Читать книгу Варенье из падалицы - Алексей Алёхин - Страница 18

1983

Оглавление

Если опасаешься потопа, на ночь ставь ботинки на стол.


Гостям в мягко освещенной московской квартире показывали сувенир: самодельный молитвенник с груди убитого афганца. Переплетенная в серую тряпицу маленькая книжечка форматом с сигаретную пачку, всего несколько розовых листков, усыпанных маковыми зернами вязи. И еще два арабских слова чернилами на картоне обложки изнутри. Быть может, имя хозяина.

В столице теперь много таких сувениров.


Из тех людей, кто поднимает глаза к небу, только когда полощет горло. Да и то упирается взглядом в потолок.


Вещам, как и людям, надо пожить, чтоб обрести узнаваемую физиономию.


К пиву на овальном блюде подали две узкие золотистые рыбки, умело разделанные, с выложенными вдоль икрой и молокой – на любителя. Быть может, то были рыбьи Ромео с Джульеттой.


Улитка тоже имеет свое суждение о жизни. Оттого и сидит в раковине.


Как выяснилось, коммунизм может быть построен не только в одной отдельно взятой стране, но даже в отдельно стоящем здании на Кутузовском проспекте.

Чиновник за письменным столом поднял голову и пробормотал что-то среднее между «слушаю» и «пошел вон».

Голые проклюнувшиеся листвою ветки, трогательные, как детские пальцы, выпачканные зеленкой.

… И наконец подобрала себе старикашку, из которого сыпался золотой песок.

Над столом в гостиной знаменитого московского особняка, где теперь устраивают дипломатические приемы, царила громадная серебряная люстра, похожая на латы парящего под потолком рыцаря.

Домыслов. Шлагбауман.

Философские школы: стоики, сидики, лёжики. А также ходики, они же перипатетики.

Над силуэтами домов лежала раздвоенная туча, напоминавшая исполинский монгольский глаз, из-под синего набрякшего века било заходящее солнце.

В саду вовсю цвели лаперузы и астролябии.

Ветерок на миг пригнул кусты, дав оценить густую роскошь сада – так женщина ненароком разводит рукой прическу, болтая по телефону.

Оркестр на эстраде сыграл нечто, зрительно напоминающее фонтан «Дружба народов» на ВДНХ.

«Село наше, значит, Эльдорадово…»

Мелодия то терялась в зарослях звуков, так что приходилось ее отыскивать, напрягая слух, то вдруг, даря радостью узнавания, являлась совсем нагой («Портрет джаза»).

Тьма в той стороне, куда, поблескивая под звездами, уходили рельсы, заголубела и обнаружила понизу, у горизонта, зубчатую черноту леса. Голубое туманное пятно светлело, превратилось в сияние и наконец ослепительным прожектором вырвалось из-за поворота. Шел экспресс.

От долгого пребывания на Кавказе его кепка заметно увеличилась в размерах.

Интеллигент Штанишкин.

Из отворившихся дверей школы выкатилась, вереща, грудастая женскополая детвора.

Варенье из падалицы

Подняться наверх