Читать книгу И не будет больше слёз - Александра Никогосян - Страница 19

В деревне у Серафимы нашлось сразу же множество дел. Уже на следующий день она обежала весь сад и огород. Полюбовалась цветами, поздоровалась со всеми деревьями, и отправилась к своим любимцам – пионам, которые росли прямо перед окнами веранды. У них было целых три куста пионов – с розовыми, белыми и малиновыми цветами. Серафима нежно гладила тугие нераскрывшиеся бутончики, целовала и что-то шептала чуть не каждому цветочку. Называла она их «пончики», как привыкла с детства.

Поздоровавшись с любимыми «пончиками», Серафима помчалась на речку – она знала, что встретит там всех своих дачных друзей. Мама строго-настрого запретила заходить ей в воду, причем говорила она это громко, и, кажется, больше для Натанэля, чем для дочери.

Но Серафима в воду заходить и не собиралась – ей надо было увидеться с друзьями, а ведь это совсем другое дело! Она не ошиблась – все ребята были на берегу, кто плескался в довольно прохладной воде, кто просто сидел на травке. Серафима еще спускалась по тропинке, а кто-то из самых глазастых уже заметил огненную девчонку. Все дружно повскакивали, и устроили вокруг городской подружки дикие индейские пляски. Кричали, визжали, девчонки лезли обниматься и целоваться. Серафима была счастлива.

В конце концов напрыгались, наорались, устали. Уселись обратно на травку, и наперебой стали рассказывать деревенские новости – у кого кошка котят родила, у кого папа новый мотоцикл купил. А в самом конце весны сгорела – Серафима, ты себе не представляешь! – сгорела старенькая школа! И теперь вовсю строят новую, кирпичную, двухэтажную, надеясь успеть до сентября.

Серафима долго и с наслаждением слушала болтунов. Наконец поток новостей иссяк, и все с любопытством уставились на нее.

Девчушка сделала серьезное лицо и грозно спросила:

– Ну а в церковь вы ходите? В прошлом году обещали ходить!

Все замолчали, пряча глаза. В церкви было скучно. Непонятно. Только иконы красивые, а так…

– Все с вами понятно, – с обидой произнесла Серафима. – А я пойду. Можете тут сидеть, как маленькие, и играть в песочек. А у меня еще дела есть.

Девочка встала, демонстративно развернулась и направилась в сторону церкви. Нарочно шла медленно, чтобы ребята успели ее догнать. И они догнали, наперебой крича что-то непонятное. Из всех воплей Серафима уловила только «скучно».

– Скучно вам? Это потому, что вы ничего не понимаете! Давайте я вас буду учить! – внезапно пришедшая в голову мысль показалось очень удачной и правильной.

– Серафима! – предостерегающе сказал Натанэль. – Кого ты собираешься учить, Конопушка ты этакая! Ты же сама еще ничего не знаешь! Даже не вздумай!

Девчушка опустила голову и задумалась. Потом ее глазенки блеснули озорными огоньками, и она сказала:

– Нет, учить я вас не стану, а Библию мы будем с вами читать все вместе, ага? У меня есть такая Библия – ух! С картинками! Приходите вечером, начнем читать. А сейчас я побежала, надо маме помогать. И в церковь со мной ходить станете, понятно?

Малышня загалдела, зашумела, соглашаясь со всеми условиями Серафимы – с ней всегда было весело, интересно, и она знала множество интересных сказок.

***

Лето промелькнуло незаметно. Серафима ухаживала за цветами, помогала маме полоть грядки, варить варенье и закатывать банки с маленькими пупырчатыми огурчиками и помидорами.

Ходили с мамой на речку. Лера в воду не заходила, сидела на берегу и внимательно следила за ребятней. А Серафима плескалась до посинения.

И все-таки больше всего времени она посвящала деревенским детям.

Дождавшись вечера, все собирались на тесном крылечке Звонаревых, и слушали детскую Библию, которую читала им Серафима. Сталкиваясь лбами, разглядывали картинки, и заваливали Серафиму множеством вопросов. То, чего она не знала сама, объяснял ей Натанэль, а она уже пересказывала ребятишкам.

В церковь привыкли ходить все, тем более что Серафима, доходчиво и понятно, объяснила им, что и в какой момент службы происходит. К концу лета, закончив стройку школы, в церковь вслед за детьми потянулись и взрослые.

Местный настоятель, отец Игорь, был счастлив. Он знал, что благодаря удивительной городской девчушке-конопушке, в церкви останутся многие, если не все.

Лето пролетело совсем незаметно. Все чаще капал нудный мелкий дождик, Лера срезала с кустов последние «пончики» для дочери, собрала вещи, и еще раз обошла дом, осматривая внимательно все розетки, выключатели, форточки и окна. Вынесла все вещи на веранду и заперла двери, раза три подергав их, для надежности и успокоения.

Серафима тоскливо сидела на крылечке, а вокруг толклись ребятишки.

– Серафимка, ты это… Главное, не скучай там. А на следующий год опять приедешь, ага?

– А мы будем тебя ждать!

– И в церковь ходить будем!

– Не грусти, Конопушка!

Ее утешали со всех сторон, но она все-таки расплакалась. Потом встала, внимательно оглядела друзей и бросилась на веранду. Там она вытащила из рюкзачка свою драгоценную Библию с роскошными белыми листами и прекрасными картинками и вынесла ее на крыльцо. Натанэль одобрительно улыбнулся. Серафима оглядела нахохлившихся друзей и сказала:

– Степка, вот. Это для всех. Читайте каждый вечер. А главным хранителем я назначаю тебя!

Ребятня запрыгала и закричала что-то невразумительно-восторженное, а мелкий лопоухий Степка, не ожидавший такого доверия, торопливо спрятал книгу под курточку, и быстро-быстро закивал головой.

За забором послышался гул мотора, остановилась машина и громко хлопнула дверца.

– Папа приехал, – оповестила окружающих Серафима и сказала, как взрослая:

– Ну что, давайте прощаться…

Ребята толпой окружили подружку. Каждый старался подарить ей что-нибудь на память. Девочки без сожаления расставались с любимыми заколками и бусиками, мальчишки подошли к делу более ответственно – они пол-лета копили деньги, и купили для Серафимы маленький блестящий фонарик.

– Это тебе, если ночью почитать захочется, спрячешься под одеялом, и читай себе!

Довольная Серафима затолкала фонарик в рюкзачок, и в это время к ребятам подошел Игнат:

– Ну что, братья и сестры, здравствуйте! Попрощались? Серафима, а ты ничего не забыла?

– Папа! – Серафима аж ногой притопнула. – Я никогда, никогда ничего не… Ой! Мамочки! Отец Игорь! – и бросилась вон со двора, только пятки засверкали.

Лера с Игнатом расхохотались, а малышня настолько разошлась, что повизгивала и похрюкивала, из глаз текли слезы, и никто не мог остановиться. Хохотали до упаду.

А Серафима добежала до церкви, отдышалась, и степенно вошла внутрь. Батюшка стоял возле свечного ящика и что-то писал.

– Батюшка, – тихонько пискнула Серафима. Батюшка не услышал. Тогда Серафима во весь голос громко сказала. – отец Игорь! Мы уезжаем, я зашла попрощаться.

Священник оторвался от своих записей, обнял Серафиму, пригладил непослушные рыжие кудряшки и серьезным голосом сказал:

– Спасибо тебе, малышка! Храни тебя Господь! Ангела в дорогу!

Отец Игорь перекрестил Серафиму, и она убежала. А батюшка еще долго стоял на крыльце церкви и смотрел ей вслед.

***

С отъездом Звонаревых деревня словно осиротела. Малыши стали усиленно изучать детскую Библию, привлекая к этому делу родителей. В церковь ходили постоянно, как и обещали, и постепенно стали понимать и порядок службы, и что зачем. Самым счастливым человеком в деревне был отец Игорь. За одно лето эта странная, удивительная девочка, сделала то, над чем бился отец Игорь не один год – сколотила небольшой, но крепкий и дружный приход.

Дома Серафима разыскала старенькую Библию, оставшуюся от бабушки Лиды, и начала разбирать взрослый текст. Натанэль всегда был рядом.