Читать книгу Счастье измеряется в хвостах - Александра Шахова - Страница 10

У нас в Севастополе нынче – снег! И какой! Сантиметра три навалило! Мы с Кубой на утренней прогулке даже наш старый газончик не узнали. И, не опознав «пелёночку», щенок не сумел осквернить её непорочный покров.

Обошли вокруг дома. Куба даже лапы растопыривал и почти не тянул. Скользко, страшно! Я тоже шла в раскоряку, боясь сверзиться с высоты своего немаленького роста.

От пережитого стресса малыш не смог сходить в туалет. А кто сказал, что щенок будет делать свои дела на улице с первых прогулок?

Конечно, каждый раз я стараюсь похвалить Кубу за то, что он сделал свои дела на улице.

На первых порах выглядело это так: только щенок присел для справления нужды, я повышенно-радостным голосом его хвалю, на чём свет стоит и – это важно! – держу наготове лакомство, чтобы тут же наградить ребёнка за совершённое действо.

Скажу вам честно: сейчас, когда Кубе уже пять лет, я всё равно активно хвалю его за успешное выполнение этой процедуры. Лакомства уже не даю, но на словах всегда поощряю собаку: «Ай, Куба, молодец! Куба какает! Куба писает! Молодец, Куба!».

Важно при этом оставаться рядом с собакой. Почему? Да чтобы она не испугалась своей одинокой беззащитности в таком важном физиологическом процессе. Хозяин должен это понимать. Иначе у собаки со временем будут проблемы со здоровьем.

А снег лежит, не тает. Второй день наши прогулки выглядят как скачки на мини-ипподроме. Я ещё не поняла, кто со мной гуляет – то ли пёс, то ли конь. Пристёгиваю пятиметровый поводок, выходим во внутренний двор и там, среди припаркованных машин, изображаем коня и амазонку. Становлюсь на кусочек чистого асфальта и кидаю собаке игрушку в радиусе натяжения поводка. Куба игрушку ловит, я опять кидаю.

Потому что скользко!

На прогулках Куба заодно с предательским снегом. Он уже не тянет поводок, он его рвёт внезапно, на ледяных присыпанных участках дороги. Шипеть на него в этот момент «Рядом!» бесполезно.

Я уже и не шиплю. Останавливаюсь в позе лыжника и жду, когда щенок сам захочет свою попу поставить возле моей ноги. Молча жду. Ибо уже нет сил его одергивать за поводок!

А он – то чешется, то зевает, то боком усядется, типа успокаивает меня! Следующий шаг – и опять рывок, опять остановка, опять ожидание, опять почесушки.

И не дай бог собачка какая-нибудь на пути попадется, и он понесётся дружить! Тогда для меня самая надежная позиция – опуститься на четыре точки, чтоб не перевернул на лед.

Это потом меня научит наш инструктор по дрессировке, что на скользкой поверхности надо отпустить собаку с поводка и держать её внимание только игрушкой или лакомством. Тогда ни встречные собачки, ни кошки с фантиками не будут причиной щенячьих рывков. Только таким образом можно собаку заинтересовать и – главное! – сохранить целыми свои конечности на скользкой тропинке.

Но тогда я этого ещё не знала…

Что ж, мы все в этой жизни учим и учимся. А также взаимно воспитываемся. Как Куба с Маней.

Увещевательные беседы с кошкой проводить бесполезно. Даже после знакомства с Ангелом совесть и способность к самокритике у этого создания находятся пока в зачаточном состоянии. Однако нужно как-то прекращать уничтожение нашей с мужем кровати. Вот уже месяц Манька время от времени с наслаждением дерёт спинку этой самой мебели. Забирается на высокое изголовье – и точит когти! Собака при виде таких вольностей начинает терять над собой контроль, муж за голову хватается, я ору на одного и успокаиваю второго, а Маня ничтоже сумняшеся продолжает рвать нам мамин подарок, ибо кровать покупала мама.

Случилось мне как-то быть на работе, когда между щенком и кошкой завязался интересный диалог.

Как я его услышала? Ну, как… обыкновенно. Дистанционно. Телепатически. Они дома, я на работе. Но слышно же всё. А у вас разве не так?

Куба выговаривает Маняхе.

– Манька, из-за тебя я с мамой поссорился!

– Чего ты сделал? Поссорился? Что ты можешь знать о ссорах?! – насмешливо фыркает кошка.

– Она меня обещала мордой натыкать в пододеяльник.

– А я тут при чём?

– Так из-за тебя же! Ты кровать дерёшь, я тебя гоняю, мама нервничает.

– Так оставь меня в покое, и будет тебе счастье.

– Я не могу. Я охраняю имущество.

– Ну да, ну да… Кусок пододеяльника сожрал, конфету затолкал за комод, на полу лужа опять. Охраняльщик!

– Маме про конфету не говори. Я для неё спрятал. Она будет пол мыть, а тут р-р-раз – и приятный сюрприз! Она, знаешь, как обрадуется!

– Дурак! Ты конфету вывалял в пылюке, она такое есть не будет. Чему тут радоваться? И она на диете, если ты помнишь…

– Опять? То-то, я смотрю, нервная она какая-то стала.

– Солнце моё! После того, как ты съел половину постельного белья, любой будет нервным. Диета тут ни при чем.

– Я не половину, я только полосочку оторвал.

– Ну и зря. Всё равно вещь испортил.

– Ты тоже портишь! Кто кровать дерёт? Иди на кухню – и дери свою когтеточку.

– Но-но, поучи меня ещё. Учить старших будешь, когда вырастешь! Вон писаешься ещё… учитель, блин!

– Я нечаянно. Мне нужно было. Ты, что ли, не писалась, когда маленькая была?

– Не-а! Я же кошка, в мы – люди интеллигентные, мы не льём лужи где попало, всё делаем только в лоток. А ты встанешь – и прудишь посреди коридора. Обходи потом твои моря нерукотворные. Дождаться прогулки, что ли, не способен? Не стыдно?

– Стыдно, но я не могу так долго терпеть. Мама только вечером придёт, а папа – когда совсем темно станет.

– Ладно, проехали. Маленький ты ещё. Понял? Ма-лень-кий! Поэтому не должен учить меня что драть, а что не драть! Ясно тебе?

– Ясно.

– Ну, иди сюда! Не грусти. Вот тебе штучка, погрызи. Развлекись.

И Маня лапой скинула со стола на пол что-то тяжелое. Это что-то упало со смачным стуком, и дальше была слышна только возня повеселевшего Кубы.

С работы я, конечно, не могла увидеть, что именно кошка скинула на пол, поэтому решила дождаться, когда позвонит муж, который должен был вот-вот приехать домой. Так и случилось.

– Алло, – голос Эдика звучал несколько настороженно, – Чем занимаешься?

– Да вот, ведомости заполняю. Ты уже дома? Кубца выведешь погулять?

– Выведу. Слушай, он что-то тут сжевал!

– Что? Как это выглядит?

– Чёрное, пластмассовое.

– Аккумулятор от камеры?!

– Шут его знает! Придёшь, посмотришь! Остатки я убрал на столешницу. Это Манька ему скинула!

– Вот зараза! Всё, закрываем их в разных комнатах, когда уходим! А то беды не миновать!

С тех пор мы всегда закрывали кошку в спальне, а Кубе оставляли только коридор и кухню. Так они и ждали нас весь день.

А однажды повезло мне подслушать ещё один интересный диалог.

– Маня, давай играть!

– Отвали.

– Ну, давай, давай-давай-давай-давай!

– Отвали, я сказала.

– Давай я тебя вот так укушу, понарошку, а ты такая кричи: «Спасите! Помогите!», зови супермена. И тут появлюсь я!

– Дурак. Отойди от моего стула.

– Я такой спрашиваю: «Кто звал на помощь? Супермен всегда приходит вовремя!».

– Отвянь! Герой, тоже мне! Сначала кусает, потом спасает!

– Но я же понарошку! Не больно!

– Зато я тебе сейчас больно по носу ка-а-ак дам! Отойди, сказала, от моего стула!

– Ну, ты чего, Мань?! Ну чего ты? Вместе же играть интереснее!

– Балбес ты, Кубка! Только бы играть тебе. Погрузись в свой внутренний мир, вот где море прекрасного! Никакие игры не сравнятся с самосозерцанием! Если не оставишь меня в покое, я тебя поцарапаю.

– Я пробовал созерцать, но мама испугалась. Видела, как она меня в ветеринарку таскала три дня подряд? Это потому, что я долго созерцал.

– Обожрался ты, а не созерцал.

– Я в пятницу обожрался, а в субботу и воскресенье – созерцал. Только это закончилось ветеринаркой…

– Не мешай! Я медитирую!

– Чего ты делаешь?

– Медитирую! Мой богатый внутренний мир позволяет мне уйти в себя и быть счастливой наедине с собой. Ом-м-м-м!..

– Наедине? Но это же скучно! Сама с собой… В твоём мире есть друзья?

– Ом-м-м-м!..

– Маня, смотри, отнесут тебя к ветеринару!

– Я там уже была! Я их презираю!

– Я тоже там сегодня был! Они такие классные, ветеринары! Сначала мне в попу совали что-то, я даже испугался! А потом мне разрешили целоваться с мопсом! Было так здорово! Тебя мопс когда-нибудь целовал?

– Что здорово? С мопсом целоваться, или когда тебе в попу градусник суют?

– Градусник в попе – это не очень приятно, правда… А целоваться я люблю.

– Тебя унизили, а ты радуешься. Я бы научила тебя поднимать самооценку, но ты ведь ничего не поймёшь!

– Я пойму! Мама говорит, что я очень умный и всё понимаю.

– Мама твоя тоже дура. Сначала накормила какой-то дрянью, а потом деньги тратила, чтобы дрянь из тебя вывели. Лучше бы мне новую мышь купила!

– Мама не дура! Чего ты обзываешься?

– Я правду говорю. Кто всех моих мышей пожрал? Ты пожрал. А кто мне возместит потерю? Может, мне эти мыши были как дети? А ты их пожрал. Теперь только медитация мне осталась, но этого у меня никто не отнимет, даже твоя идиотка-мама.

– Ещё раз так её назовёшь, я тебя укушу уже не понарошку!

– И назову, а ты мне ничего не сделаешь.

– Злая ты!

– Зато ты добренький, подлиза. Иди-иди, жалуйся мамочке.

– Ничего я не жалуюсь. Она сама всё слышит. Сидит на работе и слышит!

– Чушь не неси! На расстоянии даже индийские йоги не все умеют слышать. Тем более твоя мама-дурочка.

– Гав!

– Ой, как страшно! Ой, я прямо вся трепещу!

– Гав-гав-гав-гав-гав-гав-гав!

– Эй, ты! Куда ты лезешь? Это мой стул! Мой стол! Куда ты, паразит? На шкаф точно не залезешь!

– Гав-гав-гав-гав-гав-гав-гав!

– А за помятую кровать тебе влетит! Чё ты сказал?! Не кроши батон, детка! Стул опрокинул ты, а не я! Ты – главное несчастье этого дома! Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!.. Ом-м-м-м-м-м-м-м!..

«Главное несчастье дома» попрыгало-попрыгало, но кошку на шкафу, конечно, не достало. Тогда малыш уселся возле шкафа и твёрдо решил караулить вредную Маню до прихода родителей. Жаловаться им он не будет. Они и так всё поймут.

А вечером бедная казанская сирота Маня отыгралась за свое поражение: на глазах у Кубы залезла к нему в миску и выпила вчерашнюю воду, хотя у самой в мисочке была вода родниковая. Но пить у себя – это так расточительно! Лучше из Кубкиной миски, и чтобы он видел. А если погонится, то Маня изобразит из себя жертву преследований. Тогда папа начнёт носить её, на руках, а мама – ругать Кубу, оба они будут Маню гладить, жалеть и чесать за ушком!

«Может, дойдёт до них, наконец, что Кубка – гад последний? Столько возможностей упустили, чтобы от него избавиться! И вот, вырос величиной с коня, попробуй сейчас его утопи.

У-у-у! Выдумывай теперь для них новые способы избавления от этого тунеядца… Мне что, больше заняться нечем?!»

Не пытайтесь меня переубедить, что в подобные моменты наша кошка думает о чём-то другом. Всё это написано у неё на физиономии.

Поэтому Куба предпочитает смотреть в таких случаях не на кошку, а на монитор ноутбука. И вдруг замер, увидев в интернете фото собаки, по шею закопавшейся в сугроб. А потом ка-а-ак гавкнет! Перевожу: «Японский городовой! Если это снег, то в чем я тогда сегодня валялся?!».

Накануне ездили мы с ним гулять на Исторический бульвар – туда, где находится знаменитая севастопольская Панорама.

Хорошее место для гуляний. А остановиться решили в овражке за Панорамой, куда не спускаются дети с родителями. Там и снега больше – покров толщиной целых два сантиметра! Везде один сантиметр, и то уже с проталинами. А у нас – два, но в овражке. Да оно и лучше, что в овражке: собаку можно спустить с поводка, никуда не убежит.

Кубка, конечно, ошалел от такой свободы, носился, как ужаленный, за мячиком, валялся в снегу, рыл его вместе с землёй.

Намотался до икоты, как все крымские дети, когда им зимой выпадет два сантиметра белого счастья!

В машине потом лежал пластом. Из машины вылез после долгих упрашиваний, до того был счастлив и обессилен. И до самого вечера Кубец сохранял на морде гордое выражение лица, говорящее примерно: «Эх вы, жизни не нюхали! А я-то сегодня в настоящем снегу кувыркался!».

И тут вечером появляются коварные фотографии чужой собаки по шею в снегу… Куба в депрессии: такого снега он ещё не видел…