Читать книгу Планета несбывшихся снов - Алексей Резник - Страница 23

Генерал Иммануил Баклевски в эти минуты не спал и думал о Джоне Гаррисоне, так что сон Джона имел вполне реальные корни в действительности. Думал генерал о Джоне, безусловно, с ненавистью, правда, не щелкал при этом зубами. Генеральские зубы, напротив, были крепко сжаты, и сам он являл собой яркий образец полной сконцентрированной сосредоточенности. Генерал колдовал над сложнейшей пеленгационной аппаратурой, чьи возможности граничили с невозможным, позволяя фиксировать материально не существующие категории.

Джону, еще раз можно повториться, генерал снился совершенно не случайно – Баклевски «слушал» мощный телепатический позыв, обрывавшийся в мозгу Джона, и берущий начало в кроне одного из Ракельсфагов – самого высокого из всех Ракельсфагов, в мозгу самой красивой девушки из всех девушек, обитавших среди крон Ракельсфагов.

Дело заключалось в том, что уникальные жители Деревьев изучались соответствующими отделами КМБ уже более трех лет – с того самого момента, когда правительство Ганикармии установило официальные дипломатические отношения с правительством России. Специальный разведывательный корабль КМБ России «Снарк-1», оснащенный новейшей аппаратурой слежения и наблюдения, при общем обследовании поверхности планеты Плева во время первой же экспедиции почти перегрузился информацией, имеющей откровенно паранормальный характер. Хотя, возможно, подобная перегрузка явилась следствием того непреложного факта, что новейшая аппаратура слежения и наблюдения, установленная на борту разведывательного корабля «Снарк-1», сама по себе была разработана также на паранормальных технологических принципах. Ее разработчики и создатели в своих полубезумных идеях отталкивались от теории итальянского физика и философа Луко Мальмиччио, жившего и умершего почти двести лет назад. Мальмиччио удалось создать опытным путем (подтвердив этот эмпирический путь реально выведенными на бумагах математическими формулами) способ выделения в свободное состояние многих категорий, ранее считавшимися презумпцией или прерогативой, исключительно, духовного мира.

Особенно богатую пищу для размышлений аналитикам и ученым спецлабораторий КМБ дало обследование Диких Территорий, в частности – Великого Болота и растущих прямо из него Деревьев небывалой не представимой, даже можно смело сказать, высоты. Ту первую разведывательную экспедицию, предпринятую тайно от правительства Ганикармии, технически безнадежно отставшую от России, возглавлял генерал Иммануил Баклевски, занимавший тогда пост начальника «Отдела сбора стратегической информации» КМБ России. Голова у Баклевски варила на особый манер и, будучи, активно действующим функционером полулегального общества под патетическим названием «СССР – жив!», при помощи ценнейших данных, выуженных из паталогически сверхчувствительных сенсоров «Снарка-1», он сочинил проект, первоначально получивший рабочее наименование: «Шкатулка Пандоры». Проект получил одобрение со стороны руководства КМБ и генералу Баклевски был дан «карт-бланш» на его осуществление. Прошло совсем немного времени, и генерал Баклевски превратился в злого гения Ганикармии и всей планеты Плева. Генерала вдохновил смертельный диагноз, поставленный Плеве авторитетнейшим консилиумом российских планетологов и с азартным энтузиазмом прирожденного мародера, Иммануил Баклевски тщательно разработал подробный план полного и безнаказанного ограбления обреченной планеты. Особенно пламенную поддержку честолюбивому амбициозному и беспринципному генералу оказали ключевые функционеры реликтовой политической организации «СССР – жив!», среди которых было, как это ни казалось странным, немало влиятельных людей. Если отбросить в сторону излишние, перегружающие внимание, рассуждения этического и философского характера, то главную жизненную установку генерала Баклевски смело можно было сформулировать следующим сжатым, но точным образом – он хотел стать диктатором в России, предварительно уничтожив демократические принципы ее государственного устройства. Именно такая возможность и привлекала Иммануила Баклевски в политическом наследии древнего монстра – Советского Союза, чей зримый призрак в различных своих ипостасях просочился на поверхности общественного сознания России двадцать девятого века, Бог знает, через какие генетические поры или временные дыры. А быть может, суть проблемы заключалась в извечности и не преходящести человеческих пороков, к числу каковых смело следовало отнести гордыню и властолюбие. Структура мироздания, чью основу по-прежнему составляло великое единство и противостояние добра и зла, оставалась неизменной. Некогда восставший против Бога его бывший любимый ангел, за восемь прошедших столетий не потерял способности активно противодействовать любым начинаниям своего Небесного Отца, выпестовав, в частности, пятизвездочного генерала Иммануила Баклевски, сумевшего наиболее полно и точно сформулировать программу практических действий, родившейся из ниоткуда, сатанинской организации под амбициозным названием: «СССР – жив!».

Среди нескольких десятков принципиально новых видов жестких излучений, испускаемым защитным атмосферным экраном, окружавшем Ракельсфаги прозрачным, но плотным куполом, Баклевски, прежде всего, заинтересовал один из них, которому он дал лирический оперативный псевдоним – «Тропы любви». «Тропы» эти, во всяком случае, одна из них необходимы были Баклевски для того, чтобы рано или поздно группа захвата из числа специально подготовленных десантников КВС (космических вооруженных сил) России могла очутиться непосредственно на кронах Ракельсфагов. Иммануил Баклевски не обманывался насчет тех специфических трудностей природного характера, которые легко могли бы встать непреодолимой преградой на пути оккупации крон Ракельсфагов, и поэтому кропотливо прорабатывал любую, самую мало-мальскую возможность реального попадания туда – в вожделенный аналог универсального вселенского Рая. Одной из них, причем, наиболее перспективной, ему показались «Тропы любви» – необычайно мощные, предельно компактно сгрупированные, не рассеивающиеся в пространстве и времени, телепатические волновые пучки, испускаемые фантастически сложно устроенными мозгами избранных обитателей Деревьев. И, если быть более точным – обитательниц.

Еще ничего конкретного не зная о специфической физиологии женских организмов «Людей на Деревьях», Баклевски на уровне безошибочной дьявольской интуиции, ухватился за столь могучее и неординарное проявление такого универсального гуманоидного чувства, каким являлась любовь, как за Золотой Ключик, открывающий волшебный замок заветной заколдованной двери в принципиально чужие пространство и время – чудесное пространство и счастливое время. Начало маршрута, дальнейший курс и конечный пункт назначения наиболее ярко и выпукло высвечивающейся «тропы любви», запущенной Баклевски в оперативную разработку, были зафиксированны более года назад. И более же года назад, соответствующие спецотделы КМБ взяли под плотное тщательное наблюдение бывшего космического десантника, а ныне студента очного отделения факультета космической зоологии МГУ, Джона Гаррисона, ибо конечным пунктом назначения подробно исследуемой «тропы любви» явился головной мозг не кого-нибудь, а именно – Джона Гаррисона. Конкретность идентификации источника «тропы», в силу естественных технологических причин, ограничивалось весьма обширной зоной – кроной самого высокого из Ракельсфагов. Но генералу Баклевски оказалось вполне достаточным имеющейся информации, чтобы начать свято верить в конечный успех задуманной грандиозной донорской операции по пересадке, образно выражаясь, почек, взятых у организма целой планеты. По сути своей это был тщательно разработанный план штрокомасштабной агрессии против целой цивилизации, который нельзя было оправдать никакими объективными разумными доводами. Но, общей универсальной чертой всех агрессоров в человеческой истории являлосьпатологическое стремление каждого агрессора максимально «обелить» самого себя и безвариантно «очернить» объект своей агресси, не имеющей никакх оправданий перед Богом и людьми. И Иммануил Баклевски не явился в этом плане исключением из правила.

Амбициозный генерал, не без оснований, начал предполагать, что аномально выглядевшие деревья вполне могли существовать во вневременном и внепространственном континиуме, сделать в котором желанную брешь могло лишь попадание туда живого землянина. А попасть на Деревья живой землянин мог лишь, по мнению Баклевски, в одном случае – случае полной генетической совместимости означенного землянина с одним из коренных обитателей Деревьев. Генерала страшно поразил тот факт, что какая-то из коренных обитательниц Деревьев влюбилась в обыкновенного земного парня Джона Гаррисона, сама того ясно не сознавая, ни разу его, не видя воочию и будучи разделенной, при этом с объектом любви, расстоянием, измерявшимся многими миллионами световых лет. Рационального объяснения происходящему Баклевски найти не мог, но, тем не менее, в глубине души он сразу же, против собственной воли, начал завидовать Джону, а, впоследствии, зависть породила мотивированную ненависть и у, ни о чем не подозревающего, Джона Гаррисона появился могущественный враг в лице пятизвездочного генерала КМБ. То обстоятельство, что дочь Иммануила Баклевски Марина оказалась сокурсницей Джона, расценивалось генералом исключительно, как роковая случайность, и паталогическая ненависть генерала к двухметровому космическому десантнику оказалась во сто крат усугубленной глубокой симпатией, испытываемой его дочерью по отношению к Джону. Кстати, сам Джон до, совсем недавнего времени, даже и не подозревал о направленном ему прямо в мозг настойчивом телепатическом сигнале, идущим с далекой планеты Плева. По сути это был сигнал «SOS!!!», отчаянный призыв о помощи. И в описываемые нами минуты, Джон Гаррисон нужен был генералу Баклевски, как никакой другой человек в мире, потому что слишком многое поставил Баклевски на карты, затеянной им опасной азартной игры с жизнью и смертью, любовью и ненавистью. Особая, можно, даже, сказать, драматическая пикантность всей, складывавшейся вокруг Джона Гаррисона, ситуации заключалась в том, что генералу тоже стойко снились весьма странные сны, по своему характеру являвшиеся полным классическим антиподом снам Джона…

…Когда был установлен четкий стационарный рабочий контакт с «тропой любви», Баклевски позволил себе немного расслабиться и на целую минуту отвлечься от экранов мониторов, угнетающих однообразием воспроизводимого изображения. Он прикрыл глаза веками, откинул голову на подзатыльник кресла и в течение целых шестидесяти секунд помечтал о том счастливом моменте, когда нога его, обутая в тяжелый десантный ботинок, ступит на кору ветви Ракельсфага. Иммануил Баклевски даже и не подозревал о полной идентичности своих сокровенных желаний с мечтами Вождя Болотных Богатырей, Эгиренечика и Верховного Предейдера Клана Акклебатиан, Самакко, для которого он уже несколько месяцев выступал в роли строгого и требовательного «Большого Куратора». С другой стороны, тайно страстно влюбленный в взлелеянную им собственную непогрешимость, Баклевски ни при каких бы обстоятельствах не признал бы, что давно уже превратился в такое же алчное, эгоистичное, хищное животное, какими являлись Болотные Карлики и Акклебатиане…

Минута отдыха канула в прошлое, генерал открыл глаза и посмотрел на циферблат часов – до взрыва на борту ганикармийской Орбитальной Станции оставалось ровно двести восемьдесят шесть минут. Командир космического чудо-истребителя «бенкеля» майор Иванов должен был уже начать предварительную проверку всех основных систем, вверенной его попечению новейшей боевой машины. Ждать оставалось совсем недолго…