Читать книгу Рассекая лёд: Обжигая меня - Александра Сергеевна Ермакова - Страница 10

POV Алия/Аля

Уже сидя за столом, ощутила жуткое разочарование. Нет, Костик умел и знал, что делать, только… Ночной оргазм дома, когда воровала чужие стоны и эмоции, чужую страсть, получила ярче, удовольствие ослепительней,  а сейчас – что-то типа невнятного и смазанного. Чёрт! Меня постоянно отвлекала колючесть щетины Доровского.

Не знаю, кому нравятся брутальные мужчины с небритостью или бородой, но картинка одно, а поцелуи и секс – это другое!

Когда сотни игл впиваются в чувствительное место – не самые сладкие чувства. Это как по оголённым проводам с обязательными разрядами, вырывающими кольца из цепи.

Я мазнула глазами по столику, где был Тимур. Ни его, ни блондинки с брюнеткой не было. И так удушливо тошно стало, что к Доровскому склонилась:

– Я домой хочу.

Он опять оторвался от разговора:

– Милая, у меня важное дело, – через улыбку.

– Знаю, – как можно мягче отозвалась, даже поцеловав в щёку, чтобы убедить в своей адекватности и не показаться капризной. – Если я тебе сегодня больше не нужна, можно я к себе?

Костик прищурился, секунду раздумывая в чём подвох, но кивнул:

– Сейчас Рамазану…

– Нет, – опять улыбнулась и нежно по ноге его провела, – пусть он с тобой будет. Сам знаешь, тебе пить нельзя, а ты сегодня в ударе, – не упрекала, вживалась в роль заботливой мамочки. – Рамаз должен за тобой присмотреть. А я, пока не получила права, возьму такси.

– Милая, тут такой район.

– Перестань, – небрежно мотнула головой. – Ничего не случится, – продолжая оглаживать его ногу.

– Простите, скоро вернусь, – жестом повинился перед остальными Доровский и, взяв меня под руку, проводил до фойе с гардеробом. Я шла, не веря счастью. Сейчас сбегу. Домой. В убежище. В нору! В тишину.

В одиночестве не так тошно думать о своей пустоте и душевном болоте. А уже у гардероба, когда Костик мне услужливо помог надеть шубку под неусыпным королём Рамазана, подпирающего стену, мы наткнулись на главного тренера парней, Саныча.

– Пал Саныч, – дружески развёл руки Доровкий, приветствуя только вошедшего в здание мужчину. Объятия вышли странными, зажатыми:

– Простите, припозднился, – виновато кивнул мужчина всем сразу.

– Ничего, вас нам не хватает. Я сейчас помощницу провожу и присоединюсь к остальным, – отчитался Костик для ушей тренера. – Разаман, такси вызови! – отдал распоряжение, но не успел охранник-водитель даже телефон достать, Пал Саныч нахмурился:

– А зачем такси? Сейчас решим вопрос. – Он ещё даже не снял пуховик. Простенький мобильный из кармана выудил.

Милый, услужливый мужчина. Даже симпатию вызвал. Да и странно было смотреть на него вот такого – уютного в клубной обстановке, помня, как он орал на парней на льду.

Быстро набрал кого-то:

– Далеко уехал? – пауза. – Вернись, – ещё одна пауза. – Так нужно, – тоном, не требующим возражений и, не дожидаясь ответа, сбросил вызов. – Машина сейчас будет. Прошу, – галантным жестом мне указал на выход.

– Надеюсь, водителю можно доверять? – не спешил сдвигаться с места Костик.

– Конечно! – кивнул Саныч.

Доровский, не надевая куртки, придерживая меня за талию, проводил до парковки, где Саныч крутанулся, кого-то выискивая.

– А, – засиял тренер, – вон и он! – И тут из какой-то доисторической иномарки, стоящей чуть дальше за основным потоком припаркованных машин, выбрался Тимур.

– Что опять? – в голосе соседа недовольство прозвучало.

– Жди! – пальцем ткнул для грозности тренер и Тимур, видимо, только что рассмотрел, с кем Саныч стоял. Уставился на нас как бык на красную тряпку. Я аж застыла на месте.

– Тимур что ли? – вскинул брови Костик.

– Да, он меня привёз и домой собрался.

– Тимур вроде в твоём доме живёт, – поумничал Доровский.

– Правда? – удивился Саныч.

– Да, я знаю, – не хотела в таком вопросе лгать или лукавить. – Я бы не хотела с ним.

– Милая, у вас до сих пор контры? – прищурился Костик.

– У меня с ним ничего! – буркнула с упавшим окончательно настроением.

– Ты мне лжешь? – нахмурился Доровский, властным жестом заставив посмотреть ему в глаза.

– Нет! – голос не подвёл.

– Но тогда в чём дело?

– Но вдруг он не домой, – опять предприняла попытку отделаться от навязываемой компании.

– Домой, – отмахнулся бодро Саныч.

– Он не пил? – новый вопрос Доровского.

– Как можно? – нахмурился тренер и даже руки развёл. – Бажов не ангел, заслуг за ним много, но мальчишка из тех, на кого я могу положиться.

– Да знаю я, что у вас с ним давняя любовь, – примирительно кивнул Костик. – Он же ваш подопечный.

– Всё так, – без улыбки кивнул Саныч.

Мы ещё немного похрустели по снегу до припаркованной по другую сторону машины, потому что парень явно не собирался подъезжать. Он так же и стоял между раскрытой дверью и сидением водителя. И терпеливо ждал. Правда, злой как чёрт!

– Ты же домой? – в подтверждении своих слов чуть голос повысил для ушей Тимура.

– Да, был на пути, – буркнул парень.

– Вот и отлично, – прихлопнул в ладоши Саныч с отцовской добротой. – Девушку домой.

Вот теперь Тимур на меня глянул – почти расстрелял, пригвоздил, почти казнил.

– А я тут причём?

– Вы в одном доме живёте, – Костик перестал излучать благодушие. Взгляд уже метал молнии и голос напряжённо звучал. Доровского вывести из себя не так просто. А я кожей чувствовала, что его задело то, что ему почти открыто сказали «нет». И неважно, что мне и, тем более, что парень не обязан говорить «да», но Костик любил, чтобы любое пожелание или требование было выполнено и желательно незамедлительно и беспрекословно!

Тимур ему ответил прямым взглядом.

Опять этот подростковый вызов. Гонор не по делу.

Глупый, глупый мальчишка.

– Ладно, – обманчиво примирительно кивнул Костик, – если сложно, лучше такси, – кажется, только я прочитала в этой сговорчивости приговор парню. Метнула на него испуганный взгляд:

– Кость, – мягко за лацканы пиджака дёрнула, на себя внимание обращая, – ну зачем вы на мальчика давите? – хотела свести момент на нет. – Саныч думает одно, а на деле, у него там планы есть, – покосилась на Тимура и дар речи потеряла. Сосед был в ярости. Нет, не орал, слюной не брызжал, но от него веяло жаром. И глаза на меня так смотрели, будто размозжить пытались.

– Нет у мальчика дел, – нарочито спокойно выдал, в который раз показывая, что ещё ребёнок, – и попутчицу с радостью «возьму»! – это слово прям по ушам резануло. И кривенькая ухмылка вызвала раздражение:

– Доставлю до дома в лучшем виде!

– Даже в этом же – будет самое то, – не остался в долгу Доровский. И его глаза победно сверкнули. – Главное в целости и сохранности!

– Не вопрос, – совсем заулыбался Тимур.

– Вот это ты молодец! – порадовался тренер, то ли верил безоговорочно, то ли наивно полагал, что этого молодого говнюка можно исправить!

– Ну что, едем? – как ни в чём не бывало кивнул сосед мне на машину.

Я его ненавидела. Сильно. Но с самой милой улыбкой, на которую сейчас была готова, повернулась к Костику:

– Спасибо за день, – прижалась теснее. – Всё было чудесно. Да ты и сам знаешь, – чмокнула в щёку. – А теперь иди в клуб и так уже замёрз.

Но тут Доровский меня придержал:

– Малышка, – понизил голос, – может, чуть подождёшь и я к тебе?

– Кость, – протянула виновато, – там такая разруха, что я подумываю, а не побыть ли у тебя пока ремонт не завершится, – отшутилась, нарочно умасливая слух Доровского. Ему это польстило. Он обнял меня крепче:

– Ты же помнишь об осторожности?

– Конечно.

– Ты будешь благоразумной? – шепотом в лоб.

– Я сама благоразумность.

***

– Это колымага точно не развалится по дороге? – бросил Костик  Тимуру, заглянув в авто через переднее сидение рядом с водительским, куда усадил мня.

– До сюда же доехала, – ровно отозвался Тимур, но реплика Доровского его задела. Хотя, что обижаться? Авто и правда было не ахти. Ладно, не новое, но ведь урчало так громко, словно спортивное, да и в салон пыльный, старенький.

– Малышка, если что, звони, – усмехнулся Костик. – Я вас спасать Рамазана отправлю. – Не знаю, зачем, но заткнула его поцелуем. Так хотелось – нет, не поцелуя, а чтобы, чёрт, просто хотелось, чтобы мальчишка это увидел. Увидел, что у нас с Костиком всё хорошо! Что мы не остыли друг к другу. И вообще, ПУСТЬ УВИДИТ!

Видимо я тоже, ещё та девочка. Я не менее глупая и смешная. Обиженная, расстроенная и донельзя ревнивая! А потом меня чуть не вывернуло от собственного поступка – не любила холодные, слюнявые поцелуи этого мужчины!

– Милая, – хрипло простонал Доровский, – если передумаешь, звони.

– Нет, – упрямо мотнула головой, – помучаю тебя. Того глядишь соскучишься крепче.

– Да я сегодня без того на взводе из-за тебя.

И я сделала ещё один вольный жест, огладила щетинистую щёку:

– Потом отработаю.

– Я запомню, – и он поцеловал. Не знаю, что на него нашло, он вообще не из тех, кто прилюдно проявляет такие нежности, но сейчас словно ощущал, как проигрывал очередную битву за меня и усилил напор.

– Кость, – я разорвала эту жуткую показушность. – Мне пора, – из последних сил выдавливала покладистость и благодушие.

– Да, конечно, – Доровский нехотя хлопнул дверью:

– Позвони, как доедешь, – махнул.

– Конечно! – И я ему.

Это игра! Не более.

Доровский такое воспринимал лишь для поднятия самооценки. На самом деле Костик секс воспринимал как один из пунктов на день. Умыться, позавтракать, минет, работа, вставить – примерно так, с разницей, что позволял время от времени сексу случаться в произвольные часы и с некоторыми более развратными и бесстыдными деталями.

***

Машина сорвалась с жутким рёвом. Никогда ещё молчание меня так не угнетало. Настолько! Оно было давящим, осуждающим и презирающим. Невыносимо тяжело. Даже музыка не играла. Мы ехали в глухой тишине, если не считать рёва машины, разрезающего пустые улицы и объездную дорогу, куда свернул сосед. Ночь. Убийственное спокойствие парня, который меня почему-то люто ненавидел.

Убить хотел! Так и видела: сейчас остановит, придушит и выкинет. На дороге никого, свидетелей нет – благодать! И меня больше не видать!

Меня аж трясти начало, по коже мурашки и холод сильнее пробирал, а ведь в машине было довольно тепло. Нет, скорее меня нервировали пронизывающие взгляды соседа. Бросал редко, но метко.

– Не смей этого делать, – не выдержала напряжения. Не знаю, зачем обронила.

– Не сметь что? – тишину протаранил чуть хрипловатый голос Тимура.

– Осуждать!

– Да мне по хрену на тебя! – брезгливо ухмыльнулся, опять всадив в меня шпильку-взгляд.

– Тогда, не смотри так.

– Как? – вот теперь со злым вызовом.

– Вот так! – упиралась, не находя точных слов.

– Как на подстилку? На пустое место? – Он нарочно выбирал колючие эпитеты.

Я не собиралась препираться, как бы обидно не звучало. Оно ведь отчасти было правдой. Я даже дешевле шлюхи, ибо трахаюсь из-за страха лишиться жизни! А стало быть, ни черта не стою.

– Дорогуша, пустое место не должны задевать простые слова, – продолжал изливать умозаключения Тимур.

– Так ты почти не задеваешь, – дёрнула плечом. – Меня только раздражает, что ты рядом.

– Так это ты проникла в мой мир! – с чувством и едва не плюнув. – В дом, где живу! В клуб, где играю! На каток, где катаюсь! В тусовку, где отдыхаю. В мозги мои, которыми, с*а, жить пытаюсь! Склоняюсь к мысли, что ты меня всё же преследуешь!

– У тебя мания, – отчеканила ровно, не желая показывать, как меня задевали его упрёки. И как растревожила фраза о мозгах. – Звёздная болезнь и чрезмерно-обострённая, неизлечимо-болезненная самонадеянность, – глядя в лобовое. – Я не твоя фанатка. Отнюдь! Для меня ты милый мальчик, не более!

Машина с визгом колёс остановилась на обочине. Я чуть не впечаталась в окно, так меня качнуло.

– Ты что творишь?

– У тебя какие то проблемы с возрастом? – ко мне повернулся Тимур, обжигая холодом глаз. – Бзик? – зло поджал губы.

– Нет, – чуть растерялась.

– Тогда какого х*я ты мне этим тычешь?

– Я не тычу! – теперь и я ярилась.

– Да ну? – шикнул негодующе. – Всё время, с момента нашего столкновения!

– Потому что это так, – забормотала. – А ты пытаешься вести себя, как… – опять запнулась. Меня в очередной раз пристыдили, а я как-то не придавала этому значения.

– Кто? – рыкнул парень. – Как нормальный, здоровый мужчина?

– Если и мужчина, то только очень молодой, – торопливо вставила.

– Так вот в чём дело? Ты привыкла трахаться со стариками, а я…

Я его ударила. Не имела права, но ударила. Опять! Ведь именно его слова меня не просто ранили. Убивали!

Почему? Не знаю! Но, да, они мне причиняли жуткую боль и показывали всю нелицеприятную сторону моей основной жизни, где была только грязь и безысходность, хоть и скрывалась за богатством и легкомысленностью.

Рука ещё горела от удара. Тимур меня продолжал испепелять взглядом. Я отстегнула ремень безопасности и порывисто вышла из машины. Правда, тотчас чуть было не упав на скользком, промерзлом снегу обочины. Каблуки, как назло, тонули в светлом хрустящем настиле, а лёд под ним вообще заставлял не идти, а аккуратно катиться.

– Далеко собралась? – в спину нагнало язвительное.

Я продолжила упираться и нелепо двигаться вдоль дороги. Видимо близость с парнем из меня делала неотвратимо тупую.

Шла и зло перебирала все упрёки Тимура в мою сторону, к удивлению осознавая, что искренне не понимала, почему воспринимала каждое его слово в штыки.

Почему? Почему меня так ранила его колючесть?

Он мне никто! Разве мне не должно быть всё равно, что обо мне думает никто?

– Ну и шуруй на хер! – раздался хлопок дверцы, рёв машины, скрип снега под колесами и, секундой погодя, меня обогнала тачка Тимура.

Я почему-то была уверена, что он сейчас остановится или скорость снизит, чтобы в параллель мне катиться, но нет – он дальше поехал. И если вначале мне было всё равно, даже порадовалась, что наконец-таки сосед не навязывался то, чем дальше он уезжал, тем темнее становилось и мне страшнее.

Я ведь никогда, никогда не бывала в такой ситуации. Одна,зимой, ночью, на пустой объездной дороге.

Вокруг лес, снег – такая тишина меня не радовала. Такое одиночество пугало до икоты.

Даже появилась мысль Костику позвонить. Глупая, трусливая мысль. Я и телефон достала, вот только запоздало поняла, что связи нет!

Это вообще возможно?

Ещё раз глянула на шкалу и недоверчиво нажала кнопку вызова, видимо, ожидая чуда.

Как это нет связи?

Подняла аппарат и стала смотреть за шкалой на расстоянии вытянутой руки, словно такая удалённость была панацеей. Так и шла, мобильный то влево, то вправо перемещая и держа повыше к небу. Дура или нет, мне казалось, что это должно помочь.

Когда попытки так и остались тщетными, прекратила дозваниваться, но телефон не выключала – использовала его в качестве фонарика.

Шла, скользила, пока не увидела впереди стремительно приближающийся свет. Я бы решила, что мне сказочно повезло и это встречная машина, которая меня может довезти. Плевать, если даже обратно, но раздражающий рёв сразу отрезал эту мысль.

Это был Тимур! Руку на отсечение.

Теперь реакция была обратная: я возрадовалась, что этот молодой кретин вернулся, но только он остановился напротив и открыл дверцу, явно уверенный, что я тотчас запрыгну, на меня злость накатила. Скрипнула зубами и демонстративно зашагала дальше.

– Ну и куда ты?

Затормозила, когда меня, хрустя снегом, обогнал сосед и преградил путь. Он был очень крепок и высок, как гора высился, но я, преисполненная гордости, не отступила:

– Домой, – попыталась мимо пройти, да он плечом меня протаранил, возвращая на место, будто я стену не смогла обогнуть.

Я опешила от бестактности:

– Ты что, меня удерживать станешь? – зло изучала его красивое лицо.

– Прости, вернись в машину, – вроде просьба, да только сталью отдавала.

– Спасибо, я прогуляться хочу.

– На каблуках? В короткой шубке, едва прикрывающей зад? – ершистый взгляд.

– Ага, – кивнула не менее едко. – В чулочках и кружевных трусиках.

Никогда бы такого не сказала чужому. Поиграть с Костиком – да, но чтобы мальчишке, кто и без того ненавидел и презирал.