Читать книгу Ангары - Алексей Парщиков - Страница 45

В саду оказались удоды,

как в лампе торчат электроды,

и сразу ответила ты:

– Их два, но условно удобно

их равными принять пяти.

Два видят себя и другого,

их четверо для птицелова,

но слева садится ещё,

и кроме плюмажа и клюва

он воздухом весь замещён.

Как строится самолёт,

с учётом фигурки пилота,

так строится небосвод

с учётом фигурки удода,

и это наш пятый удод.

И в нос говоря бесподобно:

– Нас трое, что, в общем, угодно,

ты – Гамлет, и Я и Оно.

Быть или… потом – как угодно…

Я вспомнил иное кино.

Экспресс. В коридоре актриса

глядится в немое окно,

вся трейнинг она и аскеза,

а мне это всё равно,

а ей это до зарезу.

За окнами ныло болото,

бурея, как злая банкнота,

златых испарение стрел,

сновало подобье удода,

пульсировал дальний предел.

Трясина – провисшая сетка.

Был виден, как через ракетку,

удода летящий волан,

нацеленный на соседку

и отражённый в туман.

Туда и сюда. И оттуда.

Пример бадминтона. Финты.

По мере летанья удода

актриса меняла черты:

как будто в трёх разных кабинках,

кобета в трёх разных ботинках —

неостановимый портрет —

босая, в ботфортах, с бутылкой

и без, существует и – нет,

гола и с хвостом на заколку,

«под нуль» и в овце наизнанку,

лицо, как лассо на мираж,

навстречу летит и вдогонку.

Совпала и вышла в тираж.

Так множился облик актрисин

и был во весь дух независим,

как от телескопа – звезда,

удод, он сказал мне тогда:

Так схожи и ваши порывы,

как эти актрисы, когда вы

пытаетесь правильно счесть

удодов, срывающих сливы.

– Их пятеро или..? – Бог весть!