Читать книгу Не жми на кнопки! - Алексей Сергеевич Михеев - Страница 8

Дни проходили, Моисеев уже оправился от переживаний, вызванных неудачей с Дросимовой, как вдруг новая напасть подкралась оттуда, откуда не ждали.

Случилось следующее: в организме Виктора под влиянием инопланетного стимулятора творческой активности произошли необъяснимые изменения, затронувшие область психики. Стимулятор пришельцев был рассчитан на широкий спектр обитающих во Вселенной существ, но не на всех, и, видимо, в том числе не на людей. В результате воздействие инопланетной техНЛОгии привело к нарушению адекватного мировосприятия. Впрочем, у молодых людей его возраста, особенно если они при этом талантливы в какой-то области (а талант часто – дело наживное, в чем Виктор недавно убедился на собственном опыте), мировосприятие и так разительно отличается от взросло-среднестатистического, присущего тем, кто идентифицируется исключительно как вечный борец за жирный кус в описанной Пелевиным Кормушке.

Итак, побочный эффект инопланетного средства – новообразования в психике Витька́ в виде дневных сновидений – стал фактом, с которым ему приходилось теперь считаться volens nolens. Еще до общения с представителями неземной цивилизации Витю посещали видения, являвшиеся порождениями его собственной фантазии, которые могли бы дать пищу для размышления преданному поклоннику Фрейда, но никогда прежде они не выходили из-под полного или частичного контроля подростка.

Виктор с неудовольствием обнаружил, что видения могут захватывать его душу целиком прямо среди бела дня. Начал замечать, что выпадает из реальности в самый неподходящий момент – например, во время урока или при переходе улицы. К счастью, пока что толчки окружающих оперативно возвращали его в адекватное психическое состояние. Он мог лишь надеяться, что палец в один прекрасный момент не перестанет давить. Витя стал чаще менять повязку, прося Филиппа затягивать покрепче узлы – никто не знал, когда понадобится новая доза парализатора.

В конце концов он умудрился отключиться прямо на уроке. Ему еще повезло, что невольный дей-дрим со стороны выглядел как глубокая задумчивость, которую равно могли вызвать как красивые девушки, так и история написания гениального романа Михаила Афанасьевича Булгакова.

В своем сне наяву Виктор обнаружил, что стоит где-то посередине Тверской улицы, прямо на проезжей части.

Напротив него располагалась группка из пяти бомжей, но бомжей неправильных. Двое держали плакат со странными словами: «Бомжи Москвы за сухой закон!» У остальных в руках были книжки советских писателей, но они вовсе не пытались втюхивать их прохожим по бросовым ценам, а вместо этого читали сами. На одном оборванце даже были очки, из-под стекол которых, правда, сверкали фингалы. Периодически бомжи скандировали не очень слаженно, но с чувством:

– До-лой вод-ку!!! До-лой вод-ку!!!

Чудеса не закончились. К фасаду здания, на который случайно попал взгляд Витька́, был приделан рекламный плакат движения «против СПИДа – за СПИДы!», а сзади постепенно нарастал галдеж. Виктор смог заставить себя оторвать взгляд от бомжей антиалкогольной ориентации и плаката и, собрав всю силу воли, оглянуться на шум за спиной. Он увидел процессию, двигавшуюся в сторону центра: люди с агитационными транспарантами и рекламными плакатами дружно шагали в ногу.

На одном из плакатов был красочно изображен ребенок лет пяти с бутылкой водки и налитым до краев стаканом. Симпатичный паренек подмигивал и был готов употребить жидкость по прямому назначению. Забубенность позы, запечатленная не лишенным таланта художником, однозначно указывала на то, что малыш понимает в своем деле толк…

– Кто вы? За что агитируете? – поинтересовался наш герой у ближайшего из идущих, лишь только тот подошел поближе.

– Движение за легализацию употребления алкоголя лицами до восьми лет! Почему детские свободы подавляются сверху?! Нет произволу властей!!! Ребенок хочет бухать, не только курить! Значит, он должен бухать! Он будет бухать! Дайте ему эту возможность! Парень, пойдем с нами на митинг! – умудрился проорать мужчина алкоголического вида, пока не миновал Виктора, после чего обратил свой трубный голос – видимо, ему понравилось быть в центре внимания – к домам по сторонам Тверской: – все на Митинг, люди, все на борьбу за святые идеалы! Свободу ребенку!!

Старые, красиво-надежные дома, пестрые от световых реклам и взиравших пластиковыми глазами сквозь стекла витрин манекенов в шмотках, стоивших дороже в сотни раз, чем организация протекавшего в тот момент митинга, скромно помалкивали, а люди по обеим сторонам улицы и сидевшие в редких проезжавших автомобилях выражали полное единодушие с митингующими, задорно метая перуны словесного гнева в «беспредельщиков».

В смятении от царящих вокруг гоголевского гротеска и кафкианского абсурда, Витя поплелся за делегацией. Однако поскольку окружающие воспринимали поразительные для Виктора лозунги как само собой разумеющееся, он решил мимикрировать в стороннего наблюдателя, вспомнив вычитанное где-то высказывание Пифагора: «Учитесь быть тихими. Позвольте вашему тихому сознанию слушать и впитывать».

Между тем процессия преспокойно достигла Красной площади. По соседству с памятником маршалу Жукову одни стали фотографироваться с обезьянкой, другие – кидать монеты на Нулевой километр в надежде, что это поможет когда-нибудь сюда вернуться.

– Давайте, что ли, поскандируем… один такой лозунг! – произнес некий Он голосом, искаженным мегафоном-матюгальником. Он – это небольшой мужичок, взгромоздившийся на импровизированную трибуну, собранную рабочими из заранее припасенных для этого частей. Заиграла опера Джузеппе Верди «Аида», но Он раздраженно махнул рукой, и музыка заглохла. Набрав в легкие воздуха, Он проорал:

– Да…

Ту-ду-ду-ду!!!

Пламенная пулеметная очередь прошила Его насквозь, наступив на горло планировавшемуся пламенному лозунгу.

Стреляла Она Тама.

Она Тама прошла на трибуну в гробовом молчании.

Она Тама достала откуда-то спрятанный микрофон и спела для толпы всё еще не очухавшихся борцов за права детей попсовый хит, затем представилась:

– Борец за права нерожденных детей!

Витин Сосед Слева выдавил:

– Ух, млять на раз-два!!

После этого Сосед Слева в два прыжка очутился возле злосчастной сцены, вооруженный вилкой. Прыгнув и подтянувшись на руках, он оказался рядом с Ней Тамой. Ленивым движением отбросив вскинувшийся пулемет, воткнул вилку в глаз женщины. Повалив ее, он дополнил акт насилия изнасилованием, добавив отягчающих обстоятельств в свое личное дело.

Толпа в безмолвии созерцала очередное реалити-шоу. Кто-то занялся онанизмом.

Витя не утерпел и тоже начал действовать. Сняв со своих джинсов немаленькую цепочку для ключей, он решил принять в разборках посильное участие.

И в тот момент, когда его рука замахивалась, чтобы приложить цепью насильника (замахивалась наполовину в порыве справедливого негодования, наполовину из зависти), Витя…

…Почувствовал удар локтем в бок.

– МО-И-СЕ-ЕВ!!! – лицо не старой еще мегеры смотрело прямо на него, сверля амбразурами прищуренных раскосых глаз.

– Да-да… – вяло подал голос школьник, отметив, что разбудил его сосед по парте, сидящий справа, за что того надо бы потом поблагодарить.

– Ты что, спишь, что ли? – Елена Степановна выбрызнула в Виктора дозой яда.

– Нет, конечно же.

– Что я сейчас сказала тогда, повтори?

– Ух, млять на раз… – прошептал Моисеев, вслух же сказал: – простите, я просто немного задумался об эпохе, когда творил Михаил Афанасьевич, о нелегких условиях, в которых писателям советского безвременья приходилось работать… Если они при этом были в ладах со своей совестью, разумеется… Я мог кое-что прослушать.

– Будь внимательнее!

На перемене Моисеев и друзья собрались поговорить о жизни. Семен под влиянием гормонов и прослушивания большого количества металлической музыки решил сколотить банду, точнее – группу. Эта идея была с энтузиазмом подхвачена. Оставалось лишь освоить какие-либо инструменты, накатать материал, и можно было лабать, где захочешь – на школьной дискотеке, у друзей, просто дома…