Читать книгу Другой мир. Фэнтези - Алексей Савченко - Страница 7

Маленькие Техати и Ониру, сестра и брат, с грустью наблюдали за матерью, которая собиралась в дальнюю дорогу. Их мама – Тедзури – долгое время работала поварихой в доме Хамудзо. Её через день сменяла толстая О-Ен, и сегодня был день, когда Тедзури должна её сменить и выйти на работу.

Они жили в одиноком домике за горой, ближайшая деревня была довольно от них далековато. И всё из-за того, что за Тедзури совершенно незаслуженно приелась слава воровки. Какой-то не совсем порядочный человек наклеветал на неё, что женщина, которая и мухи никогда не обидит, которая всегда отличалась добротой и доброжелательностью к другим людям, украла целых пятнадцать коку риса! Удивительно, но почти все жители деревни поверили в это, а те немногие, кто понимали всю абсурдность и бессмысленность этого обвинения, предпочли благоразумно, по их мнению, промолчать, чтобы подозрения не перешли ненароком и на них.

Всю неделю Тедзури и её детей полностью игнорировали. Некоторые особенно ярые блюстители порядка начинали даже угрожать женщине жестокой и, как они все время отмечали, «праведной» расправой, а Техати и Ониру, когда приходили к деревенским детям играть, терпели от них насмешки и унижения.

Прошла неделя, и Тедзури приняла твёрдое решение переселится на другое место, подальше от людей. Хоть потом деревенский староста и доказал всем её невиновность, тридцатилетняя женщина была непреклонна и не желала прощать причинённую ей обиду и оскорбление.

Прошло уже полгода, как её дети и она жили в одинокой хижине за горой. И вот она вынуждена опять уйти в город и оставить детей одних, на распоряжение самим себе.

– Техати, – обратилась Тедзури к старшей дочери. – Ты снова остаёшься за старшую. Смотри, далеко от дома не ходите, дверь незнакомым не открывайте. Будете себя вести хорошо, я куплю вам побольше рисовых лепёшек.

Тедзури отправилась в путь, помахав им на прощание, а Техати закрыла за ней дверь на засов.

– Когда мама придёт? – спросил Ониру, сразу погрустнев. Мальчик теребил в руках старую потрёпанную игрушку – какую-то птицу.

– Вечером, – ответила Техати строгим детским голосом. Она была старшей сестрой, и всецело чувствовала свою ответственность за младшего брата. Техати было одиннадцать, а Ониру был младше сестры на четыре года.

– Кушать рыбу будешь? – деловито спросила Техати и, не торопясь, совсем как её мама, отправилась на кухню. Её младший братец живо закивал и побежал вслед за ней.

Девочка изображала маму, когда ставила на стол поднос с рыбой, которую вчера принесла им Тедзури. Они расправились с ней в два счета.

– Что ты торопишься?! – строго произнесла девочка, глядя на набившего полный рот братца. – Не убежит от тебя рыба, подавишься ещё!

– Не подавлюсь! – весело ответил худенький мальчик с набитым ртом. Техати удручённо покачала головой, совсем как мать.

– Был бы тут отец, он бы показал тебе, как надо вести себя за столом! – сказала Техати и сама же осеклась. Их отец был разбойником и пропал со своего последнего дела. Может, из-за этого из всей деревни, в которой каждый хоть раз воровал либо от безвыходности, либо от зависти, подозрения упали в первую очередь на Тедзури.

Ониру прекратил жевать. Он уставился на сестру с какой-то надеждой.

– Ты знаешь, где отец? Его нет уже год. – Заметил мальчик.

– На работе, – машинально ответила девочка.

– Так почему он к нам не придёт? – мальчик явно был намерен услышать ответ.

– Не знаю, – огрызнулась сестра. – Трескай давай рыбу.

Ониру помолчал немного и вновь принялся за еду, а сестра смотрела на него, думая об отце. Она знала, кто её отец, и ей становилось ужасно от мысли, что он мог убивать людей. Девочка помнила ссоры мамы и папы, связанные с его «ремеслом». Отец оправдывался, как мог: он доказывал матери, что за всю свою «карьеру» он не убил ни одного человека, а грабил лишь богатых, зажравшихся людей. Мама слышать ничего не хотела и настаивала, что отец занялся другим делом. Например, торговлей или фермерством.

Отец от этих предложений не был в восторге. Как это странно не звучит, он любил свою профессию. Когда он выходил на новое дело, он чувствовал себя свободным. Это больше всего было необходимо ему.

И вот он бесследно исчез и оставил своих детей сиротами, а жену – вдовой. О нем уже целый год ничего не было слышно. Говорили, что он попался на глаза одному самураю, который был в ужасном настроении…

Наконец, длинный, утомительный рабочий день для Тедзури закончился. В руке женщина держала небольшой свёрток с рисовыми лепёшками – ей очень хотелось порадовать своих детей, да и обещания она старалась никогда не нарушать.

Выйдя из города, женщина некоторое время шла по просёлочной дороге. Почувствовав, что она устала, вдова уселась на небольшом пне возле дороги. Отдохнув, Тедзури поднялась на ноги и продолжила свой путь домой. Сгущались сумерки, солнце уже начинало скрываться за горизонтом.

Скоро Тедзури окончательно поняла, что она окончательно сбилась с верной дороги и заблудилась. Из-за сгущающейся темноты невозможно было различить хоть какие-нибудь ориентиры. Вокруг была одна жуткая тьма и непонятные звуки по сторонам, заставляющие Тедзури нервно вздрагивать и осматриваться по сторонам. Сердце бешено колотилось.

Тяжёлые густые облака вскоре отступили, и всё вокруг засеребрилось в освещении полной луны. Вдове стало гораздо легче осматриваться вокруг. Она с ужасом и леденящим кровь страхом поняла, что забрела невесть куда. Женщине становилось всё более не по себе. Покрепче сжав в руке рисовые лепёшки, она испуганно оглядывалась вокруг, всё больше понимая, что этих мест она совершенно не знает. Тедзури теряла последнюю надежду найти дорогу домой.

Вдруг где-то вдалеке показалась шаркающая сгорбленная фигура. Фигура немного кряхтела, стуча длинной палкой. Когда неизвестный человек подошёл поближе, Тедзури увидела, что этот человек – сгорбленная старушка, неторопливо шаркающая прямо к ней. Радости и облегчению поварихи просто не было предела. Она торопливо направилась к старухе. Та чему-то довольно улыбалась.

– Здравствуйте, бабушка. – Вежливо обратилась к ней Тедзури. – Не поможете мне? Я заблудилась и сама не знаю, куда иду…

Старуха окинула её долгим изучающим взглядом с ног до головы, опираясь на свой длинный посох. Луна освещала её румяное улыбающееся лицо. Старуха все молчала.

– Я сбилась с дороги, – думая, что старушка плохо слышит, повторила женщина чуть громче. – Поможете?

– А почему бы и не помочь? – весело ответила старушка. – Куда тебе надобно?

– Мой дом за горой, – ответила вдова.

– Тогда идём вместе! Мне тоже туда. – С энтузиазмом сказала старуха, тепло улыбаясь.

– Вот спасибо, – обрадовалась Тедзури. – Спасибо вам. Я уже и не знала, что и делать. Я сюда забрела в первый раз.

– Тут я пройду и с закрытыми глазами, – похвалилась старуха. – Не отставай только! – добавила она.

Старуха пошла впереди, а вдова поспешила следом. Теперь, когда все страхи были позади, женщина впервые ощутила, что продрогла до костей, и вокруг стало как-то непривычно холодно.

– Куда это ты ходила? – спросила, шагая впереди, старушка.

– На работу, поварихой. Обещала своим детям рисовых лепёшек принести, вот и спешу.

– Так у тебя есть лепёшки? – приятно удивилась старуха. – Прости меня, бесстыжую, с утра ни крошки во рту не было, есть жуть как хочется. Дай мне одну лепёшечку!..

Одной лепёшки вдове не было жалко. Спасибо старухе, дорогу показывает. Без неё Тедзури, может быть, просто-напросто сгинула здесь.

– У меня маловато лепёшек, бабушка. Но одной, так и быть, поделюсь с вами. Спасибо вам за доброе дело. – Женщина остановилась и вынула из свёртка одну лепёшку.

– Вот спасибо, – прошамкала старушонка и вновь зашагала вперёд, жуя на ходу лепёшку. Спустя некоторое время она вновь обернулась:

– Дай ещё одну лепёшку. Сил моих больше нет, слышишь, как журчит в животе.

Словно подтверждая её слова, в животе у старушки и, правда, недовольно забурчало.

Женщина готова была убить бесстыжую старуху, но, опасаясь, что та просто бросит её на полпути, полезла в свёрток ещё за одной.

– Всё. Больше не дам. Остальное – моим детям, – твёрдым голосом сказала женщина.

Они продолжили свой путь. Старушка быстро съела вторую лепёшку и вновь остановилась.

– Дай мне ещё одну, – попросила она без каких-либо зазрений совести.

– Я же сказала, что больше не дам, – строгим голосом ответила вдова. – А то не хватит моим детям.

– Меня ноги не держат. Дай ещё одну, а то не поведу! – пригрозила старуха.

Тедзури решила взглянуть на лицо этой наглой старой женщины, не имеющей ни капли совести и элементарной вежливости. Взглянула, и… ахнула. Красные впавшие глаза, горящие адским пламенем. Жёлтая иссохшая кожа, чем-то напоминающая кожу мертвеца. Длинные, слегка выпирающие из-за рта клыки. Ведьма!

– Дай, я тебе сказала! – завопила ведьма, вцепившись в руку вдовы. Та со страху мигом отдала все последние лепёшки. Женщина была готова бежать, куда угодно, крича о помощи, но её ноги словно онемели.

Ведьма пошамкала дальше. Женщина, против своей воли, пошла за ней. Когда ведьма, отвратительно хрустя и чавкая чужими лепёшками, вновь остановилась и обернулась к Тедзури, требуя ещё одну рисовую лепёшку, женщина тихо ответила, что у неё их больше нет…

– ТОГДА Я СОЖРУ ТЕБЯ! – зарычала ведьма, накинувшись на беззащитную женщину…

Когда наступил вечер, дети сгрудились у дверей и смотрели, как солнце садилось за гору. Это было очень красиво, но вскоре где-то со стороны леса послышался хруст и другие странные звуки… Дети прислушались. Вскоре послышалось уханье совы, которая постоянно жила где-то неподалёку от них. Ребятишки её очень боялись, поэтому поспешили поскорее закрыть дверь на засов.

Брат и сестра уселись у очага и стали говорить о матушке.

– Матушка осталась дома. – Терпеливо говорила Техати своему братцу. – Я знаю. Сейчас очень поздно, поэтому она осталась на работе, чтобы переночевать там.

Дети улеглись спать по разным углам их лачуги. Некоторое время они не могли заснуть, широко открытыми глазами глядя на ещё не сгоревшие дрова в их очаге. Блики огня отражались в их глазах. Дети чувствовали что-то недоброе, им постоянно казалось, что вокруг их дома кто-то бродит, и что вынюхивает, выясняет…

Вскоре брат всё-таки заснул, а Техати думала об отце. Наконец, веки девочки словно налились свинцом, и она закрыла глаза, чувствуя, как начинает зябнуть от летней прохлады.

Поздней ночью в дверь неожиданно постучали. Старшая дочь открыла глаза, с испугом глядя на дверь.

– Кто там? Кто там стучит? – спросила Техати, поднявшись на ноги и прислушиваясь к каждому шороху за дверью.

– Это я, я… – послышалось из-за двери.

«Матушка вернулась», – обрадовалась девочка. Однако она насторожилась: почему матушка не осталась на работе, а решила пойти в такой поздний час домой? Это выглядело странно. Матушка испугалась бы этой летней ночи, ведь во время летней ночи всякой нечисти вокруг становиться очень много…

– Матушка, это ты? – спросила девочка, вся обратившись в слух. Брат тоже проснулся, и со страхом глядел на свою старшую сестру, скорее всего, ожидая от неё разъяснений, кто к ним пришёл так поздно. Девочка молчала, приложив указательный пальчик к губам, тем самым давая понять брату, чтобы он молчал.

– Я… Я… Открой же, открой… Мне холодно… – Послышался усталый голос.

Девочка поднялась, и направилась было к дверям, но помедлила, с опаской прислушиваясь. Нет, матушка как-то не так говорит!.. Совсем не так!

Глядя на засов, девочка снова переспросила:

– Матушка, это и вправду ты?

– Я, я! Заждались, поди, дорогие? Вот я и поспешила к вам вернуться.

«Нет, как-то странно говорит нынче матушка», – подумала девочка, нахмурившись. Её братец, так ничего и не понявший в их коротком разговоре, приблизился к сестре, вопросительно глядя её в глаза. Девочка на него и не взглянула, продолжая глядеть на засов.

– Да ты ли это, матушка? – ещё раз спросила девочка.

– Что ж ты, не слышишь? – послышался за дверью обиженный голос. – Открой дверь – увидишь сама. Ну, отвори!

«И вправду надо заглянуть», – подумала девочка и взялась за скобу, но тут же отдёрнула руки. Она испугалась: а что если это не матушка, а какой-нибудь оборотень. Сейчас, в летние ночи, очень много всякой, самой разной нечисти бродит по земле. Матушка много про них рассказывала.

– Дай я к тебе прикоснусь, – сказала Техати. – Тогда я сразу пойму, матушка ты или нет.

Девочка просунула руку сквозь щель в двери. Наступило молчание, вдруг из-за двери раздался, как показалось Техати, и правда, матушкин голос.

– Что же, потрогай. – Согласились за дверью. – Вот я!

Девочка невольно отдёрнула руку: её пальцы коснулись грубой, заскорузлой кожи.

– Это не матушкина рука! – Воскликнула девочка. – У неё не такие грубые руки!

– Нынче я целый день месила тесто, не успела умыться, вот кожа и загрубела. – Объяснили за дверью. – Помою – и будет как прежде. Погоди, я сейчас!

Женщина отошла от двери, но скоро вернулась:

– Вот, потрогай ты теперь. – Попросила она.

Девочка снова просунула в дырку руку. Рука была мягкая и нежная, совсем как у матушки.

– Моя ли это рука? – спросила женщина за дверью с тёплыми нотками в голосе.

– Твоя, матушка, – подтвердила девочка.

Техати отворила дверь. Мать тут же вошла в дом и окинула своих детей взором. Девочка подошла поближе, настороженно вглядываясь в матушкино лицо. В полумраке, конечно, не разобрать, но, вроде, похоже, на матушку…

– Гостинец принесла я вам, рисовые лепёшки. Только съедим их утром, не стоит наедаться перед сном. Я пойду с братцем в дальнюю комнату, а ты ложись здесь, у очага.

Техати так и сделала: легла около ещё до конца не остывшего очага, закутавшись в разные чистые тряпки, а мать с Ониру ушла в дальнюю комнату. Мама часто так делала, потому что братцу часто снились кошмары, и он боялся спать один. Но девочка не могла заснуть. Она всё гадала, почему же матушка себя так странно ведёт? В это время из дальней комнаты послышался странный звук, будто кошка или собака с утробным рычанием обгладывали кость. Девочка вслушивалась: похоже, кошка поймала мышь… Но девочка тут же в ужасе вспомнила, что у них дома уже год нет кошки. Что же это такое? А если матушка – вовсе и не матушка?! Чем же она занимается?

Девочке стало страшно за брата. Она потихоньку поднялась и подобралась к освящённой светильником перегородке. Заглянула в дурочку в бумаге, да так и ахнула, едва сдержавшись, чтобы не закричать: в комнате сидела ведьма! Глаза у неё сверкали, источая какой-то призрачный зеленоватый свет. Ведьма засунула Братишкину руку в свою мерзкую пасть и с аппетитом хрустела костями, тихонько рыча, как дикий зверь, поймавший, наконец, свою добычу.

Девочка от испуга отпрянула. «Если ведьма заметит, что я поняла, кто она… Мне… Конец!» – решила она, потихоньку прокралась назад и легла. Едва балансируя на грани паники, девочка придумала план, чтобы спастись.

Техати притворилась, что только что проснулась, громко зевнула, покашляла для виду и направилась к двери. Ведьма тотчас же перестала хрустеть и прислушалась.

– Куда это ты собралась?

– Нет мочи терпеть, матушка.

– Хорошо, иди. Только не задерживайся надолго, завтракать будем.

Девочка с содроганием подумала, что ведьма уже успела позавтракать братцем, и она – следующая в списке блюд. Как только девочка вышла на свежий воздух, она, дрожа от страха, как можно спокойней дошла до развилки дороги и, что есть духу, побежала по дороге меж двух полей. Бежала, не чуя под собой ног…

Сзади послышался ужасающий, леденящий кровь вопль… Ведьма бежала, вытягивая руки вперёд… Она уже настигала девочку…

Больше Техати никто не видел.