Читать книгу Мой личный драмтеатр - Александра Макарова - Страница 10

Мне все время кажется, что наши взаимоотношения подобны химической реакции: они как бы вне нас и от нас не зависят. Рисунок, который вырисовывается сам по себе.

Хулио Кортасар

Никогда не говори «никогда».

Я попала в аварию. Ничего страшного, жива, относительно здорова, всего лишь нервный срыв и шишка на лбу. Ехала из магазина, резко остановилась на светофоре, когда загорелся красный, и тут в зад моей многострадальной Мазды въехал автобус. Был лишь один человек, кому я могла позвонить в такой ситуации и я позвонила, пытаясь сквозь рыдания объяснить что случилось. Он даже не дослушал.

– Через пятнадцать минут буду.

– Спасибо.

Меня трясло и колотило, я курила без остановки, сидя в машине, и отчаянно ждала его, боясь поверить в то, что он действительно приедет после всего, что было. И, правда, приехал.

Захлебнулась слезами у него на плече. Он дрожащими руками молча обнимал. Потом мы сидели на заднем сиденье и четыре часа разговаривали, пока ждали ГИБДД. Говорили, как всегда, кто прав и кто виноват, но совершенно спокойно, без обвинений, оба признавали ошибки, просили друг у друга прощения. Оказалось, что мужчинам тоже может быть не просто больно, они так же, как и мы, страдают, переживают и мучаются, испытывая при этом величайший диапазон эмоций. Я думала, что у них все гораздо примитивнее, оказалось, что нет.

Потом мы поехали в мой любимый французский ресторан, первый раз вместе. Раньше его было не уговорить.

– Я не жадный, я домовитый! – отговорка на все времена. – Зачем ходить в кафе, когда можно попить кофе дома? Я как раз в «Магните» взял большую банку по акции, и печеньки прихватил.

Не хочу больше об этом вспоминать. Ведь есть только здесь и сейчас. Ночь. Тишина. Капучино. Ностальгия и мужчина, которого ты любила. Когда все уже пройдено и неважно, что будет завтра. Есть только вы вдвоем. На пепле после взрыва. Но огонь еще не потух, он снова разгорается, главное не дать ему опять уничтожить все вокруг. Пусть просто греет, дает тепло и свет.

Когда уходит злость на человека, с которым тебя когда-то связывали отношения, остается только умиротворение. Появляется забытая нежность, но с привкусом грусти, ведь подсознательно ты понимаешь, что ничего не вернуть назад, однако пытаешься верить, что не все потеряно, что всегда есть шанс возродить былые чувства, вспоминая легенду о птице фениксе.

С удовольствием я погрузилась в очередной самообман, надеясь, что в этот раз все будет по-другому. Людям вообще очень нравится себя обманывать, ведь это заглушает боль. Сделать шаг в будущее очень сложно, гораздо проще вернуться назад, где все так хорошо знакомо. Впереди неизвестность, и она пугает, а пройденная дорога нами прекрасно изучена, мы знаем на ней каждую кочку, помним все ямы и рытвины, каждый куст терновника, каждый цветок, все участки буйной зелени и выгоревшей травы.

Пытаясь усыпить голос разума, я говорю себе, что надо уметь прощать. Потакая своим комплексам, думаю, что никто никогда не полюбит меня так, как Дима. К тому же, он утверждает, что понял свои ошибки и изменился, что сделает все, чтобы я была счастлива рядом с ним.

– Ты – моя женщина, мне наплевать, кто и что будет говорить, я хочу быть только с тобой!

Как говорил Белинский: «Без страстей и противоречий нет жизни, нет поэзии…», «страсти – это ветра, надувающие паруса корабля, ветер, правда, иногда топит корабль, но без него корабль не мог бы плыть» – рассуждал Вольтер.

Я хочу плыть, мчаться вперед под алыми парусами навстречу неизведанному, пусть будет буря, пусть стихия нападает, терзает, пытается уничтожить, но я буду чувствовать, что живу. Я не хочу провести всю свою жизнь в тихой гавани, так и не ощутив на губах соль морских брызг, так и не увидев безграничного, пугающего, но прекрасного простора океана. Мне не страшно, я в нетерпении, я горю, я наслаждаюсь, я живу…

Мы вновь окунулись в пучину секса. Мне казалось, что это решит все проблемы. Я думала, что это и есть любовь, когда два человека не могут друг другом надышаться. У него дрожали руки, как у алкоголика, дорвавшегося до любимого коньяка. Он нетерпеливо сжимал меня до хруста костей, но я не чувствовала боли. Я хотела поглотить его, растворить в себе, чтобы он больше не достался никому.