Читать книгу Четыре всадника. Роман-мистификация - Алексей Егоров - Страница 3

За окном стояла непроглядная чернильная ночь. Теплая и изменчивая, и меняющая. Кого – то ведущая к выздоровлению, кого – то к упокоению. Кому – то эта ночь даст покой, или заразит бессонницей. Приоткроет тайны или погрузит в непонятное и неизведанное.

Перевернет жизнь.

В фойе перед покоями великого магистра инквизиции стоял молодой высокий человек в серо – коричневой сутане. В руках он нерешительно теребил бумажные свитки. Через некоторое время он должен будет подать их ему.

Тому, кто спит пока еще в своей мягкой и теплой постели. Тому, кто вершит многие судьбы в этой стране и даже в Европе. Человек в сутане прекрасно помнил лица всех сожженных у столба, всех умерших по приказу этого человека.

Всех.

Он его немного побаивался, никогда не понимая его взглядов в пустоту и задумчивых поз.

Он его обожал, принося ему по утрам теплые, предварительно прогретые у камина, тапочки. Вторые и третьи блюда к обеду он лично подавал ему на стол. На охоте носил его сумку с дичью, а перед сном раздевшись и укутавшись в его покоях, тайно прогревал своим озябшим тощим тельцем его постель.

Он его и ненавидел, ненавидел за то, что в раннем детстве его «продали» в аббатство. Родители не могли прокормить десятерых своих детей и его отдали на воспитание в монастырь при ордене. Он еще долго ночами плакал и ждал. Ждал что вот – вот откроются скрипучие деревянные ворота и войдет отец. Улыбающийся, красивый, любящий. Он протянет руки и скажет: сынок, пойдем домой, мы совсем не счастливы без тебя.

Но детство и юность он провел в строгом монастырском образовании и ничего в своей жизни не видел и не знал кроме Бога и его. По сути, он и был его Богом.

Он теребил свитки не от страха, а скорее от любопытства. Немного приоткрыв первую страницу он начал читать быстро и жадно, как – будто подглядывая и боясь быть застигнутым врасплох. Хотя он был здесь один.

Текст назывался Четыре Всадника.

Он поморщился, пытаясь припомнить все что он помнил об этом понятии из своего ученичества. О них говорилось в последней книге библии. Откровение Иоанна Богослова.

До сих пор не было единого мнения, что именно олицетворяет каждый из всадников, однако их часто именуют Смерть или любовь. Чума или привязанность. Война или непонимание, Мор или смерть всех чувств надежд и чаяний.

Так же он читал из некоторых источников что они олицетворяют эпохи или тысячелетия. Хотя все эти понятия были размыты и не определены как истинные. Всадники появляются строго друг за другом, каждый с открытием очередной из первых четырёх из семи печатей книги Откровения. На самом же деле никто так и не разгадал тайны иносказательного философского и даже мистического содержания последней книги библии. Он тоже не пытался.

Текст начинался словами…

***

Четыре Всадника.

Из плохих любовников выходят хорошие писатели.

Я никогда не метил в литераторы, что нельзя сказать про искусство любви. Но желание начать записывать пережитое с подвигло на анализ и вышло то, что и вышло, собственно говоря.

Что это?

Роман или пьеса, или грустное повествование о жизни, или даже приключение? Дневник? Одно могу сказать точно, если вам, как и мне, в данную минуту нечем заняться, и вы стоите, или лежите, или сидите и читаете этот текст, в метро, на чердаке или в любом другом приспособленном для этого занятия месте, значит вам не безразлична своя собственная «счастливая» жизнь. Хотя и нет критериев в данном понятии и тем более их не будет в этом повествовании.

Счастье вещь субъективная – скажете вы, но я не соглашусь. Ты вполне можешь быть счастливым ощущая, как все вокруг абсолютно несчастливы. И если ты считаешь, что – то вещью, то вряд ли оно принесет тебе счастье.

Вырваться из повседневности это как выглянуть из бочки с дерьмом и приятно удивиться тому, что мир вокруг «немного другой».

В такие моменты всегда жалеешь, что мир так нелепо огромен. Мне всегда претила эта мысль, мысль о том, что между двумя точками должно быть непременно какое – то расстояние. Еще в школе учитель твердил: Из точки А в точку Б…

А мне захотелось прямо теперь взять этот мир и разодрать его пополам как буханку белого хлеба. Затем все перемешать в ладонях, и чтобы вышло так как я хочу. Но это уже будет только мой мир. Мир для меня. Все остальные в нем будут только страдать.

И ты? И ты.

Это невыносимо и все же поразительно. Ты далеко, где – то в тысячах километров и столетий от меня. Я сижу у самого края мироздания, на берегу своего философского моря и думаю о тебе. Я начал слушать «твою» музыку, начал думать твоими мыслями и скоро начну ходить и спать в твоих привычных позах. Я становлюсь тобой. Это так поражает мое воображение, что я сажусь за дневник и начинаю записывать свои мысли, хотя порядком не делал подобного никогда.

Из пункта А в пункт Б…

Это почти возможно если учесть что ты однажды сказала: границы мира это там докуда достает взгляд, остального не существует.

А мои границы мира докуда достает мысль. И это значит только то, что мой мир бесконечен.

Так вот…

Если вам, когда – нибудь захочется покоя, исключите из своей жизни женщин. Запретите их себе как куриную шкурку, жирную хрустящую, ароматную натертую специями и чесноком. Такую вкусную и такую насыщенную холестерином.

Если вам когда – нибудь захочется счастья, исключите из своей жизни удовольствия. Это призрачное восприятие действительности не несущее ничего кроме разочарования.

Исключите чужие мнения и оценки, уберите привязанности и перестаньте планировать. Убейте надежду. Возьмите тонкое острое лезвие и убейте ее осторожным отточенным движением. Ваша жизнь это просто то, что происходит в данную секунду.

Всего остального уже нет. И не будет. И не было.

Если бы я был бездушным каменным идолом, настолько мелочным и неодушевленным предметом, что пустая, сильно вылизанная до блеска, консервная банка, казалась по сравнению со мной личностью. Я бы все равно лучше не сказал и по-другому бы не поступил. Когда я резал ножом вены и опускал свои руки в теплую воду, я так именно и думал.

Если бы меня спросили; что довело тебя до этого поступка?! Я бы честно ответил, это четыре всадника апокалипсиса. Не думаете же вы что я сбрендил? Любого человека за всю его жизнь они находят и приводят к подобным поступкам. Это не плохо и не хорошо, это просто жизнь.

Началось же все примерно так…