Читать книгу Безмолвная рябь - Алексей Костенко - Страница 5

Книга I
2081

Оглавление

Поглядывая на Брайана с бокалом красного вина в руке, Джек едва сдерживал смех. За два года Скотт сильно изменился, и теперь его категорически не устраивали встречи в пабах или парках. Вести переговоры он предпочитал исключительно в центре города и только в хороших ресторанах. Не останавливало его даже то, что приходилось минут по двадцать искать парковочное место для своего «Бентли».

Каждый раз, при взгляде на это вагон размером с два нормальных автомобиля, Джек ловил себя на мысли, что за эти деньги Брайан мог бы купить вполне приличный дом в своем районе, вместо того, чтобы и дальше ютиться в убогой квартирке. Впрочем, вряд ли он там часто бывал: домашнему уюту Скотт предпочитал ночные клубы и шумные вечеринки, отсыпаясь днем в гостях своей очередной пассии.

Джек вынужден был признать, что при таком образе жизни, шикарный автомобиль гораздо важнее приличного дома.

Глядя как Скотт режет мясо, откладывает нож и цепляет кусок вилкой, Джек не выдержал и улыбнулся.

– Что смешного? – тут же с подозрением поинтересовался Брайан.

– Справа от тебя сидит парнишка.

Брайан повернулся и окинул бесцеремонным взглядом посетителя. Тот сначала сжался, но, тут же сообразив, что в ресторане бояться нечего, расправил плечи и с нарочитой беспечностью погрузился в изучение меню. Бандит скользнул взглядом по его щуплой фигуре, отметил стильную одежду, и, в особенности брюки со штанинами разного цвета. Ультрамодные, но просто выводившие его из себя.

– Обычный тип на понтах, – сказал он, вернувшись к еде.

– Значок видел?

– Неа.

– «Звезды! Голос!», – процитировал Джек. – Терпеть не могу таких засранцев.

– Угу, – согласился Брайан, вспомнив разноцветные штаны – У нас на районе такие опасаются появляться.

Джек рассмеялся.

– Хочешь, буду платить тебе по двадцатке за каждый снятый значок?

Скотт хищно улыбнулся.

– Скажу парням, что могут влегкую подзаработать, да может и сам раз-другой разомнусь.

Брайан сцепил пальцы рук, и вывернув их ладонями наружу, потянулся.

Услышав хруст костяшек, парень за соседним столиком дернулся.

Джек мысленно себя поздравил со столь удачной идеей. В последнее время волна Вармера набирала все большую популярность, и стала настоящим трендом. Словно цепная реакция она поддерживала сама себя и становилась все мощнее, так и норовя выйти из под контроля. Созданная как пугало, она начинала жить собственной жизнью.

– Ну да, заработок лишним не будет. Учитывая, что с облигациями у тебя как-то не очень, – вернул разговор в деловое русло Джек.

Брайан обиженно засопел. Не раз и не два у него возникало желание врезать приятелю, когда тот начинал пенять ему за разную туфту. Но, по здравому размышлению, несмотря на страх и уважение на районе, основные деньги шли от Джека. Несмотря на то, что Скотт это прекрасно понимал, каждый раз ему было все тяжелее сдерживаться.

– Мы ведем разъяснительную работу, но не шибко это помогает, – проворчал Брайан, бросив мимолетный взгляд на свой кулак.

Джек промолчал. Было намного проще, когда перед ним стояла задача донести до населения необходимость запуска волны, и приукрасить грядущие за ней ужасы. И вот теперь, когда он достиг цели, установки кардинально поменялись. Хорошо отлаженная машина, на создание которой ушло почти два года, оказалась не нужна. И даже более того – теперь предстояло развернуть ее на сто восемьдесят градусов.

Джек не видел всей картины в целом, и не знал, чем вызвана смена курса. Он просто выполнял приказ. Высокие чины, причастные к этой программе, наверное, и сами не воспринимали ее всерьез. Но когда проект запуска получил широкое общественное одобрение – задумались о последствиях. Мало того, что из экономики придется изъять огромное количество энергии, так еще неизвестно, как поведет себя сигнал. Может быть, он создаст помехи для каналов связи, или гравитационное возмущение заставит упасть спутники. К тому же Кирку удалось популяризировать идею настолько, что она стала оттягивать деньги от госзаймов, ранее пользовавшихся огромной популярностью среди населения.

Джек же просто считал, что глупо кричать на весь космос о родной планете, не догадываясь, кто может их услышать.

Но ему было жалко потраченных усилий.

Работая с проблемной, косной частью общества, которой претят любые перемены, Джек не сразу нащупал правильную стратегию. Поначалу деньги службы уходили как вода в сухую землю, совершенно не давая отдачи. Все его попытки донести идею поиска натыкались на глухую стену. Он вспомнил, как пытался раздразнить воображение детей инопланетными цивилизациями, которые существуют где-то там между звездами, но те, уткнувшись в гаджеты, совершенно его не слушали. Как можно донести идею до родителей, если даже детям это неинтересно? Правда, он получил некоторое удовольствие, работая напрямую со взрослыми. Достучаться до них не удавалось, зато получалось сорвать злость и почесать кулаки.

Идея со школами тогда показалась многообещающей: директора из шкуры вон лезли, чтобы обеспечить внеклассные занятия, как того требовало министерство образования. А при вечном дефиците бюджета это представляло серьезную проблему. Они легко пришли к соглашению: Джек, на общественных началах, организовывает курсы по астрономии и основам физики, а руководство обеспечивает явку. Вот только школе это было нужно лишь для галочки, чтобы отчитаться перед вышестоящим начальством, и на эти занятия загоняли провинившихся хулиганов.

Джек очень быстро понял, что ничего таким образом не добьется. Все программы, направленные на внедрение какой-либо идеи сходились в одном: нужно создать группу носителей этой самой идеи. Здесь же он себя чувствовал словно в лесу, где дикие звери совершенно не понимают человеческой речи.

Но именно это и натолкнуло его на мысль использовать нехарактерную для таких задач публику. Он выбрал несколько кандидатов, и даже устроился на завод, чтобы создать себе легенду трудяги. Первое время Джека преследовали неудачи, и несмотря на тщательную подготовку, все его планы шли прахом. От Скотта он тоже не ожидал многого, но, к его удивлению, парень быстро набрал вес в своем кругу, и решил не отказываться от сотрудничества с Джеком. Не спеша, небольшими порциями, он доносил до Брайана необходимую информацию, и в скором времени тот и сам не заметил, как стал пересказывать вложенные мысли своим товарищам. Джек делал все, чтобы Скотт, а потом и другие его агенты, наработав авторитет, уже сами притягивали последователей.

И вот теперь ему предстояло все перевернуть с ног на голову, теперь доказывая, что нужно поддерживать правительство.

Джек хмыкнул. С таким контингентом это будет нелегкая задача.

Истолковав это как недовольство, Скотт беспокойно заерзал на месте.

– Не, ну если надо – завтра они на последние купят. Сожжем пару домов, и побегут как миленькие.

«Только этого не хватало», – подумал Джек.

– Нет, скандалы нам ни к чему. Если пойдет слух, что госзаем втюхивают насильно, нам с тобой крепко прилетит по шапке.

Почувствовав, что Джек не собирается лишать его тирекса, Скот откинулся с вальяжным видом, и спросил:

– Так чего ты от меня хочешь? Эта бумага никому и бесплатно не нужна.

Джек покачал головой.

– А тут ты не прав. Займы на космическую программу – очень неплохое вложение капитала. В любом случае, пойдут ли деньги на строительство кораблей, или на обустройство баз – это реальное имущество, на которое ты будешь иметь право.

Брайан ухмыльнулся.

– Ага. Держи карман шире. Мой старик, когда началась заварушка в Польше, тоже прикупил военные облигации. Мастер на заводе сказал либо покупаешь, либо идешь на биржу труда. И где его бабки? Торчат где-то дулом вверх из болота.

Джек понял, что недооценил парня, и сбавил обороты.

– Я не заставляю тебя в это верить. Просто сделай, чтобы народ видел, что уважаемые люди покупают. И разъясни, что это для их же безопасности. Мало ли что эти яйцеголовые своей волной накличут?

Брайан молча смотрел на Джека, размышляя, как вывернуться из этой западни, не потеряв ни бабки, ни поставщика.

Джек вздохнул.

– Я потом у тебя их выкуплю. Даже немного заработаешь.

– Годиться, – Брайан расплылся в улыбке, довольный, что все само собой разрешилось. – Сколько брать?

Джек прикинул свой бюджет, и назвал сумму. Брайан присвистнул. Видя алчный огонь в глазах Скотта, Джек поспешил выдвинуть ряд условий, которые, хоть в какой-то мере, гарантировали успех предприятия. Скотт поначалу скис, но прикинув барыш, не раздумывая, согласился.

Глядя как Скотт небрежно, словно в ней грязное белье, закинул сумку с тирексом в багажник, Джек с тоской подумал, какие аргументы он еще не использовал в своих просьбах об увеличении финансирования.

***

Несмотря на холодный ветер Аляски, запах горелого пластика ощутимо раздражал ноздри.

– Да не должен он был загореться! – оправдывался техник. – Все несколько раз просчитано, тут просто неоткуда взяться напряжению пробоя!

Ричард задумчиво смотрел на оплавленный корпус и молчал. Это еще больше нервировало рабочих, и, зная резкий характер профессора, они с опаской переминались с ноги на ногу, готовые в любой момент дать деру. Но руководитель всех удивил, и махнув рукой, отправился к небольшому зданию на краю полигона.

Войдя в координационный центр, Ричард с трудом сохранял угрюмое выражение на лице до тех пор, пока не закрылся в своем кабинете. Здесь, уже не скрывая нетерпения, он загрузил результаты испытаний, и жадно их просматривал. На кривой колебания гравидетектора, он с удовлетворением отметил пик именно в том месте, где и ожидал его увидеть. Непосвященный наблюдатель не заметил бы здесь ничего необычного: всего лишь незначительная флюктуация несущей волны, но именно так это и должно было выглядеть для посторонних глаз. Ричард бы, конечно, предпочел погонять устройство на разных режимах, и, возможно, даже не один день, но приходилось все делать втайне.

Работая над гравитационными подшипниками, он наткнулся на паразитический эффект, и сначала было отмахнулся от него, посчитав, что потери будут настолько незначительными, что ими можно пренебречь. Из чистого, ничем не обоснованного любопытства, замерив плотность поля в завихрении, он тотчас забыл о турбинах.

По сути, ничего нового в гравитационных подшипниках не было. Основную работу выполняли магниты, а гравитационная составляющая использовалась лишь для измерения и коррекции магнитного поля. Конечно, со временем его идеи усовершенствуют, и они найдут применение во многих отраслях, но к тому времени наука шагнет настолько далеко вперед, что его изобретение будет казаться всего лишь незначительной модернизацией. А вот завихрения открывали невероятные перспективы. Очаги имели плоскую структуру, и это указывало на то, что гравитацию можно поляризовать. Другими словами, вытянув вдоль оси заставить распространяться в четко заданном направлении.

Его так и подмывало сразу же сообщить руководству института, и посмотреть на выражения их лиц. Как говорили в старину: «эта идея на миллион долларов». Но, помня сколько бед принесли ему импульсивные решения, Ричард усилием воли погасил желание немедленно рассказать всему миру о своем открытии, решив вначале все хорошенько обдумать. Да и проработать хотя бы основы явления тоже не будет лишним.

После бессонной ночи в лаборатории мысль поделиться своими идеями не казалась ему такой уж замечательной. Если он окажется прав, то открытие станет не менее значимым, чем модуляция Вармера, и найдется чересчур много желающих разделить с ним эту честь. К тому же, по закону Соединенного Королевства, он не сможет претендовать на патент, если окажется, что изобретение имеет прямое отношение к обороноспособности.

Можно было бы перебраться в Штаты, где законодательство, в этом смысле, более либерально, но тут, он был уверен, Кирк не упустит своего, и найдет способ доказать, что открытие совершено под эгидой его центра, а значит, в лучшем случае, станет соавтором.

Не придумав ничего лучшего, Ричард решил поработать над этой проблемой пока в одиночку, делая что возможно в лондонской лаборатории, а полевые испытания проводить в Номе, маскируя их под испытания узлов турбины.

Когда Кирк поймал его на «нецелевом использовании» гранта, и, фактически, заставил работать над антенной, Ричард думал, что это конец. Но все обернулось не так уж плохо. Установка для генерации волны предполагала бесчисленное количество узлов, и настолько запутанную схему, что не представляло никакого труда добавить еще несколько компонентов, даже не особенно утруждаясь в обосновании их необходимости. На руку Ричарду играло еще и то, что у Кирка не было особого выбора. Персонал, собранный для этого проекта, мягко говоря, очень слабо разбирался в поставленной задаче, и уличить профессора у них просто не хватало компетентности.

Но тут, неожиданно, перед Ричардом встала совершенно иная проблема. В первые два месяца он практически полностью составил принципиальную схему передатчика, и уже через полгода мог бы завершить проект. Но работа над линзой, которая поляризует гравитацию, и создаст поле анти тяготения, требовала гораздо больше времени. Не умея работать плохо, или вполсилы, он каждый день тратил кучу времени, на то, чтобы вычленить кусок из дееспособной схемы, и испортить ее настолько, чтобы показать какой-нибудь результат, но не дать толчок к дальнейшему прогрессу. И, все равно, работа шла слишком быстро. Ричард не гордился собой, но, тем не менее, не гнушался прямого саботажа. Он не любил выражения «цель оправдывает средства», но был вынужден поступать бесчестно.

Если бы он смог продемонстрировать действие гравитационной линзы при запуске антенны, то этим обеспечил бы себе иммунитет от притязаний посторонних на открытие. Но все упиралось в деньги. Он вспомнил старую русскую сказку о дудочке и кувшинчике, которую ему в детстве читала мать. Суть была в том, что девочку послали за ягодами, но она их не могла найти, пока волшебник не дал ей дудочку, которая приподнимала листики. Но взамен попросил кувшинчик, и ей стало некуда собирать ягоды.

В реальной жизни Ричард предпочитал кувшинчик.

Он вздохнул, и удалил программу, которая на двадцать седьмой секунде испытаний повышала напряжение.

***

– Функция недоступна, обратитесь, пожалуйста, в сервисный центр, – приятным женским голосом сказал автопилот.

Чертыхнувшись, Кирк вышел из меню. Он не хотел рисковать, не будучи уверен, что в компьютере не останется следов вмешательства. Попробовав подступиться и так, и эдак, и не добившись результата, он решил положиться на обещания разработчиков, что изменения не затрагивают программный код, замедляя лишь скорость обработки сигнала.

При всем разнообразии пиратских девайсов, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы найти именно то, что нужно. Правда, мимоходом, удалось приобрести несколько полезных вещей, которые снимали некоторые ограничения как то максимальная скорость или запрет проезда по дорогам определенного типа. Но использовать их придется, скорее всего, уже на другой машине. Барбара вряд ли согласится ездить на автомобиле после ремонта.

Кирк аккуратно снял заглушку, и увидел под ней разъем, в который с легким щелчком вставил прибор. Убедившись, что рассмотреть его удастся, лишь заглянув под панель приборов, он установил связь, и ввел координаты, на которых должна была сработать задержка.

Он хорошо знал это место. Четырехуровневая развязка как нельзя лучше подходила для его целей. Верхний ярус, казалось, нависал над городом, но был спроектирован настолько грамотно, что даже человек со своими замедленными реакциями, успел бы найти верное решение, чтобы предотвратить падение с высоты. Не говоря уже о компьютере.

Закончив, Кирк еще раз подумал, правильно ли он поступает. Все-таки, с ним будет Барб. Он завел двигатель, и провел диагностику. Все было в норме. Успокаивая себя, что прибор будет работать меньше секунды, он отправился спать. Не самый красивый способ избежать отчета перед акционерами, и, возможно, будь у него больше времени, он бы придумал что-то другое.

Но Кирк терпеть не мог ни мать жены, ни ее дни рождения. И так уж совпало, что завтра у нее юбилей. Это и положило конец сомнениям.

С утра Барбара была в непривычно хорошем настроении, и говорила не замолкая. Кирку стоило значительных усилий поддерживать разговор, пусть даже незначительными, но ожидаемыми репликами.

Он надеялся, что хотя бы в машине Барб отвлечется, и, как обычно, начнет поправлять то прическу, то макияж, поглядывая в зеркало. Но, видимо, этим утром она была согласна с его мнением, что выглядит идеально.

Она все говорила и говорила, а Кирк становился все напряженнее и напряженнее. Наверное, еще немного, и она заподозрила бы неладное, но, наконец-то, сработал прибор. Компьютер продолжал следить за дорогой, но, перехватив управление, пиратское устройство, раз за разом, в течении долгих трехсот миллисекунд, транслировало последнее изображение, а потом отключилось напоследок загрузив процессор автопилота почти на сто процентов.

Оценив резкое изменение дорожной обстановки, компьютер попытался принять решение, но ему не хватало свободных мощностей, и, почти мгновенно, перебрав весь список встроенных протоколов, он принял единственное верное решение.

– Внимание! Аварийный режим! – оповестили динамики, и почти одновременно выстрелили подушки безопасности.

Наиболее соответствующий ситуации протокол предполагал одновременную заботу о безопасности пассажиров и других участников дорожного движения.

Резкий маневр бросил автомобиль к ближайшему декоративному карману, с растущим в нем одиноким деревом, и капот разминулся со стволом буквально на какие-то пару дюймов.

Процессор снова был готов к работе, и, одновременно оценив повреждения, состояние автомобиля, и дорожную обстановку, компьютер вызвал медицинскую и техническую помощь.

Все заняло доли секунды, и только сейчас, когда, опасность была позади, Барбара закричала от испуга.

До прибытия экстренных служб Кирк успел не только извлечь прибор, но и поставить заглушку на место.

Первое о чем он попросил прибывших полицейских, было:

– Пожалуйста, не сообщайте репортерам.

Но именно на то, что они не выполнят его просьбу, Кирк и рассчитывал.

***

Еще до того, как Вармер произнес последнюю фразу, Давыдов уже знал о произошедшей аварии. Уже давно ни для кого не было секретом, что практически любое электронное устройство собирает информацию о своем владельце. Правда, люди предпочитали оставаться в неведении какую именно. Большинство считало, что это всего лишь анонимная статистика и поисковые запросы для более точного таргетирования рекламных предложений. Люди с сочувствием смотрели на тех, кто пытался доказать обратное. Денис не хотел ничего доказывать. Он просто пользовался любезно предоставленной информацией.

Просмотрев полученные данные, он тут же узнал адрес больницы, в которую направили пострадавших, и уже оттуда запросил информацию об их состоянии. Убедившись, что Кирку ничего не угрожает, он на несколько минут задумался. Несчастный случай или покушение? Автопилоты, конечно, тоже не на сто процентов надежны, и каждый год, по всему миру, случается две-три сотни аварий по их вине. Но обычно, ошибку вызывает стечение нескольких не совсем банальных факторов. Возможны ли такие совпадения днем, в мегаполисе, на компьютеризированной автотрассе? Возможны, но маловероятны. Денис вызвал Уильяма.

Генерал ответил почти сразу. На этот раз на нем был строгий серый костюм, что сидел как влитой. Всем видом Уильям демонстрировал решимость и принципиальность, но тренированным взглядом Давыдов определил, что этот спектакль предназначен не для него.

– Приветствую, коллега, – осторожно, сдерживая раздражение, начал русский. – Как я полагаю, вы также обескуражены недавним событием, произошедшим в зоне вашей ответственности?

Генерал коротко кивнул.

– Обескуражены. Точнее не скажешь, – подтвердил он. – Вашей службе об этом что-то известно?

Черт побери! Да он издевается! Денис закипел, но внешне это никак не проявилось.

– Если бы мы хотели решить данный вопрос в таком ключе, сейчас бы следовало ожидать безуспешных реанимационных мероприятий, – холодно ответил он.

Казалось, лицо Уильяма слегка смягчилось.

– Скажу честно: на данный момент, у меня нет правдоподобной версии. Максимум, через сорок минут буду на месте аварии. Как только появятся новые факты – сразу же поставлю тебя в известность.

Денис хотел бы своими глазами осмотреть место происшествия, но перелет из Грайфсвальда занял бы слишком много времени, которое было слишком дорого. Выступления «зеленых» против термоядерной электростанции не принесли желаемых результатов. Разумеется, никто всерьез не рассчитывал, что таким образом удастся сорвать ее запуск, но ожидаемый общественный резонанс, призванный на долгие годы потопить проект в бюрократической волоките, так и не наступил. Правительство Германии заняло на редкость принципиальную позицию, со свойственной им педантичностью, уже распределив дивиденды от распиаренного предстоящего запуска волны.

Нужно было срочно что-то предпринять, чтобы отсрочить запуск станции. Денис прекрасно понимал немцев, и, даже был с ними согласен: термоядерный синтез если и не будущее энергетики, то уж точно значимая веха в развитии. И он бы не имел ничего против, если бы не желание Вармера использовать ее в качестве батарейки для антенны.

Кому-то в голову пришла, действительно, гениальная мысль. Сама по себе строящаяся станция вызывала лишь осторожный интерес, и робкие попытки в очередной раз обвинить ученных в подготовке апокалипсиса. Руководство института плазмы прекрасно отдавало себе отчет, что в информационный век главное не то, что сделано, а как это подано. При обычных условиях, новость о запуске станции прокатилась бы по миру, заставив среднестатистического читателя уделить ей десять минут времени, а через неделю отошла бы на второй план, полностью выпав из сферы интересов широкой общественности. Если не удастся сразу приковать внимание к термоядерному синтезу, то пройдут долгие годы, прежде чем новый тип станций перестанет вызывать опасения, и люди увидят их преимущества.

Поэтому немцы всеми силами и поддерживали Ричарда Нома. Несмотря на то, что его турбины требовали больше усилий при монтаже и настройке, слово «гравитационные» в их названии должно было оправдать затраченные усилия. А когда речь зашла о волне, это был словно подарок. Количество энергии, необходимое для ее запуска, было столь значимо, что ставило весь проект под сомнение. И не только с финансовой точки зрения: изъять из сети такой объем означало бы оставить без электроэнергии несколько городов миллиоников. На этапе проектирования станции даже были внесены изменения, предусматривающие возможность накопления и последующей выдачи энергии в виде импульса. По большому счету, это не только ничего не стоило, но и снимало проблему утилизации энергии: перед включением в энергосеть грайфсвальдской электростанции предполагалось убедится в ее стабильности при работе без нагрузки.

До тех пор, пока волна оставалась лишь манком, позволяющим людям верить, что их поколение живет в исторический момент, и закрывать глаза на, скажем, некоторые не совсем демократические изменения, призванные их обезопасить в случае ответа, Россию и США вполне устраивало такое положение вещей. Но, слишком положившись на мнение аналитиков, вполне убедительно доказавших, что вероятность реализации проекта исчезающе мала из-за обилия технических и финансовых трудностей, спецслужбы обеих стран не уделяли должного внимания деятельности Кирка, и даже, более того, сами помогли разжечь ажиотаж.

Теперь Денису приходилось в срочном порядке искать возможности замедлить процесс, пока не найдется окончательное решение. А еще и эта авария.

Давыдов перебирал всевозможные варианты, пытаясь нащупать логику в событиях, и хватаясь за любую соломинку.

Первым делом он перебрал подозрительные события последнего времени связанные с центром Вармера и Кирком лично. Обновление страховки здоровья и жизни, протесты радикальных хоппи, повышение режима секретности испытательного полигона в Номе. Его обучали искать связи между, казалось бы, случайными событиями, но сейчас разведчик нутром чувствовал, что они не имеют отношения к делу. На всякий случай, он решил позвонить Барбаре, и уточнить кое-какие детали.

Денис заготовил подходящие случаю слова сочувствия, но женщина не дала ему и рта раскрыть.

– Подонок! – прошипела она, едва увидев лицо Давыдова. – Я знала, что ты меня не любишь, но не думала, что настолько! Чтоб ты сгорел в аду!

Барбара сбросила вызов, огорошив Дениса столь жесткой отповедью. Ему жаль было терять такую любовницу, но если он и допускал что аварию спланировала жена Кирка, то теперь был абсолютно уверен, что она ни при чем. При всех несомненных достоинствах Барбары, актерским талантом она не обладала.

По крайней мере, одним подозреваемым меньше.

Отложив в сторону другие дела, Денис размышлял об аварии, рассматривая факты под разными углами. Он не сбрасывал со счетов несчастный случай, но, все таки, считал его маловероятным. Если следовать классическому принципу «найди мотив и возможность, найдешь и убийцу», то список получался очень длинным. И возглавлял его сам Денис. Этот ублюдок достал его настолько, что лишь чувство долга удерживало разведчика от того, чтобы решить проблему одним махом. В отличии от руководства, считавшего что устранение Кирка возведет его в ранг святого мученика, и приведет лишь к увеличению количества сторонников, Денис был уверен, как раз, в обратном эффекте.

Он позволил себе отвлечься и немного помечтать, как заходит в палату, накрывает лицо Кирка подушкой…

Закончить ему помешал вызов Уильяма.

– Покушение, – без предисловий начал он. – Технари еще работают, но это был электромагнитный импульс, нарушивший работу процессора.

– ЭМИ? Вы там поблизости ядерных испытаний, случайно, не проводили?

– Шутник, – проворчал генерал. – Сейчас отрабатываем нескольких подозреваемых. Наиболее вероятным вариантом мне кажется жена. Спланировала, а потом вынуждена была сесть в машину, поэтому и не довела дело до конца.

– Барбару можешь исключить. Я уже проверил.

Генерал несколько секунд рассматривал Дениса, потом кивнул. Он знал, что для русского она больше чем агент влияния, но также был уверен, что тот никогда не поставит свои интересы выше интересов службы.

– Жаль. Это была самая многообещающая гипотеза. Когда я найду кто это сделал, лично оторву голову, за то, что не довел до конца, – голос Уильяма оставался абсолютно спокойным.

Денис слегка улыбнулся. Ему нравилось работать с этим американцем.

– Мне кажется, я знаю одного ученого, что испытывает неприязнь к нашему парню, и может собрать электромагнитную пушку.

– Ты имеешь ввиду, мистера Нома из Нома? – прищурился генерал.

– Из Лондона, – автоматически поправил Денис.

Поразмыслив несколько мгновений, генерал согласился:

– Есть в этом здравое зерно. Думаю, мы можем попросить наших британских друзей проверить эту версию.

– Только проследи, пожалуйста, чтобы они не привлекали к этому делу всю армию, – поморщился Денис, вспомнив любовь англичан к широкомасштабным действиям.

Генерал ухмыльнулся. Несмотря на то, что он считал британских коллег профессионалами высокого уровня, тем не менее, вполне понимал Давыдова. Четыре дня, по просьбе Лондона, используя личные связи, он вел переговоры в пакистанской деревушке об освобождении высокопоставленных военных, потерпевших авиакатастрофу, и почти достиг успеха. А когда у британцев не выдержали нервы, и они решили что секреты, которыми владеют пленные можно защитить другим способом, чудом вышел из-под минометного обстрела.

– Ты все еще злишься из-за того случая? – притворно удивился генерал. – Они же принесли извинения.

Денис промолчал. Уильям рассмеялся.

– Извини, видел бы ты свое лицо. Не волнуйся, я особенно подчеркну, что операцию нужно провести так, чтобы не возникло лишних вопросов.

– Было бы неплохо, – мрачно отозвался Давыдов. – Если его расстреляет артиллерия, это может навести на подозрения, что правительство недовольно проектом «Рябь».

– У вас все такие параноики, или ты один случайно затесался? – поинтересовался генерал.

– Это необходимое условие. Нормальные люди в офисе сидят, бумаги перекладывают.

– Ну, если это помогает подобрать таких агентов как ты, значит метод действенный. Не беспокойся, – повторил генерал. – Я позабочусь, чтобы они сработали тихо. Конец связи.

– Пока, – отозвался Денис.

Он переключил свое внимание на грайфсвальдскую электростанцию, на время предоставив разбираться с аварией Уильяму.

Погрузившись в изучение документов, Давыдов не сомневался, что напомнив генеральному подрядчику незначительный эпизод из его юности, сможет уговорить его разместить небольшой прибор в фундаменте.

***

– Ой, вы же тот самый Аш Вармер! Ученый, что придумал как найти инопланетян – восторженно прощебетала сестра в регистратуре.

Абигейл предупреждающе сжала руку мужа, но тому сейчас было не до споров о науке и популизме.

– Девушка, Кирк Вармер, где он?

– Ой, извините пожалуйста. Я понимаю вам сейчас не до этого. Он в палате интенсивной терапии. Я так рада встретиться с вами! Вы же просто настоящая легенда! Можно сфотографироваться с вами?

– Девушка, – едва сдерживаясь, сказал Аш. – Что с моим сыном?

– Все хорошо, он в интенсивной терапии, – повторила сестра. – Так можно сфотографироваться?

– Пойдем, – жена, предотвращая взрыв, потянула его в сторону лестницы. – Мне кажется, это где-то на втором этаже.

Поняв, что так действительно будет быстрее, Аш, тяжело ступая, направился за женой.

– Лучше бы делом занималась, – проворчал он.

– Неудивительно, что она обо всем забыла, увидев тебя. Я ее прекрасно понимаю, – улыбнулась Абигейл.

Аш в очередной раз поблагодарил судьбу, что поехал тогда на конференцию, чтобы услышать доклад Свенсона. Тема его разочаровала, но кто знает, как бы сложилась его судьба, не встреть он тогда Абигейл? Он только собрался ответить, как закашлялся, и остановился, содрогаясь всем телом. Жена ласково гладила его по плечу, пока приступ не прекратился.

– Лучше? – спросила она.

– Да. Идем, – кивнул Аш.

Поднявшись на этаж, он сразу же, выхватил взглядом санитара, и поинтересовался, как найти палату интенсивной терапии. Тот, для верности сопровождая излишне подробные объяснения жестами, указал направление, и несколько раз повторил, как не заблудится в переходах между зданиями. Поблагодарив, Аш с женой направились к сыну.

Кирк, просматривая новости, не сразу обратил внимание на родителей, и лишь когда мать позвала его, оторвался от экрана.

– Наши акции поднялись на восемь процентов, – сообщил он с радостной улыбкой.

Аш нахмурился, а Абигейл спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – отмахнулся Кирк. – Авария была несерьезная.

– Ровно такая, чтобы акции поднялись на восемь процентов? – приподняв бровь поинтересовался Аш.

Кирк бросил быстрый взгляд на отца, и снова почувствовал себя ребенком. Иногда, заигравшись, и учинив какую либо шкоду, он придумывал истории, в которых в причиненном ущербе был виноват кто-то другой. Мать почти всегда верила, но отец неизменно докапывался до правды. Вот и сейчас, он снова испытал те же неприятные чувства, что и в детстве.

– Тебе всегда не нравилось все, чем я занимался! Любой мой успех раздражает тебя!

– Успех? – удивился Аш. – Ты открыл новую планету? Или, может быть, изобрел какое-то лекарство? Так расскажи мне, и мы вместе порадуемся.

– Вот! – от избытка чувств Кирк вскочил с кровати. – Именно об этом я и говорю! Все, что не вписывается в твое понимание, ты считаешь недостойным! Только ты всегда прав!

– Прав я всегда потому, что прежде чем что-то сделать, предпочитаю хорошенько подумать, – холодно ответил Аш.

– Так почему же ты не придумал отправить волну? – ехидно поинтересовался Кирк. – Это же очевидное решение.

– Для кого очевидное? – поинтересовался отец.

Абигейл узнала этот тон. Обманчивая мягкость ее мужа часто вводила в заблуждение оппонентов, и, надеясь одержать быструю победу в споре, они бросались в атаку, не продумав как следует аргументы. Аш умело этим пользовался, точными вопросами помогая недальновидному противнику вырыть себе яму.

Она хотела отвлечь мужа, переключив его внимание на аварию, но после секундного колебания передумала. Кирк слишком увлекся своей идеей, и, кажется, всерьез стал верить, что трудится на благо всего человечества.

Небольшая взбучка от настоящего ученого пойдет ему только на пользу.

Кирк рассмеялся.

– Вот уж не думал, что великому Ашу Вармеру придется разъяснять такие банальные вещи! Хорошо, давай по порядку. Ты согласен, что контакт с внеземной цивилизацией будет величайшим событием за всю историю человечества? Ну, разве что, возможно, за исключением явления Христа. Да и то не факт.

– Да, – коротко ответил Аш.

В притворном изумлении Кирк всплеснул руками.

– Мама! – обратился он к Абигейл. – Запиши эти исторические слова! В кои-то веки великий и ужасный Аш Вармер согласился с сыном!

– Не паясничай, – одернул его отец. – Ты хотел мне объяснить очевидные вещи.

Кирк, в шутку, поклонился.

– Как скажете, папа. Даже если мне просто удастся доказать существование чужого разума, это существенно расширит наши представления о мире.

– Согласен, – кивнул Аш.

То, что его высказывания не встретили немедленной критики, несколько остудило пыл Кирка. Зная характер отца, он не сомневался, что тот по косточкам разберет каждое его слово, и усилием воли заставил себя собраться, быстро прокрутив в голове уже сказанное, и одновременно пытаясь предугадать, куда именно па нанесет первый удар. Заодно он успел отругать себя за то, что позволил эмоциям взять верх. Сделав несколько вдохов, он продолжил уже более серьезным тоном.

– Как ты говоришь – мы топчемся на месте. Мы – общество потребления, которому нет дела до звезд.

– Ты забываешь о хоппи, – возразила мать.

Кирк с досадой махнул рукой.

– Кучка идеалистов, которые только и могут сокрушаться о том, что мир не совершенен, но ничего не делают чтобы это исправить.

– Не совсем с тобой согласен, но продолжай, – задумчиво сказал Аш.

Кирк чувствовал, что чем больше он скажет, тем жестче будет ответ, но остановиться не мог.

– Мы не сможем самостоятельно справится со своими проблемами. У нас накопилось их слишком много.

Он сделал паузу, и отец попался на удочку.

– И ты хочешь, чтобы их решили инопланетяне?

Кирк мысленно улыбнулся. «Загони врага в ловушку». Оказывается, в эту игру можно играть вдвоем.

– Я верю, что в будущем, когда мы будем сотрудничать с другими расами, решения новых проблем будут менее болезненны. Но, – он поднял руку, останавливая отца собравшегося возразить, – сейчас важно не это. Как думаешь, что сделают люди, узнав, что мы не одни во Вселенной?

– Меня больше интересует, что думаешь ты, – хмыкнул Аш.

– Вся наша жизнь изменится, – Кирк снова распалялся, забыв, что планировал орудовать только логикой. – Сиюминутные потребности отойдут на второй план. Человечество станет задаваться вопросом: а что, если они лучше нас? Наш вид не может без конкуренции. А что, если мы будем конкурировать не друг с другом, а с другим видом? Пройдет еще сто, может быть, двести лет, прежде чем мы встретимся лицом к лицу. И человечество потратит это время с пользой, совершенствуя и науку, и самих себя, чтобы достойно встретить братьев по разуму!

Кирк осекся, понимая, что его занесло не туда. Отец это не та публика, которую можно раскачать эмоциями. Спокойным тоном, с паузами, словно читая лекцию нерадивым студентам, Аш стал приводить свои доводы.

– Мы с тобой говорили, что ответить может только цивилизация, стоящая на ступени развития не ниже, чем мы. А это, согласись, сильно сужает область поиска.

Кирк промолчал.

– К тому же, – продолжал Аш. – Вдруг, у них не будет желания или возможности ответить. Ты полагаешься на слишком много «если», а значит не контролируешь процесс.

– По крайней мере, я пытаюсь, – возразил Кирк. К этому времени, он полностью взял себя в руки. – Даже самое большое путешествие начинается с первого шага.

– Справедливый аргумент, – немного поразмыслив, согласился Аш. – Давай тогда поговорим о том, к чему следует готовиться человечеству.

– Об инопланетянах тебе уже неинтересно? – Кирк не упустил возможность уколоть отца.

– К ним мы еще вернемся, – спокойно возразил Аш. – Ты считаешь, что люди изменятся, и ты прав. Например, военные уже объявили о расторжении договора о космическом пространстве, принятом сразу после запуска первого спутника.

– Вообще-то, через десять лет, в 1967-м, – поправила Абигейл. – Я была на этой пресс-конференции в Пентагоне.

– Что-то я об этом не слышал, – сказал Кирк

– Неудивительно, –улыбнулась ему мама. – Кроме меня там было всего человек семь-восемь. Таблоидам неинтересны такие скучные темы.

– Ну и какое отношение это имеет к нам? – Кирк решил занять глухую оборону, пока не поймет куда клонит отец.

– Генерал, ну такой, с четырьмя звездами, сказал, – Абигейл приложила четыре пальца к плечу, и закатив глаза, продолжила более низким голосом, – «Мы, люди Земли, мирная нация, но это не значит, что мы не должны охранять свои границы на земле, в воде и в воздухе. Теперь, когда человечество шагнуло за пределы планеты, мы должны обратить свои взоры и в космос».

– Это был министр обороны, – улыбнулся Аш.

– Дорогой, – жена вернула ему очаровательную улыбку, – неужели ты думаешь, что я бы пошла на конференцию, не зная, кто именно будет выступать?

На Кирка накатила волна нежности к родителям. Как бы он хотел, чтобы и у них с Барб были бы такие же отношения. Он хотел было предложить отцу компромисс, признав, что и его точка зрения, с некоторыми оговорками, имеет право на существование, и предложить сходить вместе пообедать, как Аш нарушил идиллию.

– Если ты не понял, то он намекал на твою волну.

Вся симпатия мгновенно улетучилась. Всегда отцу нужно было все испортить.

– А землетрясение на Гавайях, случайно, не моих рук дело? – с горечью в голосе спросил он.

– Не ёрничай, – резко ответил отец. – Это лишь одна из бед, которые нас ждут из-за твоей волны.

– Ты говоришь так, словно я войну развязать собираюсь, а не эксперимент провести, – обиделся Кирк.

– Ты может и нет, а вот военные явно готовятся, – ответил Аш.

– Они всегда готовятся. На то они и военные. Если так рассуждать – вообще опасно что-либо делать, – парировал Кирк.

– Пойми, – Аш тяжело опустился в стоящее неподалеку инвалидное кресло. – Ты абсолютно не контролируешь ситуацию. Если кто-то и получает от этого выгоду, то явно не ты.

Вспомнив финансовый отчет за последнее полугодие, Кирк улыбнулся.

– Ты ошибаешься. Здесь выигрывают все. Все жители Земли.

– Твоя теория построена на множестве допущений, – покачал головой Аш. – Если они окажутся неверны, это, в первую очередь, ударит не по тебе, а по настоящим ученым. Своими действиями ты дискредитируешь саму идею научного подхода.

Кирк переваривал услышанное.

– Так вот в чем дело, – наконец, протянул он. – Все, что не одобрено тобой – пустая трата времени.

Аш задумался.

– Не совсем так, но, по сути, ты прав. Сколько средств уже выброшено на эту бессмысленную затею? А сколько теперь пойдет на космос, в ущерб финансированию фундаментальной науки?

Кирк почувствовал, что настал переломный момент. Он лихорадочно подбирал слова, понимая, что следующий аргумент, словно последняя соломинка, ломающая хребет верблюду, может навсегда изменить их отношения с отцом, поставив точку в споре. Скорее интуитивно, чем осознанно, Кирк решил, что доводы разума здесь не помогут.

– Я часто с тобой бывал не согласен, па, – медленно начал он, – но всегда уважал твое мнение. Мне казалось, что ты искренне веришь, искренне пытаешься переубедить меня.

Кирк замолчал, и покачал головой.

– А ты просто боишься, что новые идеи отвлекут внимание от твоей работы, – безжалостно закончил он.

Аш застыл. Кирк смотрел на него со скорбным видом, но в душе ликовал. Есть! Точно в яблочко! Отец не скоро оправится от такого удара!

Абигейл смотрела на сына со смешанным чувством, которое вряд ли смогла бы описать. Здесь была и боль, и отвращение, и жалость, которые пока не могли пробить стену ее любви к сыну, но колотили в нее с такой силой, что стена ходила ходуном.

Аш поднялся и молча вышел. Абигейл хотела что-то сказать, но услышав как закашлялся муж, поспешила к нему.

Кирк словно и не заметил, что остался один. Он никак не мог поверить, что в кои-то веки, одержал победу над отцом в споре.

***

Щурясь на солнце, Брайан пускал колечки дыма. Судя по старым фильмам, сто лет назад Англия была довольно мрачным и сырым местом. Если это действительно так, то Джек был только рад глобальному потеплению, об опасности которого вещали в каждом выпуске новостей.

– И что ты об этом думаешь? – спросил он Скотта.

– Обмозговать надо, – ответил Брайан затягиваясь сигарой.

«Да куда же ты денешься», – подумал Джек. Он почти не сомневался, что сможет убедить Скотта, но если не удастся… Что ж, тогда найдется пару тузов в рукаве. Брайан считал себя крутым парнем, но сможет ли он так же пускать пыль в глаза, если Джек отвернется от него?

– Ну смотри, – нарочито безразличным тоном сказал Джек. – Когда он опрокинет тебя своими ценами, поздно будет джагу танцевать. Конкурентов нужно убирать, пока они не убрали тебя.

Шезлонг вдруг показался Скотту очень неудобным, и Брайан завозился в нем, пытаясь найти положение, которое бы его устроило. Несмотря на тон, он догадался, что приятель недоволен появившимся конкурентом, и решил повесить эту проблему на Брайана.

Попивая коктейль, краем глаза Джек наблюдал за Скоттом. Он знал, что тот согласится, вопрос был лишь в том, сколько времени придется потратить. Впрочем, он никуда не спешил. Срочных дел нет, так почему бы не поваляться у моря на солнышке?

Он задумался о том, что наверху его, видимо, считают очень способным сотрудником. Иначе как объяснить, что задачи ставят такие, что и с подготовленной командой не всегда справишься? Сначала – обеспечить спрос на облигации госзайма. Да если бы, хотя бы, условия предлагали нормальные, а то погашение через пятьдесят лет, с учетом роста инфляции. Да кто на это клюнет? Тем более, что главным конкурентом был Кирк Вармер, а он на обещания не скупился. Правда, он собирался рассчитаться через сто лет, и за счет инопланетных технологий, но на протяжении всего этого времени, гарантировал небольшие дивиденды со всех доходов, что неизбежно возникнут при реализации проекта «Рябь». Глупость, конечно, но глупость завернутая в блестящую обертку. И, судя по результатам, людям идея пришлась по вкусу. Акции центра Аша Вармера пользовались стабильным спросом.

Джек подозревал, что вся эта суета со сбором информации просто потеря времени. Приказ был какой-то обтекаемый и не содержал никакой конкретики. «Взять под наблюдение Ричарда Нома. Действовать максимально деликатно, не дать объекту обнаружить слежку». Кажется, в главном офисе решили притормозить разработку антенны, и, со свойственной им бюрократической осторожностью, собирают данные о руководителе проекта. Но раз за него взялись – пиши пропало. Практически со стопроцентной уверенностью можно было сказать, что парню не повезло.

Джек не видел смысла оттягивать неизбежное, тратя силы на бессмысленную работу. Какого бы высокого мнения о нем бы ни были, действовать приходилось в одиночку. Не то, чтобы он не был знаком с принципами выемки информации, но это требовало тщательной подготовки, и, желательно, толкового напарника. К тому же, по собственному опыту, Джек знал, что обычно за приказом «максимально деликатно» следует другой – устранить объект.

– Мы с парнями потолкуем с этим барыгой, – наконец, принял решение Скотт.

– Если что-то понадобится…

– Я тебе скажу, – закончил Брайан.

Он поднялся и пошел по гальке к машине. Дети смеялись, тыкая пальцами в его костюм, но он не обращал внимания, разглядывая их мам. Женщины делали вид, что не замечают его взгляда, хотя одна-две и стрельнули глазами в сторонуздоровяка, но Брайан сделал вывод, что ловить здесь нечего. Он немного сбавил шаг, когда мужчина, рыжую жену или девушку которого он только что оценивающе рассматривал, сделал попытку подняться. Но женщина, схватив его за руку, усадила обратно, и начала что-то рассказывать. Скотт некоторое время поразмышлял, достаточный ли это повод, чтобы накостылять этому дрыщу, но, поняв, что упустил момент, и в глазах рыжухи будет выглядеть как гопник, сплюнул сквозь зубы, и решительным шагом направился к дороге.

Он был зол на Джека. Что-то тот стал в последнее время слишком много командовать. Брайан больше не чувствовал себя полноправным партнером.

Скотт давно решил, что пора завязывать с таким «сотрудничеством». Все работу делает он, а Джек только и ищет как втравить его в неприятности. Взять хотя бы тот случай, с облигациями. Спору нет, Джек заплатил как и обещал. Но и Брайану пришлось раскошелиться. Тот же Давид, почувствовав что можно срубить деньжат, отказался продавать по цене, на которую они договорились ранее. А вслед за ним и остальные. Конечно, можно было прикупить еще, и все сдать Джеку, но люди, которых он обманул, этого бы так не оставили. Слухи непременно дошли бы до Джека, и Брайан мог бы поспорить, что он бы остался недоволен. Да и по его собственной репутации это бы сильно ударило. И хорошо, если только по репутации.

В общем, Скотт тогда едва остался при своих, но затаил обиду. Держал его только тирекс.

А теперь Джек подбивал его на мокруху..

***

Одним из немногих преимуществ этой работы было то, что не приходилось ездить в Ном на поезде: оборудование собиралось в Лондоне и доставлялось на полигон самолетом. Больше никаких очередей на вокзале. Ричарду было бы интересно узнать, за какие ниточки дернул Кирк, чтобы контроль безопасности и таможня, такие же неизбежные как и налоги, превратились в пустую формальность.

В небольшом салоне самолета, кроме него, летели еще четверо коллег. Ричарду было бы стыдно в этом признаться, но ему нравилась нынешняя должность не только потому, что работа над гравитационной линзой сдвинулась с мертвой точки, но и вечным желанием подчиненных оказаться полезными. Вот и сейчас Сьюзан принесла ему кофе, именно такой как он любит: не сильно горячий и в меру сладкий.

– Мистер Ном, – скзала она, – я понимаю, что сейчас не лучший момент, но не посмотрите ли черновик моей статьи?

«Все-то ты понимаешь, – подумал Ричард. – Именно сейчас, когда думаешь, что я расстроен из-за неудачного испытания, подсовываешь статью, где я непременно найду ошибки, а ты мне будешь за это благодарна» .

Впрочем, окинув ее фигуру взглядом, Ричард решил, что не прочь принять благодарность. Он заметил, что остальные трое мужчин затихли, и с завистью поглядывают на него.

«В следующий раз поедете поездом» – решил он. У него не было абсолютно никакого уважения к коллегам. Ричард считал, что работать на Кирка могут либо жадные люди, либо глупые. А еще больше его злило, что в научном мире у него тоже теперь такая репутация.

Он быстро просмотрел статью. Как и следовало ожидать, та была посвящена волноводам, и описывала механизмы возникновения паразитических токов. Профессор Ном хмыкнул. Раньше, когда у него были студенты, Ричард поставил бы за такую работу тройку, да и то с натяжкой. Менторское начало взяло в нем верх, и он уже было собрался жестко отчитать девушку, но взглянув в ее большие, грустные как у коровы глаза, передумал. В конце концов, она не его студентка.

– Я вижу, что вы старались, – он постучал пальцем по экрану. – Но в таком виде ее подавать в печать нельзя. Нужно доработать некоторые моменты, и обязательно добавить выводы о том, как минимизировать негативное воздействие этих эффектов.

– С моей стороны будет наглостью просить вас выступить соавтором? – она смотрела на него умоляющим взглядом, и теребила мочку уха. Сьюзан делала так всегда, когда нервничала.

«Что ж, – с некоторой досадой подумал Ричард. – За удовольствия нужно платить».

– Я подумаю об этом, – сказал он.

– О, я не хотела вас обидеть, – ее глаза стали еще больше и печальнее. – Я понимаю, что вам не очень интересна эта тема, но, может быть, если мы приложим совместные усилия, – она выделила голосом последнюю фразу, – то выиграем от этого оба?

Ричард улыбнулся.

– Не вижу причин, которые бы помешали нам скоротать несколько вечеров за написанием статьи.

От его внимания не ускользнуло, что Сьюз едва заметно поморщилась при слове «несколько». «А чего ж ты хотела? – подумал он – Такие статьи за вечер не пишутся».

– Отлично! – обрадовалась девушка. – Мы могли бы начать прямо сегодня!

Несколькими часами позже, уже в такси, он думал, что Сьюзан не обманула его ожиданий. К тому же, если она хочет построить карьеру таким образом, то он не имеет ничего против.

Впервые за долгое время Ричард почти отвлекся от терзавших его проблем. Безусловно, было бы легче всего объявить о своем открытии, и работать, не скрывая результатов. После того, как он попал в зависимость от Кирка, приходилось все осторожнее отщипывать от выделяемых средств, и все тщательнее это маскировать. А это существенно тормозило работу. И не только его проект: он не собирался заканчивать разработку антенны до тех пор, пока не будут готовы линзы, которые обелят его имя. А там глядишь, и вся эта истерия с волной сойдет на нет.

Мысли эти никуда не делись, но их значительно приглушали недавние события, и порог дома он переступил в благостном расположении духа, и с приятной усталостью в теле.

Будь он в своем обычном состоянии, то едва открыв дверь, и заметив следы чужого присутствия, тут же вызвал бы полицию. Скорее всего, на этом бы все и закончилось.

Но, погруженный в воспоминания, он совершенно не обратил внимания на некоторый беспорядок, и лишь войдя на кухню, и заметив незнакомца сидящего за столом и пьющего чай, Ричард, наконец, понял, что он в доме не один.

– Старик, – сказал тот, по-видимому, максимально дружелюбным тоном на какой был способен, – так дела не делаются. Мы тебя уже семь часов ждем.

Придя в себя, Ричард крутанулся на каблуках, и бросился в сторону выхода. Но тут же, бесшумно появившийся за спиной бандит, скрутил профессора, и подтолкнув к столу, усадил напротив босса.

– Я приношу извинения, что мы так по-хозяйски расположились, но сами понимаете: мы вас ждали намного раньше.

Несмотря на страх, у Ричарда проскочила мысль, что налетчики, по-видимому, это спланировали за просмотром плохого боевика. Если бы бандиты обладали телепатическими способностями, то удивились бы проницательности профессора.

– Меня зовут Брайан, – представился главарь. – И я вами очень недоволен мистер Ном.

Ричард понимал, что встрял в неприятности, хотя и не мог найти для этого причины, но чем дальше, тем больше это напоминало глупый розыгрыш или театр абсурда. Он даже представил, как кто-то из его друзей (или наоборот, недоброжелателей), кивает, читая сценарий, а потом поднимает взгляд и говорит:

– А вот можно на этом моменте, когда напротив ученого с мировым именем сидит бандит, так можно, чтобы этот бандит был какой-то карикатурный? Найдите, пожалуйста, самого плохого актера.

Шести с лишним футов роста, с бицепсами как у гориллы, и явной проблемой с выражением собственных мыслей, Брайан явно не тянул на крестного отца. Казалось, что предложения, где больше трех слов, требуют от него невероятного напряжения. И эти попытки подражать героям гангстерских фильмов, могли вызвать лишь улыбку. Но в данных обстоятельствах, Ричард решил воздержаться от проявления эмоций. Бандитам явно от него что-то нужно. Это не значит, что жизнь вне опасности, но какие-то шансы есть. Как обычно в критических ситуациях, мозг профессора Нома заработал со сверхъестественной скоростью, подавив эмоции, которые только мешали логическим построениям.

– Чем же я вызвал ваше недовольство, мистер…? –Ричард сам удивился насколько спокойно звучит его голос.

– Скотт, – подсказал Брайан.

– Так чем я вас так расстроил, что вы позволили себе вломиться в мой дом, мистер Скотт?

Возникла секундная пауза. Ричард, не имея никакого опыта в общении с криминальными элементами, побоялся, что перегнул палку. Несмотря на свое увлечение регби в молодости, он весьма скептически оценивал собственные шансы, если дело дойдет до драки.

– Ты барыжишь на моем районе. Так дела не делаются, – повторил Скотт.

Ричард едва сдержал вздох облегчения, поняв, что гангстер просто переваривал его слова. Кажется, диалог налаживается. А раз бандит бросил свои домашние заготовки –значит заинтересован в результате.

Оставалось только понять, что ему инкриминировал Брайан.

– Не могли бы вы не стоять за спиной? – чтобы выиграть время, не оборачиваясь, обратился Ричард ко второму бандиту. – У меня такое чувство, что вы вот-вот ударите меня палкой по голове.

– Сядь, Кот, – бросил Брайан.

Только звук отодвигаемого стула дал понять, что подручный выполнил команду главаря.

Ричард размышлял. В большинстве детективов преступники все отрицали, даже под гнетом неопровержимых улик. Но их противниками были полицейские, которые действовали в правовом поле. А как быть ему? Эти двое могут и мочкануть, если не понравятся его ответы.

Усилием воли Ричард подавил зарождающуюся панику, заставив себя думать четко, без жаргонизмов.

– Видимо, вы предлагаете какое-то решение? – осторожно спросил он.

– А то. Долю мне отстегиваешь и все дела.

Проще всего было бы согласиться, но наверняка за этим последует обсуждение деталей, и он себя выдаст полным незнанием предмета.

– А что я получаю взамен? – тянул время Ричард.

Брайану хотелось пристукнуть этого умника. С любым нормальным человеком он бы уже решил вопрос, а с этим какие-то качели вокруг да около. Так они и до утра не перейдут к сути.

– Толкаешь колеса, и вообще ни о чем не паришься. Если какие-то проблемы – посылаешь ко мне, – объяснил Скотт очевидные вещи.

Профессор лихорадочно соображал. Таблетки – значит какой-то лекарственный препарат. Что-то запрещенное, с хорошим спросом. Скорее всего – наркотики. Ричард не был специалистом в этом вопросе, поэтому на ум приходило только одно название.

– А что если фараоны прихватят меня с тирексом? – спросил он, надеясь, что правильно использует жаргон.

– Это проблема, – пожал плечами Скотт.

Ричард ожидал продолжения, но его не последовало.

– Слишком сложная схема, – покачал он головой. Видя, что Брайан собирается подняться, быстро продолжил. – У меня есть другое предложение.

Ученый чувствовал себя участником любительского спектакля, и настолько вжился в роль, что чуть ли не всерьез переживал, что его выдавливают с рынка.

– По-видимому, у вас сбыт поставлен лучше, чем у меня. Так почему бы нам не объединить усилия? Что если я буду сдавать вам товар под реализацию?

– Почем? – подавшись вперед, спросил Скотт.

Какую же цену назвать? Недавно на полигоне он стал свидетелем разговора, в котором один из служащих хвастался, что приобрел таблетки за семьдесят долларов, а в его городе они стоят чуть ли не в пять раз дороже. Это получается, триста пядесят долларов. Пусть триста. Черт, откуда же он родом? И сколько это в фунтах?

– Ну, скажем, сто тридцать за штуку, – предложил Ричард, перебирая в голове варианты, как выйти из положения, если Брайану цена покажется завышенной.

– Идет, – тут же согласился Скотт, и Ричард понял, что, кажется, продешевил.

И тут же себя одернул: он не собирается продавать наркотики этому бандиту.

– Пятьсот упаковок сможешь подогнать?

– Легко, – Ричард даже обиделся на такое маленькое количество. – Через неделю. Тогда и начнем.

Брайан хотел надавить на этого барыгу, но тот предложил хорошую цену, и Скотт побоялся, как бы тот не включил заднюю.

– Договорились, – быстро сказал он.

Он встал и протянул руку. Ричард тоже поднялся, и они обменялись рукопожатием.

– С вами приятно иметь дело, мистер Ном, – Ричард попытался угадать из какого фильма эта фраза, но так и не пришел ни к какому выводу.

Брайан направился к дверям, и хозяин обернулся, чтобы рассмотреть того, кого Скотт назвал Котом. Но Кота и след простыл.

Оставшись один, Ричард тяжело опустился на стул. Первым его порывом было позвонить в полицию. Но что если и они тоже, как и Скотт, решат, что раз он постоянно бывает в Номе, то возит оттуда наркотики? И что предпримет Кирк, узнав, что им заинтересовалась полиция? Ему точно не понравится, что таможня станет гораздо более тщательно досматривать самолеты центра имени Аша Вармера.

Вдруг Ричард застыл. Это же решение всех его проблем! Не только финансовых. Зная, что весь персонал, работающий на Кирка, считает материальную составляющую наиболее важной мотивацией, он подумал, что вряд ли кто-то на полигоне откажется от взятки. Придумать более или менее правдоподобную историю, да сунуть немного денег – вот и готова площадка, где можно провести эксперимент, не опасаясь чужих глаз.

В приливе чувств, он хлопнул ладонью по столу. Решено. Риск конечно, есть, и немалый, но он полностью оправдан.

Ричард бросил взгляд на дверь, и решил что первое что нужно сделать начиная сотрудничество с Брайаном – это поменять замки и установить сигнализацию.

Безмолвная рябь

Подняться наверх