Читать книгу Некоторые вопросы загробной жизни. Часть первая - Алексей Анатольевич Митрохин - Страница 5

Тем временем на перроне, который отчётливо просматривался сквозь оконные стёкла здания, стал скапливаться народ.

– Сейчас объявят прибытие поезда, – сообщила Лика.

Действительно, через пару минут мы услышали соответствующее объявление. И без того шумная толпа усопших загудела и засуетилась ещё больше.

– Пойдём отсюда, – Лика огляделась по сторонам. – У меня от этого постоянного гудения голова раскалывается и дрожь по всему телу.

– А как же списки? – поинтересовался Фёдор.

– Потом посмотрю. Пока их дождёшься, неврастеником станешь. Бюрократы!

Мы вышли на привокзальную площадь.

– И куда идём? – спросил я, едва поспевая за шустрой девушкой.

– Здесь недалеко есть магазинчик загробных товаров. Познакомлю тебя с Игнатом.

– Кто такой Игнат?

– Злобный, противный мертвяк, – выдавил Кравчук с недовольством. – Корчит из себя директора супермаркета, а сам – обычный продавец.

– Перестань, Федя, – вяло улыбнулась Лика. – Игнат – отзывчивый усопший, к тому же мой тайный поклонник, модными вещичками снабжает.

– Кто бы сомневался, – усмехнулся я. – А разве вещи можно ощущать физически?

– Разумеется. В потустороннем мире все строения и предметы осязаемы.

– А в мире живых?

Лика пристально посмотрела на меня.

– А в мире живых – нет! – отчётливо выговорила она. – Не понимаю, к чему эти вопросы, Виктор?

– К тому, – начал философствовать я, – что как я тогда узнаю, какой откуда предмет?

– Очень просто, – подключился Кравчук. – Тресни по нему кулаком, и узнаешь…

Я перевёл взгляд на Фёдора.

– Это как?

– А так. Если предмет оттуда, – Кравчук указал куда-то в сторону города, – твой кулак пролетит в пустоту. А если он наш, загробный, врежется, как в обычное препятствие.

– И что это значит?

– Это значит, – опять улыбнулась Лика, – что загробный мир с миром живых не взаимодействует. И хотя ты видишь оба мира, осязать можешь только потусторонний.

Я недоуменно пожал плечами.

– Послушай, Витя, – продолжала она вкрадчиво, – в потустороннем мире предметы и строения пропитаны небольшим количеством энергии, достаточным для их физического восприятия. По мнению профессора, это сделано для того, чтобы создать привычную обстановку усопшим, попавшим после смерти в загробный мир. Оберегают нас от лишних переживаний и стрессов. Чтоб не носились в истерике по всему городу, а сразу шли на вокзал. Так что здесь можешь трогать любые предметы, проблем не будет.

– Но тебя я потрогать не могу…

– Всё потому, что я не вещь или предмет, а энергетическая субстанция в чистом виде.

Лика остановилась и повернулась ко мне. Я едва не наскочил на её оболочку.

– Смотри, – сказала она, проводя рукой по моему лицу. – Проскальзываешь, будто нет вовсе…

Я потрогал себя за нос, потрепал волосы и, уставившись на Лику, произнёс:

– Тогда почему я ощущаю своё тело? Я ведь тоже субстанция!

– Тебе это кажется. Забыл, что профессор сказал? Фантазия.

– А у меня тоже фантазия? – спросил Кравчук, хлопая себя по пузу.

Лика тяжело вздохнула.

– И у тебя фантазия, – выдавила она. – У нас у всех фантазия… И вообще, хватит дурацкие вопросы задавать. Лощинскому их задавайте, он всё знает…

– Хорошо, хорошо, – успокаивающе выговорил Фёдор. – Пойдёмте уже в супермаркет. Вчера обещали завезти наборы для начинающего усопшего. Говорят, там даже компас предусмотрен для определения кратчайшего пути на «базу».

Мы направились к магазину.

– Скажешь тоже – компас. Картонка с бумажной стрелкой и шкалой с надписью: «Вокзал».

– У некоторых жмуриков и его нету. Блуждают, бедолаги, по улицам, домам и квартирам, людей пугают.

– Точно, – кивнула Лика. – Я знаю одного такого. Пинг-понг очень любил, целыми днями шариком стучал во дворе. Один раз укатился шарик на дорогу, парень за ним, а там машина… Сбила парнишку. Так он до сих пор по двору бродит, теннисный шарик ищет. Мертвяки ему даже прозвище дали – Дворовый, по образцу Домового.

– А я слышал, его Шарикоподшипниковым обзывают, потому как в той машине запчасти везли для автосервиса.

– Не неси чепуху, Фёдор!

– Нет, правда…

– У меня тоже про теннисный шарик история имеется, – вдруг вспомнил я. – С магическим уклоном.

– Любопытно… Только в потустороннем мире магией никого не удивишь.

– Это ещё почему?

– Потому что у нас и так всё сверхъестественно, а в мире живых магии не существует…

Я с интересом посмотрел на девушку.

– Так профессор говорит, – уточнила она.

– Ах да, профессор, – усмехнулся я. – Ну разумеется… Он ведь у вас эрудит. Специалист во всех областях…

– С чего ты взял?

– Ну как же… Филолог, размышляющий об энергии в масштабе Вселенной… Такого персонажа ещё поискать надо.

Кравчук неожиданно рассмеялся.

– Зря вы так, – Лика обиженно надула губки. – У него и другие теории есть.

– Не сомневаюсь.

– Да что вы понимаете! Профессор хороший. Если б не эта история, жил бы до ста лет!

– Какая история? – поинтересовался я.

– Любовная…

– Да он немолодой вроде…

– «Любви все возрасты покорны», – процитировала Лика известного поэта.

– Что за история? Расскажи.

– Во-во. И мне интересно, – с энтузиазмом произнёс Кравчук.

– Да рассказывать особенно нечего. После двух инфарктов Лощинский долго лечился в санатории, а потом вернулся к своим студентам. Чтобы сильно не загружать профессора, декан факультета дал ему две группы из вновь поступивших. Среди них и была она, любовь всей его жизни. Надо сказать, Андрей Борисович – вдовец, много сил отдавал научной деятельности, поэтому на личную жизнь времени не хватало. Лекции читал с вдохновением, иногда забывая про время и задерживая ребят на перерыв, но студенты не обижались и слушали его до конца. После одной из таких лекций к нему подошла студентка и попросила помочь с рефератом. Так они познакомились. Ровно через год в институте произошёл громкий скандал. В соцсетях какой-то умник выложил фотографии профессора и этой студентки, отдыхающих в Турции на одном из известных курортов. Фотографии, естественно, носили эротический характер. Как потом выяснилось, в отеле, где они проживали, отдыхали студенты с параллельного потока. Они-то их и засняли ради прикола. Лощинского, конечно, тут же вызвали на ковёр и попросили, так сказать, с вещами на выход. Он очень сильно переживал потерю работы, не из-за денег, нет. Просто это было делом всей его жизни, и частичка этой жизни угасла в нём внезапно и окончательно. Студентка перевелась в другой институт на заочное отделение, нашла работу. Только она поддерживала Андрея Борисовича в это тяжёлое время, часто оставаясь в его холостяцкой квартире и ухаживая за ним как за маленьким ребёнком, – здоровье Лощинского заметно пошатнулось. Однажды, лёжа в кровати с холодным компрессом на голове, он попросил её об одной интимной услуге… Когда всё закончилось, профессор был уже мёртв, но в его открытых уставших глазах застыли счастье и удовлетворение – жизнь была прожита не зря…

– Нет, ну я сейчас расплачусь. Как Ромео и Джульетта, – Фёдор вытер скупую слезу. – Вот смерть-падлюка, такую любовь сгубила…

– А откуда эти подробности? – мой озадаченный взгляд немного смутил Лику.

– Профессор иногда впадает в депрессию, – ответила она, – и рассказывает историю всем подряд, а я её приукрашиваю, как могу, в литературном смысле. Мечта у меня была – стать писателем.

– Вот и наш магазинчик, – с детским восторгом воскликнул Кравчук, переступая порог торгового заведения.

Послышался звон колокольчика.

– А что, Игнат, привезли ритуальные томагавки – подарок наших североамериканских друзей индейцев?

– Совсем больной, что ли? – Игнат покрутил пальцем возле виска.

– Сразу говорю, денег у меня нет, – неожиданно выпалил я, прячась почему-то за спину Фёдора.

– Не волнуйся, Витя, денег не надо, здесь всё в долг, – подмигнула мне Лика.

– А отдавать когда? – насторожился я.

– На том свете отдашь, жмурик! – съязвил Игнат, почёсывая длинными худыми пальцами облезлую бородку.

– Попрошу не хамить! Я человек новый, но в обиду себя не дам, – бестелесная спина Фёдора показалась мне надёжным укрытием.

– Да какой ты человек – дух новоиспечённый. Ещё под стол пешком ходил, а я уже супермаркетом заведовал.

Действительно, как мне впоследствии рассказали, никто точно не знал, когда именно появился Игнат и как долго он здесь находится. Известно только, что при жизни он держал в городе лавку по скупке различных товаров у населения. Покупал, разумеется, за бесценок, а по выходным продавал эту утварь на блошином рынке. Однажды он неудачно всучил какому-то дельцу «эксклюзивный» тульский самовар, который предназначался одному немецкому бизнесмену в подарок, но при первом же использовании у самовара отвалился носик. Получилось очень некрасиво. Бизнесмен обиделся и уехал, так и не заключив многомиллионный контракт, а к незадачливому коммерсанту в тот же день приехали здоровые парни с бейсбольными битами и напугали его до смерти. В прямом смысле… У Игната был врождённый порок сердца.

– Ладно, Игнатушка, показывай, что у тебя из последней коллекции.

– Специально для тебя, Ликуся, – оживился Игнат. – Эффектная воздушная шляпка с сиреневой вуалью, а с ней в комплекте – шикарные полупрозрачные перчатки из чёрного кружева с таинственным цветочным узором.

– Не слишком мрачно?

– Мадам, это то, что надо! Будете выглядеть, как богиня, – длинная шея Игната вытянулась ещё больше.

– Ага, мисс мира, – пробурчал Фёдор и совсем тихо добавил: – Загробного.

– А обувь?

– Разумеется! – Игнат резво подскочил к девушке, держа в руке бордовые туфли. – Разрешите вашу ножку?

– Пожалуйста, – кокетливо произнесла Лика, присаживаясь на стоявший рядом кожаный пуф.

– Сексуальные туфли с открытым носом, на платформе, с высоким тонким каблуком, и главная фишка – кожаный ремешок, перехватывающий лодыжку, – затараторил Игнат, пытаясь надеть обувь на бестелесную ножку девушки.

Лика заметно смутилась.

– Впрочем, мерить не надо, – сказала она, вставая. – Товар качественный. Беру. В загробном мире всё сгодится…

– Может, и мне что-нибудь обломится? – напомнил о своём существовании Фёдор.

– И что тебе надо, жертва Водоканала? – недовольно пробурчал Игнат. История о злоключениях Мастера на все руки, по-видимому, ни для кого не была секретом.

– Ходят слухи, ты из-под полы торгуешь контрабандным товаром…

– Вранье!

– А как же наборы для начинающих усопших?

– С утра на прилавке, только ты ничего не получишь.

– Это ещё почему?

– Вид у тебя затрапезный, не нравишься мне.

– Не выдашь набор, не уйду, – Кравчук сжал здоровенные кулаки и решительно двинулся на Игната.

– Спокойно, ребята, – примирительно промолвила Лика. – Игнатушка, дай ты ему набор.

– Да пусть берет, и этому дохляку тоже, – Игнат кивнул в мою сторону. – Ему точно надо. Там как раз носовые платки имеются – сопли подтирать!

– Виктору сейчас «Путеводитель» нужнее, хотя набор не помешает.

Пока Игнат с Фёдором занимались словесной перепалкой, я внимательно изучал ассортимент загробного супермаркета. Магазин делился на несколько секций, в каждой из которых находились товары определённого назначения. Они были аккуратно разложены на специальных полках, тянувшихся вдоль стен магазина. Одна секция с товарами располагалась в центре зала. Ближе к выходу, который одновременно являлся и входом, за прилавком сидел Игнат, охраняя своё многочисленное добро. Чего тут только не было! Усопшим предлагались одежда и обувь преимущественно чёрного и белого цветов, наручные часы с возможностью установки собственной даты смерти, украшения с религиозными символами любых вероисповеданий мира, косметическая линия «Последний вздох», а также браслеты, кольца и всякие безделушки с магическими знаками. В отделе «Игрушки» я обнаружил гадальные карты Рун, Таро, Ленорман, резиновые маски зомби, вурдалаков и прочей нечисти, комплекты белых простыней для привидений, а также деревянные сундучки с популярной детской игрой «Джуманджи». Отдел «Редкости» был представлен продукцией китайских умельцев, изготовленной почему-то из картона: двухэтажные домики-особнячки, игрушечные машинки известных производителей, видеокассеты с надписями «Звонок», «Звонок-2», «Последний звонок», мобильные телефоны с логотипом в виде надкусанного яблока, а также набор суши с палочками и бутылкой саке. В инструкции по применению было сказано, что после приобретения товары необходимо сжечь для материализации в загробном мире. «Конечно, – подумал я, – с мобильником и саке куда веселее». В отделе «Продукты» были представлены алкогольные напитки с преобладанием торговой марки «Столичная», куриные окорочка, баранина, а также рис, курага и изюм, расфасованные в полиэтиленовые пакеты по одному килограмму. Все продукты были изготовлены из полимерных материалов. На прилавке, у самого выхода, в небольших коробах валялась пластиковая посуда с маркировкой SOCHI: стаканы, тарелки, вилки, ложки и ножи. Мне очень захотелось что-нибудь приобрести.

– Держи книжку, – видимо угадав мои мысли, сказала Лика, протягивая «Путеводитель по загробному миру». – И сумку возьми, этот талмуд в кармане не поместится.

– А где её взять?

– Вот, – Лика достала с нижней полки две сумки на длинном ремне. – Тебе чёрную или коричневую?

– Чёрную, – ответил я, забирая сумку и укладывая в неё путеводитель. – Она сочетается с моей голубой майкой и потёртыми джинсами Diesel.

Лика едва заметно улыбнулась.

Эти шмотки достались мне по случаю, на ночной распродаже в ТЦ «Атом», куда мы с Лёхой попали по наводке наших знакомых. Майку я заметил сразу. На ней была изображена пивная кружка с надписью I LOVE BEER. С джинсами пришлось помучиться, не было нужного размера. Там же приобрёл чёрные замшевые мокасины. Мне всегда нравился джинсовый стиль.

Накинув сумку через плечо, я подошёл к большому, в человеческий рост, зеркалу, намереваясь посмотреть на себя со стороны. В зеркале никого не было…

– Зачем нужно зеркало, если в нём ничего не отражается? – недовольно пробурчал я.

– Это для того, – желчно произнёс Игнат, – чтобы мертвяки помнили, что они никчёмные разлагающиеся трупы. Забирай путеводитель и вали отсюда!

– Подумаешь… У меня уже есть «Памятка усопшему».

– Путеводитель лучше, он с картинками, – вновь улыбнулась Лика.

– Хочу мешочек со святой землёй из древнего города Иерусалима, – жалобно промямлил я.

– А хвост дохлой кобылы не хочешь? – с издёвкой произнёс Игнат. – Проваливайте, магазин закрывается на обеденный перерыв. Ликуся, ты, разумеется, можешь остаться.

– Спасибо, Игнатушка, в другой раз…

Лика открыла дверь, и мы торжественно покинули супермаркет, прихватив два набора для начинающих усопших, сумку, путеводитель и пакет с женскими шмотками. Уже на выходе Фёдор оглянулся, бросив недовольный взгляд на Игната.

– Хотя поход в магазин можно назвать удачным, осадочек всё-таки остался, – выдавил Кравчук.

– Не понимаю, что вы не поделили, – Лика пожала плечами.

– Крохобор он! В лицо ему высказал, теперь козью морду мне строит.

– Чего?

– Изображает толстую злобную козу. Хотя сам тощий, как ощипанный страус.

– Перестань, пойдём лучше в сквере посидим, – предложила Лика. – Так на улице хорошо.

– Не возражаю, – согласился Фёдор.

– А здесь ещё и сквер имеется?

– Конечно, путеводитель тебе на что?

Я достал из сумки путеводитель – большую иллюстрированную книгу, напоминающую детскую азбуку. На первой странице был нарисован подробный план потусторонней местности. На плане обозначались различные строения, в том числе здание вокзала и регистратура. Место, где мы находились, называлось «Торговый ряд». Он включал в себя две постройки: цветочный магазин и загробный супермаркет. Сразу за ними начинался сквер. Туда, собственно, мы и направлялись. Сквер размещался на небольшой возвышенности. Это была ухоженная территория с клумбами и фонтаном, вокруг которого стояли деревянные скамейки. На одной из них с низко опущенной головой сидела грустная девушка. Она периодически всхлипывала, издавая плаксивые, ноющие звуки.

– Как дела, Танечка? – участливо поинтересовалась Лика, присаживаясь рядом.

– А, это ты? Привет, – девушка подняла заплаканные глазки. – Нормально, только шея постоянно болит.

– Это фантомная боль, пройдёт со временем, – пообещала Лика и, обращаясь к нам, пояснила:

– Неудачная операция. Таня – жертва пластической хирургии.

– Я просто хотела быть молодой и красивой, – расплакалась Татьяна.

– Ты очень красивая девушка, – успокоила её Лика. – У тебя всё будет хорошо. Хочешь, пойдём с нами погуляем?

– Нет, спасибо, вы идите.

Таня утёрла слезы рукавом голубой вязаной кофточки.

– Не грусти, Танюша, – шепнула ей Лика, вставая.

Обогнув фонтан, мы вышли на смотровую площадку, с высоты которой отчётливо просматривалась железнодорожная платформа. И хотя её основная часть была закрыта зданием вокзала, прибытие поезда и посадку в последние вагоны вполне можно было наблюдать. По крайней мере, мне так казалось. Мы присели на стоявшую неподалёку скамейку и погрузились в думы, созерцая потусторонний пейзаж. Вокруг было тихо и спокойно. Именно в такие минуты в голову лезут всякие дурацкие стишки: