обеденного стола длиной в пятьдесят шагов до рыцаря в железных доспехах, мы оказались у галереи фамильных портретов. С полотен на нас глядели оборотни, и, хотя портреты также были написаны в приглушённых серо-коричневых тонах, с вампирами их было спутать крайне сложно. В первую очередь оборотней выдавал живой взгляд и неправильные, грубоватые черты лица, в которых моё буйное воображение углядывало что-то звериное. Имелись некоторые различия в элементах костюмов и головных уборов. В основном, женские шляпки щеголяли большим разнообразием декора, да и мужские почти не уступали им в этом.

Гринлауд, освещая свечой каждый потемневший от времени холст, поведал нам истории о лорде Бойде и обворожительной леди Айлин, которая при всей своей хрупкой незаурядной красоте отличалась железной волей и таким же характером. Но особенно увлекательно дворецкий расписал биографию той самой леди Джаймессины, что двадцать столетий тому привела к стенам Крамфорда полчища кровожадных вампиров, но потерпела поражение и на веки вечные была замурована в сырых подвалах Замка.

– Скажите, любезный, – обратился к Гринлауду джентльмен в тёмно-коричневом костюме-тройке, – леди Джаймессина действительно похоронена здесь?

– Леди Джаймессина по сей день томится в Подземелье, сэр, – с достоинством ответил дворецкий, – но вам не стоит волноваться – все входы и выходы надёжно опечатаны.

При этих словах супруга джентльмена в тёмно-коричневой тройке испуганно вскрикнула и уцепилась в своего спутника мёртвой хваткой, маунтонские молодожёны отступили поближе к окну, военный в отставке громко крякнул, а пожилые дамы стали испуганно перешёптываться. Не скажу, что я девушка робкого десятка, но и у меня по спине прошёл холодок. Да что там говорить, слова Гринлауда произвели должный эффект!

К счастью, миссис Гринлауд произнесла следующее:

– Так гласит одна из легенд. Но вход в Подземелье действительно надёжно опечатан, – и улыбнулась.

Вокруг послышались вздохи облегчения.

– А что же произошло с леди Джаймессиной на самом деле? – осмелился спросить мистер Мортон, но его миловидная жёнушка красноречиво зашикала.

– О том, что произошло здесь двадцать столетий тому назад на самом деле, сэр, остаётся только догадываться, – отвечал Гринлауд. – Учёные, например, утверждают, что королева вампиров ещё при жизни была заперта в Подземелье и в наказание за смерть леди Айлин лишена еды и питья.

– Много дней и ночей томилась в сыром Подземелье леди Джаймессина, – подхватила миссис Гринлауд, – прежде чем силы покинули её навсегда.

– И последние минуты её жизни были омрачены не только балладами, прославляющими храбрость и красоту леди Айлин, что пели по очереди, не умолкая ни на мгновение, сыновья лорда Бойда, но и полчищами голодных крыс, которых хозяин Крамфорда приказал пустить в Подземелье. Смерть королевы вампиров была поистине ужасной.

Окончив жуткий рассказ о смерти леди Джаймессины и обведя торжественным взглядом всю нашу будто бы съёжившуюся от неизгладимого впечатления компанию, Гринлауд указал на изящный клавесин. Инструмент стоял на небольшом деревянном возвышении наподобие домашней сцены.

– На этом старинном клавесине, – объяснил дворецкий, – любила играть леди Айлин, – и он театральным жестом указал на портрет хрупкой дамы в серо-голубом газовом платье.

Не думаю, что клавесин был создан более двадцати веков тому назад, скорее всего, инструмент родился уже при нашей, человеческой цивилизации, но в данную минуту с Гринлаудами никто спорить не захотел.

– Полагаю, вы желаете скорее послушать его звучание, – произнесла серебристым голосом миссис Гринлауд, открывая крышку инструмента, – среди присутствующих, верно, найдутся леди, владеющие инструментом?

Чета Гринлаудов оглядела притихших гостей, но никто из нас не признался в своём умении владеть навыками игры на клавесине. И тут будто меня кто-то толкнул в спину, и я выступила вперёд со словами: «Можно мне попробовать?» Дворецкий учтиво подал мне руку, помогая взойти на сцену. Показалось, что его спутница облегчённо вздохнула и с благодарностью взглянула на меня.

Я не мастерица играть на клавесине, но кое-что изобразить всё же сумею – за моей спиной десять лет обучения в одной из лучших женских гимназий Маунтона, и среди обязательных предметов были, конечно же, уроки игры на фортепьяно.

Но клавесин – это не фортепьяно.

У клавесина клавиши располагаются в два яруса, причём цвет этих клавиш зачастую является зеркальным отображением клавиш на фортепьяно, то есть там, где у фортепьяно белые клавиши, у клавесина чёрные и наоборот. На внутренней крышке инструмента красовалось весьма реалистичное изображение горного пейзажа. Я уселась на сиденье с потёртой замшевой подушечкой, сняла перчатки и занесла слегка дрожавшие пальцы над исцарапанными и выбитыми от времени и частого пользования клавишами.

Наверное, Гринлаудам за время их работы в Крамфорде приходилось слушать разную игру – от тыканья одним пальцем по клавишам до виртуозной игры настоящих музыкантов вроде моей подруги Сабрины «покамест Клэптон». Смею надеяться, что всё же не разочаровала их, сыграв небольшую пьесу Гальвано Лучиани. Это истинная правда, что даже самый посредственный музыкант в экстренной ситуации может вспомнить любое произведение, которое он когда-то неплохо умел играть.

Исполняя незатейливую пьеску, я думала не о том, что до меня этих клавиш касались пальцы тысячи туристов, но о том, что на этом самом клавесине, возможно, играли леди из семьи Бойдов, и чувствовала себя персонажем старинных баллад об оборотнях и вампирах.

На удивление, моё исполнение сорвало целую бурю благодарных аплодисментов, и особенно громко аплодировал, конечно же, Фрэнк. Позади гостей мелькнула было фигура Паркера, но, едва я успела вернуться к нему взглядом, он исчез. А может, мне просто показалось.

– Благодарю вас, миссис Хеммерсмит. Это было феерично! – Сияющий Гринлауд подал мне руку.

Я одарила его непонимающим взглядом. И лишь потом, спустившись к Фрэнку, вспомнила, что именно под этим именем тот зарегистрировал нас в Замке. А ещё обнаружила, что позабыла на клавесине перчатки. Впрочем, не сомневаюсь, что все присутствующие уже обратили внимание на отсутствие обручальных колец и у меня, и у Фрэнка, но предпочитают не подавать виду, будто это их возмущает или шокирует.

– Ты была на высоте! – констатировал Фрэнк и прилюдно поцеловал меня в щёку. И этот поцелуй словно связал меня невидимыми оковами со вторым сыном лорда Госфорда.

Ни за что на свете я бы не отказалась от обручального колечка, подаренного мне Фрэнком. Но оковы я ненавижу.

На этой ноте наша экскурсия была завершена, и до обеда мы с Фрэнком прекрасно провели время, совершив конную прогулку от Замка до Олбери и обратно. Шёл лёгкий снежок, навевая сказочное рождественское настроение. Воспоминания жуткой истории о королеве вампиров забывались, сменяясь приятными впечатлениями от прогулки. Погода и настроение были чудесными, несмотря на ворчание конюха, мол, лёгкий снегопад к вечеру грозит превратиться в настоящую метель. Это едва ли тревожило меня, скорее, радовало. Без сомнений, снег в канун Рождества предпочтительнее ясной или, что того хуже, дождливой погоды.