Читать книгу И не будет больше слёз - Александра Никогосян - Страница 22

В четырнадцать лет напасть в виде безответной любви приключилась с Машей.

Влюбилась она в самого невзрачного мальчишку в классе. Маша оставалась полненькой, но это ничуть ее не портило. Огромные черные глазищи в обрамлении густых черных ресниц, пухленькие, словно нарисованные, с необыкновенным изгибом губки, черные шелковые волосы… Маша была полной противоположностью стройненькой белокожей Серафимы…

Девчонки были очень хороши собой, вот только красота была настолько разная, что люди, впервые увидев подружек, долго любовались на них, не в силах отвести взгляд.

И вот, несмотря на всю свою красоту, Маша выбрала в качестве первой любви бездельника и врунишку Сашку Петрова, маленького, худенького, в кривыми зубами и отвратительным характером.

Промучившись несколько недель, исписав тонны бумаги стихами и любовными записками, Маша результата не добилась. Только насмешливые взгляды со стороны Петрова и его дружков. Спасибо, хоть по всей школе не разболтали…

Тогда Маша сменила тактику. Она стала смотреть на Петрова своими огромными глазищами, показательно вздыхать и плакать.

И, что самое удивительное, она ничего не говорила Серафиме. А Серафима в душу к подружке не лезла, только вздыхала и молилась за нее.

Новая тактика плодов не принесла и Маша задумала страшную вещь. Порывшись в интернете, нашла нужное ей объявление, позвонила и договорилась о встрече.

Маша была крещеной, вполне воцерковленной девочкой, но очень, очень нетерпеливой. Когда у нее что-либо не получалось, она моментально вспоминала любимую поговорку бабушки – «на Бога надейся, а сам не плошай». И вот, чтобы «не оплошать», Маша придумала, что это ей такое испытание, и решила действовать самостоятельно. Своего Ангела она не видела и не слышала, частенько вообще о нем забывала, поэтому действовала на свой страх и риск.

Она решила приворожить Сашку… Выгребла из копилки все свои сбережения, выпросила сначала у мамы, а потом еще и у папы, недостающие деньги, что-то наврав про школьные нужды и сборы, и в назначенный день, никому ничего не сказав, отправилась к гадалке.

В общем, пустилась Маша во все тяжкие…

***

… И ведь получилось!

На следующий же день после посещения «белой чародейки», Сашка вдруг внимательно посмотрел на Машу и неожиданно пригласил в кино. Потом на каток. Потом подарил ей красивого маленького плюшевого котенка… Маша расцвела, еще больше похорошела, по земле не ходила, а порхала. Серафима с подозрением смотрела на подружку, но та упорно молчала.

Маша не без оснований полагала, что «чародейку», пусть даже «белую», подруга не одобрит.

В общем, несколько недель Маша цвела и наслаждалась. А потом вдруг случилось непонятное – в один день, как-то резко и неожиданно, Сашка стал дико ее раздражать. Несколько дней Маша от него пряталась, а потом заболела.

Заболела тяжело, непонятно чем. Врачи только руками разводили, а Маша лежала в постели с высоченной температурой, и никого не хотела видеть. Бесы кружились вокруг нее десятками, щипали, кусали, пинали, шептали на ухо разные гадости… По ночам она просыпалась от собственного крика, ей снились какие-то кошмары, никакие лекарства ей не помогали.

Маша перевернула лицом к стене все свои иконочки и начала ругаться нехорошими словами. Родители с содроганием стали подумывать о посещении психиатра. Несчастный Машин Ангел едва успевал отгонять нечистых, молиться, и кое-как утешать свою подопечную.

Сашка, не видя несколько дней свою «любовь», чувствовал себя прекрасно. С глаз долой – из сердца вон…

***

Серафима каждый день приходила к Маше, но в ее комнату не заходила. Разговаривала с родителями. Вместе с ними молилась. И, наконец, решилась спросить у Натанэля, что происходит. Натанэль очень не хотел, чтобы Серафима влезала в это ужасное дело, но он понимал, что Машу надо спасать.

– Читай псалмы и молитвы для защиты от ворожбы и колдунов, – только и сказал Натанэль.

Серафима, совсем не дурочка, вспомнила сияющую Машку, их прогулочки под луной с Петровым и моментально поняла, что произошло с подружкой.

Посмотрела в глаза Натанэлю и тот нехотя подтвердил.

В ужасе побежала Серафима к отцу Александру. Все ему рассказала, и вытребовала себе благословение на недельный пост и ночные молитвы за Машу.

Батюшка сопротивлялся изо всех сил, все-таки девчонка еще слишком мала для таких подвигов. Выдержит ли? Но Серафима упрямо топала ногами, свирепо таращила на священника рыжие глаза и доказывала, что без этого Маша умрет или станет одержимой и сумасшедшей.

Наконец она своего добилась. Использовала последний аргумент и напомнила священнику слова Спасителя «…душу свою за друзей своих положить…». Этого отец Александр уже не выдержал и благословил Серафиму на пост и молитву, велев по истечении недели придти к нему вместе с Машей. В силе молитв Серафимы он давно уже не сомневался.

… Неделя пролетела быстро, Серафима стала похожа на тень, а Маша, вполне здоровая, поднялась с постели…

***

Прежде чем идти в церковь, подружки договорились навестить «чародейку» и убедиться в правильности догадок Серафимы. Позвонили, договорились о встрече. Разговор с колдуньей вела Серафима. Чтобы побыстрее попасть на сеанс, ей пришлось даже слезу пустить. Порыдав некоторое время в трубку, Серафима убедила колдунью принять ее прямо сейчас.

… Девочки, в сопровождении двух Ангелов, вошли в колдовскую квартиру. Ангелы моментально обнажили мечи, а Натанэль достал еще и Крест Спасителя.

Серафима, оледенев от ужаса, дикими глазами смотрела по сторонам. Такого количества бесов она никогда раньше не видела. И это только в прихожей! Что же творится в комнате ведьмы? Серафима даже представить себе боялась. Она перекрестилась, прошептала «Господи, помилуй», и шагнула в кабинет. Маша, вцепившись в ее руку, протиснулась следом, хотя Серафима строго-настрого велела той оставаться в коридоре. Но спорить было поздно, и девочки оказались в комнате колдуньи…

… Где вовсю творился бардак и шабаш. Бесы раскачивались на шторах, сидели на столе вокруг «хрустального» шара, лежали на диване, а один устроился прямо на коленях у ведьмы. Они что-то пили, ели, и на девчонок не обращали ни малейшего внимания. Два Ангела тоже не особо их насторожили… Видали они и Ангелов, и священников, и давным-давно никого не боялись. Тем более с такой защитой, как их ведьма.

Серафима огляделась по сторонам и у нее защемило сердце. По всем стенам были развешаны иконы, но от них шел леденящий, страшный холод.

На столе, кроме шара и бесов, Серафима разглядела черные свечи.

Колдунья сидела за столом, окно за ее спиной было занавешено плотно задернутыми черными шторами. Как Машка могла поверить в какое-то там «белое волшебство», в таком ужасном месте? Серафима всегда забывала, что почти все, что видит она, недоступно остальным людям…

Она тихонько шепнула Маше, указывая на стену:

– Сними вот эту маленькую иконочку и внимательно осмотри ее, потом расскажешь. А я пока ведьму отвлеку.

И шагнула к столу.

А ведьма уже давно внимательно разглядывала свою добычу и успела многое понять…

– Что, Серафима, в гости решила заглянуть? – спросила она ласковым, медовым голосом.

У Серафимы от этого голоса кудряшки встали дыбом.

– Я… Мы… То есть я… Откуда вы меня знаете? – прошептала она.

– Кто же не знает маленькую Серафиму, – засмеялась ведьма. И Серафима вдруг увидела вместо красивой женщины в красном платье громко хохочущего огромного лохматого беса. Из рукавов платья торчали длинные волосатые лапы с загнутыми когтями, красивое молодое лицо ведьмы исказилось, на глазах превращаясь в злобную морду нечистого. Пасть у него была разинута в диком хохоте, из нее вылетали искры и виднелся кончик раздвоенного языка. Прическа ведьмы превратилась в спутанные лохмы, запахло огнем и серой.

– Бежим! – что было сил закричала Серафима, схватила за руку ничего не понимающую Машу, и, опрокидывая по дороге стулья и какие-то пуфики, с воплем вылетела из квартиры, таща за собой Машу.