Читать книгу Девятая стрела Хаоса - Алексей Рудаков, А. Н. Рудаков - Страница 27

Шоров появился, когда я, уже полностью восстановив дыхание, возился с замками шлема, пытаясь стащить с головы осточертевший горшок. Пальцы дрожали и раз за разом соскальзывали с защёлок, впустую цапая воздух.

Не говоря ни слова, он присел рядом и, отведя мои руки, быстро победил сопротивление замков, позволив, наконец, моей голове выбраться из броневого плена.

– Молодец, жрец! – Подняв руку он уже хотел было хлопнуть меня по плечу, но, покосившись на моё лицо, передумал и лишь победно взмахнул ей в воздухе: – Ты нам сильно помог – как наши поняли, что подкрепления не будет – так сразу слабину дали!

– Наши? – Пытаюсь встать и Шоров поспешно помогает, подставляя руку как поручень.

– Мятежники, что против нас были. Одну коробочку они нам пожгли, но оставшиеся две, слава Машинному Духу, так вперёд рванули, что мигом среди их порядков оказались, – он весело рассмеялся: – Дух-то он, тоже жить хочет! Ну а мы следом рванули – сквозь проломы в баррикадах. – Поставив меня на ноги и удерживая под руку – последнее было не лишним – мотало меня конкретно, он медленно двинулся в сторону деревеньки.

– А как ворвались – вот тут, скажу я тебе, жрец, ещё та потеха пошла! Я, наверное, не меньше сотни положил, да и братья не отставали! Они-то, на помощь рассчитывали – мол, если мы прорвёмся, то они сразу ноги сделают – под прикрытием новых. А тут – такой облом! Рванули-то они споро, но и мы не отставали – некому было нас огнём прижать. Всех порешили – едва горсть малая утекла. И за это тебе, жрец – спасибо! И от меня, и от всех братьев наших!

– Слушай, Шоров, – остановившись, я попытался развернуться, чтобы взглянуть ему в лицо, но его рука крепко держала меня, так что мне пришлось вывернуть шею: – Чего ты заладил – жрец, да жрец? И пусти меня, я уже вполне в себя пришёл.

– А как же ещё тебя звать? Ты – лицо духовное, вот и зову, как положено. Не инквизитором же тебя звать?

– А что такого? И да – я и есть инквизитор. Да отпусти ты!

Знал ведь, что дёргаться бесполезно – куда мне, простому смертному, против Его сынов. Но попробовать, всё же стоило.

– Ну, ты же понимаешь, – к моему удивлению, Шоров всё же выпустил мою руку, но немедленно заняв положение у меня за спиной, мягко подтолкнул вперёд: – Согласись, инквизитор… Это несколько…

– Зловеще? В смысле звучит нехорошо? – Развернувшись, я ткнул пальцем ему в грудь. Хотел в грудь – получилось только в живот: – Но я – именно инквизитор! И перестань меня отгораживать. Что там, – киваю ему за спину: – Такого, что мне видеть не следует?

– Да ничего, – начал было он, но я, проворно шагнув в сторону, увидел то, от чего Шоров так старательно меня уберегал.

Оптика шлема, при всей своей совершенности, всё же не могла передать те нюансы, что улавливали самые совершенные приборы человека – его глаза. И сейчас, глядя на уже не парившие озёра крови, к созданию которых была приложена моя рука, зрение, испытывая нервную систему на прочность, фиксировала взгляд то на куске скальпа с длинной прядью светлых волос, то на кисти, чьи растопыренные пальцы пытались ухватить небо, то на…

Но нет, довольно!

Рвотный спазм сложил меня вдвое и десантник, словно заботливая мать, придержал меня за пояс.

– Ну вот, я же говорил, – начал он неожиданно заботливым тоном: – Ты хоть и инквизитор у нас, но от такого выворачивает всех – будь они, что рядовыми, что лордами. Ты не смотри туда, – легкое нажатие рук развернуло меня, не прекратившего опорожнять желудок, в сторону домиков: – Сейчас брат Честер подойдёт. С огнемётом. И следов не останется.

– Погоди. – Выпрямившись, я отцепил с пояса флягу и несколько раз прополоскал рот: – Не надо огнемёт. Мне молитву прочитать надо. Над убиенными.

– Так они же мятежники?

– Прежде всего – они люди. Люди, по наущению тёмному, не на ту тропу вставшие. Бедные заблудшие души – нельзя их так оставить.

– Я помолюсь с тобой, – Шоров произнёс это тоном, не допускающим пререканий и прежде чем я успел как-либо ответить, опустился на колени: – Удивлён, инквизитор? – покосился он на меня: – Я знаю, что грешен. И знаю свою вину и перед этими, – он кивнул на начавшие застывать лужи: – И перед теми, что за баррикадами стояли.

– Если хочешь, – став на колени рядом я сложил руки, готовясь к молитве: – После исповедую тебя.

– С радостью! Я буду… – начал было десантник, но резко смолкнув, поднёс к голове шлем, и по мере того, как он выслушивал новое сообщение лицо его мрачнело.

– Молитва с исповедью откладывается, – поднялся он одним движением на ноги: – После всё. На орбиту прибыл флот чужаков! Наши корабли маневрируют, занимая позицию для атаки! Приказ штаба – приготовиться к отражению десанта!