Читать книгу Тулэрги. По ту сторону дней - Александра Васильева, Александра Сергеевна Васильева - Страница 9

Стоя на коленях и закрыв лицо руками, он рыдал. На вид ему было около пятидесяти. Рыдания выходили дурно, неприглядно. Однако он этого не замечал, или, замечая, считал их прекрасными в своей драматичности. Но он ошибался: ничего прекрасного не было.

Над рыдающим мужчиной склонилось существо с черными крыльями и облезлым хвостом. Очертания его были нечеткими и расплывались вблизи.

– Ну-ну, – проговорило оно после длинной изучающей паузы.

Мужчина поднял голову, на мгновение забыв о слезах:

– Ты кто?

– Сам скажи, – нехотя ответило существо. – Тебе лучше знать, кто я.

– Почему ты такое… – он поморщился, так и не подобрав нужного слова.

– По причине кое-чьего скудоумия я не дорисовано и расплываюсь в своих очертаниях, – деловито ответило существо. – Сколько навоображал, столько и получи.

– Что? – не понял заплаканный мужчина.

– Воображение – дар, зависящий не от возраста, а от глубины души. – Существо пожало недорисованными плечами. – Имея плоскую душу, имеешь и плоское воображение.

– При чем тут я?

– Ты видишь то, что сам придумал. Так, понятно?

– Да-а, – промямлил заплаканный мужчина. Он не помнил своего вопроса.

– Теперь вставай. – В голосе существа не было жалости, только презрение. – По кому ты льешь слезы?

Вспомнив, что льет слезы, мужчина снова всхлипнул:

– Я потерял все!

– Ясно. Значит, по себе.

– У меня все отобрали! Я был должен столько, сколько никогда бы не получил, никогда бы не украл! Столько просто не бывает! Меня подставили! Тот, кого я считал другом, обманул меня! – Не услышав, продолжал заплаканный мужчина.

– Нет, не так. – резко перебило существо. – Совсем не так.

– А с чем вы сверяетесь? – Мужчина озлобленно огляделся. – У вас здесь есть какие-то документы? Доказательства?

Слезы на его щеках быстро высыхали.

– Я сверяюсь с тобой. Ты и есть доказательство.

– Ну так и слушайте мою историю!

– О, нет-нет, увольте! Исповеди – это не ко мне. – На недорисованном лице существа появилась усталая гримаса.

– Тогда к кому? Я хочу, чтобы меня выслушали. Я ни в чем не виноват! Я – жертва обстоятельств. Меня подставили, и, понимаете, мне пришлось покончить с собой! Пришлось! Я сражался до самого конца! Вы должны это учесть! Ну… – мужчина замялся. – …при распределении, – закончил он туманно.

– Э, нет! – Существо покачало недорисованной головой.

– Что? Что значит «нет»? Мне пришлось! Но я не грешник, я мученик, и мне, как мученику, полагается…

– Уважаемый, тебя здесь никто выслушивать не станет! Но ты послушаешь меня. На самом деле тебе двадцать пять лет.

Пятидесятилетний мужчина довольно осклабился:

– Да! Я это знал. Я всегда был молод душой. Все потому, что у меня редкая душа! Душа авантюриста! Но…

– На твоем месте я бы не спешило обольщаться, – возразило существо с грустным видом. – Твоя душа остановилась в развитии именно на этой цифре.

На просиявшем лице заплаканного мужчины появилось недоумение:

– Как это «остановилась в развитии»?

– Говоришь, у тебя душа авантюриста?

– Да. – Второе «да» прозвучало уже совсем не так уверенно, как первое.

– Твоя редкая душа авантюриста – душа зародыша, переставшего расти. Говоришь, предали, и тебе пришлось покончить с собой?

На этот раз заплаканный мужчина просто кивнул.

– Думаешь, это подвиг?

– Это трагедия. А я – жертва обстоятельств.

Недорисованное существо расхохоталось в голос, кривя едва очерченный рот:

– Да ты просто слабак! Не потянул жизнь и помер!

Заплаканный мужчина сильно смутился:

– Но… – На самом деле возражений у него не находилось.

– На сегодняшний день ты – сто пятнадцатый. Поздравляю.

– Я – один из ста пятнадцати самоубийц?

– Неудачников, – поправило существо.

– Но мне пришлось. Это ведь смягчит приговор? Я любил жизнь… – голос его стал едва различимым.

– К сожалению, нет, это всего лишь твое заблуждение. Но не расстраивайся, любить жизнь редко кому вообще удается! – равнодушно пояснило существо.

Заплаканный мужчина снова всхлипнул.

– Не имеете права, – прошептал он в отчаянии.

– Скорее всего, ты теперь испытываешь глубокую скорбь, – понимающе кивнуло существо. – Что ж, скорбь по самому себе сладка.

– Но я правда любил… – На этот раз «жизнь» застряла у заплаканного мужчины в горле.

– Да-да. И тебе опять надо выплакаться. – Существо протянуло ему коробку бумажных платков. – Прошу.

Мужчина взял их и опять принялся рыдать.

– Я понимаю, – кивало существо. – Понимаю.

В рыданиях пятидесятилетнего мужчины не было ничего прекрасного, однако сам он так не считал, явно получая от этого действа невероятное удовольствие.

Недорисованное существо покорно подносило ему коробку бумажных платков за коробкой.