Читать книгу Авеста. Гаты Заратуштры - Алексей Германович Виноградов - Страница 14

В этом гимне меньше следов фрагментарности, чем в других. Он кажется принадлежащим периоду покоя и богословской деятельности. Мощный противник только что был разгромлен. Первый стих звучит как поздравление. Можно сказать, что гимн предназначался для пения, если не крика, для множества людей, часть которых была вне пределов досягаемости голоса. Во всяком случае, внимание привлекают три разных выражения. «Пробудите ваши уши к звуку», буквально «звучите» в восприимчивом смысле; («пусть звук звенит в твоих ушах»), затем «слушай»; а затем «размышлять».

2. Затем он повторяет главную доктрину, из-за которой стороны воевали и которую они должны теперь ясно увидеть в свете своей победы. «Гнусные пороки общества не находятся под контролем святого Ахуры таким образом, чтобы он либо порождал их, либо терпел». Они, напротив, являются продуктом персонифицированного Гнева Даевов, Майнью в его злом смысле, Ангра (сердитого?) Духа. Между этим существом, или персонифицированной абстракцией, и Ахурой пролегает пропасть. (Никогда не видим ни клеветы на имя Ахуры, ни подозрения в Его чистоте, проявляющейся в соучастии в жестокости, или в терпимости к дурным страстям.) Следует также отметить, что побежденный «душсасти», возможно, был поклонником даевов, главным образом как еретик этой Веры Ахуры, считая Его причастным к творению или допущению греха и страдания, или, если в то время было запрещено погребение или сожжение мертвых, то, возможно, также в этих вопросах. Но все же, как непокорный поклонник Мазды, он мог заявить о законной верности «урвате» и будущих благословениях, а также временных преимуществах, связанных с правильным ученичеством; и поэтому он, возможно, использовал название священных принципов самой Веры. На самом деле он, возможно, был поклонником Мазды, но не из «порядка Заратустры», ни в какой степени не принадлежал приверженцам и встречался как настоящий, если не открытый, поклонник Даева. Поэтому пламенный пророк провозглашает полное разделение между добром и злом, Богом и Демоном.

Два духа действительно сошлись сначала, чтобы создать жизнь и ее отрицание, и они сотрудничают, если такой термин можно применить к непримиримому антагонизму, из противоречий и трений которого только и становится возможным чувственное существование. Их союз состоит в противопоставлении, ибо, если они сливаются, каждый из них перестает быть тем, чем он является. Они, хотя и поддерживают существование, тем не менее, отделены навеки, и это касается каждого свойства и интереса.

3. И мудрец продолжает утверждать, что этим он провозглашает первую Матру этой жизни, которую открыл ему всемудрый Мазда. И, уверенный ли он в победоносных массах перед ним или, наоборот, прекрасно сознавая, что многие среди них не убеждены разумом, он сразу же навязывает им одну грозную доктрину, которая, к сожалению, кажется слишком необходимой, и он объявляет, что те, кто не действует в соответствии с тем, что он говорит и даже думает, для таких правонарушителей эта жизнь должна окончиться в горе.

4. Продолжая в более счастливом ключе, он затем останавливается на отцовстве Бога. Он объявит лучшим в мире существом Самого Мазду. Он – отец Доброго Разума в Своем народе, когда этот Благой Разум активен в добрых делах. Итак, наше благочестие, когда оно применимо, есть Его дочь, ибо никакое притворное благое намерение не может претендовать на родство с Ним, как и никакое праздное чувство. Ему нужен «готовый ум» Своего слуги, и Его нельзя обмануть.

5. Возвращаясь еще раз к Матре, и на этот раз для того, чтобы вознаградить, а не произносить угрозы, он заявляет, что Счастье и Бессмертие будут уделом тех, кто выслушает и обдумает его откровение, и что Сам Ахура также приблизится к нему, вознаграждающими их действиями Его Доброго Разума, ибо Ахура также был во всех добрых действиях, с одной стороны, так же как Его Бессмертные Архангелы, с другой стороны, имели свое объективное существование также в душе верующего.

6. Переходя от наставления к поклонению, он объявляет не то, что он называет «первым» и не «лучшим», а «величайший», элемент из всех, подразумевая, что похвала, которую он теперь выражает, включает в себя как молитву, так и признания веры, и он призывает Ахуру и слушать, и учить.

7. Это поистине «величайший» элемент, ибо он касается тех духовных благословений, которых будут искать не только те, кто приносят ныне живущие, но и те, кто будет жить в будущем; более того, даже духи праведников желают их в вечном Бессмертии. И эти блага есть, согласно хорошо запомнившемуся закону, горе нечестивым, и то не только от внешней, но и от внутренней скорби. И Ахура установил, – добавляет он, -благотворные, но, что касается нечестивых, все еще торжественные правила посредством применения Своей Верховной Власти как повелителя всего.

8. Затем Заратустра заявляет о своем рвении служить Господу этими словами, которые он назвал «величайшими», и потому, что он видел Его своими собственными глазами, что он объясняет как означающее, что он знал Его насквозь, Праведный Порядок в его душе, и поэтому он молится и надеется произнести эти величайшие похвалы не в одном собрании, а в «Доме величия или песни».

9. И он тем более горячо желает воздать должное Ахуре, потому что Он приближается к нему с Силой Своей божественной Власти в счастье или горе, благословляя как людей, так и стада, пока они умножались под влиянием Благочестия.

10. Поскольку восхваления были «величайшими», так он стремится «возвеличить» Господа в Яснах Арамаити, Ахура славится Своей неизменной целью, ибо Он дарует «вечных двоих» в Своем святом Царстве, когда оно должны быть сделано твердо!

11. Да, он стремился бы возвеличить Того, кто презирает Даевов и их партию, настолько, насколько они, в свою очередь, заявляют, что пренебрегают Им и Его Царством веры, противопоставляя их пророку Ахуры, который почтил Его в святое Прозрение, Даена Саошьянта. И этот Саошьянт объявляется господином каждого верного поклонника, и он, или верный почитатель оскорбляемого Ахуры, также является нашим другом, братом, не, как сам Ахура, наш Отец в Вере.