Читать книгу Нонстоперы #2 - Алексей Муренов - Страница 8

Как говорится, заядлого рыбака и шторм с градом не остановят. Так произошло и с Гаевским. Не смотря на разыгравшуюся ночью грозу и не успокоившийся к утру дождь, он таки собрался и выехал покорять воды реки Ивдель ровно в пять утра, забравшись в кабину моей «двухсотки». Ещё вчера кто-то из местных рыбаков обнадёжил его рассказами о гигантских хариусах, заплывающих в большую воду из горных притоков.

Сказать честно, в успех его предприятия я не верил, ибо ежу было понятно, что после таких обильных дождей вода в реке слишком высокая и мутная, чтобы позволить рыбе выйти на охоту. Какие там снасти приготовил мой друг, я не знал, но предполагал, что он, как и прежде, решит опробовать всё возможное, прежде чем поймёт, что рыбная Фортуна сегодня на стороне чешуйчатых.

Я открыл глаза в половине седьмого, отстранённо слушая шелест дождя за окном и созерцая белый потолок в их с Виолеттой номере. Последняя лежала на соседней кровати и вроде бы, тоже не спала. Не смотря на три бутылки красного и бессонную ночь, чувствовал я себя неплохо. Слабая мышечная боль давила на плечи, напоминая о сотнях километров за рулём.

– У тебя смс на телефоне, – хрипло сказала Виолетта. – Думаю, это Гай.

Я взял телефон с тумбочки и понял, что она права.

«Гнусный и мерзкий подонок! – писал мой друг. – Я ненавижу тебя, но не за то, что ты трахнул Виолетту, а за то, что мне пришлось брать с собой твою бывшую жену. Уверен, что она вконец испоганит и без того унылое утро!»

– Придурок, – прокомментировал я. – А вообще, у него есть писательский талант.

Виолетта захихикала. Судя по всему, её рассмешило именно слово «писательский». Мне же вдруг стало понятно, что погода в очередной раз порушила все наши планы. О том, чтобы затеять гриль-вечеринку на свежем воздухе, не могло быть и речи. Только что сформировавшаяся команда нонстоперов по-прежнему была привязана к домашнему комфорту. И вообще, я подозревал, что некоторым участникам никогда не удастся перешагнуть этот порог.

Однако делать что-то было нужно. Сидеть целый день в гостиничном номере, пить кофе, или вино лично мне совсем не импонировало. Я с надеждой посмотрел на Виолетту, как будто ожидал, что именно сейчас её разум выдаст креативную идею. Но красотка вновь превратилась в глупенькую провинциалку, радостную от самого факта путешествия.

– Странно, что Оксана вызвалась поехать с Гаем, – сказал я, обращаясь скорее сам к себе.

Виолетта дёрнула плечиком. Она уже поднялась с кровати, стояла перед окном и расчёсывала свои тёмные пряди массажной расчёской.

– Как раз ничего странного, – сказала она. – Она просто хочет ему понравиться.

Я подумал, почему бы и нет. С каждым днём моя былая привязанность к этой девушке всё больше превращалась в некое эфемерное чувство. Теперь оно напоминало незначительное и уже порядком заплесневелое воспоминание, не годное даже на то, чтобы положить его в своём ментальном банке на полочку.

Я решительно поднялся с кровати.

– Надо разбудить остальных.

Однако осуществить задуманное оказалось не так-то просто. Бодрей всех в это утро выглядел мистер Тауэр, привыкший к влажному климату Туманного Альбиона. Все остальные напоминали аквариумных рыбок, которым пришлась не по вкусу хлорированная вода из-под крана. Хуже всех в этом плане чувствовала себя Ольга. Её лицо распухло. Серо-голубые глаза на бледном лице казались ещё более бесцветными.

– Что с ней? – спросил я Марину.

Предмет моего воздыхания равнодушно пожала плечами. Она и сама была какой-то помятой. Мимические морщинки в уголках рта стали более заметны. Марина бесцельно прохаживалась по номеру в одних кружевах, словно пыталась вызвать во мне новый прилив сексуального возбуждения. Но я старательно делал вид, что абсолютно к этому равнодушен.

– Наверное, акклиматизация, – неуверенно сказала она, подошла к Ольге и профессиональным жестом прощупала её пульс. – Температуры нет, но небольшая тахикардия. Мы все себя паршиво чувствуем сегодня.

Затем она оглядела меня с ног до головы, словно рассматривала натурщика, прежде чем нанести на свой холст первые наброски.

– Исключая тебя, Гаевского и Кита, – задумчиво произнесла она и добавила: – И Шурика. Странно.

– Что тут странного?

– Странно, что именно девочки чувствуют себя неважно, – заключила она, а затем исчезла за дверью санузла, оставив нас с Ольгой наедине.

– Ты как? – участливо спросил я.

– В целом – норм, – ответила она. – Это всё из-за погоды, не иначе.

Никто не захотел тащиться на завтрак в полюбившееся нам кафе «Кедр». Погода не способствовала ни развитию хорошего настроения, ни прекрасному самочувствию. С неба не прекращаясь, лил дождь, хотя и было довольно тепло для такого северного места. Я заставил себя проглотить чашку кофе в гостиничном кафе и закусить её парой тостов с малиновым джемом. Это место более всего напоминало кафетерий с неплохим интерьером, потому что три из пяти столиков здесь были стоячими. В очередной раз, выглянув в окно на огромные лужи и чёрного от влаги Ленина, я захотел пропустить пару рюмок коньяка, но вовремя себя одёрнул. Виолетта поковырялась вилкой в розетке с салатом, а затем нервно и с отвращением скинула её в мусорку.

– Блин, – разочаровано выдала она. – Такой интересный город и такая отвратительная погода.

Только мистеру Тауэру было всё нипочём. На завтрак он «смолотил» целую гору пончиков и тут же начал куда-то собираться. Было видно, что к данному мероприятию он готовился с раннего утра: вырядился в походный костюм «горку», напялил на ноги тактические ботинки.

– Позвольте спросить, – прищурился я. – Уж не на рыбалку ли вы собрались часом?

Кит расплылся в самодовольной улыбке, а затем поднёс к губам указательный палец, тем самым добавляя событию интриги.

– Это сурприиз, – сказал он. – К вечеру вы увидите самый потрясающий и самый шокирующий репортаж в истории!

– Великолепно! – подала голос Марина. – Наш Кит слетел с катушек.

– С чего слетел? Каких покатушек? – не понял тот.

– Не бери в голову, – сказал я. – Просто странно всё это. Не хочешь посвящать нас в планы?

– Это же сурприиз!

– Ну, ладно, – я примирительно поднял вверх ладони. – Только не забывай, пожалуйста, где ты находишься, и не вздумай влезать ни в какие сомнительные мероприятия. И если что – звони немедленно.

Кит кивнул. Мои слова сегодня прозвучали для него как наставления брюзгливой мамочки.

А зря.

Поддавшись внезапному порыву, Кит залпом допил остатки остывающего кофе и чуть ли не бегом выскочил на улицу. Стеклянная дверь кафе жалобно звякнула китайскими колокольчиками ему в след. Сквозь водяные разводы я увидел его невысокую коренастую фигуру, торопящуюся к «Мега-Крузеру». Очевидно, что самоуверенность нашего британского друга перешла в рецидивную форму, и в тот момент я реально испугался за его судьбу. Но предпринимать какие-то активные противодействия не хотелось всё по той же причине. Я не желал превращаться в глазах друзей в ту самую «сердобольную мамашу», ибо репутация нытика и мнительного труса по-прежнему витала в воздухе, готовая прилипнуть к моей персоне окончательно и бесповоротно. Смыть такое дело потом было бы очень не просто.

– Что это с ним? – задумчиво спросила Марина, обращаясь ко всем сразу.

Ей никто не ответил.

До самого обеда мы просидели в гостинице, ничем путным не занимаясь. Я бродил из номера в номер, временами справляясь о здоровье Ольги, пока не устал и от этого занятия. В нашем с Оксаной номере было тепло и тихо. Возможно, пришло как раз то время, когда можно было расслабиться и уединиться с любимой книгой в руках. На завтра нас ожидал ещё один рывок длиною более двухсот километров, пересечение региональной границы и, собственно, Югра с её первым городом. Можно было лишь предполагать, что ожидает нас там, но каким-то чувством, похожим на шестое, я знал, что это будет полная смена обстановки.

Гай не звонил, очевидно, занятый поиском рыбы в незнакомом водоёме, либо очередным бесполезным спором с моей бывшей женой. За то время, что мы провели вместе, они так и не сблизились. Гай по-прежнему относился к ней предвзято, а Оксана словно сознательно пыталась ему доказать, что все его подозрения насчёт её характера – чистая правда.

Ну, и пусть, – устало подумал я. – Пытаться свести двух совершенно разных людей – это так же глупо и бесполезно, как подружить крокодила и тигра.

Рано или поздно оба они должны были понять, что искать методы общения просто необходимо. Путешествие сулило нам месяцы и месяцы каждодневного и вынужденного контакта друг с другом. И, если не идти на компромиссы, то рано или поздно демонстрация собственного превосходства обратится в сердце оппонента в закоренелую ненависть по отношению к твоей персоне. А это развал всей компании и крушение наших общих нонстоперских планов. Умом я понимал, что в случае серьёзного конфликта проект покинет Оксана, а не Гай. Как бы мы того не хотели, без его финансовых вложений путешествовать с подобным размахом было бы просто невозможно.

Едва только я развалился на заправленной кровати, как в номер постучали. Воображение вкупе с тайными желаниями нарисовало на пороге номера Марину с виноватым лицом, бутылкой шампанского и двумя бокалами в руках. При этом одежды на ней должно было быть по минимуму. Но реальность слегка разочаровала. Это была Виолетта, без бокалов, шампанского и полностью одетая.

– Ты спать что ли собрался? – бодреньким голосом поинтересовалась она.

– Нет, конечно! – соврал я. – А что такое?

– Эти тюлени решили провялиться в гостинице весь день!

Тон её голоса содержал негодующие нотки, но вместе с тем был и весёлым. На Виолетте были джинсы, кроссовки и чёрная кожаная куртка, что свидетельствовало об очевидных намерениях отправиться на прогулку. Чуть позже в её руке я заметил и экшен-камеру.

– Гай с Оксаной и Кит «пилят» контент для нашего канала, – сказала она. – А чем мы с тобой хуже?

Я подумал, что в её словах присутствует логика и испытал чувство, близкое к стыду. Как руководитель проекта я просто не имел права расслабляться и позволять делать это другим. Но расшевеливать сейчас всю эту хандрящую компанию и заставлять их совершать какие-либо телодвижения дьявольски не хотелось. Однако это не означало, что я сам должен разваливаться в тёплом гостиничном номере на мягкой кроватке, а затем сетовать на то, что путешествие из увлекательного и драйвового приключения превратилось в скучную и однообразную рутину.

– Куда пойдём? – спросил я, попутно начав собираться.

Оба внедорожника сегодня были в деле, а садиться за руль КамАЗа и волочить его тяжёлый кунг по ивдельским улицам казалось наиглупейшей затеей. Виолетта просто пожала плечами. Я не удержался и рассмеялся:

– Зайка, у тебя шило в попе. Ты знаешь об этом?

Она быстро переварила мою фразу и рассмеялась в ответ. В очередной раз я не пожалел о том, что в своё время пригласил её поехать вместе с нами. Как выяснилось, толку от Виолетты было гораздо больше, чем от меня самого. Хотя, возможно, я утрирую.

В половине второго пополудни мы выбрались на улицу, расчехлив зонты и скрывшись под их ненадёжной защитой. Дождь хлестал как из ведра. Сквозь мглу и марево даже ближайшие дома просматривались довольно паршиво. Оставалось удивляться тому, как до сих пор Гая и Оксану непогода не прогнала обратно в гостиницу. Что они там ловили, или пытались поймать, так же оставалось загадкой. Свободной рукой Виолетта взялась за моё предплечье, и мы неторопливо побрели по городской площади, старательно обходя огромные лужи. Ни дать ни взять – парочка влюблённых, наплевавших на все внешние обстоятельства мира.

Мы бесцельно блуждали среди домов, словно искали что-то особенное, иногда заглядывая в местные крошечные магазинчики, в которых почти не было покупателей, а скучающие продавцы, словно просыпаясь, с интересом начинали разглядывать нас самих. Включать камеры и что-то снимать не хотелось. Я озирался по сторонам, надеясь, в конце концов, зацепиться взглядом за что-нибудь особенное, какую-нибудь местную достопримечательность, либо объект, подчёркивающий колорит северного города Свердловской области.

Но ничего особенного не попадалось. Хотя и стоит отметить, что город оказался неожиданно чист. За пару часов такой экстремальной прогулки я не встретил ни одной помойки, ни одной переполненной до краёв урны. Даже привычных окурков не валялось под ногами. Складывалось такое ощущение, что кто-то специально организовал тотальную уборку в городе перед нашим приездом. На самом деле это, конечно же, было не так. Причину я понял чуть позже, когда количество посещённых городов в моём личном списке перевалило за сотню.

В провинции люди понимают, что никто другой не сделает их быт чище и лучше, а потому более тщательно следят за средой своего обитания, ибо гадить в таком маленьком городке – то же самое, что испражняться в штаны. Никто не уберёт за тобой, потому что никому это кроме тебя и не нужно.

После часа такой сомнительной прогулки я обнаружил, что зонт спасает от дождя только мой головной убор. Куртка и джинсы изрядно намокли. К тому же я начал замерзать. Высокая влажность значительно охладила воздух, словно напоминала нам, в каких широтах мы находимся. Виолетта энтузиазма не теряла, не смотря на плачевное состояние своего гардероба. Лично меня это не могло не радовать, однако стоило позаботиться о её здоровье. Невооружённым глазом было видно, что кроссовки моей прекрасной спутницы промокли насквозь.

– Надо отогреться где-нибудь, – сказал я решительно, хотя изначально собирался предложить вернуться в тёплый гостиничный номер и принять горячий душ.

Как по заказу из мрачноватого марева выплыло небольшое симпатичное здание с красной крышей и грязно-розовыми стенами. Шикарное крыльцо с коваными перилами вело к входу, над которым красовалась надпись «Кафе Перекрёсток». Судя по отсутствующим на парковке машинам, сейчас посетителей там не было.

Уютная обстановка прежде всего порадовала Виолетту, потому что я в тот момент думал только о тепле и сухости. Моя спутница с готовностью включила камеру и затараторила что-то, глядя в объектив. Очень быстро мы все превращались в видеоблогеров, и лично меня данная тенденция слегка напрягала.

Из всего предложенного, в меню я выбрал тарелку горячей солянки и зелёный чай, надеясь хоть немного отогреться после столь влажной прогулки. Виолетта заказала полноценный обед из трёх блюд, очевидно, нагуляв нехилый аппетит за столь короткое время.

В кафе мы были вдвоём. Я оказался прав. У стойки флегматичная кассирша протирала свой рабочий аппарат белой тряпочкой. Со стороны кухни доносились девичий смех и бряцанье стальной посуды. Пахло жаренным мясом и тушёными овощами. Именно в эти минуты ожидания я и решил набрать номер Гаевского, потому что мнительность снова начала атаковать мой разум, рисуя в воображении и перевёрнутую искорёженную «двухсотку», и даже синюшные трупы моих друзей, несущиеся по течению холодной северной реки.

Гай ответил без задержки, словно держал телефон возле уха. Судя по отсутствию посторонних шумов, находился он как раз в салоне моей «ласточки».

– Слушаю тебя, предатель! – бодро отозвался он.

– Интонации твоего голоса, друг, говорят мне о богатом улове.

Гай непринуждённо рассмеялся.

– Угу. Унести не можем! Кроме впечатлений мы сегодня приобрели ещё и пару часов потрясного видеоматериала, дружище! И ещё, есть у меня для всех вас сюрприз на грядущий вечер!

– Ну, да, – сказал я. – Один типок сегодня уже обещал нам сюрприз.

Виолетта улыбнулась.

– Кроме шуток, – продолжал Гай. – Сегодня моё уважение к твоей бывшей увеличилось на пару процентов. Рапунцель не так проста, как показалось с первого взгляда!

Безусловно, это была положительная динамика. Хотя верил я Гаю с трудом. Наверняка он в очередной раз просто стебался.

– Это прекрасно, – честно сказал я. – Только Гай, перестань называть её «моей бывшей». Эта хрень в прошлом.

– От которого вам обоим не отделаться, – зловеще произнёс Гай трубку. – А зауважал я её потому, что она ни разу не заныла. НИ РАЗУ, чувак! Не уверен, что мог бы сказать то же самое о тебе, окажись мы в подобной ж**е. Но Рапунцель меня приятно удивила. Я серьёзно!

– Респектую Оксанке, – сказал я.

Уже вечером, собравшись всей компанией в кемпере и просматривая на «плазме» отснятый за сегодня видеоматериал, мы узнали, что вместо рыбалки Гай и Оксана хапнули настоящего экстрима. Вначале наивный москвич решил, что сможет на внедорожнике переехать Ивдель вброд, но в пяти метрах от берега понял, что серьёзно просчитался. Передние колёса ушли глубоко под воду, зацепившись за невидимый камень. Все дальнейшие попытки выбраться при помощи двигателя и системы постоянного полного привода ни к чему не привели. «Двухсотка» отчаянно ревела и дёргалась на месте, словно зверь, попавший в капкан.

После короткого совещания ребята решили, что нужно отправляться в город и искать там буксировщик, способный нежно, но властно выдернуть внедорожник из каменно-водной западни. Как известно, дождь лил словно из ведра, усугубляя их и без того плачевное положение. В конце концов, зачехлив экшен-камеры, нонстоперы выбрались из спасительного салона и отправились на поиски. Вот только сложность данного мероприятия усугублялась густым и чертовски влажным лесом, по узкой просеке которого Гай успел отъехать на добрые пять-шесть километров. Что значит это расстояние для пешего походника, да и ещё и в таких метеоусловиях, я думаю, говорить не нужно. Однако они справились.

К обеду, промокнув насквозь и выбравшись из дикой местности, ребята оказались на окраине города, представляющей собой частный сектор с невысокими старенькими домами. Возле одного из них Гай заприметил трактор, марку которого из-за чудовищного слоя грязи определить не удалось. Однако им повезло: хозяин оказался дома, а «двадцатка» наличными мгновенно замотивировала его на подвиги. Правда, вскоре выяснилось, что хозяин трактора успел «принять на грудь». Однако выбора у ребят не было. В душной, прокуренной и провонявшей соляркой кабине они проехали обратно, раскачиваясь внутри, как буи на воде во время шторма. От водителя разило так, что впору было самим закусывать.

Затем начался полномасштабный квест по извлечению «двухсотки» из западни. Чтобы прицепить трос Гай залез в ледяную воду по пояс, громко матерясь и на чём свет понося тех «доброжелателей», что указали ему на хариузные места. Услышав о рыбе, поддатый тракторист хрипло рассмеялся, едва не выронив беломорину изо рта.

– Вы, москвичи, совсем умом зыкнули! – ухохатывался он. – Какой к херам хариус в этом болоте! Ты бы ещё в городскую вонючку отправился его искать, дурик!

В ответ на оскорбления, Гай напомнил, что вообще-то «двадцатку» он только продемонстрировал, но не отдал. Это возымело действующий эффект, после которого тракторист активно взялся за дело. После первого же мощного рывка, «Лэнд-Крузер» приподнялся на передних колёсах, переваливаясь через те самые подводные камни. Сидящая за рулём Оксана поддала газку, и внедорожник, яростно взрыкнув двигателем, практически вылетел на берег. При этом непредусмотрительно вставшего неподалёку Гая с ног до головы окатило грязью. Позже, чтобы не запачкать салон, он вынужден был раздеться до трусов, жутко трясясь от холода и стуча зубами. В тот момент, когда внутреннее тепло автомобиля и пара рюмок коньяка остановили его тремор, позвонил из кафе я.

– Ну, а ты? – я посмотрел на Кита, сидящего за столом рядом с Мариной и прямо-таки елозившего на заднице от нетерпения. Глаза его горели как два прожектора. Он с пафосом открыл папку со скинутыми сегодня видеофайлами и запустил проигрыватель.

– А я, – он торжествующе осмотрел окружающих. – Сегодня снял репортаж о самом страшном месте в Советском Союзе.

– Чего? – Гай уже готов был взорваться от смеха, но каким-то титаническим усилием сдерживал эмоции.

– Имя этому страшному месту Ивдельлаг! – просиял Кит. – И такой жести, ребята, вы никогда и никогда не видели!

В кемпере воцарилась тишина, нарушал которую лишь холодильник, решивший в этот самый момент восстановить температурный баланс в своём стальном чреве. Кит нажал кнопку «плей» и мы увидели его лицо крупным планом.

– Это место местные жители называли «кошмаром сталинских репрессий», – начал Кит, от волнения забывший о произношении и начавший вещать с дьявольским англо-саксонским акцентом. – Сегодня меня привели сюда люди, родственники которых в далёком 37-ом году оказались заключёнными этой чудовищной колонии.

– Не снимай меня! – услышали мы за кадром. В какой-то момент мелькнуло осунувшееся небритое лицо провожатого и блеснули его золотые коронки. А дальше…

А дальше началась демонстрация развалин какого-то авторемонтного цеха, причём построенного не ранее, чем в восьмидесятые прошлого столетия. Кит снимал антураж: бетонные стены, ржавую колючую проволоку над остатками стального забора, цепи, валяющиеся на полу… и при этом не уставал вещать за кадром, как же бесчеловечно относились коммунисты к своим гражданам.

Сначала, не выдержав, начал хихикать Гаевский, но после того, как репортёр Тауэр, указав пальцем на ряд полуразвалившихся стальных гаражей, назвал их «сталинскими камерами пыток» кемпер взорвался от дружного громогласного хохота. Лично я не мог остановиться минуты две, чувствуя, что от смеха начинает болеть пресс и мимические мышцы на лице. Смеялись все, исключая самого Кита, до которого запоздало начинал доходить смысл произошедшего.

– Ты знаешь, что ты идиот, дружище? – изнемогал Гай. Он уже не смеялся, а охал, держась рукой за живот. – Как можно, блин, перепутать развалины автоцеха с зоной? Вот скажи мне!

Кит схватился обеими руками за голову.

– Гад дэм, фак! – выдал он. – Холли шит!

– Тебя сказочно на**али, придурок! – не унимался Гай.

– И сколько ты заплатил за эту экскурсию, Кит? – спросил я, едва сумев вставить фразу в короткий промежуток между волнами общего смеха.

Мистер Тауэр посмотрел на меня жалобными глазами и дрогнувшим голосом произнёс:

– Пятьдесят евро.

После этого общий приступ смеха возобновился.

– Пятьдесят, сука, евро! – Гай уже просто орал. Его лицо побагровело от хохота. – «Полтос» евро за экскурсию в гаражи! Это писец, граждане! Это вилы!

– Фак, – простонал Кит и хлопнул себя по лбу. – Я идиот!

К счастью дождь прекратился, однако осадков за сегодня выпала десятикратная норма. Это сулило нам на завтра очередной квест, ибо путь, по которому предстояло ехать, был овеян ореолом неизвестности. За маленькими окошками кемпера начинало темнеть. Из-за пасмурной погоды происходило это значительно раньше обычного.

Когда смех поутих, и Кит смог вымученно улыбнуться, я включил электрический чайник на тумбе возле умывальника и обернулся к Гаю. Кажется, он тоже обещал нам какой-то сюрприз.

– Гай, – сказал я. – Ты вроде, хотел нас чем-то порадовать?

Довольный жизнью москвич после тяжёлого и полного испытаний дня чувствовал себя на полном расслабоне. Одной рукой он обнимал Виолетту, другой держал бокал с вином. К моей радости напиваться он сегодня не торопился, а только согревался ароматом виноградного напитка, припадая к нему губами изредка и делая маленькие глотки. Услышав меня, он встрепенулся.

– Ах да! – просиял Гай. – Чуть не забыл!

Он бесцеремонно избавился от компании Виолетты, резво поднялся на ноги и выскочил из кемпера на парковку.

– Что у него там? – спросил я Оксану.

Она неопределённо пожала плечами.

– Боже, какой я идиот, – продолжал самокритиковаться Кит. Теперь ему самому было смешно, но от последствий дьявольского конфуза это не спасало.

– Успокойся, – махнул я рукой. – И на старуху бывает проруха. Но, должен заметить, ты уже не в первый раз встаёшь на подобные грабли.

– Да, – вставила Марина. – Не мешало бы тебе взять хорошую привычку спрашивать наше мнение, прежде чем затевать подобные авантюры.

– Простите, ребята, – простонал Кит. – Мне и, правда, ужасно стыдно.

– Да не бери в голову, – успокоила его Виолетта. – Зато поржали.

Если бы я знал, что на этом веселье не закончится…

Спустя примерно минуту, на пороге появился Гай, держа в руке чёрный пластиковый пакет солидных размеров. Судя по озорному блеску в его глазах, внутри содержалось что-то ценное.

– Ну, вот! – торжественно произнёс Гай. – Сегодняшний вечер нам порядком подзасрала погода. Однако в будущем, возможно, уже на территории Югры, мы сможем восполнить этот недочёт прекрасным вечером в стиле гриль-пати.

– Там, что, мясо? – попробовала угадать Марина.

– В точку, Пантера! – просиял Гай. – Только не просто мясо, а, мать его, настоящая, чтоб я сдох, глухорятина!

– Чего? – в этот момент я напрягся, инстинктивно предчувствуя очередную подставу от местных жителей, и, надо сказать, не ошибся.

С видом победителя по жизни, Гай вынул из-под мойки белый эмалированный таз, брякнул его прямо на стол возле телевизора, а затем вывалил в него содержимое чёрного пакета. С лёгким «чмоком» довольно крупная птичья тушка познакомилась с дном таза. Глаза нонстоперов с интересом обратились на розоватое, явно свежее мясо, лишённое кожи и перьев.

Чувствуя, что начинаю смеяться, я как мог сдержаннее обратился к Гаю:

– Чья это тушка?

Гай посмотрел на меня как на конченного идиота.

– Глухарь, мой юный провинциальный друг. Это такая таёжная птица, если ты не знал. Мне она, между прочим, обошлась недёшево. Но я же не экономлю на своих друзьях. Конечно, вкус у дичи специфический, это надо признать. Но я уже нашёл в интернете необходимые рекомендации по его приготовлению.

Он чуть склонился над тазом и демонстративно втянул ноздрями воздух, показывая всем, что смакует исходящий от мяса аромат.

– Это настоящая дичь, детки! Чувствуете запах? Ещё утром эта птаха летала над вершинами сосен…

– За сколько ты приобрёл этого «глухаря»? – я уже еле сдерживался. Смех прорывался наружу, отдаваясь в мышцах живота короткими рефлекторными спазмами.

Гай с подозрением посмотрел на меня. Другие тоже. В тот момент я понял, что, похоже, один понимаю, что здесь не так.

– Мурин, что ты имеешь в виду? Какая вообще разница, за сколько? Я же говорю, дорого, что…

– Ты идиот! – я начал смеяться. – Ты идиот, потому что тебе впарили обычного индюка!

– Какой… что… ты серьёзно?

От былого пафоса не осталось и следа. Гай вдруг начал принюхиваться к тушке более внимательно, чем вызвал новый взрыв всеобщего смеха. На этот раз Кит получил возможность оторваться, и по-своему отомстить москвичу за недавние колкости в свой адрес.

– Чёрт! – Гай едва не плюнул, очевидно, вовремя вспомнив, что находится в помещении. – А я ещё думаю, почему в интернете мясо глухаря такое тёмное. Вот же сволочи!

Так закончился очередной вечер нонстоперов в Ивделе, городе, который завтра утром нам суждено было покинуть. Возможно навсегда. Тем не менее, я был уверен, что время, проведённое здесь, мы запомним надолго.

В свете угасающего дня я разглядывал свою «двухсотку» на парковке. При виде килограммов грязи на окнах и кузове хотелось сделать две вещи: избить Гаевского… и избить Гаевского ещё раз. Понятно, что в подобных погодных условиях и после проезда по раскисшей лесной дороге ожидать чего-то иного не стоило. Однако сам факт, что это произошло именно с моей любимой машиной, просто убивал.

– Ой, да ладно тебе плакать, Мурик! – сказал Гай, проходя мимо. – Завтра с утра я сгоняю на автомойку и приведу твою драндулетку в порядок.

– Сам ты драндулетка, козёл, – махнул я рукой. – Иди отсюда, с глаз моих долой!

Уже поднимаясь по лестнице в свой номер, я вдруг вспомнил, что делю его с бывшей женой. Это обстоятельство вынудило меня остановиться на полпути и крепко задуматься. С одной стороны я был просто обязан отнестись к происходящему с максимальным равнодушием, с другой хорошо понимал, что подобное соседство весьма неприятно для нас обоих. В съёмной квартире города Перми мы ещё как-то жили, но только потому, что спали в разных комнатах, а основное дневное время я находился в разъездах. Здесь же кровати стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Это означало, что ночью я буду слышать до боли знакомое дыхание, буду чувствовать запах её волос…

Нет! Решив твёрдо, я развернулся и отправился в кемпер, но на выходе нос к носу столкнулся с Мариной.

– Ты куда так рванул? – поинтересовалась она.

– Решил в кемпере переночевать, – признался я.

– Понятно, – кивнула она. – Напряжёнка с бывшей женой? Это мне знакомо.

Я устало кивнул.

– Только там улеглась Ольга. В кемпере теплее. Можешь составить компанию ей, если хочешь, конечно.

Неожиданно она улыбнулась, широко и искренне.

– А можешь и мне. Последнюю ночь в Ивделе не хочется проводить в одиночестве. Оставим это удовольствие Рапунцель.

В этот момент я понял, что у длинных и переполненных событиями дней есть тенденция заканчиваться горячими и страстными ночами.

– Составлю компанию тебе, – решительно заявил я и взял Марину под руку.