Читать книгу Убийство Сталина. Начало «Холодной войны» - Алексей Самсонов - Страница 15

Идеология сионизма была распространена среди родственников членов руководства СССР. Наиболее известный пример – жена Молотова Полина Семёновна Жемчужина (Перл Карповская; Жемчужина – перевод слова «перл»). Она была связана через Соломона Михоэлса со своим братом – американским бизнесменом Сэмом Карпом [165; с. 448]. (Помните, в советских анкетах был пункт: «Есть ли у вас родственники за границей?» Интересно, что бы ответил Молотов? Хотя он такие анкеты не заполнял, он их придумывал.) Михоэлс консультировался с Жемчужиной, к кому лучше обратиться по-поводу решения еврейских проблем. Показателен ответ Жемчужиной: «Жданов и Маленков не помогут, вся власть в этой стране сконцентрирована в руках только одного Сталина. А он отрицательно относится к евреям и, конечно, не будет поддерживать нас» (Выделено мной. – А.С.) [165; с. 448] (Жемчужина, понятно, имела в виду не всех евреев, а только тех, кто был связан с Вашингтоном). Показательно, что Жемчужина называет СССР «этой страной», видимо, сама Жемчужина считала себя гражданкой не СССР, а другой страны: «Я – еврейская дочь», – сказала она на идиш (который знала) первому послу Израиля Голде Мейер (Мейерсон) [165; с. 446].

Молотов был министром иностранных дел, но 4 марта 1949 года был снят. Новый министр Андрей Вышинский стал добиваться увольнения своего зама А. Громыко. 29 июня он направил в Политбюро информацию о встрече с представителем правительства Израиля М. Памиром, в которой указал, что Намир сказал, что в Израиле с симпатией относятся к Громыко: «Имя Громыко знает каждый школьник в Израиле» [165; с. 449]. И это понятно: ведь Громыко был одним из инициаторов создания Израиля.

21 января 1949 года Жемчужину вызвали в ЦК, где и арестовали. Ей инкриминировали незаконное получение денежных средств, приписки в отчётности, незаконное премирование сотрудников [165; с. 449]. Жемчужина занимала должность начальника Главтекстильгалантерейпрома Минлегпрома РСФСР.

Жемчужина сочувствовала сионистской деятельности ЕАК и лично Михоэлсу. Михоэлс называл её «нашим большим другом» [283; с. 156]. После гибели Михоэлса Жемчужина посетила театр, где стоял гроб с телом, где сказала Зускину: «Дело обстоит не так гладко, как это пытаются представить. Это убийство» [283; с. 158]. Министр Абакумов, который составлял справку о проверке обвинений Жемчужиной, совершенно верно заметил, что такое заявление Жемчужиной носило провокационный характер. Стали распространяться слухи, что Михоэлс был убит [283; с. 158]. Сегодня они стали «истиной», но это – ложь. Машина, в которой он ехал поздно вечером, попала в катастрофу, Михоэлс сломал правую руку и нос, потерял сознание и упал в снег и, согласно заключению врачей, умер от переохлаждения, ибо в такой час никого на улице не было.[29]

Жемчужина не только поддерживала дружеские отношения с Михоэлсом и деятелями ЕАК, но и была связующим звеном между ЕАК и Молотовым. Выяснилось, что сведения о решениях, принимаемых Политбюро, спустя короткое время становились известны в США. И поступали к нам назад по каналам разведки. Когда Берия доложил об этом Сталину, тот поставил на очередном Политбюро вопрос прямо: либо всё Политбюро будет распущено, либо виновник утечки информации признается в этом. Молотов признался, что решения, принимаемые Политбюро, он обсуждает на «семейном политбюро» с Полиной. Рассмотрев деятельность Жемчужиной, Политбюро 29 декабря 1948 года приняло решение исключить её из партии за «поддержание связи с лицами, не заслуживающими политического доверия и подозреваемыми в шпионаже» [283; с. 161].

Молотов при голосовании воздержался, но 20 января 1949 года написал Сталину записку, в которой своё голосование признал ошибочным: «Признаю тяжёлую вину, что вовремя не удержал Жемчужину, близкого мне человека, от ложных шагов и связей с антисоветскими еврейскими националистами вроде Михоэлса» [283; с. 162]. Можно подумать, что Молотов об этой «связи» узнал только на заседании Политбюро! Видимо, поняв, что над ним нависла угроза разоблачения в шпионаже (см. далее), он и написал покаянное письмо и фактически отрёкся от жены. Её выпустили 10 марта 1953 года, на следующий день после похорон Сталина.

Другая «кремлёвская жена» – супруга Ворошилова Голда Давидовна Горбман («Екатерина»), узнав о создании Израиля, сказала: «Вот теперь и у нас есть родина» [182; с. 265]. У нас\