Читать книгу Туман мира - Алексей Сергеевич Арутюнов - Страница 9

Совсем недавно Вильям снял с Альберта запрет на разговоры с посторонними людьми, установленный им в связи с нестабильной частотой Мантры гостя сразу, как только тот стал самостоятельно выходить за пределы дома. Альберт планировал пообщаться с кем-либо, кто не был знаком с идеями и деятельностью Белого Креста. Ему хотелось составить более широкое впечатление о том месте, где он пребывал уже довольно долго, а для этого требовалось больше мнений, больше собеседников и больше услышанных точек зрения. Общаясь длительное время почти лишь с одним Вильямом, Альберт понимал, что рисует себе незаконченную картину того Мира, в котором находится. И пусть даже эта картина отличается фантастической глубиной прорисовки, но ей однозначно не хватает деталей, которые могут стать доступны только при расширении круга общения.

Альберт давно хотел поговорить с кем-либо, кого сам выберет при удобном случае: кого-то из присутствующих на семинарах, а лучше и вовсе из прохожих. И все же он не помнил, каким образом начал разговор с этим странным человеком. И откуда мог его помнить.

Короткий разговор не напугал Альберта, несмотря на неожиданный сценарий. Обеспокоил слегка разве что сам факт отсутствия каких-либо эмоций по поводу того, что не было никаких воспоминаний ни о моменте появления этого человека, ни о начале беседы. Что в обычных условиях непременно должно было бы вызвать обоснованную тревогу.

Не уделив должного внимания просьбе незнакомца не посвящать Вильяма в детали их разговора, Альберт сразу же решил озвучить их Вильяму, подав, правда, как собственные соображения. Но уже через короткое время отложил обсуждение, рассудительно решив прежде внимательнее понаблюдать за собственным отношением к услышанному.

Поэтому следующую беседу с лектором Альберт начал с рассказа о других небезынтересных для него открытиях. Припоминая, что время их с Вильямом дискуссий почти всегда ограничено, Альберт, как делал уже неоднократно, заранее подготовился к началу беседы, чтобы не утомлять собеседника бессмысленными вступлениями.

– Вильям, после нашего с Элиасом неудачного приключения я постепенно возвращаюсь к транслированию встраиваемых идей. Много времени провожу за тем, что фиксирую мысли на двух идеях, которые получил от тебя в свое время.

Не знаю точно, как можно оценить результат этих упражнений, но думаю, у меня получается лучше и лучше. Иногда я достигаю такого состояния, словно пространство смотрит на меня. Словно прислушивается ко мне, к той мысли, которую я читаю. Раньше такое уже было со мной, но лишь пару раз, мимолетно, когда я только попал сюда и пытался произнести первые слова. А сейчас у меня получается воспроизводить и даже удерживать это состояние.

Я концентрируюсь на одной из этих идей, и постепенно все вокруг начинает обращать на меня внимание! Не знаю, как объяснить иначе. Не просто какие-то вещи, предметы в комнате, а вообще все вокруг! Будто я рассказываю что-то новое и чрезвычайно интересное. И одновременно я слышу, как потоки информации вокруг затихают, чтобы не прерывать меня, и даже как будто меняются от той мысли, которую я читаю.

Я словно проникаю глубже… в суть окружающего меня пространства, ощущаю себя внутри него и его внутри себя, сливаюсь с ним в эти периоды. И обязательным пропуском в это состояние являются две идеи, которые ты дал мне. Интереса ради я пытался имитировать что-то подобное, концентрируясь на собственных мыслях. Не просто на какой-нибудь банальной ерунде, нет – я сочинял что-то схожее, связанное, к примеру, с моим представлением Бога, но это все не то. Я не могу воспроизвести данное состояние за счет своих мыслей – пространство явно не желает на них реагировать. И мне его не обмануть. Это потрясающе.

Ты это имел в виду, рассказывая, что человек не сам продуцирует встраиваемые идеи? И не сам решает, какую идею получится встроить в Мантру?

– Отчасти…

За время восстановления гостя Вильям успел отвыкнуть от его пространных расспросов и сейчас на секунду задумался, вспоминая, видимо, о чем уже успел рассказать Альберту ранее, а о чем еще нет.

– Энергоинформационное пространство, – продолжил он, — действительно, едва ли будет так реагировать на твои собственные умозаключения. Но есть и другая причина: идеи, с которыми ты работаешь, одновременно прорабатываются и другими людьми. Прорабатываются довольно давно и тщательно. И потому уже хорошо знакомы пространству.

– Тогда получается, пользы от моих действий не много?

– Пользы от твоих действий достаточно. Встраиваемые идеи требуют долгой поддержки со стороны Дикторов, прежде чем полностью войдут в структуру Мантры. Поэтому твои упражнения – с некоторыми оговорками – можно считать полноценной работой Диктора.

– А что это за оговорки?

– В твоем случае основной целью такой работы является накопление энергии, чему способствует то состояние, о котором ты мне сейчас рассказываешь. Поэтому в данный период ты концентрируешься на тех идеях, которые в первую очередь нужны тебе, а не которым нужен ты. Но, повторюсь, несмотря на это, ты занимаешься делом, весьма полезным не только для тебя лично.

– Вильям, я хотел обсудить с тобой еще одно наблюдение. В разные периоды мне то легче, то сложнее достигать состояния, о котором я рассказал. Точно не помню, но субъективно кажется, раньше таких различий не было. В какие-то периоды я вообще сталкивался с ситуацией, когда даже не мог удержать свое внимание на этих идеях. Ни на одной, ни на другой. Я бы мог предположить, что это от моей неусидчивости, но… думаю, нет. Честно говоря, часто такое бывает. При том, что подхожу я к этой задаче, по-моему, с одинаковым усердием.

– Твои мысли тебя сбивают.

– Так и есть. Но это бывает не всегда.

– Дело здесь не только в твоих усилиях. Ты все правильно почувствовал. Это день и ночь, – последние слова Вильям произнес, делая на них особый акцент.

– В смысле?

– В твоем мире, как я понял, один день от другого отделяла ночь. Как ты успел заметить, ночи в том смысле, к которому ты привык, здесь не существует. Тем не менее твое понимание или чувствование времени, цикличности его периодов, становится сильнее.

Периоды, когда ты можешь без особых усилий слышать пространство и сливаться с ним, называются временем замедления или временем медленной жизни. Такие периоды разделяют дни. Будем считать, примерно так же, как дни в твоем Мире разделяет ночь. Есть определенная аналогия… Расскажу подробнее, раз ты затронул эту тему.

Это время называют временем перемирия человека и его мыслей. В периоды замедления энергетическое тело само, без какого-либо участия человеческого сознания, уменьшает силу подачи Мантры до минимума. Притормаживает, но не останавливает сознание человека. Человек продолжает транслировать Мантру, но с минимальными затратами энергии. Уровень энергии восстанавливается.

В эти периоды мышление человека переходит на более спокойный уровень – уровень созерцания и умеренного расходования энергии. Полагаю, именно в эти периоды тебе проще всего фокусироваться на полученных от меня идеях.

В шутку говорят, что в периоды медленной жизни Бог приостанавливает людей, чтобы отдохнуть от той ерунды, которой они занимаются, и поговорить с ними в тишине.

Здесь, как и в твоем Мире, считается, что время замедления существует лишь для отдыха человека, для восстановления сил. А между тем, это как раз то состояние, к постоянству которого должен стремиться человек. В это время человек не растрачивает всего себя на транслирование Мантры, а транслирует ее спокойно и сдержанно.

– Но почему же ты так удивлялся, когда я рассказывал тебе про сон в моем Мире? По сути, ты мне сейчас рассказываешь о том же явлении.

– Между снами в твоем Мире и периодами медленной жизни здесь есть коренное различие, которое сводит на «нет» все кажущиеся совпадения: сон меняет частоту Мантры. А в периоды замедления частота Мантры остается прежней, меняется лишь сила ее подачи. Когда ты рассказывал про сны, я, разумеется, уловил ряд сходств. Но если ты вспомнишь контекст беседы, поймешь, почему в тот момент эти сходства не имели никакого отношения к сути разговора. Тогда у меня были подозрения, что твоя способность сохранять себя в совершенно неродственном пространстве не случайна. И я не ошибся. Только мне и голову не могло прийти, что можно уметь это неосознанно. По правде говоря, данное открытие и сейчас остается далеким от моего понимания.

Кроме того, я не стал акцентировать внимание на этих сходствах, поскольку в то время все это не имело для тебя никакого значения. Период замедления становится заметен только тогда, когда у человека появляется тело. И человек этот, как ты сейчас, постепенно переходит на использование собственной энергии. Твое визуальное тело становится ярче. И ты начинаешь замечать эти периоды. Разницу ты почувствовал, лишь когда стал много времени уделять работе с идеями. В другую часть дня – период ускорения – тебе гораздо сложнее концентрироваться на идеях. Так как сила подачи Мантры возрастает, твои мысли начинают выходить из-под мнимого контроля. За время существования без визуального тела ты привык к спокойствию своего сознания. Но сейчас Мантра начинает заявлять свои права на тебя. И мысли, которые ты привык считать послушными, очень скоро захотят всего тебя: твое время, всю твою энергию. Мантра стремится к полному контролю над человеком, ты должен помнить об этом.

Но в то же время не стоит относиться к этому так, будто Мантра – сознательное существо, намеренно пытающееся сделать тебе плохо. Мантра – лишь явление, которое нужно воспринимать, как вызов. С волей, терпением и готовностью.

Вильям замолчал на некоторое время, раздумывая над чем-то, после чего продолжил:

– Не хочу вызвать в тебе излишних опасений, но наводнение головы ненужными мыслями – отнюдь не все, на что способна Мантра в своих попытках подчинить человека. Ты знаешь о ней и сознательно противостоишь тому, чтобы быть ею поглощенным. А всякое действие вызывает противодействие.

…Что еще тебе стоит знать о периодах замедления. В это время снижается свечение: и людей, и предметов. Поэтому все вокруг становится более тусклым. Но полной темноты, как в твоем Мире, не наступает.

– Ты сказал, что энергия человека может пополняться в периоды медленной жизни. Это значит, что при правильном и постоянном контроле уровня энергии человек может существовать вечно?

– Нет. Поскольку само энергетическое тело человека – сосуд жизненной энергии – настроено на определенный период существования. То есть правильная работа с жизненной энергией или, наоборот, ее бесконтрольная и безрассудная растрата имеют большое влияние на продолжительность жизни человека, равно как и на состояние его визуального тела. Но не полное влияние. Ограниченный срок жизни человека предначертан в его энергетической структуре.

– Я все же до сих пор не совсем понимаю: человек транслирует Мантру. И та же Мантра, по сути, определяет время существования самого человека. Неужели нельзя изменить Мантру так, чтобы человек жил вечно?

– Мантра, Мир и человек, как один из элементов Мира и Мантры, – это единая, во многом замкнутая, система. Человек транслирует Мантру, но Мантра не является человеческим творением, открытым для любых умышленных изменений со стороны человека. И в этом ответ на твой вопрос. Ответ, который я уже озвучивал, комментируя вопрос, который ты уже задавал.

Что касается твоей практики с идеями, открою простой, но полезный секрет: те идеи, которые ты диктуешь в Мантру, – а именно это ты делаешь, концентрируясь на них, – делают твое мышление более послушным и прозрачным, успокаивают его. И если в периоды медленной жизни работать со встраиваемыми идеями тебе проще, то между этими периодами работать с ними полезнее. Сейчас то самое время, когда ты приучаешь себя контролировать затраты жизненной энергии. Это непросто, но это тот базис, без которого в будущем тебе не обойтись.