Читать книгу Девятая стрела Хаоса - Алексей Рудаков, А. Н. Рудаков - Страница 36

Здания, построение которых с земли выглядело как узкий лабиринт, при взгляде сверху являли совсем иную картину.

По мере приближения к центру – к стадиону, промежутки меж ними становились всё шире, так что, когда я запрыгнул на крышу крайнего, то от стены стадиона меня отделяло почти полтора десятка метров.

– Ну да ничего, – подбодряя себя, отступаю к дальнему краю крыши для доброго разбега: – Сейчас, ка-ак разбегусь! Как прыгну! Справлюсь! Сам, слышишь? – Поднимаю лицо к утреннему, почти безоблачному небу: – Сам! Без милостей Твоих, раз ты столь капризен!

О том, что меня может ждать там, на крыше, скрытой от меня декоративным бортиком, стараюсь не думать.

Хотя… Зачем врать?

Мои мысли, вступают в жаркий спор, гадая о том, что там может быть.

– Засада? И стоит мне очутиться наверху, как десятки стволов мигом нашинкуют меня своими зарядами?

– Нет… Бред. Были бы там воины – уже бы расстреляли – времени на это у них, пока я по крышам скакал, предостаточно было.

– Там могут быть дроны, – настаивает другая, отливающая металлом мысль: – Тау их во множестве применяют. А что раньше не стреляли – так может им только крышу стадиона охранять сказали. Они же тупые.

– Ага, – немедленно принимается возражать третья, лучащаяся уверенностью: – И тупые и косые. Не попадут – увернёмся!

– Хватит – Прерываю сам себя я, но последняя, самая гадкая мыслишка, успевает ехидно пропищать, скрываясь в глубинах сознания:

– А ты не забыл, а, инквизитор? Голоса в голове – первый признак одержимости?

Не отвечаю, да и глупо это – самому себе отвечать.

Разбег.

Шаг, второй, третий – вот уже и край!

Какая короткая крыша!

Толчок!

Ожившая турбина наполняет меня мелкой дрожью. Она басовито ворчит, и, напрягая все силы, возносит меня по пологой дуге к бордюрчику, ставшим в этот миг олицетворением всех человеческих желаний.

– А, наверное, со стороны, это красиво, – проскальзывает очередная мыслишка: – Раннее утро, чистейшее небо и по нему, оставляя огненный след, несётся сгусток веры в сверкающей броне.

Турбинка смолкает, отработав весь заряд накопителей и я, взлетев над столь желанной крышей, начинаю своё падение.

Крыша пуста – это я успеваю заметить, прежде чем моё тело, подчиняясь законам мироздания, ударяется о чёрную, словно покрытую слоем резины, поверхность.

Короткий отскок и меня закручивает словно на льду. Вот только не бывает лёд таким пружинящим и тёмным.

Остановка.

Сажусь, упираясь руками в покрытие.

– Сверкающий сгусток веры? – Хмыкаю, косясь на пропаханную при падении, посадкой это назвать сложно, борозду.

– Ха! Как по мне, то шлёпнулся я, как… Как мешок картошки, сброшенный с грузовика нерадивым огрином.

Куда идти становится понятно сразу – у стены, метрах в полста от себя, обнаруживаю небольшую будочку. Её дверь не в силах сдержать даже лёгкий пинок, и она немедленно слетает с петель, открывая лестницу, ведущую вниз.

Несколько пролётов и я оказываюсь на небольшой площадке, с которой открывается вид на внутреннюю часть стадиона.

М-да. Я о нескольких сотнях говорил? Тех, кто здесь нашли укрытие?

Забудьте!

Всё внутри заставлено палатками. Непривычная форма – они похожи на толстоногие грибы, окрашенные в яркие, излишне радостные для нынешней ситуации, цвета. И всё это говорит, нет – кричит об их чуждом происхождении.

Меж палаток снуют люди и я, улёгшись на живот, начинаю вести наблюдение.

Вот девочка, играющая со скакалкой – весёлый и непосредственный символ детства. За ней наблюдает женщина средних лет. Её рука висит на перевязи и она, не сводя взгляда с ребёнка, то и дело гладит её целой рукой.

Мужчина в возрасте. Почти старик. Бредёт меж палаток то и дело приникая к кружке-термосу. Пьёт и морщится. Лекарство? Возможно.

Его обгоняет молодой мужчина на костылях. Одна нога поджата и покрыта чем-то белым. Бинты? Что-то в его образе не так, и я прищуриваюсь, заставляя оптику приблизить заинтересовавший меня объект.

Чёрные, спортивного вида, брюки с белыми лампасами в две полосы. Зелёная, оливкового цвета рубаха навыпуск. На рукаве и плечах тёмные пятна. Ранения? И как странно ему прилетело…

Стоп!

Словно пелена спадает с моих глаз, когда я понимаю, во что именно он одет.

Форменная рубашка гвардейца. Самая типовая, повсеместно распространённая и такая неузнаваемая от тёмных пятен на месте споротых шевронов и погон.

Дезертир!

Холодное, полное ярости, пламя вспыхивает во мне, выжигая прочие чувства.

Предатель! Клятвопреступник!

Как мог ты предать? Пусть не Его – тот суд тебя всяко настигнет! Как мог предать ты человечество, вскормившее тебя?!

Покарать! Немедленно и показательно!

Прежде чем подняться, успеваю заметить ещё с десяток таких же, разномастно одетых фигур. Кто-то, как и этот дезертир, имеют лишь рубаху, у других от формы только брюки, ещё на ком-то глаз выхватывает форменные сапоги, ремень, но всех их объединяет одно – все эти недобитки движутся к одной цели – к большому белому шатру, стоящему в отдалении от жилых палаток.

Мед центр? А они на перевязку спешат? Ну да я облегчу их страдания!

Новое движение привлекает меня, и я перевожу взгляд, следя за движением людей.

Место, куда они спешат и обращают взгляды заставляет меня сжать кулаки. Там, на небольшом возвышении, стоит Этериал. Его руки, в которых зажаты короткие жезлы, гостеприимно раскинуты, а на безгубом лице кривится отвратительной, нечеловеческой ухмылкой, тёмная щель рта.

Проповедь?

Здесь?

Среди граждан Империума?!

Не позволю!

Мощный прыжок отправляет меня вниз и через пару секунд мой молот уже целит ему в грудь.