Читать книгу Катрина: Дилогия 1910 года - Алексей Кондратенко - Страница 10

Теплый августовский день стоял в самом разгаре, когда Уоллес возвращался к семейному особняку Смитов, что возвышался на холме, наполовину заросший плющом. Обители Уайтрока, под которой располагались подземные коридоры штаба фонарников.

Отсюда простирался вид на деревню Розингс-Мид, теснящуюся в полумиле к югу, и на единственную дорогу, сбегавшую вниз по холму. Если приглядеться, у самой линии горизонта вдали синела бледная полоска моря, а в противоположной стороне среди зеленых полей в жарком мареве высились руины аббатства, где Уоллес и Галлагер нашли Катрину и Джульетт.

В округе понятия не имели, что здесь таился оплот светоносцев, защищавших род живых от вампиров. В здешних местах Уайтрока знали только как окружного судью лорда Смита. У него имелся и длинный судейский парик из белого конского ворса, положенный для ношения согласно специальному регламенту. Особенности английской правовой системы наделяли судей огромной властью. Правосудие в этой стране веками вершилось не судом, но личным решением судей. И это давно наложило отпечаток на личность Уайтрока.

Джером копался в переметных сумках вороной лошади Катрины Вэллкат под стенами особняка, который вместе с пристройками образовывал внутренний двор. Послеполуденное солнце блестело золотом в переливах лоснящейся черной шерсти. Седло и кожаные ремни сильно нагрелись. Пристегнутый к седлу килидж в ножнах, инкрустированных драгоценными камнями, переливался сиянием сапфиров и топазов.

Увидев Джерома, неспешно бредущий Уоллес свернул с дороги и направился к нему через двор, похрустывая сухим щебнем под ногами.

– Что делаешь, парень? – издали поинтересовался он.

– Лорд Смит сказал обыскать вещи пленницы, – отозвался Джером, прикрывая глаза от солнца, затем пожал плечами. – Он думает, может, найдется что-то, что поможет понять план лордоков.

Уоллес остановился возле лошади. Рассмотрел её получше и погладил по шее.

– И как, нашел что-нибудь интересное?

– Только карту да две коробки патронов. Серебряных и обычных. Странный меч весь в драгоценностях. И ещё это.

Джером осторожно вытянул из сумки тяжелый самозарядный Браунинг. Длинный объемистый пистолет. С литыми линиями и коротковатой рукоятью. Сверкающий на солнце холодным металлом.

Уоллес озорно присвистнул:

– Опасная вещь!

Парень провел большим пальцем по ажурным буквам «NF» на рукоятке, продолжая завороженно разглядывать пистолет, потом поднял глаза на Уоллеса:

– Как думаешь, зачем ей коробка серебряных пуль?

– На случай встречи с образными, не иначе. Они боятся уподобившихся образу волка. Поэтому нападают первыми. Отстреливают, пока оборотни не напали. У них какие-то разногласия. К счастью, у нас образных не водится. Ну-ка дай-ка сюда пистолет.

Уоллес умело подхватил пистолет в ладонь, покачал, проверил на вес, прицелился в землю:

– Выпущен в 1903 году. Его называют ещё Браунингом номер 2. Бельгийский. Дорогая вещь. Во всём лучше прошлой модели.

Уоллес понюхал окошко для гильз в стволовом коробе и тут же достал магазин на девять патронов. Нескольких недоставало.

– Похоже, недавно она из него стреляла.

– Что это значит? – насторожился Джером.

– Пока не знаю, но пули заправлены обычные.

– Значит, она убила людей из него?

– Всё может быть. Но хроники Ордена говорят о том, что лордоки предпочитают убивать голыми руками и зубами. Как дикие звери, – задумчиво прибавил Уоллес и засунул пистолет за пояс. – Ей он больше не пригодится. Со дня на день Уайтрок прикажет её казнить. А что за карта? Давай-ка взглянем!

Джером достал сложенную бумажную карту Великобритании 1908 года, с нанесенными железнодорожными ветками и пунктирами морских маршрутов, сообщавших расстояния от британских портов до портов других стран. Никаких заметок или отметин, сделанных рукой Катрины, карта не содержала, поэтому была абсолютно бесполезна для фонарников.

Уоллес сам порылся в переметных сумках седла и больше ничего не найдя, кроме патронов, озадаченно ухмыльнулся.

– Хитрая! Никаких зацепок не оставила. Обращенные упыри поглупее будут.

Слова Уоллеса совсем лишили Джерома чувства безопасности. Он подобрался, будто в воздухе стоял сейчас не июньский зной, а зимняя стужа.

– А ты раньше видел настоящих лордоков? – спросил парень.

– Ну, так… не вблизи, – расправив плечи, протянул Уоллес и мрачно оглянулся на особняк, памятуя, что в его подвале сидит заточенная Катрина. – Это считай первый раз.

– А вот Галлагер… – воодушевленно начал Джером, но Уоллес его перебил.

– Да знаю, знаю. Когда выпьет, он любит надоедать россказнями о своих былых подвигах. Но это было давно. Ладно, пойду. Увидимся ещё! – хлопнул Уоллес по плечу Джерома.

– А куда ты ходил?

– Телеграмму отправлял в Лондон. Поставить в известность Орден. Дело-то серьезное. Стражи вампиров раньше не знали про наши штабы. А если знали, то старались захватить, осаждали и всех убивали. Но уж точно не совались к нам поодиночке. Тут дело неясное. Готовься, Джером! Может, скоро вживую увидишь лордочью осаду.

– Осаду? Здесь?

– Веселуха, скажи? Не всё же только книжки листать! Точно тебе говорю, что-то крупное намечается! – с предвкушением гоготнул Уоллес и двинулся к дому. А обернувшись на ходу, прибавил: – Отведи кобылу в стойло с этого пекла. И дай ей попить, наконец, а то она взмыленная вся.

– Но это же лошадь лордоков!

– И что? Это обычная лошадь, Джером.

Похохатывая с Джерома, Уоллес зашел в дом. В тени старинных дубовых интерьеров он теперь направлялся к тайной лестнице в подземелье. По пути прихватил яблоко с блюда в гостиной. Вытер об себя и откусил. Он любил наполнять жизнь приятными мелочами. Пожевать чего-нибудь съестного. Пострелять по тыквам в октябре. Помиловаться с сельскими девушками, которым нравилось его внимание, и они позволяли ему вытворять с ними такие неприличные глупости, за которые любому другому отвесили бы не одну пощечину. И поохотиться на обращенных.

А вот про род, породивший вампиров, Уоллес только читал. Видеть представительницу клана воочию было для него в диковинку. И потому очень любопытно.

Он спустился в потерны, проверил лазарет. Там доктор Сагал сидел за столом, читал книгу, дежуря возле Джульетт. Затем Уоллес направился к камерам, где они заточили Катрину.

Солнечный свет прогрел воздух в коридоре. Лучи за день проделали путь на противоположную от окошек стену, пробивались через решетки камер и теперь почти скрылись. Катрины сидела в том же углу, в котором Уоллес видел её сегодня утром. Она молча проследила за ним лишь взглядом. В этом тоже было что-то звериное.

Жуя яблоко, Уоллес остановился напротив её камеры и прислонился спиной к стене, поставив на стену и одну ногу. Камень ещё хранил ночной холод. Рассмотрев пленницу получше, Уоллес изумленно покачал головой:

– Надо же, похожа на людей больше, чем упыри. И даже чем-то лучше человека. Представить такую же смертную женщину очень сложно.

Катрина молчала.

Уоллес поводил восхищенным взглядом по томным изгибам её фигуры. Разглядывал высокие сапоги, защищённые посеребренными латами голенищ. Задержал глаза на корсете, подчеркивающем изящную талию. Этот предмет её одежды, как и металлические голенища, выполнял не только декоративные задачи и, скорее всего, был укреплен подшитыми пластинами, защищавшими от ранений.

Уоллес решил схитрить, вывести её на диалог, заставить понервничать:

– Мы перебрали твои вещи. И нашли карту. Теперь мы всё знаем. Понимаешь, о чём я?

Катрина молчала.

Развить мысль дальше Уоллес не смог, поэтому тоже замолчал.

– Значит, из Вэллкатов ты? – через время спросил Уоллес. – Как вас называют на родине? Валлкичи, да? Далеко же ты забралась. Но зачем? И с чего вдруг сейчас? У меня есть предположение. Весь день думаю об этом. – Уоллес откусил яблоко, подумал и кивнул своим мыслям. – Ты выследила одного из наших. Фонарника. Выпытала у него информацию об этом штабе. Потом познакомилась с этой девчонкой, Джульетт. Сама же её ранила и притащила к нам, чтобы ей помогли. Тебе надо было попасть внутрь. Может быть, ты хотела что-то вынюхать. Но это вряд ли. Мы просто пост, никаких тайн Ордена у нас не хранится. Значит, ты хотела провести нас. Обмануть и, дождавшись удачного момента, всех нас поодиночке перебить. Но не просто так. Твоя цель покрупнее. Наверное, ты думаешь, что сюда приезжают другие фонарники. Рыбы покрупнее нас. Не просто деревенские охотники на упырей. А воины, которые обучены охотиться на вас, лордоков. Да, точно. Вы пытаетесь повторить успехи Дариуса Морбия. Только ударить в самое сердце Ордена вы не можете. Вряд ли Орден теперь организован так же, как тогда. Я бы учитывал какие-то перемены на вашем месте. Ведь сколько столетий уже прошло? Всё изменилось. Так что теперь вы решили убирать пешку за пешкой, пока не доберетесь до главной фигуры. Может быть, прямо сейчас где-нибудь ещё в камерах других наших штабов сидят твои собратья, как и ты? Или все силы брошены на нас, и другие лордочьи стражи ждут твоего сигнала? – Уоллес повертел в руке яблоко и широко ухмыльнулся. – На такое задание отправляют не рядовых бойцов. Тут нужен кто-то способный обеспечить запланированный результат при любом развитии событий. Я точно знаю, кто ты!

Катрина молчала.

В глубине подвала послышались отголоски хлопающей двери, затем шаги. Уоллес потряс пальцем с хитрым видом:

– Раз ты из Вэллкатов, я думаю, ты наёмница Триумвирата Катрина Вэллкат.

Катрина и эти слова встретила молчанием.

Ища Уоллеса, сюда вошел Галлагер. Судя по решительному виду, у него имелся к Уоллесу разговор.

– О, Галлагер! – оживился Уоллес. – Слыш, что говорю. Я раскусил её план. Она сама ранила девчонку, решила втереться к нам в доверие, проникнуть внутрь, всех нас перебить и дождаться, вдруг кто ещё из наших сюда приедет, чтобы убить и их. Хитро, да? А значит, это сама Катрина Вэллкат. Дочь Зана Вэллката.

Галлагер с сомнением сморщил лицо. Глянул на Катрину, с азартом наблюдавшую за ними из камеры. Затем отмахнулся:

– Да нет, это Митра. Если бы это была наёмница, мы все уже давно были бы мертвы. Пойдем, Уоллес. Есть разговор.

Уоллес ещё присмотрелся к Катрине. Теперь с учетом услышанного мнения Галлагера. И неохотно поплелся за ним.

Оба фонарника прошли коридорами в зал, где собирались совещания. Здесь стоял довольно большой круглый стол с деревянными креслами вокруг, за которым высился массивный камин. На стенах висели карты, знамена Ордена фонарников, крест и родовые древа кланов стражей лордоков: Панарина, Морбия и Вэллкатов. Некоторые имена были вычеркнуты. Некоторые пустовали, оставаясь фонарникам неизвестными.

Галлагер ходил взад-вперед и задумчиво тер мужественный подбородок.

– Ты выглядишь каким-то нервным. Что стряслось? – спросил Уоллес.

– Ты отправил телеграмму?

– Конечно.

– Не забыл упомянуть пророчицу из Лаймхаус?

– Слушай, всё сделано. Не волнуйся. Теперь выкладывай, что случилось.

– Пока ты ходил, лорд Смит вызывал меня к себе, – вполголоса проговорил Галлагер. – Он хочет казнить нашу пленницу завтра.

– Скажу тебе откровенно, я не удивлен. Чем дольше она заперта здесь, тем сильнее крепнет её голод. Это опасно. Думаю, всем здесь не по себе оттого, что в наших стенах представительница клана Вэллкатов. Я почти чувствую на своей спине дьявольский взгляд Мучителя Паннонского!

Уоллес подошел к бумажному полотну с именами сербского клана стражей: «Вэллкат (родоначальник), Зан „Мучитель Паннонский“ (лорд-маршал), Анабель, Катрина (наемница), Джаред, Митра, Элиен…».

– Даже не верится, что мы всерьез об этом говорим! – почти восхищенно, горя от энтузиазма, проговорил Уоллес и принялся расхаживать вокруг круглого стола, будто что-то ища. – Если повезет, от силы пару раз в год на след обращенных упырей выходим. Это становится скучным. А тут сразу такое! Слушай, ты не знаешь, где здесь у Уайтрока припрятан виски…

– Уоллес! – подошел к нему Галлагер и заговорил ещё тише. – Нельзя казнить её пока мы не получим ответа от сэра Марлоу.

– А ты сказал это лорду Смиту?

– Разумеется.

– И что старик-то?

– Это же Смит.

Уоллес усмехнулся:

– Непреклонен, да?

– Поэтому я кое-что придумал. Вот, держи.

Галлагер оглянулся на входную дверь, проверить, никого ли там нет, затем украдкой сунул Уоллесу бумагу.

– Что это?

– Ты скажешь, что придя на телеграф, получил это для лорда Смита. Это поддельная телеграмма, вызывающая его в Ланкастер на срочное судебное слушание. Здесь говорится, что это уже повторная телеграмма для лорда Смита. Он вынужден будет уехать. Так мы выиграем время.

– А откуда она у тебя?

– Сам подделал из старой телеграммы. На дату капнул сургучом. А строки составил и наклеил сам. Так что штампы и разметка настоящие.

Уоллес отошел от Галлагера и насторожился:

– Постой, ты хочешь обмануть старика, чтобы выиграть время жизни для пленницы? Мы говорим о вампире, Галлагер! – полушепотом прокричал Уоллес и многозначительно вытаращил глаза.

– Сейчас не время для слепой ненависти. Нужно во всём разобраться. А упокоить её проклятую душу всегда успеем.

– Удивительно, что это говоришь ты.

– Девчонка человек. Пока не поговорим с Джульетт, казнить нашу заключенную опрометчиво. Что если она и правда защищает девочку от других лордоков? Кроме того, она называла имя сэра Марлоу. Пусть в Лондоне всё проверят. Пока не получим ответ самого сэра Марлоу, казнить её мы не можем, согласись.

– Но она лордок. Из клана стражей! Кровонаследница Падшего Принца!

Галлагер вновь протянул бумагу:

– Так ты отдашь это Смиту?

Уоллес поставил огрызок яблока на стол, обтер ладони об себя, выхватил телеграмму и повертел в руках:

– Да конечно отдам! Не впервой обводить его вокруг пальца.

Пять минут спустя энергичный стук в дверь разбудил лорда Смита, дремавшего в кресле у открытого окна. Качнув головой, он разлепил глаза и крикнул с места:

– Войдите!

Уоллес вошел в темный, заставленный мебелью и фамильным антиквариатом кабинет. И доложил:

– Сэр, я отправил телеграмму в Лондон. Могу я теперь вернуться к своим делам в Розингс-Мид? У меня там планы на вечер.

– Планы? – едко переспросил Смит. – Если ты не заметил, у нас лордокское отродье сидит в подвале. Знаю я твои планы! Девок придется отложить. Здесь дела поважнее.

– Да, сэр.

– И что я тебе говорил про шастанья по моему дому? Для вас и дел фонарников есть подвал. Нечего сюда подниматься, топтать мои ковры своими грязными сапогами.

– Конечно, сэр.

– Всё, иди.

Уоллес кивнул, начал уже разворачиваться, затем подхватился и воскликнул:

– Да, чуть не забыл! Когда я отправлял телеграмму в Лондон, для вас передали телеграмму из Ланкастера.

– Что? Пойди сюда, дай взглянуть.

Уоллес подошел к креслу и вложил в протянутую руку телеграмму, которую подделал Галлагер. Кряхтя и хмыкая лорд Смит перечитал её пару раз и поскреб пальцами по подлокотнику. Вид его сделался крайне огорченным и взволнованным.

– Галлагер тебе говорил про завтрашний день? – каркнул Смит.

– С телеграфа я поспешил сразу к вам, сэр! Галлагера с утра не видел. А что будет завтра?

– Ничего. Скажи ему, придется всё отложить. Меня ждут судейские дела в Ланкастере. Сходи за моим шофером, Сидом, позови сюда. И возвращайся в штаб. Будете дежурить попеременно, пока я не вернусь. Чтобы это лордокское отродье ни на минуту не оставалось без присмотра!

Уоллес исполнительно кивнул и картинно слегка поклонился.

– Можете на нас положиться, сэр!

Раздосадованный невозможностью казнить Катрину с рассветом, лорд Смит вынужденно погрузился в свои рутинные судейские документы на следующие несколько часов.

Закат озарил окна алым блеском. Наступление темноты встретили с беспокойством на сердце. Во всём доме по распоряжению лорда Смита зажгли свет, чтобы прогнать тени. Заперли все двери. Присутствие кровожадного ночного существа, пусть и запертого в подвальной камере, тяготило смертных.

Вопреки ожиданиям Уоллеса никто не напал на штаб фонарников. Не осадил особняк Смиттов. Ночь прошла неспокойно разве что для самого лорда Смита, допоздна собиравшегося отправиться ранним утром в Ланкастер и успеть на заседание суда, которого в действительности не намечалось. А остаток ночи он не мог уснуть, ворочаясь в своей постели и переживая, что столь опасное существо, как Катрина, останется в живых, запертая под его домом ещё минимум на сутки.

В узилище ночью дежурили попеременно Джером, Уоллес, затем Галлагер. Следили за камерой Катрины. Сидели на стуле подальше, чтобы она не могла видеть их. Так им всем было спокойнее. Держа наготове ружье, заряженное серебро-содержащими патронами. А наёмница не спала. И знала об их присутствии. Вслушиваясь в их дыхание, в их шорохи и скрипы стула. Глядя замершими сапфировыми глазами в подвальный мрак.

Джером не сомкнул глаза от явственного чувства опасности, он даже шевелился меньше всех и шептал молитвы. Явно боялся Катрину. Уоллес всё время ерзал на стуле, потирал затекшую шею, и в отличие от Джерома позволил себе вздремнуть под конец своего дежурства. Галлагер спокойно курил бриаровую трубку, листая одну из книг Ордена, чтобы освежить свои знания о Вэллкатах. Конечно, у фонарников не имелось исчерпывающих знаний. А в этом штабе не доставало подробных записей, сделанных основателем Константином Крестоносцем, но последующие составители заносили факты, по крупицам собранные на протяжении веков. И расписывали те малости, что им были известны, максимально подробно.

При этом лорд Смит всегда говорил им, что на записи нельзя полагаться полностью, поскольку в прошлые века достоверная информация о лордоках смешивалась с суевериями и мифами. Галлагер действительно припоминал работу австрийского фонарника шестнадцатого века, которую ему довелось читать. Там со смесью рационализма и грубых заблуждений рассуждалось о способности лордоков перемещаться в тенях, преодолевая в одно мгновение огромное расстояние, что позволяло лордокам появляться из тени совсем в других местах. Австриец в свойственной для средневековья логике приходил к выводу, что родство с демонами помогает лордокам преодолевать границу вещественного мира, становясь ненадолго бестелесными. И в таком состоянии они могут попадать в некий мир духов, входом и выходом из которого для таких дьявольских порождений, как лордоки, служит тень. Более поздние работы на эту тему опровергали мистицизм таких теорий, объясняя зрительный обман чрезмерной быстротой лордоков по сравнению с человеком. А тени лордоки извечно использовали как естественную маскировку, пользуясь ограничениями человеческого зрения в темноте.

В прошлом Галлагер и сам видел нечто подобное. Именно понимание выдающихся физических способностей лордоков, которые порой ничем кроме мистискти не объяснить, заставляло Галлагера задуматься о целях и мотивах появления Катрины, которую он считал Митрой. Она, как истинный лордок, с легкостью могла помешать им заточить себя в камеру. Могла попытаться убить их. Но не сделала этого. Почему?

Чтобы всё прояснилось, Галлагер и отсрочил казнь Катрины обманом. Он надеялся на скорейший ответ от сэра Марлоу телеграммой из Лондона.

Утром шофер увез лорда Смита в Ланкастер. Путь предстоял неблизкий. Его возвращения Галлагер не ждал раньше следующей ночи.

Новый день принес лишь непогоду. Сокрыл окрестности от солнечных лучей. Сквозняки потянулись по подземелью. Свистели в щелях. Гудели в коридорах, колыша знамена на стенах. Знамена, неизвестные даже историкам и геральдистам. Влага пропитала воздух и сгустила холод этого многовекового подвала. Надвигалась гроза.

Когда после полудня тяжелые зеленоватые тучи нависли над особняком Смитов, Катрина смогла взглянуть в окошко под потолком своего узилища. Осмотреть видневшуюся часть пристроек во дворе и самый край второго этажа особняка. Листья плюща истово бились на ветру. Хлопали ставни. Прохладный ветер пах полевыми цветами и солью. Непогода пришла с моря. Значит, пришла надолго.

Когда полил дождь, грязная вода стала заливаться в окошко, стекая по стене в камеру наёмницы. Катрина провожала взглядом эти струйки, ассоциируя воду совсем с другой жидкостью. Кровью.

Дождь лил весь день. Под окном теперь темнели подтеки в полметра шириной, а многолетняя пыль под сапогами Катрины, намокнув, превратилась в грязное месиво и растекалась по всей камере.

К вечеру ей начало надоедать сидеть в этой клетке. Жажда крови давала о себе знать. Всё больше и больше. Издали подступающий к наёмнице голод обострял чувства. И будил дикие, необузданные эмоции.

Наемнице оставалось надеяться, что Джульетт Фэннинг ещё не очнулась и не выболтала фонарникам – незнакомым ей людям – пророчество о гибели вампиров. Триумвират был бы в бешенстве, узнай лорды-маршалы о том, что Катрина доставила Джульетт в руки вампироборцев. Нынешнее положение дел сулило теперь много проблем с Триумвиратом. Всех, кого лорды-маршалы отправили на поиски Джульетт Фэннинг, по возвращении будут расспрашивать, что случилось с Игнаком и Бальдо. Если каким-то образом выяснится, что это Катрина убила их, её будет судить Трибунал. И в лучшем случае её ждет вечное заточение в стенах тюрьмы Дете’ро. Острога куда более страшного, чем камерка в подвале лорда Смита. Самым строгим наказанием же может стать сожжение в лучах зари.

Наглый ублюдок Игнак… и глупый Бальдо… Они не оставили ей выбора.

На руках Катрины Вэллкат багровела кровь сотен, если не тысяч, человеческих жизней. Загубленных во имя утоления кровавой жажды, целей Зана Вэллката или заданий Триумвирата. Но не кровь лордоков.

Прежде она, наёмница, маршал сербского клана – никогда не убивала стражей. Лордоки проводят чистки, уничтожают обращенных упырей на своих территориях. Но членов лордокского сообщества, наследников Падшего Принца, таких же подданных Триумвирата, как она сама, наёмница убила впервые.

И если Игнак сам навязал ей бой, в котором непременно проиграет наёмнице, то Бальдо она убила из хладнокровного расчета. И смерть его имела неприятный привкус.

Катрина не хотела убивать его. Ей просто пришлось. Свои мотивы он выдал, решив убегать от неё. А союзники от тебя не убегают.

Белое точеное лицо сербки напряглось от переполнявших её противоречий. Темные брови красиво нахмурились. Она взялась тонкими белыми пальцами за грубый металл прутьев камеры и озадаченно переводила глаза, ища внутри себя ответ на вопрос, который её терзал.

Катрина убила равных себе. И ничего не почувствовала.

Почему?

Из раздумий наёмницу вытащил необычный звук, пробившийся с улицы сквозь шум дождя. Тарахтящий, гулкий, неустанно нарастающий. Вскоре Катрина разобрала природу звука. Это слышался 4х-цилиндровый автомобильный двигатель в дюжину лошадиных сил. По холму и подъездной дороге к особняку приближалась машина. И вовсе не простенькая колымага лорда Смита.

Катрина подошла к окошку, взялась за мокрые прутья и легко подтянулась, чтобы увидеть приехавших.

Дождливую темноту пронзили два желтых направленных луча фар. Автомобиль «Пенар и Левассор»14 модель Берлин Х5 походил на карету. По бокам от ровного лобового стекла даже висели такие же фонари, как на кабинах конных экипажей. Три больших прямоугольных окна по бокам, четыре дверцы с кольцом в качестве ручек, высокая чуть скошенная назад крыша. Громоздкие круглые фары и тонкие колеса, накрытые парящими крыльями, перетекающими в широкий приступок. А очень маленький по сравнению с остальным кузовом капот имел вдавленные линии.

Автомобиль представительского класса. Хотя и не роскошный «Делоне-Бельвиль»15, столь популярный у монархов и лордоков.

Фиолетовая вспышка молнии чиркнула где-то на горизонте. Гром прокатился в небесах далекой волной.

Водитель вышел на хрустящую гальку, раскрыл зонт и выпустил пассажира в длинном темном плаще. Вместе они спешно прошли в дом.

Катрина спрыгнула на пол и стала обдумывать приезд неожиданных гостей. Она не знала, почему уехал Уайтрок. Но эти гости определенно приехали из-за неё.

Наемница была уверена, это не простые солдаты Ордена. Их прислал кто-то поглавнее Уайтрока. Один из них наверняка был потомком Константина Крестоносца. Унаследовавшим силу, но не бессмертие. Каратель, выросший с внушенной мыслью о своей особой миссии. Воин, способный сравниться с лордоками. На таких держался Орден. Лишь благодаря этим единицам, разбросанным в поколениях, фонарники ещё не сгинули после поражения самого Константина, побежденного Дариусом Морбием несколько веков назад.

Она была разоружена. Сама позволила. А приехавшие определенно подготовились к встрече. Пусть будет так. Катрина стала ждать.

Долго никто из них не спускался в фортификационные подземелья под особняком. А потом в подвале зазвучал гомон мужских голосов и шаги. Гулкое эхо коридоров доносило лишь неразборчивые обрывки. Уоллес и Галлагер живо обсуждали что-то с вновь прибывшими фонарниками. Они почти спорили. Незнакомый голос произнес короткую фразу, и все сбавили тон. Вероятно, напомнил, что Катрина может их подслушивать, и потому они должны говорить тише.

Когда эхо улеглось, на фоне стихших голосов наёмница расслышала, как Галлагер приглушенно обратился к фонарникам со своей решительной рассудительностью:

– Ладно. Я согласен, нам она может не доверять и в нашем присутствии не говорить всего. Пусть он идет один. Мы будем наготове. Если она вырвется и нападет, мы подстрахуем и защитим.

После этого разговоры умолкли, а из толпы шагов остался идти только один. Не Уоллес и не Галлагер. И уж точно не Джером или доктор Сагал. Тяжелые шаги. Более звучные и неспешные. Приближавшийся фонарник был спокоен. Катрина не улавливала ни сбившегося дыхания, ни ноток страха в воздухе.

Звякнули ключи. Он отпер дверь в коридор с камерами и остановился, рассматривая первую, пустую. В узилище с его появлением пришел слабый запах дыма стираксового дерева и олибанума. Церковный фимиам.

Затем только что приехавший фонарник сделал ещё несколько неспешных шагов и остановился в тени сбоку от камеры Катрины. Свет из главного коридора-потерны падал ему на спину. Наёмница стояла неподвижно, разглядывая его. А он хладнокровно рассматривал её.

Седовласый с короткой стрижкой и короткой бородой. Моложе Уайтрока, но старше Галлагера. Он выглядел представительно и солидно. Дождевая вода мерцала, скатываясь с его прорезиненного черного макинтоша, наглухо застегнутого на потайную застежку. Пелерина плаща, покрывающая плечи, придавала его фигуре массивности и роднила с католическими сановниками. Серебряный крест, надетый поверх макинтоша, переливался отсветами рубинов. Над воротником выглядывал кожаный ошейник, призванный защищать шею от зубов лордоков.

Черным столпом он стоял в этом пронизанном сквозняками подвале. Живой и знакомый ей. Катрина знала этого человека. Так же, как знала, что он мертв. Он погиб у неё на глазах почти десять лет назад.