Читать книгу Врата духа - Алексей Нужа, Алексей Владимирович Нужа - Страница 9

Часть I. Цитадель духа
Аврин

Оглавление

Комната, которую она снимала в таверне «Бдительный страж», была совсем крохотной. А еще здесь водились мыши. Благо Аврин, несмотря на природную склонность женского пола впадать в истерику при виде этих мелких созданий, не боялась их. Она вообще хорошо относилась ко всем живым существам, исключением разве что был человек. О, люди были опасны и непредсказуемы, и по мнению Аврин бояться стоило именно их, а не каких-то там безобидных грызунов. Именно по вине человека, женщины, Аврин приходилось теперь скрываться здесь в Гайе.

«Бдительному стражу» было далеко до благопристойного заведения и юной девушке, вроде Аврин, останавливаться здесь на постой было не так уж и безопасно. Впрочем, ей можно было не волноваться по поводу обитателей Свечного квартала, в котором и располагался «Бдительный страж». Иен Аор и Сантер Ибрел – наемники, тайно нанятые тетей Олети, чтобы охранять ее, добросовестно исполняли свои обязанности. Парочка человек, которые бросали особенно жадные взгляды на Аврин, уже успели пожалеть об этом. Конечно было бы лучше, если бы она покинула город, но Иен и Сантер были убеждены в том, что это небезопасно и лучше немного выждать. Именно они узнали, что на «Плачущей деве» их будет поджидать засада, устроенная людьми посланными Деланией Кэбрил. И именно поэтому Аврил сейчас сидела в этой маленькой пыльной комнатушке, оставаясь запертой в Гайе словно крыса в клетке, вместо того чтобы плыть на «Плачущей деве» на один из островов Тибронского союза. Ей повезло, что эти двое заботились о ней. Конечно, они делали это за деньги, которые платила им тетя Олети, но дела это особо не меняло. Тетя заботилась о ней с самого рождения, но при этом их родство и взаимоотношения хранились в строгом секрете. Аврин не знала с чем это связано, возможно с тем, что сама она была сиротой из Эоврина, а Олети Марика Второй Говорящей и членом Высшего совета Цитадели духа. Хотя, беря ее на воспитание, Олети еще не занимала столь высокого положения среди Говорящих. Но сейчас Аврин была рада тому, что никто не знал о том, кто именно заботится о ней, ибо Олети Марика была сторонницей Делании Кэбрил, от которой и скрывалась Аврин. Она понимала, что бегство было вынужденной мерой, ибо тетя Олети не могла защитить ее в стенах Цитадели, но также Аврин понимала и то, что, сбежав навсегда закрыла для себя путь Говорящей. Ей было печально от осознания того, что теперь она не сможет пройти до конца обучение в Цитадели духа и в полную меру раскрыть свой дар. Впрочем, она успела кое-чему научиться за время, проведенное в слушателях, и теперь могла использовать это на благо остальных. Она могла бы стать целителем где-нибудь в Эоврине, там откуда она была родом. Если, конечно, ей удастся затеряться раньше, чем ее найдут люди посланные Первой Говорящей.

Аврин вздохнула и отняла пальцы от цветка. Теперь в нем красками играла жизнь. Он выглядел так, будто бы за ним тщательно ухаживали, а сам бутон только что распустился. Аврин нравилось дарить жизнь, и она очень переживала, если чья-то судьба обрывалась, будь то человек, зверь или подобный этому цветок. Но сейчас на кону стояла ее жизнь. Конечно, Аврин не была наверняка уверена в том, что Делания Кэбрил желает ее смерти, но после того, что невольно услышала Аврин, глупо было бы надеется на то, что Первая Говорящая позволит ей вот так просто исчезнуть и жить своей жизнью, не говоря уже о том, чтобы позволить ей продолжить обучение. Наверняка в Цитадели ее бегство приписали к какому-нибудь совершенному Аврин отвратительному выдуманному проступку, после которого любой слушатель наказывается, а затем прилюдно с позором изгоняется из Цитадели.

Аврин обернулась и посмотрела на худого жилистого мужчину, сидевшего в углу комнаты рядом с выходом. Сантер Ибрел родом был из Тессинского салисариата, но по его же словам большую часть жизнь провел за его пределами, работая наемником. Сантер был мужчиной в возрасте. В темную шевелюру все еще густую и доходящую ему плеч, уже обильно вкралась седина. Лицо его было гладко выбрито, но Аврин знала, что борода его была еще более седа, чем волосы на голове. Может именно поэтому он при каждой возможности старался сбривать ее. Сантер, казалось, дремал крепко сжимая рукоять обнаженного клинка. Веки скрывавшие темно-карие глаза слегка подрагивали, а ноздри узкого длинного носа мерно раздувались. Но Аврин знала, что вид спящего наемника обманчив и стоило ему лишь почувствовать опасность, как он окажется на ногах с мечем наперевес, готовый защитить ее от любой грозящей девушке опасности. Сантер был честным наемником и всегда отрабатывал свои деньги, так он сам говорил о себе, и Аврин очень хотелось верить в это. И сейчас Сантер, мерно посапывающий в уголке, был настороже. Вообще-то и он, и второй наемник Иен Аор, снимали на двоих соседнюю с комнатой Аврин коморку, но один из них всегда был на страже, днем сидя в комнате Аврин, а ночью стоя за ее дверью. Она считала это излишней осторожностью, но оба наемника в голос утверждали о необходимости таких мер. Ко всему прочему Иен сам уроженец Боэе, каждый день выходил в город чтобы разведать обстановку. Хотя Иен и родился не здесь, а в столице королевства – Байе, он, будучи боэйцем, мог легко смешаться с толпой и здесь в Гайе. Ко всему прочему ему было легче расспрашивать о чем бы то ни было своих соотечественников, и ему охотней отвечали, нежели это делал бы Сантер. Именно поэтому Ибрел охранял ее здесь, а Иен Аор находился в городе.

Аврин поудобнее устроилась на твердой кровати. Сидеть вот так, целый день то уставившись в стену, то глядя на цветок или на одного из наемников, было ужасающе скучно. Ей даже запрещали сидеть у окна, так как оно выходило прямо на прохожую часть улицы перед таверной. Ее охранники боялись, что девушку могут увидеть. В Цитадели была большая библиотека и сейчас Аврин жалела, что не прихватила с собой книг. Она, конечно, не поощряла воровства и никогда в жизни не брала ничего чужого, но раз уж она в бегах и ее наверняка обвинили в чем-то плохом, то кража одной или двух книг из библиотеки Цитадели духа ни коем образом не усугубила бы ее положения. Тем более что это и не было бы кражей. Так, заимствование на время. Аврин обязательно бы вернула книгу позже. Она определенно нашла бы способ вернуть ее. Девушка тихо вздохнула, и какой сейчас был смысл думать об этом, если она уже была здесь, а все книги остались на своем вместе. Аврин вновь посмотрела на цветок. И почему она не додумалась вылечить его раньше. Аврин потянулась к цветку, чтобы в очередной раз дотронуться до его лепестков, но тут же отдернула руку, услышав, как скрипнула дверь. Сантер уже был на ногах приняв боевую стойку с мечом, но тут же расслабился и снова сел, увидев, что в комнату тихо скользнул Иен.

– Надо уходить, нас обнаружили, – не разменивая время на церемонии заявил смуглый и поджарый Иен, и Сантер вновь вскочил на ноги хмуро уставившись на дверь, будто бы враги были уже за ней.

Аврин тоже поднялась и нерешительно направилась к узлу со своими малочисленными вещами. Тот лежал в углу уже сложенным, ибо ее готовили к тому, что возможно придется спешно покидать «Бдительного стража». Большую часть своих вещей она оставила в «Серебряном лисе», после того как их обнаружили. Впрочем, и там не было ничего особо ценного о потере чего можно было бы жалеть.

– Где они? – только и спросил Сантер размашистым шагом направляясь к окну. Он, двумя пальцами, сдвинул желтую с темными разводами занавеску чуть в сторону и осторожно выглянул наружу.

– Торговец мясом на крытом рынке сказал мне, что трое человек искали девчонку, по описанию в точности наша подопечная. А еще он слышал, как кто-то посоветовал им поискать в «Бдительном страже». Якобы сюда не так давно заселились некая молодая особа. Похоже то был один из постояльцев или завсегдатаев этой крысиной дыры.

Иен презрительно сощурил глаза и было хотел сплюнуть себе под ноги, но взглянув на Аврин передумал. Он был моложе Сантера, но тем не менее уже разменял свой третий десяток. Иена можно было бы даже назвать красивым, если бы не кривой шрам, пересекающий его лицо от носа до подбородка.

– Когда это было? – Сантер продолжал пристально вглядываться в окно, при этом пытаясь сделать так, чтобы его не увидели с улицы.

– Вчера вечером, – ответил Иен. – Кстати сегодня утром я заметил двоих в общем зале. Мне сразу не понравились их рожи. Но это не те, что расспрашивали капитана «Плачущей девы». Поэтому я не отнесся к ним серьезно, приняв за простых пропойц и головорезов, каких в этом районе немало. Теперь я практически уверен в том, что это те самые твари, что расспрашивали о девочке.

– Надо уходить через черный ход на двор, а потом через конюшню, – заявил Сантер отпуская занавеску и отступая на шаг от окна.

– Если они вынюхивают здесь со вчерашнего вечера то, вполне возможно, знают о том, что мы догадываемся об их присутствии, – Иен почему-то хмуро посмотрел на Аврин. – А если так они наверняка предполагают, что мы попытаемся сбежать через черный ход и конюшню и безусловно устроят нам засаду. Нет, нужно уходить через парадный вход.

Сантер неодобрительно скривил губы.

– А как же девочка? Они узнают ее и наверняка попытаются напасть на нас.

– Придется тебе отстричь волосы, – сказал Иен обращаясь к Аврин. – А потом одень это.

Он кинул на кровать небольшой сверток. Аврин, пребывавшая в замешательстве и поддавшись приступу страха, только сейчас заметила, что тот держал его на сгибе локтя. Она нервно теребила свой узелок не в силах что-либо сказать. Просто растерянно смотрела на Иена.

– Тогда я пойду первым, – заявил Сантер нарушая возникшую вдруг тишину. – Помоги ей собраться, а я посмотрю нет ли там засады. Если за мной увяжется хвост я попробую избавиться от него. Встречаемся в переулке между теми двумя домами с грязными красными стенами.

Иен лишь кивнул в ответ, а затем извлек из-за пояса короткий нож с обоюдоострым клинком и шагнул к Аврин. Девушка невольно отпрянула, крепко впиваясь до боли в пальцах в свой вещевой узел.

– Не бойся, девочка, так надо. Если хочешь жить, пожертвуешь и своими волосами. Ничего, отрастут новые.

Аврин кротко кивнула. Ей было жаль свои длинные, до пояса, волосы. Она всегда гордилась ими. Они были пышными и на удивление послушными, по крайней мере расчесыванию поддавались легко. А еще…

Аврин зажмурилась, нож Иена отрезал добрую прядь чуть повыше ушей девушки. Теперь было поздно о чем-то сожалеть. Главное для нее сейчас было выжить. И в этом Иен был прав.

Закончив, наемник вышел за дверь, давая Аврин время на то, чтобы переодеться. Девушка сделала все быстро. Чуть мешковатые штаны пришлись ей впору, а вот рубаха была слегка великовата. При этом все равно была заметна грудь и Аврин пришлось перемотать ее тонким летним шарфом. Натянув неудобные башмаки, она спрятала платье, которое сменила на мужские одежды и туфли в узел к остальным вещам. Затем Аврин собрала с пола волосы и завернула их в тряпки, которыми были обернуты одежда и обувь принесенные Иеном и затолкала сверток под кровать. После чего накинула висевший в углу на крюке темно-зеленый дорожный плащ и вышла из комнаты.

Иен, оценивающе осмотрев девушку, одобрительно хмыкнул.

– Так лучше, – сказал он. – Сойдешь за смазливого мальчишку. Возьми мой плащ и поглубже надвинь капюшон. Лучше не показывать лица. Даже мальчишек с твоей внешностью в Гайе сыщется не так уж и много.

Обменявшись плащами, Иен протянул ей рукоятью вперед нож, которым чуть ранее обрезал девушке волосы.

– Возьми это, на всякий случай. Бери, – Иен буквально впихнул девушке в руку нож, после того как та попыталась отказаться. – Надеюсь тебе не придется им воспользоваться, но лишняя осторожность не повредит. А теперь спускайся в общую залу и, не задерживаясь, отправляйся к месту упомянутому Сантером. Я буду следовать позади и приглядывать за тобой. Ты помнишь куда идти?

Аврин коротко кивнула, все еще судорожно сжимая рукоять ножа. Затем, словно вспомнив, что держит в руке, поспешно заткнула нож за пояс. Ей бы и вовсе хотелось избавиться от него. Она не любила оружия и уж тем более не собиралась использовать его против кого бы то ни было. Я отдам его Иену сразу, как только мы окажемся в относительной безопасности, подумала она.

Запахнувшись в плащ, который был ей немногим велик, и надвинув капюшон Аврин зашагала к лестнице, ведущей на первый этаж в общую залу. Иен, прежде чем она ушла, забрал у нее узел с ее одеждой и поэтому движения Аврин ничего не обременяло. Народу в общей зале было в это время не так много. Несколько постояльцев, да пара пьянчуг. Людей, о которых говорил Иен, Аврин не заметила. Никто не обратил на уходящую девушку никакого внимания, даже хозяин «Бдительного стража». Он лишь скользнул по ней рассеянным взглядом и отвернулся. Тем не менее она пониже склонила голову, чтобы под надвинутым капюшоном плаща никто не мог видеть ее лица.

Место встречи, о котором говорил Сантер, находилось в одном квартале от таверны и оказавшись на улице Аврин уверенно зашагала прочь от «Бдительного стража» надеясь, что доберется до нужного переулка без происшествий. Она старалась не бежать, чтобы не привлекать к себе внимания, но, тем не менее, шла достаточно быстро. Она знала, что где-то позади за ней следует Иен и очень надеялась на то, что в том случае если кто-то попытается напасть на нее, он успеет прийти на помощь. Свечной квартал, в котором и располагался «Бдительный страж», Аврин покинула достаточно быстро. Квартал бедняков, соответствуя своему названию, был худшим и самым грязным в Гайе, а еще здесь, даже в дневное время, можно было легко нарваться на неприятности. Тем не менее Аврин понимала, почему Иен и Сантер выбрали для встречи один из переулков этого квартала. Здесь было легко затеряться среди многочисленного сброда бедного населения Гайе.

Сантер поджидал ее в назначенном месте. Правда он явно нервничал, нетерпеливо поигрывая обнаженным мечом и осматриваясь по сторонам. Аврин хотела уже было сказать наемнику, что добралась без происшествий и никого подозрительного не заметила, когда взгляд ее невольно упал за спину наемника и оторопев, она замерла на месте. Прямо на земле лежало тело мужчины. Руки его были раскинуты в стороны, а на лице застыла гримаса боли. Широко распахнутые светло-серые глаза остекленело уставились в небо. Под застывшем телом уже собралась изрядная лужица крови, которую не успела впитать земля. Аврин при виде этого зрелище бурно вырвало ее завтраком. Сантер потрогал носком сапога тело и скривил лицо, так будто бы мертвец был виноват в реакции Аврин. Отчасти это и вправду было так. Просто девушка первый раз в жизни видела мертвого человека и это привело ее в ужас.

– Он следил за мной, – словно бы оправдываясь перед Аврин проворчал Сантер. – Мне ничего не оставалось, кроме того, как прикончить его.

Аврин понимала, что это возможно была необходимая мера, но ее приводила в ужас одна только мысль о том, что лежащий на земле человек, не так давно живой, как она сама, теперь лежал здесь бездыханным. И что же он чувствовал, когда умирал, подумала вдруг Аврин. Неужели и ее ждет то же самое. Нет, уж лучше этот человек, чем она. От этой мысли ей стало не по себе. Как она может так рассуждать. Ведь не так давно она считала, что ни одно живое существо не заслуживает насильственной смерти, а теперь вот радуется, что вместо нее умер кто-то другой. От этих размышлений ей вновь сделалось дурно, и она едва сдержалась, чтобы вновь не выплеснуть на землю содержимое своего желудка.

– Где же Иен? – Сантер вгляделся в конец переулка, откуда не так давно появилась и сама Аврин. – Нам пора уходить. Надеюсь, он не приведет за собой хвост.

Аврин тоже надеялась на это. А еще на то, что и ее саму никто не заметил пока она шла сюда. Ей не хотелось, чтобы в этот день еще кто-то умер, по крайней мере на ее глазах. Она вообще не хотела, чтобы кто-то умирал. А ведь этот человек погиб только потому, что ему приказали найти ее. Возможно, он и не был таким уж плохим. Может у него осталась семья, которую он пытался прокормить. Мрачные размышления Аврин прервал появившейся в переулке Иен. Точнее он не просто появился в нем, он в него буквально вбежал. Сантер тут же взял меч на изготовку, но Иен махнул свободной от оружия рукой указывая вглубь переулка.

– Уходим, быстро, – выкрикнул он. – Я насчитал троих что следовали за мной. А еще двое шли за девочкой.

Сантер выругался и потянул опешившую Аврин за рукав. Та лишь отстраненно отметила, что у Иена нет узелка с ее вещами. А ведь в нем было ее любимое платье. Да что уж там, вся ее одежда. А также удобные туфли и…

Девушка осознала, что бежит только после того, как они втроем достигли конца переулка и вскрикнула от неожиданности, когда ей и мужчинам пришлось остановиться, ибо выход из переулка перегородило двое человек. Видимо это были те, что следили за самой Аврин. И зачем ей нужно было отстригать волосы и надевать эту неудобную мальчишескую одежду если ее все равно выследили, с горечью подумала девушка. На удивление она перестала бояться, правда чувство притупленного страха продлилось недолго.

– Как только завяжется драка, беги, – велел ей Иен, всовывая в ее ладонь небольшой кошель с монетами. – Уходи из города через Старые ворота. Мы догоним тебя, как только сможем. Никому не верь и будь предельно осторожна. Удачи тебе девочка.

После этого он, не говоря больше ни слова, дал знак Сантеру и они оба бросились на преградивших им путь людей. Аврин оглянулась и обнаружила что позади по переулку к ним бегут еще трое человек. Девушке хотелось хоть чем-то помочь Иену и Сантеру, но она понимала, что ничего не может сделать. Выкрикнув, что сзади приближаются еще люди она выждала момент и скользнула меж вступившими в схватку наемниками и преследователями. Иен оттеснил своего соперника в сторону давая возможность Аврин выбежать из переулка. Девушка в последний раз обернулась на своих защитников, а затем бросилась прочь. Она понеслась сквозь хитросплетения квартала Бедняков, не глядя по сторонам и поначалу даже не понимая куда направляется. Аврин все время, казалось, что ее преследователи следуют за ней по пятам, но она боялась обернуться, страшась того, что ее мысли могут оказаться правдой. Остановиться девушка смогла лишь только достигнув северного рынка Гайе, находившегося не так далеко от Портового квартала. Здесь было вполне оживленно и в толпе можно было легко затеряться. Девушка, тяжело дыша прислонилась к стене одного из обступающих рынок трехэтажных домов и огляделась по сторонам. Она не заметила никого подозрительного, кто мог бы быть похож на ее преследователей. За ней вроде бы никто не гнался, но Аврин все равно трясло мелкой дрожью, и она в любой момент была готова увидеть бегущего к ней преследователя. Но никто не появлялся. Лишь некоторые из прохожих косились на нее, похоже думая не воришка ли она, так как девушка только что неслась сломя голову будто бы за ней гналась городская стража.

Аврин глубоко вздохнула и, оттолкнувшись от стены, смело зашагала вглубь рыночной площади, сливаясь с разношерстой толпой жителей и гостей Гайе. Она проталкивалась сквозь пеструю массу, не обращая внимания на стоящий вокруг гвалт голосов, стараясь унять дрожь в теле и каждое прикосновение плечом или другими частями тела к одному из прохожих, вызывало у нее приступы невольного страха. Ей казалось, что один из них вдруг схватит ее и… Она не знала, что будет с ней в таком случае. У нее был нож, отданный ей Иеном и она могла попробовать защититься им, но Аврин не знала сможет ли перебороть себя и суметь пустить оружие в ход. И она очень надеялась, что ей не придется проверять это на деле.

Ей нужно было во что бы то ни стало добраться до Старых ворот, находившихся в восточной части города. Аврин знала, что оттуда можно попасть на тракт ведущий в Байе – столицу Боэе. Но девушка туда не собиралась. Хотя Байе и был самым крупным городом в Боэе, там, помимо прочего, находилось большое отделение Цитадели духа, более многочисленное, чем здесь в Гайе, и помимо прочего при королевском дворе состояла посланная Цитаделью эттеке. Там наверняка было опаснее, чем здесь. Надо было быть полной дурой, чтобы отправиться туда. Лучшим вариантом, как считали Иен и Сартер, раз уж им не удалось уплыть на острова, был Ларлон. Нынешний король Ларлона не жаловал Говорящих и отослал свою эттеке обратно в Цитадель духа. Ко всему прочему король Самсен велел закрыть все отделения Говорящих в каждом из своих крупных городов, а самих Говорящих отправить обратно в Лаидс. Насколько знала Аврин гонению подверглись даже Говорящие ларлонцы. Тем не менее король не запретил людям, имеющим дар и желающим пройти обучение в Цитадели духа, покидать свою родину. Правда каждый из них должен был при этом понимать, что, избрав путь Говорящего, дорога назад ему заказана.

Возможно, после смерти Самсена ситуация изменится, ведь как было известно у короля не было наследника и несколько смененных им жен никак не поменяли ситуации. Но надеяться на это особо не стоило. В любом случае Аврин могла укрыться в Ларлоне на какое-то время и даже попробовать попросить у королевского двора защиты от преследования Цитаделью. Правда она сомневалась, что такую защиту ей предоставят, да и вряд ли король будет выслушивать какую-то беженку, которая ко всему прочему проходила обучение в Цитадели. Сама же Аврин предпочла бы сбежать куда-нибудь подальше. Да хотя бы в тот же самый Эоврин. Она никогда не была на своей исконной родине, но судя по своим раскосым глазам могла предположить, что принадлежала к той части эовринцев, что заселяли самую северную часть страны. Правда некоторые, при виде нее говорили, что Аврин более похожа на эдшарку, конечно, те из них кто встречал представителей этого скрытного и не особо любящего покидать территорию своей страны народа. Сама же Аврин никогда воочию не видела ни одного одаренного эдшарца. Все немногочисленные Говорящие происхождением из Эдшары находились во время ее обучения вне Цитадели духа. Поэтому Аврин не могла точно сказать правы ли те, что говорят, что она похожа на представительницу этой народности или нет. Хотя как ей кажется она однажды видела на одной из улиц Лаидса эдшарку, но точно утверждать была ли та женщина и вправду ею Аврин не могла. Сама она конечно бы с радостью сбежала в Эдшару. Там-то Первая Говорящая вряд ли смогла достать ее. Но она не знала, что будет с ней попади она на территорию этой скрытой от чужих глаз страны и как отнесутся к появлению девушки ее власти и жители.

Аврин в очередной раз натолкнувшись в толпе на одного из прохожих огляделась. В этой толчее нельзя было понять преследует ли кто ее или нет. Аврин громко охнула, получив толчок в спину.

– В сторону парень, – прикрикнул высокий мужчина в доспехах с гравировкой в виде сжатого серебряного кулака, знака Боэе, на нагруднике и черном словно смоль плаще. Он зыркнул на нее из-под среза остроконечного шлема, и она сделала шаг в сторону вжимаясь в обтекавшую стражника и следовавших за ним носильщиков, несущих портшезу, толпу. Позади нее шел еще один страж, не менее рьяно расталкивающий руками толкущихся людей. Один из чиновников Гайе не иначе, подумала Аврин и недолго думая пристроилась следом за стражем, идущим позади портшеза. Так передвигаться стало заметно легче. Правда длилось это недолго, ибо стражник заметил, что Аврин и еще пара человек увязалось следом за ним и с громкой руганью погнал их прочь, обозвав наглыми ворами и что не будь он сейчас занят обязательно бросил бы их в городскую тюрьму.

Аврин вновь затерялась в людской толпе. Проталкиваясь локтями, ей наконец удалось выбраться с рыночной площади. И как в такой толчее люди еще умудряются делать покупки, раздраженно подумала Аврин и тут же поймала себя на мысли о том, что, начав злиться, перестала бояться.

Чтобы добраться до Старых ворот ей нужно было миновать еще пару кварталов. Эта часть города была более благоустроенна, чем Свечной квартал и уж, тем более чем квартал Бедняков. Аврин выбирала людные улицы и, хотя рисковала быть замеченной, посчитала, что это будет все же лучше, чем наткнуться на одного из тех типов в тихом переулке. К своему невообразимому облегчению она добралась до Старых ворот без каких-либо происшествий. Скучающая стража, с рассеянным видом следящая за потоками людей, вытекающими и втекающими в город, не обратили на Аврин никакого внимания.

Девушка зашагала по широкому песчаному тракту прочь от Гайе. Ей хотелось бы чтобы Иен и Сартер догнали ее поскорее, но предательские мысли, вкрадывающиеся ей в голову, говорили о том, что Аврин их больше не увидит. Слишком уж неравны были силы и выстоять в той схватке, в которую вступили они, было не так уж и просто. Девушке не хотелось об этом думать, ведь ей нравились оба наемника. Они были добры к ней и как могли заботились об Аврин. Да оба они получали за это деньги, но сути дела это не меняло. И Иен и Сартер были ее защитниками, а теперь она осталась совсем одна. И никто кроме нее самой не сможет теперь защитить Аврин. На глаза внезапно навернулись слезы, и девушка зло смахнула их тыльной стороной ладони. Не время раскисать, зло сказала она себе. Олети Марика учила ее быть сильной, и она будет. Правда, что ей делать дальше Аврин пока еще не знала. Как не знала и того, как далеко удастся ей уйти и выйдет ли у нее это вовсе.

Девушка шла, не останавливаясь, до самого вечера. Навстречу ей двигались груженные товаром купеческие обозы, проезжали как конные отряды, так и одинокие всадники. Были и пешие странники, как и она сама. От города убывало не столь много народа как двигалось в его сторону. По крайней мере так казалось Аврин. К вечеру девушке повезло и один из торговцев, ехавший налегке, предложил ей сесть в одну из трех его крытых парусиновой крышей повозок.

Торговец принял ее за мальчишку, а она, не подавая голоса и не снимая глубоко надвинутого капюшона, не стала переубеждать его в этом, лишь только молча кивала в ответ на его речи. Торговец, мужчина средних лет, дородный с раскрасневшимся лицом не переставая хвалился, как удачно и быстро в этот раз он распродал в Гайе весь свой товар. Аврин то и дело кивала, слушая болтовню мужчины в пол-уха. Наконец он спросил ее почему он, парень за которого торговец ее принимал, молчит и не расскажет ему куда направляется. В ответ Аврин на пальцах показала, что нема и тот отстал от нее со своими расспросами. Впрочем, о себе рассказывать мужчина не прекратил, видимо, что немому можно доверить еще больше личного чем тому, кто способен болтать. Двумя хмурыми охранниками этого небольшого обоза, оказались братья-близнецы, чьи лица были сплошь усыпаны шрамами. Они то и дело косились на Аврин, то ли не одобряя что их наниматель позволил ехать с ними простому прохожему, то ли еще по какой-то причине.

Аврин была рада, когда они доехали до придорожного постоялого двора «Старая кляча». Она спрыгнула с повозки и чуть было почтительно не присела, но вовремя вспомнив, что она теперь изображает из себя мальчишку, просто поклонилась. Аврин надеялась, что этого будет достаточно и с нее не потребуют денег. Конечно, у нее был кошель, врученный ей Иеном, но она знала, что деньги имели свойство быстро заканчиваться, и ей хотелось как можно дольше оттянуть этот момент. Торговец, впрочем, к ее удовлетворению платы с нее не потребовал, и даже более того предложил ехать с ним дальше и заночевать на тракте. Зачем тратить деньги на комнату в постоялом дворе и тамошнюю еду, если можно разбить лагерь и заночевать там вместе с ними, отведав при этом какой-то особенно вкусной похлебки, которую готовил один из трех его возчиков. Аврин ужасно надоела болтовня мужчины, но предложение было вполне заманчивым. Во-первых, ей не придется тратить денег, а это значило еще один день сэкономленных средств, а во-вторых, у торговца имелась охрана, а значит передвигаться с ним было безопаснее чем одной. Аврин не могла отказаться от такого предложения. И пусть излишняя болтливость торговца будет ее платой. Меньшей из той, что она могла заплатить.

Молча кивнув, она вновь забралась на одну из повозок. Ей повезло. Хозяин этого небольшого обоза притих и до самого вечера, когда было принято решение остановиться и разбить на краю тракта небольшой лагерь, практически не проронил ни слова. Только лишь там, расположившись у костра вместе с Аврин и двумя братьями-охранниками, он вновь обратился к девушке. Его хваленая похлебка, которую уже сготовил один из возчиков, сидевших кружком у второго костра неподалеку, была действительно чудесной на вкус.

– Что, нравиться паренек? – улыбаясь спросил торговец Аврин. Та медленно кивнула в ответ, следя из-под среза капюшона за неотрывно наблюдающими за ней братьями.

– Я же говорил, что похлебка чудесная, – голос торговца стал почему-то елейно-ласковым. – Да и компания у нас приятнее, чем на постоялом дворе не так ли? Кстати, почему ты скрываешь свое лицо? Я бы хотел посмотреть на твою милую мордашку.

Ложка поднесенная Аврин ко рту так и замерла на месте, и она вдруг с ужасом осознала, что рука торговца тянется к ее капюшону. Аврин дернулась и отстранилась.

– Ну-ну, мой хороший, не бойся меня. Я буду ласков с тобой, – голос торговца был сладким, словно патока. – Ты такой милый мальчик. Подари мне немного тепла в ответ на мое радушие.

Рука торговца внезапно легла на ногу Аврин чуть выше колена и медленно поползла вверх. Все что произошло дальше, девушка выполнила по наитию. Не задумавшись ни на мгновение, она выплеснула остатки горячей похлебки из тарелки прямо в лицо торговцу. Тот вскрикнул и отдернул руку, а Аврин вскочила и бросилась прочь. Двое наемников даже не сдвинулись с места, а сам торговец отирал лицо рукавом рубахи и девушке на какой-то миг показалось что ей удастся сбежать. Но когда один из возчиков подставил ей подножку и Аврин со всего маху рухнула на землю, распластавшись на животе, она поняла, что обречена. Кто-то наступил ей ногою на спину вжимая в землю и не давая подняться. Аврин глухо застонала и разрыдалась. В какой-то момент давление прекратилось, а затем ее грубо перевернули на спину. Торговец, некогда показавшийся ей простым добродушным болтуном, уселся на нее с силой раздвигая ноги девушки. Она попыталась отбиться, но один из возчиков прижал ее руки к земле. Аврин забыла от отчаяния.

– Хороший мальчик, сладкий мальчик, тихий мальчик, не способный позвать на помощь, – плотоядно оскалившись протянул торговец. – Не стоит сопротивляться. Эй ты, помоги мне перевернуть его на живот и подержи ноги чтобы он…

– Я девушка, – отчаянно завопила Аврин, не зная поможет ли это ей, или только усугубит ее положение.

Торговец и возчик, которого тот просил помочь ему на мгновение опешили, а затем мужчина, сидевший на ней верхом, разразился проклятиями и грубо ухватил ее между ног. Аврин дернулась, но уже в следующее мгновение торговец убрал руку, вновь разразившись проклятиями. После его прикосновения у Аврин возникло стойкое чувство омерзения, которое никак не хотело покидать ее.

– Проклятая девка не иначе, да еще и не немая, – зло прошипел все еще сидящий верхом на ней мужчина. – Я не люблю девок.

– Может быть хозяин мы ее оприходуем? Раз вы не хотите, – совершенно спокойным, бесцветным голосом спросил один из братьев-наемников. Оба уже стояли рядом с показным хладнокровием следя за происходящим.

– Нет, – рявкнул торговец, его голос стал жестким, не принимающим возражений. – Вам что не ясно дурни? Девка, выдающая себя за парня, да еще и немого, прячет свое лицо. Она бежит от кого-то. А если она от кого бежит, значит ее кто-то ищет. И этот кто-то возможно заплатит за нее кругленькую сумму.

Торговец вдруг склонился к ней и одним движением сдернул с ее головы капюшон и тут же присвистнул от удивления.

– Однажды в одном цирке я наблюдал за выступлением эдшарца, – ухмыляясь, сказал он. – Так вот со всей ответственностью могу заявить, что эта девка сильно смахивает на него своими глазками. Да определенно она эдшарка, которая ко всему прочему от кого-то скрывается. Ты шпионка?

– Я не шпионка! – в отчаяние выкрикнула Аврин. – И я не из Эдшары, а из Эоврина.

– Может оно и так, – удовлетворенно хмыкнул торговец, – а может и нет. Шпион никогда не сознается в том, что он шпион. А может ты простая воровка. Какая, в сущности, мне разница. Ты от кого-то бежишь и это самое главное. Эй вы, – рявкнул он, – свяжите ее, заткните рот и бросьте в одну из повозок.

К возчику, который держал ей руки, пришел на помощь второй. Аврин показалось что это был именно тот, кто подставил ей подножку. Она попыталась лягнуть его, но у нее ничего не вышло. Тогда она закричала, но ей быстро заткнули рот грязной потной ладонью, а затем затолкали какую-то тряпку, так что у Аврин свело челюсти. Она все еще мычала и дергалась пока ее связывали, а потом, забрав нож, бросили в одну из повозок словно мешок с зерном. Аврин разрыдалась, осознавая свое бессилия. Но от этого ей легче не стало. Девушка понимала, что обречена.

Аврин могла бы попробовать использовать свой дар. Спеть песнь и войти в контакт с духами, чтобы попробовать развязать веревки, но не могла этого сделать с заткнутым кляпом ртом. К тому же она не была уверена в том, что у нее вышло бы это, ведь она не прошла полного обучения в Цитадели духа, да ко всему прочему была слушателем факультета целительства, а не стихий, хотя общие принципы последнего им преподавали и там. Зато она знала, как можно усыпить человека, правда одним из пелигрумов устава Цитадели нельзя было использовать эту песнь на людях, если только того не требовала процедура исцеления. Свод законов Цитадели вообще имел множество запретов, но главное общее правило распространявшееся на всех его членов гласило, что ни один Говорящий не мог использовать дар в корыстных или способных навредить человеку целях. Никогда и ни при каком случае, даже для самозащиты. Считалось что Говорящие имели особый статус и уважение среди простых обывателей в любом государстве материка Тавлар, а также находились под покровительством правителей этих государств. Отчасти так оно и было, но имели место случаи, причем не такие уж и редкие, когда Говорящих грабили, а порой даже и убивали. Но устав Цитадели был не изменен вот уже несколько веков, и никто не смел нарушать его. По крайней мере до сего времени. Аврин не знала, как относиться к этому. С одной стороны она была согласна с уставом Цитадели духа и его пелигрумами, ведь она была ярой противницей любого насилия, с другой стороны сама оказавшись в сложной ситуации девушка невольно задумалась о том, что все же кое-какие из пелигрумов не мешало бы пересмотреть. Впрочем она, как беглянка и невольный изгой, могла бы использовать дар, не боясь осуждения со стороны Цитадели духа, но Аврин не хотелось еще больше усугублять свое положение. Ко всему прочему, чтобы исполнить песнь ей требовалось сосредоточиться, а сделать это, пока торговец и ее люди связывали ее, она была не в силах. Если бы только ей удалось как-то избавиться от этого кляпа.

Аврин вдруг задумалась о несправедливости своей судьбы. И почему все это вдруг выпало на ее долю. Ведь она не сделала никому ничего плохо. Просто оказалась не в то время и не в том месте и ее жизнь рухнула. А ведь она была лучшей ученицей в своей группе и еще пара лет обучения и Аврин получила бы звание Немой Говорящей, низшей ступени в иерархии Цитадели духа среди Говорящих. Такова была ее судьба, так девушка считала раньше, теперь же она понимала, что нити судьбы плетутся по своему особому узору и считать, что ты способен контролировать это плетение как минимум глупо.

Аврин попыталась пошевелить уже начинавшими затекать руками. Веревки стянули слишком сильно, а она даже не могла попросить этих негодяев, чтобы они хоть немного ослабили путы. Если бы только она могла исполнить песнь. Если бы только… От мыслей о том, что она могла бы сделать, ей становилось только хуже. Аврин лежала, вслушиваясь в то, как разговаривают у костра похотливый торговец и его люди. Затем они затихли, а она все лежала с ужасом осознавая, что уже практически не чувствует своих рук. Кто-то шумно помочился рядом с соседней повозкой, а потом снова наступила тишина. Где-то вдалеке перекликались ночные птицы, пели сверчки. Время, казалось, длилось целую вечность. На смену слезам пришло безразличие. Полное, всепоглощающее. Аврин не моргая глядела в парусиновую крышу повозки. Темнота давила на нее не меньше, чем связывающие ее лодыжки и запястья веревки. Безразличие вновь сменилось отчаянием и Аврин захотелось завыть от безысходности. Она бы скорее всего так и сделала если бы не кляп. Внезапно повозка качнулась, и темная тень скользнула внутрь, туда, где лежала Аврин. Девушка в ужасе дернулась. Скорее всего то был один из братьев или кто-то из возчиков дождавшийся пока их хозяин заснет и пришедший, чтобы воспользоваться ею. Когда рука незнакомца дотронулась до нее Аврин взбрыкнула, как только могла, извиваясь телом.

– Тише девочка, это я, – прошептал тот голосом Иена. – Если будешь вести себя тихо и делать то, что я говорю, все закончиться хорошо.

Из глаз Аврин градом покатились слезы. Она не могла до конца поверить в то, что это Иен. Она уже не надеялась на спасение и практически отдалась воле судьбы, а та похоже решила дать ей второй шанс.

– Я сейчас развяжу тебя и достану из твоего рта кляп, – сказал ей Иен. – Только прошу тебя девочка веди себя как можно тише.

Аврин кивнула в ответ. Она не знала заметил ли Иен этот ее жест в темноте, но тот потянулся к кляпу и, осторожно вытащив, откинул его в сторону. Аврин сомкнула челюсти ощутив в сведенных скулах неприятную боль. Когда Иен перерезал веревки стягивающие ее запястья и лодыжки, Аврин позволила себе несильно застонать, ибо ее ступни и руки пронзила тысяча подкожных иголок. Некоторое время она даже не могла подняться и Иену пришлось немного подождать до того, как Аврин все же смогла встать. Иен помог ей слезть с повозки и молча указал в сторону тракта. Ночь была темной и безлунной, так что Аврин с трудом различала стоящего рядом Иена и то куда тот указывает.

– Я могла бы исполнить песнь и тогда они не проснутся до самого утра, – едва слышно прошептала она.

– Нет, – прошептал ей Иен. – Тихо следуй за мной. Мы уедем до того, как они опомнятся.

Один из двух костров в центре этого небольшого лагеря был уже потушен, у второго, едва теплившегося жизнью, дремал один из возчиков. Аврин очень надеялась на то, что он не проснется, как и остальные люди в лагере. Особенно те братья-наемники. Они выглядели бывалыми и очень опасными, и девушка сомневалась в том, удастся ли Иену справится с ними обоими, особенно если тем на помощь подоспеют возчики. Она надеялась, что там на тракте их ожидает Сартер, но даже вдвоем им придется нелегко, особенно после того, как они побывали в драке днем, а потом нагоняли ее. Девушке вообще не хотелось, чтобы случилась стычка, ибо в таком случае наверняка не обойдется без жертв. Она не желала, чтобы кто-то умер, даже один из этих негодяев, что сначала пытались изнасиловать ее, а затем связали в надежде продать за хорошую цену. Интересно, подумала она, а как Иен и Сартер нашли меня? Впрочем, об этом она могла спросить у наемников позже. Сейчас же все что от нее требовалось, это вести себя тихо и постараться выбраться из лагеря незамеченной.

Аврин осторожно ступая, кралась за Иеном, боясь вспугнуть лошадей, выпряженных из повозок и привязанных к подобию самодельной коновязи неподалеку. Но животные вели себя спокойно, а люди мирно спали. Этот мерзкий торговец даже не удосужился поставить около повозки, в которую ее бросили, охрану. Впрочем, Аврин была этому только рада. Как и тому, что Иену удалось спастись и отыскать ее. До тракта они добрались удачно. В оставшемся позади них лагере было все также тихо. Несмотря на ожидание Аврин Сартера там не оказалось. Иен, чья лошадь спокойно щипала траву по другую сторону тракта, сел в седло, а затем помог взобраться девушке, усаживая ее у себя за спиной. Наемник пустил лошадь тихим аллюром, а как только они отъехали от временного лагера торговца и его людей он пришпорил ее, заставляя перейти на бег. Только тогда Аврин, ощущая, как холодный ночной ветер задувает под капюшон ее плаща, смогла наконец позволить себе немного расслабиться. Она была спасена и находилась в относительной безопасности. По крайней мере пока.

– Где Сартер? – спросила она, крепко держась обеими руками за талию Иена.

Он ответил не сразу.

– Мертв, – наконец прокричал он ей в ответ, не оборачиваясь и не сбавляя темпа скачки.

Хотя девушка и готовилась к такого рода новости, ведь ранее днем она была уже готова поверить в то, что оба наемника наверняка пали в неравной схватке, все же была ошарашена известием о гибели Сартера. Она даже не нашла что сказать в ответ Иену, но тот похоже этого и не ждал. Аврин вдруг поняла, что снова плачет. Ветер осушал ее слезы, но она не могла остановить их. Ей было жаль Сартера. Он был хорошим человеком и погиб, сражаясь за нее.

– Не переживай девочка, это наша работы, – вдруг сказал ей Иен сбавляя темп аллюра и поворачивая к ней голову, словно бы почувствовал, что она плачет. – Неприятная ее часть надо признать, но тем не менее практически каждый второй человек выбравший для себя путь солдата удачи, рано или поздно погибает. Редко кто из нас доживает до старости, да некоторые и не желают этого. Мы знаем на что идем девочка и что нас ждет в случае неудачи.

Иен был прав. Аврин знала это, но ей все равно было ужасно жаль Сартера. Она ненавидела смерть, особенно если умирал человек нравившийся ей. А Сартер ей нравился. Аврин крепче обхватила талию Иена. Ей было страшно. Страшно от неизвестности, поджидавшей ее впереди. Она боялась, что рано или поздно ее найдут и рядом не окажется никого кто сможет помочь ей. А если даже ей и удастся сбежать, то всю свою оставшуюся жизнь ей придется прятаться, пребывая в постоянном страхе быть обнаруженной. По крайней мере до тех пор, пока Делания Кэбрил носит звание Первой Говорящей. А эта женщина была не из тех, кто легко сможет упустить власть из своих рук.

Всю оставшуюся ночь и часть утра они провели в седле. К полудню Иен позволил себе остановиться. Они укрылись в небольшой рощице недалеко от тракта. В небольшой седельной сумке наемника нашлось немного сыра, пара зеленых яблок и мех с вином. От вина Аврин отказалась, благо неподалеку тек небольшой ручеек, и она смогла вволю напиться сама и напоить кобылу Иена, изрядно уставшую от дороги и темпа скачки. Пустив лошадь щипать траву, они с наемником уселись в тени приземистых ив, разделив между собой сыр и яблоки. Здесь в этой рощице они и провели весь этот день, а когда начало смеркаться вновь пустились в дорогу. Не так далеко по тракту им попался постоялый двор и Иен, оставив Аврин вместе с лошадью в стороне от тракта, под защитой ночной темноты посетил его, чтобы купить немного еды. Аврин очень переживала, ожидая Иена и боялась, что наемник может угодить в неприятности и не вернуться к ней. Девушке показалось что прошла целая вечность, прежде чем Иен вернулся, сообщив ей что все прошло удачно и ему удалось раздобыть провиант. Ели они, сидя в седле под мерное покачивания конской поступи. Мясо было еще теплым и Аврин с жадностью впивалась в него зубами чувствуя, как жирный сок стекает по ее подбородку. Но девушка не обращала на это внимания, ведь сейчас было не место и не время, чтобы соблюдать какие-либо приличия. Насытившись, Иен пустил лошадь рысью, периодически чередуя этот темп с легким галопом.

И снова ночь в седле и день проведенный в стороне от тракта дабы не попадаться путникам на глаза. А затем снова дорога во тьме. К рассвету третьего дня они достигли небольшого городка Илае, расположившегося на берегу реки Сое. Сам Илае не был чем-либо примечателен. Простой боэеский городок с аккуратными двух-трехэтажными домишками с облупившейся желтой штукатуркой на стенах и покатыми крышами из черепицы того же цвета что и сами дома. Моста на ту сторону Сое не было, но зато в Илае был паром, на котором переправлялись все желающие попасть в город или покинуть его, перебравшись на противоположный берег реки. Иен сказал, что переправиться нужно как можно быстрее, и уже на той стороне они купят Аврин лошадь, чтобы их продвижение ускорилось.

Паромщик оказался хмурым молчаливым мужчиной с густыми бровями, нависавшими над то и дело щурившимися темными глазами. Он, принимая от Иена плату, то и дело косился на скрывающую под глубоко надвинутым капюшоном лицо, Аврин. Тем не менее он не задал ни одного вопроса, лишь молча указал на широкий паром давая понять, что они могут проходить. Аврин прошествовала по деревянному трапу первой, за ней последовал Иен ведя в поводу свою белую в коричневое яблоко кобылу.

Помимо них на пароме оказалось еще трое человек. Высокая худая женщина с высокомерным лицом холодно смотрела на воду стоя у противоположного края площадки. Двое мужчин расположились на длинной лавке, разделяющей деревянную платформу парома надвое. Иен привязал кобылу к столбику у левого борта, рядом с тремя лошадьми других пассажиров, а затем встав в сторонке стал внимательно разглядывать двоих мужчин. Те не обращали ни на него, ни на Аврин никакого внимания, тихо беседую между собой. Аврин не слышала, о чем те говорят. Оба носили мечи, хотя внешне эти люди не выглядели угрожающе, и были одеты в простые стеганые куртки с высоким горлом и грубые холщовые штаны, заправленные в высокие сапоги. Мечи в отстегнутых от поясов ножнах стояли рядом, прислоненными к лавке. Иен еще какое-то время разглядывал их, а затем отвернулся к своей кобыле, принявшись гладить ее по холке, ибо та уже начинала нервничать, почуяв близость открытой воды. Аврин знала, что лошади умеют плавать, но не все из них любили это делать без должной на то необходимости.

Они еще какое-то время ожидали пока паромщик и его помощники по эту сторону реки закончат приготовления. Когда паром, скрипя и раскачиваясь тронулся, Аврин немного успокоилась, будто бы преследующие ее проблемы остались на этом берегу. Девушка не стала садиться, а подойдя к Иену встала по другую сторону лошади. В этой одежде ее определенно принимали за мальчишку и в данный момент это ее устраивало. Правда этот треклятый торговец наверняка наведет на ее след людей Первой Говорящей, а возможно и решит нагнать девушку, пожелав продать ее тем, кому это потребуется.

Канаты скрипели, и платформа плавно раскачивалась на волнах. Женщина наконец обернулась, отвлекаясь от созерцания водной глади и окинула присутствующих холодным взглядом своих тускло-серых, почти бесцветных глаз. В ее манерах прослеживались высокомерие, холодность и пренебрежение к окружающим. На ней было темно-синее платье без каких-либо изысков, но добротно сшитое и подчеркивающее ее худобу, поверх которого был накинут расшитый по канту белой нитью зеленый плащ. В общем-то одета женщина была просто, но достаточно практично. Никаких украшений, кроме пары ничем непримечательных сережек из серебра, Аврин у нее тоже не заметила. Но при всей простоте в одежде и украшениях женщина выглядела величественно и надменно словно бы носила золото и шелка.

Поначалу незнакомка просто пристально глазела на двух разговаривающих меж собой мужчин, но те, как и некоторым временем ранее, когда их разглядывал Иен, ничем не ответили женщине, продолжая вполголоса переговариваться друг с другом. Тогда незнакомка обратила взгляд на Иена, впрочем, на наемнике он не задержался и уже вскоре был обращен к Аврин. Та отвернулась, уставившись в гриву кобылы Иена и чувствуя, как взгляд женщины сверлит ее спину. Впрочем, когда она решилась вновь обернуться, чтобы узнать пялится ли еще на нее незнакомка или нет, та уже снова стояла к ней спиной вглядываясь в приближающийся берег.

Канаты скрипели от натяжения и на середине реки паром стало раскачивать сильнее. Кобыла Иена и стоящая рядом с ней серая лошадь нервно мотали головами, то и дело взбрыкивая. Аврин попыталась успокоить животное. Возможно, ей стоило попробовать исполнить песнь успокоения, уж это то она знала. Вообще-то за то время, что Аврин провела в Цитадели духа, она успела выучить немало, но тем не менее многое было окутано для нее покровом тайны. Конечно, в отличие от тех одаренных, что никогда не бывали в Цитадели духа, она теперь могла развивать свои способности самостоятельно, ведь любой слушатель, даже ставши полноправным Говорящим, продолжал совершенствовать свой дар. Но Аврин не закончила свое обучение и поэтому хоть и могла теперь развиваться сама, все же понимала, что на это у нее могло уйти много больше времени чем у тех, кто прошел полный курс слушателя. Девушка в очередной раз пожалела о том, что не прихватила из библиотеки Цитадели ни одной книги.

Размышления Аврин прервал странный звук будто бы вдруг что-то лопнуло. Платформа парома пошатнулась, раздалось конское ржание. Позади нее серая кобыла вдруг встала на дыбы. Аврин с ужасом смотрела на то, как Иен извлекает меч, а потом поняла, что паром больше ничего не сдерживает и он тихо плывет вниз по течению Сое. Она попыталась успокоить перепуганную кобылу Иена, стараясь не попасть под копыта серой лошади за ее спиной. А затем раздался лязг стали о сталь. Это Иен сцепился с одним из прежде сидевшем на лавке мужчин. Аврин вспомнила что их было двое, лишь только когда тот, другой, попытался схватить ее за руку. Кобыла Иена укусила его, и мужчина с проклятиями отдернул руку. Аврин не глядя бросилась в сторону. С силой налетела на невысокий борт и не устояв вывалилась за него. В последний момент уцепившись за край она отчаянно до боли в суставах вцепилась пальцами в жесткое дерево судорожно барахтаясь ногами в воде. Она попыталась подтянуться и вылезти, но у нее не хватало на это сил. Лицо мужчины, носившего аккуратную бородку и имевшего на удивление веселые глаза, возникло над ней. Он ощерился в злорадной ухмылке, а затем грубо схватил ее за руку. Испытывая ужас Аврин невольно разжала пальцы, но мужчина держал ее крепко и не дал упасть в воду. Он, до боли сжав ее запястье, потянул девушку вверх, выволакивая обратно на платформу парома. Она не могла сопротивляться, у нее просто не было на это сил, но она еще могла попытаться воспользоваться даром. Конечно, в такой стрессовой ситуации и за столь короткий промежуток времени было тяжело исполнить любую песнь, даже самую короткую, но то, что среди большинства слушателей ее курса делало Аврин одной из лучших, была ее концентрация и собранность. Она отрешилась от всего и закрыла глаза начав тихо напевать слова песни. Ей удалось сконцентрироваться довольно быстро, и она уже не чувствовала, как мужчина вытаскивает ее на платформу, перетягивая через борт и бросает на твердое дерево. Для Аврин этот мир исчез. Она была в ином месте, не физически, нет. Любой Говорящий, да и просто слушатель Цитадели духа, очень хорошо знал это чувство единения с духами, но было тяжело передать словами простому обывателю те чувства и те ощущения что испытывали одаренные в момент, когда их разум соприкасался с гранью мира духов. В Цитадели говорили, что практически каждый одаренный видит это по-своему и Аврин была склонна верить этому. Некоторые из особо сильных одаренных вроде как даже могли разбирать язык духов, если так вообще можно было выразиться, но Аврин, к сожалению, к таким не относилась. По крайней мере пока. Возможно, когда-нибудь это удастся сделать и ей. Правда порвав с Цитаделью духа, эта перспектива выглядела мало вероятной, если не сказать неосуществимой.

Связь с духами для Аврин была сравнима с полетом. Обычно она парила среди беспорядочно мечущихся разноцветных огней. Сейчас она знала, что так ей представляются духи, а их цвета определяются принадлежностью к той или иной стихии. Сейчас Аврин нужен был воздух. Она не знала почему выбрала именно его, ведь можно было использовать воду. Но Аврин, паря в пространстве, где не было ни низа, ни верха, ни каких-либо других направлений, упорно искала среди огней белые с голубыми сполохами и прожилками сгустки. Она не торопилась. Аврин знала, что время здесь течет не так как в ее реальном мире. Когда Говорящий или одаренный, знавший слова песни, заканчивал ее напев в реальном мире сразу же отражался результат, хотя читающий песнь при этом мог провести в мире духов достаточное количество времени. Аврин успела исполнить песнь и это было главное. Это значило что, когда она откроет глаза в реальном мире между последним исполненным ею словом песни и результатом коей она вызовет, пройдет лишь пара мгновений. Поэтому Аврин спокойно парила, притягивая к себе нужные ей огни и сплетая их меж собой, как требовалось ей для задуманного. Это было похоже на образы. Аврин словно бы рисовала картину. При этом ей не нужно было касаться огней руками, которых, впрочем, в этом месте у нее и не имелось, она была словно призрак, который силой мысли притягивал к себе духов, прося дать ей то, что она хочет. Именно прося, ибо духам нельзя было приказывать и ими нельзя было повелевать. Дар давал лишь способность общаться с ними, но не гарантировал результата, ибо доверие духов и их помощь нужно было заслужить. Именно поэтому не попавшие в Цитадель духа одаренные в большинстве своем не умели правильно пользоваться своим даром и порой погибали из-за своего незнания.

Аврин наконец удалось сделать то, что она задумала. Мир духов она покинула столь же легко, как и вошла в него. Реальность встретила ее болью. Аврин лежала, скорчившись на жесткой деревянной платформе. Резкая боль в правом боку нахлынула на нее потоком, но она отринула ее, ибо знала, что песнь исполнена. Склонившегося над ней мужчину откинуло от нее потоком воздуха, а сама она воспарила в нескольких футах над платформой парома. С высоты она видела, как удивленно пялился на нее отброшенный в сторону мужчина и то, как тяжело привалился к борту Иен, стоя над поверженным врагом. Кони бесновались, пытаясь сорваться с привязи, а худая женщина с каменным не выражающим никаких чувств лицом, холодно взирала на взмывшую в воздух Аврин. Девушка решила не замечать этого взгляда. Она направила один из потоков воздуха на распластавшегося чуть поодаль мужчину, пеленая его словно младенца, а другим погнала паром к берегу. Это было не так-то просто. Его увлекало течением и даже с помощью дара было нелегко сопротивляться силе природе. Ей все же стоило обратиться к духам воды, подумала Аврин, гоня паром к берегу. Когда тот грубо ткнулся краем в песчаный откос, женщина первой сошла на берег и вальяжно пройдя немного вперед обернулась, застывая на месте словно бы ожидала кого-то или чего-то. Аврин все еще удерживала паром, когда Иен поочередно вывел на берег взволнованных животных, а затем выволок и связанного воздухом мужчину перед этим столкнув за борт мертвое тело его товарища. Только после этого девушка позволила себе проплыть в воздухе до берега и, мягко опустившись на песок, разорвать песнь. Потоки воздуха, пеленавшие мужчину, исчезли, тем не менее его руки уже были связаны за спиной. Иен знал свое дело.

– Довольно глупый поступок!

Высокий властный голос заставил Аврин вздрогнуть и обернуться. А ведь она совсем забыла о женщине, сейчас стоявшей чуть выше на вершине песчаного откоса. Она, надменно вскинув подбородок, оценивающе взирала на Аврин. Холодные глаза словно прожигали девушку насквозь, а губы были искривлены в пренебрежение. Аврин с ужасом взирала на женщину. И как только она могла забыть о ней. И почему женщина так спокойно, ведь Аврин только что… Внезапно поразившая ее словно стрела мысль привела Аврин в еще более сильный ужас. Перед ней определенно была Говорящая. Девушка почувствовала, как отхлынула кровь от ее лица. Женщина уверенной поступью направилась к Аврин, но на ее пути встал Иен. Он невозмутимо поигрывал мечом, чей клинок был красен от крови поверженного противника, давая понять, что решение подойти к Аврин было плохой идеей. Тем не менее женщина приближалась, не обращая на наемника никакого внимания, так будто бы его и не существовало вовсе. Она остановилась лишь после того, как острие клинка Иена уперлось ей в грудь. Женщина скорчила недовольную гримасу и бросила брезгливый взгляд на нацеленное в нее оружие.

– Если у тебя есть хоть капля сообразительности, наемник, – раздраженно произнесла она, – то ты сейчас же спрячешь свою игрушку в ножны и отойдешь в сторону. У твоего подопечного, кем бы он ни был, есть дар, и он даже умеет им пользоваться, пусть и грубо, но все же.

– Эта игрушка пронзит твою грудь, женщина, если ты попытаешься сделать еще хоть шаг вперед.

Иен и не подумал спрятать меч. Лишь выпрямился словно струна, принимая боевую стойку. Женщина состроила кислую мину, но сдвинуться с места не решилась, видимо поверив в то, что Иен и вправду способен на то, о чем заявляет.

– Иен, не стоит, – голос Аврин дрожал, но она никак не могла справиться с охватившим ее волнением. – Она… она Говорящая. Нельзя причинять ей вред. Если ты навредишь ей у нас будут проблемы.

– Мы и так уже по уши в них, – проворчал наемник, похоже не собираясь отступать.

– Девчонка, – уголки тонких губ женщины тронула легкая улыбка. – Я могла бы догадаться. Ты умеешь пользоваться даром, а это значит, что кто-то научил тебя этому. Но ты не Говорящая не так ли? О, конечно, нет, судя по голосу ты слишком молода, а потому как используешь дар еще и неопытна. Эти двое напали на вас? Почему? И зачем ты таскаешь за собой этого мужлана? Ах, конечно, в качестве защитника. Из всего вышесказанного выходит, что ты, девочка моя, беглянка. И сбежала ты из Цитадели духа. Я права? Конечно права! А раз за тобой охотятся головорезы, то ты натворила что-то такое, что сильно разозлило Высший совет или возможно даже самих Первых Говорящих. Что ты сделала девчонка и почему убежала? Ты воровка?

Слова Говорящей прозвучали не как обвинение. Это было просто утверждением, а то, что это было задано как вопрос по сути своей являлось лишь констатацией факта.

– Нет! Нет, я не воровка, – отшатнувшись, словно от сильной пощечины, воскликнула Аврин. – Я… я…

Она не нашлась что ей сказать и все что смогла сделать, это глухо разрыдаться, пряча лицо в ладонях. Иен громко выругался. Женщина двумя пальцами брезгливо отвела клинок наемника в сторону и направилась к Аврин.

– Даже не думай, – сказала она когда Иен попытался протянуть к ней руку, чтобы остановить и тот тут же нехотя отвел ее, проворчав при этом, что все равно не позволит ей обидеть девочку будь она хоть трижды Говорящей.

Женщина, направляясь к Аврин, лишь пренебрежительно от него отмахнулась. Остановившись в шаге от девушки, она одним легким движение сдернула с той капюшон, а затем отняла руки Аврин от ее же лица.

– Эдшарка? – в голосе женщины промелькнула легкое удивление.

– Я… я из Эоврина, – глотая слезы ответила Аврин. – Мои родители были оттуда родом, но я их не знала. Мне рассказывали…

– Возможно это и так, – перебила ее женщина. – Но мне доводилось в жизни лицезреть эдшарцев и поверь мне девочка, ты больше походишь именно на эдшарку. Впрочем, это неважно. Ты беглянка. Я не знаю, что ты натворила в Цитадели, но сегодня ты совершила еще одно преступление, попирающее один из ее основных пелигрумов. Ты использовала свой дар против человека.

Аврин с ужасом взирала на Говорящую не в силах выдавить из себя и слова. Конечно, она просто спасала свою жизнь, но это не давало ей права нарушать установленные уставом Цитадели духа пелигрумы. Если до это Аврин не совершила ничего предосудительного и бежали лишь потому, что оказалась свидетелем того, чего не должна была слышать, то теперь девушка стала настоящей преступницей в лице каждого Говорящего. Делании Кэбрил теперь не составит труда обвинить ее и… Она даже не знала, что ее ждет за такое нарушение. Лучше бы я и вправду оказалась воровкой, чем это, с горечью подумала Аврин. А теперь ее ждала серьезная кара. И ей не удастся избежать ее, ибо она попалась. Аврин безвольно осела на землю не в силах стоять на ногах. Ей не удалось убежать. Даже если верить словам стоящей перед ней женщины, та похоже не знала кто такая Аврин, но это было лишь делом времени. Скоро ее доставят в ближайшее отделение Цитадели откуда и отправят прямиком в руки Первой Говорящей. А может она даже не доживет до этого момента. Крепкие руки Иена подхватили ее и помогли подняться на ноги. Она оперлась о его плечо дрожа всем телом и опустив глаза не в силах смотреть на Говорящую.

– Я мог бы отделаться от нее, – прошептал ей на ухо Иен. – Не обязательно убивать, я могу просто связать ее и заткнуть ей рот. Это дало бы нам немного времени для того, чтобы мы могли скрыться.

Он говорил очень тихо, но Говорящая похоже все слышала. Она надменно хмыкнула и окинула Иена оценивающим взглядом. Тот зло воззрился в ответ. Он, в отличии от Аврин, похоже не боялся этой женщины. Девушка, выдавив из себя слабую улыбку, отрицательно покачала головой. В насилие не было нужды. Она понимала, что даже оглушив или связав Говорящую им не удастся уйти далеко. Аврин осознавала всю тщетность своих попыток скрыться от преследования Цитадели. Наверное, стоит признать, что бегство бесполезно, с горечью подумала девушка, и вручить себя воле судьбы. Пора было принять кару.

– Девочка права, в том нет нужды наемник, – сказала женщина. – Если ты решишь связать меня, я не стану сопротивляться. Только вам двоим все равно не уйти далеко.

– А мы попытаемся, – огрызнулся Иен.

– Дело ваше, – пожала плечами Говорящая. – Но девочка беглянка и к тому же явно не простых. Никто бы не стал посылать головорезов, чтобы те поймали обычного проворовавшегося слушателя. Она что-то натворила и это что-то похуже того, чему я стала свидетельницей чуть ранее.

– А у нас есть выбор? – хмыкнул Иен.

– Да, – криво ухмыльнувшись ответила Говорящая. – Принять мою помощь. И тогда, возможно, твоя подопечная сможет избежать суда Высшего совета Цитадели. Если будет слушать меня, разумеется.

– И почему мы должны тебе верить? – Иен, казалось, готов был просверлить ее взглядом насквозь.

– Не должны. Но сюда скоро сбегутся люди и им нужно будет объяснить произошедшее. Я могла бы взять все на себя. Скажем эти двое напали на меня, а ты пришел мне на помощь. Правда для этого тебе придется избавиться и от второго. Скажешь, что тот напал на тебя уже здесь на берегу и ты убил его. Решайте. Но только быстрее, времени у нас осталось совсем немного.

– Что ты хочешь взамен? – хмуро поинтересовался Иен стараясь не смотреть на Аврин. Да она и сама избегала чьего-либо взгляда.

– Ничего особенного, – женщина улыбнулась, на этот раз мягко, правда холодность в чертах ее худого лица никуда не исчезла. – Всего лишь возможность составить вам компанию, которая включает в себя мое покровительство, а также история девочки о том, что та натворила и почему ее преследуют. Правдивая история. Сразу хочу предупредить, что я прекрасно вижу, когда человек пытается солгать мне. Ну, так что?

Иен хмуро посмотрела на Аврин. Та обреченно кивнула.

– Только не стоит убивать. Мы могли бы…

– Иного пути нет, девочка, – вздохнул наемник и повторил. – Иного пути нет!

Аврин непроизвольно протянула к Иену руку в попытке остановить его, но он уже направился к связанному мужчине. Тот похоже слышал разговор между Говорящей и при приближении наемника тут же забился в тщетных попытках избавиться от пут, а затем, поняв, что так ему не высвободиться, попытался закричать. Но Иен уже был рядом и одним колющим ударом меча пронзил грудь мужчины. Тот захрипел, захлебываясь в собственной крови и забился в предсмертных конвульсиях, но через какое-то время затих, уставившись обезумившими остекленевшими глазами в пустоту. В этот раз Аврин смогла сделать так, чтобы не выплеснуть наружу содержимое своего желудка, правда сделала это с трудом, ибо в горле ее уже стоял тошнотворный ком. Она с негодованием воззрилась на Говорящую.

– Вы только что осуждали меня за то, что я нарушила пелигрум Цитадели, используя дар против человека, а сами хладнокровно велели убить этого мужчину. Вы… вы… это вы нарушаете все устои, установленные Цитаделью духа!

– Я!? – женщина изобразила удивление. – Я ничего не нарушила девочка. Я не использовал свой дар и не притронулась даже пальцем к этому бедняге. Так что я, в отличие от тебя, не сделала ничего такого, чтобы могло пойти вразрез с нормами, установленными Цитаделью духа. А что насчет моего совета, так это всего лишь слова, не облаченные в оболочку. Всего лишь совет, не лишенный смысла, но принимать его или нет было полностью вашим решением.

Женщина замолчала, а улыбка сползла с ее губ. Она обернулась и посмотрела себе за спину. Вдоль берега к ним приближались люди. Видимо работники, что обслуживали паром с этой стороны Сое. Иен к этому времени уже разрезал веревки, которыми был связан мужчина, и выкинул их в воду, а его тело и меч положил так, чтобы с первого взгляда становилось ясно, что тот погиб сражаясь. Говорящая развернулась к приближающимся людям горделиво вскинув подбородок и замерла в выжидающей позе.

Пятеро мужчин, которые и в самом деле оказались работниками паромной переправы, громко гомоня остановились в паре шагов от Аврин и остальных. Девушка успела предусмотрительно накинуть капюшон, прежде чем те успели увидеть ее лицо. Один из прибежавших, высокий и тощий, с грязным, словно бы специально извалялся в грязи, лицом вышел вперед, опасливо глядя на Иена, стоявшего с обнаженным мечом над телом убиенного им человека, и открыл было рот, видимо намереваясь спросить о том, что произошло, но женщина не дала ему заговорить первым.

– Я Третья Говорящая Кассия Дерион, глава отделения Цитадели духа в Гайе, – громко возвестила она и вышедший вперед малый тут же захлопнул свой рот, широко раскрытыми глазами воззрившись на Кассию. – Во время переправы двое незнакомых мне мужчин напали на меня и попытались убить. Насколько вы знаете, если вообще знаете об этом, свод законов устава Цитадели духа запрещает мне использовать свой дар против людей. Именно поэтому я была полностью беззащитна перед этими двумя негодяями, но этот мужчина и его спутник, к моему счастью, также оказавшиеся этим ранним утром на пароме, защитили меня. К сожалению, одному из них пришлось убить напавших на меня негодяев, но иного выбора у него не было. В том, что случилась с вашим паромом, виноваты также те двое. По возвращению из Байе я лично поговорю о произошедшем с наместником Гайе, а до тех пор прошу вас сообщить о случившимся городской страже в Илае. Пусть примут меры и разберутся в произошедшем. А теперь сопроводите нас к начальнику переправы.

– Он на том берегу, моэйя8 Говорящая. – тут же, сложившись чуть ли ни вдвое в почтительном поклоне, ответил мужчина, краем глаза косясь на застывшего с обнаженным мечом Иена. – Но мы сообщим ему о произошедшем, как только восстановим связь с той стороной Сое. Вам повезло, что платформу прибило к берегу. И нам тоже. Теперь нам не придется строить новый паром. Впрочем, наверняка это вам не интересно, – смутившись под выжидающим взглядом Говорящий пробормотал он. – Я рад, мы все рады, что для вас все закончилось благополучно и…

Говорящая, назвавшаяся Кассией Дерион, сделала знак рукой, заставляя мужчину замолчать. Тот снова поклонился и отступил на шаг назад застывая в выжидающей позе, как и прибывшие с ним люди, продолжая искоса поглядывать на Иена. Наемник неспеша отер лезвие своего меча об куртку убитого им человека, а затем спрятал оружие в ножны. Аврин же внимательно следила за Кассией. Ужас, переполнявший ее ранее, никуда не делся. Более того, если эта женщина была и в самом деле той, кем назвалась, дела Аврин были плохи. По крайней мере девушка думала именно так. Говорящая Кассия Дерион была довольно известной личностью в Цитадели. Обладавшая взрывным характером, достаточно самодовольная и властная, Кассия полностью оправдывала свое благородное происхождение. Ей пророчили место в Высшем совете и Аврин, если честно, не понимала почему та до сих пор не получила звания Второй Говорящей. Впрочем, ее как слушателя это совсем не касалось. Но репутация Кассии Дерион, носившей фамилию королевской семьи Ларлона, была хорошо ей известно. И Аврин знала то, что, если эта женщина берется за какое-то дело, то обязательно доводит его до конца. Девушке определенно не повезло, что из всех Говорящих, ну за исключением членов Высшего совета и Первой Говорящей Делании Кэбрил, она угодила в руки именно Кассии Дерион, хотя та вроде бы как и не знала кем Аврин является на самом деле. Правда это было лишь делом времени и не пройдет и пары дней как Кассия будет знать всю правду об Аврин, ну или почти всю. Почему-то в этом девушка была абсолютно уверена. И именно это осознание приводило Аврин в неописуемый ужас заставляя ее колени то и дело подгибаться, а тело дрожать. Она должна была сбежать от этой женщины и чем быстрее, тем лучше. Правда в понимании Аврин эта задача была практически невыполнимой. Возможно, Иен сумеет что-то придумать. Нужно было поговорить с ним, когда им удастся остаться наедине, впрочем, вряд ли Кассия позволит им секретничать и строить против нее планы.

– Проводите нас к тракту, – голос Говорящей заставил Аврин вздрогнуть и отвлечься от своих мыслей. – И позаботьтесь о теле убитого. Второй упал в реку. Думаю, через какое-то время его выловят ниже по течению. Впрочем, это уже не ваша забота.

Эта женщина пугала ее, да так что ей хотелось броситься наутек прямо сейчас. По виду Иена ничего определенного сказать было нельзя, но Аврин знала, что наемнику их нынешнее положение тоже не нравилось.

– Возьми себя одну из лошадей, – вполголоса сказала Кассия, поворачиваясь к ней. – Думаю прежним владельцам они уже не понадобятся.

Больше не говоря ни слова, Кассия направилась к серой кобыле, той самой, что была привязана на пароме рядом с лошадью Иена. Аврин не пришлось выбирать, ибо Иен сам подвел к ней рыжего с белым пятнышком на носу жеребца. Тот нисколько не сопротивлялся, когда наемник помог девушке взобраться в седло. Лишь пару раз переступил передними копытами и мотнул головой. Аврин была рада тому, что конь ей достался не норовистый. Иен оказался в седле последним, ведя рядом в поводу вторую оставшуюся без седока лошадь.

Мужчины, прибежавшие от паромной переправы, шли пешком, стараясь поспевать за всадниками. Кассия, прямо сидя в седле, ехала во главе. Говорящая похоже была прекрасной наездницей. Настоящая королева, вдруг подумала она. И с чего вдруг ей пришло это в голову. Кассия всего лишь была сестрой нынешнего короля Ларлона Самсена Дерион. Причем была изгнана своим братом из родной страны вместе с остальными Говорящими. Никто не говорил об этом в открытою, но многие считали, что в отчуждение Ларлоном Цитадели была виновата именно Кассия. Якобы она не смогла спасти во время родов вторую жену своего брата королеву Айнор. Ни ее саму, ни их с королем дитя. Впрочем, это были лишь слухи, а Аврин знала, что верить сплетням было как минимум недальновидно.

На этом берегу Сое у обрывающегося у пристани тракта расположились большой постоялый двор и двухэтажный домик для работников парома. Один из мужчин, тот самый с грязным лицом, что ранее разговаривал с Кассией, предложил ей войти в дом, но Говорящая отказалась.

– У меня нет на это времени, – резко ответила она. – Я и так слишком задержалась из-за этого нападения. Передайте городской страже, что я недовольна. Крайне недовольна. А вы двое, – смягчая тон и поворачиваясь к Аврин и Иену, спросила она, – не желали бы сопровождать меня до тех пор, пока наши пути совпадают? Я могла бы заплатить вам за защиту.

Несмотря на то, что Кассия спрашивала их, Аврин знала, что это был совсем не вопрос и не просьба, и конечно же платить она им не собиралась. Иен мрачно кивнул соглашаясь. Кассия тронула пятками свою кобылу посылая ее вперед. Аврин из-под среза капюшона затравленно посмотрела на Иена. Тот мрачно кивнул в спину Кассии, и они оба последовали за Говорящей. Тракт уже понемногу начинал оживать и Аврин представила какое столпотворение будет у реки ближе к полудню. Конечно, эта часть тракта не была главной. Основная дорога шла в объезд чуть выше по течению Сое. Иен сказал, что там, где река сужалась имелся мост, но те, кто не желал терять более полудня на объезд, предпочитали паромную переправу. Сегодня же тех, кто решил выбрать именно этот способ переправы через Сое, ждало большое разочарование. Хотя Аврин не было до них дела. Все что ее заботило сейчас, так это ехавшая впереди них с наемником Говорящая. И не просто какая-та незначительная фигура в рядах Цитадели духа, а сама Кассия Дерион. Аврин чувствовала себя обреченной. Возможно, так оно и было. Ей не нравилось это чувство. Быть мышью в лапах кошки, которая, прежде чем покончить с тобой играет, делая вид что хочет отпустить тебя. Такая же мнимая свобода была сейчас и у Аврин. Она знала, что может попытаться сбежать. И даже возможно ей удастся сделать это и какое-то время успешно скрываться, но в конце концов охотник настигнет ее, давая понять, что ее бегство было не более чем фарсом, устроенным им ради забавы. Аврин хотелось разрыдаться. Накрыться с головой одеялом и плакать. Так она делала в Цитадели, когда у нее что-то не выходило. От этого ей становилось легче. Правда то были простые неудачи в обучение, а сейчас на кону стояла ни много ни мало ее жизнь. Аврин бросила косой взгляд на Иена. Тот ехал, прямо глядя перед собой, а на его хмуром лице отражалась озабоченность и тревога. Он не бросил ее, хотя после смерти Сантера имел полное право отказаться от Аврин, ибо жизнь была дороже, чем деньги и данные за них обещания. По крайней мере Аврин всегда думала, что наемники следуют именно этому принципу, хотя сейчас ее мнение в корне изменилось. Но Иен не мог защитить ее против Говорящих. Он не имел права поднять руку на одного из представителей Цитадели. Да если бы и попытался Аврин остановила его. Чтобы не говорили про нее сейчас и как бы не оклеветали в лице Высшего совета, она не была преступницей. И пусть остальные считали ее таковой, она не могла допустить того, чтобы и в самом деле стать ею. Она вздрогнула, когда почувствовала легкое прикосновение к своему плечу. Девушка и не заметила, когда Иен успел поровнять свою кобылу с ее жеребцом пристраиваясь по левую от нее сторону.

– Все будет хорошо, – едва слышно сказал он, но Аврин отлично различила каждое слово.

Иен улыбнулся ей. Улыбка получилась вымученной и немного мрачноватой. Тем не менее наемник пытался приободрить девушку. Он все еще верил в то, что они смогут выпутаться из этой ситуации, или же просто хотел, чтобы в это поверила она. Но Аврин чувствовала, как безысходность нависает над ними. И словно в подтверждение этому, небо, затянувшееся к полудню тучами, разразилось холодным дождем.

Иен улыбнулся ей. Улыбка получилась вымученной и немного мрачноватой. Тем не менее наемник пытался приободрить девушку. Он все еще верил в то, что они смогут выпутаться из этой ситуации, или же просто хотел, чтобы в это поверила она. Но Аврин чувствовала, как безысходность нависает над ними. И словно в подтверждение этому, небо, затянувшееся к полудню тучами, разразилось холодным дождем.

8

Моэйя – почтительное обращение к женщине в Боэе и некоторых местах материковой части Тибронского союза.

Врата духа

Подняться наверх