Читать книгу Четыре всадника. Роман-мистификация - Алексей Егоров - Страница 7

Все снова исчезло.

Не забывайте, вы же произнесли стоп слова!

Будьте аккуратны!

Но история продолжается:

…Любая рыба хочет жить. Любая рыба может попасть на крючок.

Возможно, это просто пищевой рефлекс. Что – то блеснуло вдали, и вот она уже увлечена этой игрой. Заглатывает ртом и …летит. Взмывая над прудом так высоко, как однажды рассказывала ей старая щука из-под валежника. А возможно, это такой план.

Та говорила, что «сорвалась», но миг полета она не забыла и оставила в своей памяти. Миг, когда вся жизнь от икринки до этого самого момента пролетела перед мокрыми рыбьими глазами. Но эта эйфория в полете, вряд ли ее сможет передать обыкновенная рыба из пруда. Она конечно может усердно и старательно выговаривать сложные и красивые фразы, несмотря на то, что рыбы очень болтливы. Но миг этот она не передаст нам с тобой никак. Он подобен просветлению Будды. Он, отпечатался немым оттиском на ее плавниках. Повезло, если ты умеешь читать такие тексты.

А что такое жизнь для рыбы?

Детство – когда все и вся тебя мечтают сожрать.

Юность – когда все и вся тебя мечтают поиметь.

Отрочество – когда ты всех и вся хочешь сожрать или поиметь.

Старость …если доживешь конечно… когда ты сидишь под валежником и только и делаешь что вспоминаешь тот миг полета над водной гладью. И вспомнить тебе больше нечего.

Рыба, что тут еще нужно понимать? Все мы живем в эпоху рыб. Все мы живем в поисках любви.

Я сильно не отличаюсь. Точнее… отличаюсь не сильно. Единственное что мне есть вспомнить, это ты. Пьяная, сонная и красивая как никогда. Ты позвонила мне в четыре утра, и я приехал. Мы взяли такси и долго колесили по ночному пустующему городу. Улицы вмерзли в осеннюю печаль основательно. Вмести с птицами здешние места покинули все. Остались только влюбленные и рыбы. Влюбленным везде хорошо, а рыба …просто без рыбаков не умеет летать.

Все проснулись в одно осеннее утро, собрали свои пожитки и посмотрев прощальным взглядом на кружащийся осенний лист и голое осеннее небо, улетели в теплые края. Никто не хочет видеть смерть, даже если это смерть природы, и особенно, если это смерть любви.

Я обнял тебя и спросил:

– Ты веришь в то, что в этом мире в живых остались только мы трое?

– Нет, – ответила ты и сморщила свой носик, – в мире остались только мы двое, а водитель просто робот, или зомби. И еще она…

Я посмотрел в ту сторону куда ты показывала пальчиком и удивился. Оказывается, мы двигались по дну пруда. Колеса аккуратно поднимали зеленый ил со дна, и от этого за нами стелилось небольшое облако взвеси. Но это не пугало обитателей водоема. Я поднял голову к верху и увидел лунный диск. Он рвано протискивался сквозь толщу воды, пытаясь осветить все вокруг своим магическим светом. Это выглядело так, как будто мы двигались по бесконечной трубе внутри божественного калейдоскопа. Вот только краски в этой трубе были тусклыми, и все больше отдавали серебряным и черно – белым. Все походило на карандашный рисунок мультипликатора. Он явно старался, когда прорисовывал твои черты. Луна оживала в твоих волосах, на губах появилась ночная прохлада. Глаза загорелись зеленью болот, а руки обвили меня, как это делает речная кувшинка. И она, рыба, что проплывала рядом. Так рядом, что можно было открыть окно и дотянутся до нее рукой. Она неторопливо махнула хвостом и что – то заметила вдали. Какое – то движение.

– Как ты думаешь, полетит? – спрашиваешь ты.

– Думаю ей не долго осталось. И стоит это того? Полет как смысл жизни?

– А для чего еще жить? Если не для такого вот последнего взмаха над миром? – ты снова смотришь на меня с укором. Как будто сотню раз умирала и воскрешала вновь и точно знаешь, о чем говоришь. Рассуждать о вкусе жизни как о простой рыбе, разве это не…

Но ты кладешь свой пальчик мне на губы и просто и спокойно говоришь:

– Знаешь, может она и безмозглая, наша с тобой рыба, но она точно знает, что ждет ее на том конце лески. Это трудно понять. Точно так же вел себя Тесей, когда доверился нити Ариадны, уходя в темноту лабиринта. Точно так же счастливы птенцы, выпадая из гнезда и впервые расправляя пуховые, детские крылья. Точно так же можем быть счастливы и мы. Простые мужчина и женщина в одинокой машине на дне ночного озера. Нужно только понять, выбрать. Или… сотня лет просиживания в этом месте, или… миг, полет и смерть. Но перед этим абсолютная свобода. Такая, что и не снилась. И… есть же еще шанс «сорваться», и оставить все это на память на долгие годы. Но, и это почти не обсуждается, мы должны что – то делать. Или просто сидеть и смотреть как она… простая рыба хочет жить, летать, срываться и снова жить.

– Любая рыба может попасть на крючок. – Говорю я и…

…просыпаюсь.

Странное дело, уснуть сидя в коридоре в ожидании. Обычно спать дома в постели, на тахте или диване, с простынею или просто накинув на ноги клетчатый плед. Я же уснул сидя в коридоре издательства, куда хожу последние четыре месяца. Мой редактор постоянно теребит мои тексты и просит переделать «некоторые моментики».

Странный сон. Опять мне приснилась ты. Мне все время снишься ты. В то время, когда мы еще только начинали встречаться, ты не снилась мне вообще. Хотя я и желал этого более всего на свете. Теперь, когда наши отношения закончены, ты снишься мне при каждом удобном случае.

В своей книге я описал тебя как несуществующее прекрасное существо. Таковым ты и являешься в жизни.

У тебя муж, у меня жена, у нас с тобой любовь.

Это, наверное, сложно объяснить. Я говорю о том именно факте измены. Для чего я пригласил в свою жизнь тебя? Да, это сложно объяснить, но просто понять. Некоторые скажут «на стороне мужчина находит все то, что недодает ему дома жена». Все это чушь. Хотя… одни возможно ищут на стороне утехи сексуального плана, другим возможно просто нравится борщ, который она варит только для него. Я нашел тебя для общения. Мне просто нравилось с тобой говорить. Иногда мне казалось, что мы можем идти и говорить целую вечность, и так уйти куда – нибудь в Китай или Индию. И если бы пограничники не остановили нас ни в одной стране мира, мы бы кружили по земле и говорили обо всем подряд.

Иногда бы приходилось делать остановки. Ведь ты любишь рисовать и танцы. Мы останавливались бы в небольших провинциальных городках, продавали твои картины и мои рассказы, покупали краски, молоко и хлеб. Потом ты бы находила местную дискотеку и танцевала там до утра как сумасшедшая. А я бы сидел как Хемингуэй за самым отдаленным столиком в углу пил Дайкири и смотрел на тебя не моргая.

– Алексеев, – послышался трубный голос моего редактора. Она стояла посреди коридора, почти напротив меня в позе «сахарницы» (это когда обе руки на бедрах и взгляд требовательной нимфы).

Я вышел из ступора и улыбнулся.

– Пошли перечитаем твою вторую главу, мне она немного не катит.

– Катит, Валентина Александровна, это математический термин, обозначающий стороны треугольника, – съязвил я и вошел в ее кабинет.

Она закрыла дверь на ключ и указала властно на стул. Я присел.

– Давай читай, писатель фантазер, философ недоучка, – строго сказала она, бросив на стол передо мной копию моей рукописи. Я молча открыл вторую главу и пред тем как читать вдруг сказал:

– Вы Валентина Александровна мне напоминаете пиковую даму.

– А что так? – увлеченно спросила редакторша, приспустив свои очки на кончик носа.

– Даже и не скажу почему, просто у меня после одной ночи сложилось такое впечатление…

– После ночи Алексеев? Боже мой, избавь меня от подробностей своей сексуальной жизни, – брезгливо выпалила она.

– Это был сон, – тихо процедил я сквозь зубы. Но для вас я буду читать как для нее.

– А это милый мой на здоровье.

Я открыл рукопись на второй главе и начал медленно читать:

***

Чем больше город, тем меньше шансов встретить в нем живого человека. Поэтому я переехал в небольшой у моря.

Я ненавижу людей, не верю обещаниям, мечтаю стать нужным и даже незаменимым. Из меня вполне бы вышел сносный диктатор. Будь у меня небольшое государство и усы.

Если бы я мог путешествовать во времени и переноситься в пространстве, я пил бы по утрам кофе с Маркесом и слушал, как он читает свои черновики. Обедал с Ремарком, потягивая глинтвейн, вдыхая аромат осени и женщин которые нас не любят. А вечером, вечером я бы умирал для этого безумного мира. Потому что этот мир самое дурацкое, что можно было придумать, изготовить и запатентовать за шесть дней.

Знаешь, иногда подумаешь что вокруг совершенно бесконечная вселенная. От которой совершенно никакого толку. И ты, такой маленький. Совсем один сидишь и смотришь на нее. А она на тебя не смотрит. Ей плевать на тебя. Сегодня ты, завтра другой кто нибудь. Сколько еще нас будет? Вот так сидеть и смотреть правде в лицо, прося только одного; хотя бы один раз открыть глаза и посмотреть в твою сторону. Хотя бы один раз поступить по человечески. Но наши чаянья умирают превращаясь в иллюзию. Иллюзия перерождается в мысли, а мысли вполне могли бы спровоцировать приступ надежды.

Могли, если бы их попросили.

И становится по – настоящему страшно. Ведь никто, совсем никто на земле не хочет плохого. Сейчас я решу что надеется это глупое занятие, а через сто лет эта мысль породит глобальный переворот в сознании. И человек скажет: Я не хочу верить, я не хочу наедятся, я не хочу любить. Я просто хочу быть счастливым. Оставьте меня в покое.

Это моя новая религия, адептов попрошу не беспокоить.

Я хочу перестать думать. Я хочу перестать верить. Я хочу перестать лгать. Лгать прежде всего самому себе, что мне уютно, что мне хорошо, что я живой. В нас всех вообще нет никакого смысла.

Почему?

Так вот я Вас об этом и спрашиваю…

Возможно для вас это будет новостью но мы с вами голограмма. Об этом мне рассказала именно ты.

– Самое сложное в жизни это честность, – говоришь ты, -честно сказать самому себе что ты знаешь о себе же самом. Простить себя или возненавидеть, только честно.

А это значит, что настоящие мы, находимся в миллиардах километров отсюда. Мы спим, или учимся, или принимаем душ. Здесь, наша голограмма проделывает тоже самое. Все потому так устроено, что мы не можем находиться здесь физически. Это опасно для жизни. Но, запустить сюда световую проекцию… это хорошее решение. Особенно, предварительно упаковав ее в хорошенький «куличик».

Это сложно понять. Конечно, представляю ваше недоумение. Жили себе жили и вдруг вам говорят что вы на самом деле пучок перекрещенных в темноте лучей света. Миллионы лучей упакованные в скафандр, живущие в другой части вселенной.

Как это понимать?

Это не обман и не иллюзия?

Ведь голограммная форма не может иметь собственного «я» и тем более принимать решения, скажете вы. Ходить на работу, рожать детей… жить одним словом. Да и умирать, собственно говоря. И что же тогда, спросите вы, после жизни?

Самое главное, что этого самого «после жизни» не существует. Да и жизни не существует. Не Вас не меня, не мира ни ада ни рая. И, только свет истинной любви пронизывает пустоту. И в ней копошатся чьи то души. Такие тяжелые от своих желаний и такие убогие.

А когда – то в детстве, мы лепили бумажные кораблики и путешествовали в иные миры, силою нашего воображения. Мы разговаривали с эльфами, гладили по косматым макушкам гномов и неспешно стояли в очередях с волшебницами. Затем, все испарилось и мы заросли проблемами и делами. А они, гномы и волшебники, все так же смотрят нам в след и тяжело вздыхают. Жаль им нас. Мы даже в Бога верить разучились. Нам некогда. А зачем сюда пришли? Кто мы? И главное, зачем мы? Каждый сам себе бог и каждый сам себе свет. Во всеобщей, такой давящей на уши тишине. Вот так – то…

Заигрались мы в жизнь на земле, совсем позабыв о истинности пребывания на этой планете. Но я напомню вам…

А знаете ли вы, что все состоит из нулей и единиц. Буквально все. Любое сосредоточие мысли, можно упрятать в форму. Вся галактика это череда двух обыкновенных, простых чисел. Вся…

К примеру: звук «ОМ» посредством которого Брама создал нашу непоколебимую и необъятную вселенную, это всего – то один нуль и четыре единицы. И выглядит это так:

01111 – ОМ!

Или… другие слова…

011 – Я!

0101111000111 – Человек!

11111110011110 – Жизнь!

111111101101111111111 – Голограмма.

И все это правда.

Нет дружок, – скажете вы. Жизнь это не воробьям фигушки показывать. Вот оно небо, оно и в Африке небо. И жизнь… она… как говорится… листочки зеленые, облачка там всякие..

Попробую возразить тебе:

Ты уверен в своей правоте? Ты правда уверен в том, что говоришь? Считаешь, что небо синее, а листва зеленая?

Дружище, тебе не приходило в голову, что тебя просто «так» научала в детстве.

Один мудрец сказал: «Если мы все проснемся в одно прекрасное утро и придумаем что небо должно быть фиолетовым, оно тут же станет подобным». Но, самое интересное во всем этом эксперименте, это то, что совершенно никто не заметит данной перемены.

НИКТО!

Я утвердительно заявляю об этом факте лишь потому, что был и не однократно (поверьте мне на слово), свидетелем подобных казусов преображения неба.

Все рождает мысль. Мысль рождается в уме. Над умом парит разум. И, как ему вздумается так все и происходит. Создатель не ограничивает нас ни в чем. Причем вообще. Сегодня мы с вами одни, ночью мы умираем (для сегодняшнего дня) а завтра… оно и есть всегда завтра (причем всегда…).

А мысль, всего-навсего способ связи вас истинных с вашей световой проекцией на земле.

Вы, редкостные искатели приключений. Вы прибыли сюда для обучения. Но где вы истинный? Где вы находитесь сейчас?

Это легко проверить и понять. Для этого воспользуйтесь простым способом. Загадайте желание. Причем любое. Эйнштейн утверждал, что скорость света самая высокая во вселенной. Старик был не прав. Скорость мысли, вот истинная немыслимая скорость. И вот ваша мысль рождена, и она несется сквозь миллионы световых лет к своему источнику. Достигает его и летит с решением обратно. Засеките это время. Разделите на два и поймете расстояние до вашего истинного «я».

Что вы говорите? Желание не сбылось? Ну, скажу я вам с полной уверенностью, значит мысль еще не достигла адресата. Но она долетит, и обязательно вернется. Даже если вам придется несколько раз сменить скафандр.

Я уверяю вас. То, как вы живете сейчас, это плод ваших мечтаний в далеком прошлом. Истинный вы в недоумении, почему же вы абсолютно НЕ счастливы? Что еще вам нужно для полного удовлетворения? Что еще?

Мысль готова стартовать…

011000111000 – именно так и устроены мы с вами. Свет, состоящий из двух простых цифр.

0 – женщина

1 – мужчина

Во так и выходит, приходит в вашу жизнь кто – то и утвердительно заявляет о том что вас нет.

Так вот я напоминаю вам, вы живете в скафандре! Очень высококлассном органическом, шикарно изготовленном во всех отношения, скафандре! Подойдите к зеркалу. Посмотрите в него. Что вы видите?

Вот он перед вами во всей красе. Ваш собственный саркофаг для жизни на этой планете. Дело в том что климат, да и все физика – химические составляющие на планете земля вообще не подходят нам с вами для проживания. Тем более для комфортного существования. Другой вопрос, что мы тогда с вами здесь делаем?

Об этом чуть позже.

А пока, потрогайте его руками, правда он совершенство. Мягкий и теплый на ощупь. Его так высококачественно пронизывают нервные волокна – электроды, что вы вполне можете ощущать весь окружающий мир «на своей шкуре». Все биологические модули настроены на высших и низших млекопитающих данной планеты и развиваются в их частотах. Это значит, вы не особо отличаетесь от животного (внешне вы вполне можете сойти за один из видов мифического преображения, названого Дравиным – эволюция). Но вы не местный. Прошу этого не забывать.

Зачем тогда мы интегрируем световые голограммы именно в эту точку вселенной? Почему на землю? Дело в том, что только отсюда можно вернуться домой. Не блуждать, пронизывая пространство своими дурацкими желаниями. А вернутся к своему истинному «Я», раз и навсегда. Вот только все мы об этом забыли. Или нас этому не научили. Или… мы просто не хотим этого?