Читать книгу Вечер взаперти - Алексей Ряскин - Страница 4

Хитров долго хмурил брови, но Лобов не обращал на это внимания.

– Лобов! – не стерпев, закричал Хитров. – Лобов!

Лобов закрыл книгу и посмотрел на Хитрова.

– Лобов, вы – педераст!

Хитров самодовольно улыбнулся и сел прямо. Но Лобов лишь покачал головой и снова раскрыл книгу.

Хитров сжал кулаки и заскрипел зубами.

– Лобов, я вас презираю! – торжественно произнес он. – Вы – педераст!

Лобов, будто не слыша, поплевал на пальцы и перелистнул страницу.

– Вы – педераст! – в третий раз воскликнул взбешенный Хитров. – Я вас ни на мизинец не уважаю! Вы для меня хуже гниды! И я не буду больше обращаться к вам на «вы», слышите?

Лобов поднял глаза, посмотрел на неистовствовавшего Хитрова и снова погрузился в чтение. У Хитрова от ярости верхняя губа начала сворачиваться в трубочку.

– Сука ты, Лобов, – выдавил он с нескрываемой ненавистью. – Я бы тебя, падлу, утопил, если б река была рядом.

И гордый тем, что так запросто смог перейти с Лобовым на «ты», встал и пробежался по комнате.

Потом Хитров подошел к окну, отодвинул шторы и вгляделся в царящую на улице ночь. Лобов мельком глянул на него и, ничего не сказав, снова уткнулся в книгу.

Хитров долго смотрел в окно, затем задернул шторы и отошел в глубь комнаты.

– Лобов, – позвал он. – Лобов!

Лобов мученически вздохнул, вновь закрыл книгу и повернулся к Хитрову.

– Лобов, – заговорил Хитров, косясь на дверь. – Вот ты, мразь земная, сидишь, книжку читаешь и молчишь. А я тут скачу по комнате, всю голову изломал идеями. Ну, чего вылупился? Небось какую-нибудь гадость про меня думаешь? Я тебя, паскуду, знаю. Говори, думаешь обо мне гадости?

– Нет, – сказал Лобов и опять хотел было открыть книгу, но Хитров резко саданул ногой об пол.

– Ты не смей так обо мне думать, червь! – закричал Хитров. – Я не подзаборник! Я тебя, суку, в бараний рог скручу! Вот, гляди, мерзкий карлик!

Хитров сунул в рот мизинец, откусил кусочек и выплюнул себе под ноги.

– Видал, гнида?! – прохрипел он, оборачивая кровоточащую руку носовым платком.

– Видал, – спокойно сказал Лобов.

– Что ты видал? – зарычал Хитров.

– Все, – сказал Лобов.

– Все-все?! – удивился Хитров.

– Все-все, – подтвердил Лобов.

– Ты – пиздюк! – завопил Хитров, стуча ногами по полу. – Не смей мне врать! Я ж тебя проглочу, высру и не замечу!

Лобов закивал, будто соглашаясь со всем, что говорил Хитров. А Хитров поднял откушенный кусочек мизинца, сдул с него пыль, положил в рот и принялся жевать. Он морщился, кашлял, но не останавливался. Лобов бесстрастно наблюдал за этим занятием. Наконец багровый от безостановочной работы челюстями Хитров сглотнул.

– Ну, а теперь что скажешь? – рыкнул он, сплевывая застрявший в зубах ноготь.

Лобов смотрел на Хитрова, ничего не говоря.

– Ты – педераст! – завизжал Хитров, размахивая руками как безумный. – Я тебя прибью!

Он схватил стоящую рядом табуретку и отшвырнул в сторону. Табуретка с жутким грохотом ударилась о стену и развалилась на части. Лобов молча поглядел на обломки и снова повернулся к Хитрову, ожидая того что будет дальше. Хитров, весь темно-сизый от ярости, принялся стягивать пиджак.

– Я тебе не позволю!.. – глотая окончания, бормотал он. – Голубарь чертов!.. Содомит, гомосятник!.. Ничего у тебя не выйдет! И на «вы» больше к тебе обращаться не буду! Чтоб я, светский человек, интеллигент, обращался на «вы» к какому-то там педерасту?! Да ни в жизнь! Слышишь?!

Лобов только кивнул. А Хитров стащил пиджак и в отчаяньи закинул в угол.

В комнату вошла жена Лобова с подносом в руках.

– А вот и ужин, – улыбнулась она. – Борщ с гусятинкой. Чего это вы так расшумелись?

Лобов и Хитров уставились на нее. Жена Лобова поставила дымящуюся кастрюлю на стол и стала разливать борщ по тарелкам.

– Ермолай Емельянович, а вы почему пиджак бросили? – спросила она у Хитрова. – Жарко вам?

– Да! – крикнул Хитров и пошел поднимать пиджак.

– Что это с ним? – шепнула жена Лобову.

Лобов пожал плечами и придвинул к себе тарелку.

– Ермолай Емельянович, – позвала хозяйка. – Садитесь, а то борщ остынет.

Хитров надел пиджак и подошел к столу.

– Я бы вам все высказал, да палец болит нестерпимо, – прошипел Хитров и в доказательство показал обмотанную носовым платком ладонь.

Лобов, увидев торчащий из-под платка окровавленный обрубок мизинца, уронил ложку и тихо рыгнул.

– Сеня, ну что ты! – укоризненно заохала жена.

– Да ладно! – махнул рукой Хитров. – Ваш муж – педераст!

– Как?! – округлила глаза наивная жена Лобова.

– Да уж! – хмыкнул Хитров. – Прощайте!

И вышел, громко хлопнув дверью.

– Да что случилось-то? – посмотрела жена на Лобова.

– Обиделся, – вздохнул Лобов и продолжил есть борщ.

Над супругами беспокойно кружила голодная муха.