Читать книгу Пленница заснеженного замка - Александра Кравец - Страница 9

– Какая чушь! – воскликнул Фрэнк. – В жизни не слыхивал большей нелепицы!

– Как могут люди в наш просвещённый век верить во всяких духов! – решила поддержать я, хотя внутренний голос утверждал обратное.

– И в вампиров с оборотнями, – подхватил Фрэнк. – Это всё равно, что поверить, будто в центре Маунтона кто-то видел динозавра.

Фрэнк, склонив голову набок, улыбнулся, а я сказала:

– Наверняка Джейн подумала, будто я… гм… пью твою кровь.

При этих словах Фрэнк расхохотался, так громко и заразительно, что я не смогла не улыбнуться. Мне уже и самой стало казаться, будто всё это мне привиделось – и слова доктора Джекобси, и собственное недомогание, и желание утолить жажду крови. Ровно, как и сон о заснеженном лесе и волке-оборотне.

– Полагаю, – отсмеявшись, сказал Фрэнк, – тем немногим, кто постоянно живёт в Замке, можно простить некоторую дремучесть, не правда ли?

– Разумеется, – кивнула я.

– Какой великолепный розыгрыш можно устроить для мисс Миддлтон и застрявших в прошлых тысячелетиях Гринлаудов? Что скажешь? – и второй сын лорда Госфорда, развеселившись вновь, схватил меня за руки и, вырвав из кресла, легко закружил по комнате.

Не сделала ли я скоропалительных выводов, решив, что Фрэнк изменился, отбросив былое ребячество? Сейчас он вёл себя в высшей степени неуместно и даже более безответственно, чем в прежние времена, когда без страховки взбирался на крутые скалы или участвовал в гонках на выживание. С чувствами других шутить не стоит.

– Фрэнк, пожалуйста, прекрати! – взмолилась я.

Он отпустил. Я отвернулась и стала глядеть в окно. Снег, густой и пушистый, укрывал белым ковром внутренний дворик, облепливал стены, зашторивал от обитателей Замка целый мир…

– Извини, дорогая, – произнёс Фрэнк, обнимая меня сзади за плечи, – я вёл себя глупо. Сейчас, когда майор Саннер мёртв, подобные шутки более чем неуместны.

– Дорогой, – сказала я, дёрнув плечом и таким образом давая понять Фрэнку, что в другой раз не потерплю подобных предложений, – я хочу уехать отсюда. Сегодня же.

– Не рано ли ты собираешься подвергнуть свой организм такому серьёзному испытанию, как дальняя поездка? – удивился Фрэнк. – Ведь ты всю ночь маялась лихорадкой.

Я прислушалась к своим ощущениям.

– Мне значительно лучше, – твёрдо сказала я. И на сей раз я не лгала.

– Хорошо, – согласился Фрэнк, – давай посоветуемся с доктором Джекобси.

С доктором Джекобси я смогла увидеться лишь после завтрака, который мы с Фрэнком приказали подать в номер.

– Так-так… – бормотал доктор, заглядывая мне в рот, – в горле есть небольшое воспаление, но в целом очень даже неплохо, несмотря на ночную лихорадку.

Я потёрла подбородок. Казалось, кожа в тех местах, где её касался мягкими влажными пальцами доктор Джекобси, ещё долго будет хранить след его неприятных прикосновений.

– Если не считать вот этих небольших припухлостей на дёснах, – доктор поправил своё пенсне, – то было бы ещё лучше… Но, полагаю, они к вашей вчерашней лихорадке никакого отношения не имеют.

– Но меня беспокоит зуд в дёснах, – пожаловалась я.

– Вы ели вчера рыбу, миссис Хеммерсмит?

– Да, но…

– Вот видите! – обрадовался доктор и, точно ребёнок, хлопнул в ладоши. – Стоило одной маленькой косточке уколоть вашу десну, как тут же появилась припухлость.

– Это был копчёный лосось, – сказала я. – И я не заметила там костей.

Доктор Джекобси улыбнулся, и пенсне снова сползло, повиснув на кончике носа и грозя свалиться на пол.

– Дорогая миссис Хеммерсмит, это всего лишь доказывает, что у вас очень хрупкий и нежный организм, и это вполне естественно. Конечно же, вы не заметили косточки – хватит и самой маленькой, микроскопической, чтобы причинить вам дискомфорт в виде зуда и припухлости. Я бы посоветовал вам прополоскать рот специальным настоем – я приготовлю вам его собственноручно – и принять лекарство, – с этими словами доктор Джекобси, порывшись в своём сундучке, вынул пузырёк с какою-то мутной бурой жидкостью, перелил её в чашку и протянул мне.

Возможно, тому виною стала причудливая игра света от ёлочной гирлянды и полыхающего в камине огня, но в белой фарфоровой чашечке лекарство будто бы посветлело, приняло цвет тёмно-алый, точно… кровь. Снадобье, чем бы оно ни было, пахло терпко-сладко, точь-в-точь то, которым вчера поил меня Фрэнк. Я несмело взяла чашку в руки.

Не знаю почему, но доктор Джекобси не вызывал у меня доверия. Причиной тому был то ли его вкрадчивый голос, то ли блестящая залысина с зачёсанными на ней жидкими рыжеватыми волосами, то ли без конца сползающее пенсне… Или же всё сразу.

Я решила спросить его прямо, без обиняков:

– Скажите, доктор, это затишье перед бурей? Временное улучшение перед необратимыми изменениями в организме? Сколько мне осталось? Прошу не щадить моих чувств, ответьте прямо.

Едва ли не вся жизнь промелькнула у меня перед глазами. Да, в моей жизни случалось и хорошее, и плохое. Родные мои умерли один за другим, оставив сиротой аккурат к моему совершеннолетию. Я многое пережила, но и многое повидала. Работала не покладая рук. Завела приятные и полезные знакомства. Ошибалась, падала, поднималась снова и снова, училась на собственных ошибках и в итоге добилась успеха. Встретила Фрэнка. Конечно, в планах значилось ещё немало, и было бы неимоверно жаль, если неведомая болезнь лишит меня возможности выйти замуж за любимого человека, родить ему детей и показать новому поколению Госфордов восхитительные гроты Виллигри и Ледяные горы Северного континента.