Читать книгу Смат - Алексей Труцин - Страница 6

Все еще шел две тысячи восемнадцатый год, Лена по полдня пропадала на учебе, а я, возомнив себя крутым гангстером, пытался проработать новую схему для реализации марихуаны. Очкарик исправно толкал в баре и в своей MMORPG, но этих каналов мне уже было недостаточно. Два мешка, что нарисовались у меня в квартире, вскоре были перемешаны между собой пятьдесят на пятьдесят. В итоге у меня получился двойной запас среднего стаффа. Вот только продавать я его собирался по цене дорогого, а не того, что привезли из Тулы. Раздался звонок мобильного. Это была Лена.

– Котеночек, приедешь? – ласково спросила Лена.

– Да, сколько у тебя пар еще?

– Одна, но я со второй половинки убегаю. Через час будешь?

– Конечно, пусь.

Я медленно натянул футболку и черные штаны. Обнаружил, что на коленке образовалась дырка. Похуй, по моде. Надев кожаную куртку, я отправился к автобусной остановке. Лена жила в паре кварталов от меня, все наши встречи проходили на ее квартире. Нет ничего страшнее женщины, которая живет одна, но это был мой райский уголок. Лена была всего на год меня старше, но родители охотно спонсировали ей съемное жилье ввиду очень непростого характера дочери.

Как и было оговорено, мы встретились ровно через час.

– Ебанутая мандавошка! – разбавила нашу молчаливую поездку в лифте Лена.

– Че? – покосился я.

– Да Кира, блять, эта пизда сегодня на французском опять меня наебала с тестами.

– Ха, только кореш недавно рассказывал про француженку.

– У этой тоже тип есть, каратист какой-то.

– Угар, мой тоже каратист, не Рома случайно?

– Блять, да, вроде Рома!

– Москва – одна кровать, хуле.

– Да. Вот только она же ему не дает. Он ей чуть ли не пальцы ног целует, та еще сука.

– В смысле не дает?

– В прямом. Они не трахаются. Она же, блять, из высшего общества. Этого каратиста она для фона с собой таскает. Слышала, что эта тварь вообще лесбуха.

– Дела, – удивился я, но не стал рассказывать версию Ромы, которую недавно поведал он нам.

– Скажу больше, она ловила его у себя в душе, когда он вовсю занимался онанизмом.

– Жесть, и это все она тебе рассказала?

– Ну, не мне, своим подругам. Но ты знаешь же, сказала одной – знает вся группа.

– Ладно, хуй с ними.

– Да блять, она меня наебала с тестом. Мне теперь не сдать этот ебучий французский, на хуй нам вообще он. Из-за одного предмета в пизду вылечу!

– А английский ты хорошо знаешь?

– В совершенстве, – гордо произнесла Лена и опустила глаза.

– Mes félicitations.

– Отон, знаток. Может, ты с тестом поможешь? Тёмик, слушай, – неожиданно и резко протянула Лена, ее как будто осенило. – А какая у тебя фамилия?

– Тёмик? Ебать. Тёмик… – пренебрежительно дразнил я, закатив глаза.

– Блин, ну Артем, серьезно? Какая?

– Чистый.

– Вау! Мне нравится. С такой фамилией только кокаином торговать.

Лена была очень близка к истине, от ее слов у меня даже пробежали мурашки по коже, и я на какое-то время замолчал. Ну надо же, а фамилия-то моя говорящая. Может быть, у меня на роду было написано торговать смертью?

Время медленно, но необратимо приближалось к августу, нужно было подавать документы в вуз, но я был совершенно не готов и решил подождать еще годик, да и вообще, если так пойдет, я просто куплю себе диплом.

– Так что мужик ее – дрочила, – продолжила Лена, открывая дверь квартиры. – О чем ты там думаешь?

– Господи, ты опять, давай закроем уже тему этих двоих.

– А ты знал, что помимо людей дрочат только обезьяны? Может быть, поэтому они эволюционировали?

– Ну да, а еще есть гипотеза, что от псилоцибиновых грибов. Стоп. Насчет дрочки, а как же собаки, что трахают ноги? Это не считается?

– Точняк, точняк, не думала даже. Стой, не заходи пока. Давай покурим.

– Я же не курю.

– Блять, ну. Постой со мной.

Она молча окидывала меня взглядом, пока курила. Такое ощущение, что Лена знала гораздо больше, чем я открывал ей в перерывах между нашей зверской еблей. Неожиданно она стала в шутку драться. Лена часто просто начинала меня дубасить и ржать при этом, как умалишенная. Большинство баб дерется – вы же все это знаете. Наверное, это их ответ на агрессию мужика в сексе.

Так или иначе, но после случки я сразу же поехал к Одноногому на Багратионовскую. Мысли о том, что нужно разрастаться в делах, не покидали меня даже во время секса. В голове продолжала играть песня ЛСП про малышку, которая любит дилера. Эта песня звучала во время нашей с Леной ебли.

По приезде я поздоровался с Одноногим и сразу перешел к делу:

– Слушай, травч – это одни бабки, а как фен варить? Или где достать задешево?

– Начинается. Понесло. У нас Ёж главный алхимик по этому делу, спроси у него.

– Бля.

– Ну а хули, спросил бы при встрече на его хате, чего тащился-то в такую даль?

– Я думал, ты по этой части тоже, вы же вместе двигаетесь.

– Сказать по чесноку, я фен вообще стараюсь избегать. Слишком большой грех на душу.

– Да ты ебнулся!

– Остынь, малец.

– Ладно, прости.

– Если хочешь знать, то даже не Ёж сейчас больше варит, а Китаец. Но он закрытый стал, пиздец, последнее время.

– Ну да, его не видно совсем стало.

– Паранойя – это тебе не шутки. Короче, братан, порадовать мне тебя нечем, ехай к Ежу. Хочешь торговать хреном – я тебе не помощник. Что с махоркой? Хочешь сказать, что только взял два мешка и уже продал?

– Я в процессе.

– Дай хоть знать тогда.

– Ясен хуй, думаю, это не последняя моя покупка.

– Бля, пацан. Ты слишком рано задираешь нос. Знал я таких, пройдет два месяца – и сядешь. Тут нельзя быть таким самоуверенным.

– Все будет нормально.

– Ты просто непуганый еще.

– Я же не фургонами шмаль из-за границы вожу.

– Да у тебя такие амбиции, что скоро начнешь.

– Что? Чего вот ты все боишься?

– Блять, ты до хуя дерзкий стал. Чего мне бояться, я уже труп живой, – Одноногий оперся на стену супермаркета, мимо которого мы проходили, и закурил.

– Нормально все будет, – бросил я.

– Да я не про то. С иглы, мать ее, одна дорога.

– Ты же это осознаешь! Есть море примеров, когда люди бросали, – пытался я разрядить меланхоличный настрой Одноногого.

– Я слишком хорошо знаю себя. Это уже неотделимая часть меня. Большая часть. Но это к делу не относится. Бля-я-я-ть, мусор.

– И че?

– Да у меня на кармане нормально так – я же думал, мы с тобой покурим за встречу, – Одноногий выбросил окурок.

– Чего ты так трясешься?

– Ты же знаешь, как я сел?

– Только из слухов.

– И что ты слышал?

– Типа тебе травч подбросили, и что ты теперь активно ищешь того самого мента, лицо которого не можешь забыть. Что это твой кошмар, ну, его ебальник.

– Это лицо, которое стоило мне двух лет жизни.

– Ну да, понимаю.

– Ладно, Тём. Езжай лучше домой, что-то у меня настроение совсем пропало.

– Покурим хоть?

– Покурим, только я потом сразу домой тоже, и ты давай, не в обиду.

Мы накурились, и я начал философствовать на тему – как определить, шлюха перед тобой или нет. Если ты входишь в суку легко, значит, у нее давно никого не было. Если кажется, узко, то она часто использует орган по назначению. Это заблуждение, что совать в блядей – это равносильно в ведро, все ровно наоборот.

Неспроста Очкарик считал меня своим духовным учителем – пофилософствовать и порассуждать я любил. Честно сказать, был потом такой моментик, что я какое-то время думал даже снова устроиться и на нормальную работу. Да и, может быть, клиентуры бы поприбавилось. Всем кадровикам говорил, что мое хобби – музыка, ее написание, а ведь так оно и было, и мне сразу отказывали. Когда работодатель говорит «нет» тебе на собеседовании из-за увлечения искусством, это лишь вежливый способ тебя послать. Просто ты не понравился. Иди рисуй или, как в моем случае, «ты станешь великим музыкантом»! Наша работа просто не для тебя, и тому подобное. Булщит, конечно, у каждого есть хобби, но лишь единицы этим зарабатывают. Те, кто больше остальных этого хотели. В общем, с нормальной работой ничего не получалось, хедхантеры всегда находили причины для отказов, и я откисал в замечательном месте под названием дом в перерывах с квартирой Леночки.

Дом, разные организации, да и вообще любые строения – это своего рода микромиры, войдя в которые, ты уже играешь по их правилам и пребываешь в этой атмосфере. Вышел на улицу – и уже открытая вселенная.

Пока шел, зацепился головой о ветку березы. Знаете, я где-то слышал, что если человек долго не будет видеть деревья, то он сойдет с ума. Так что даже в космическом пространстве и на другой планете первым делом нужно будет исполнить второй из трех заветов мужчины.

– Черт, а нормально так накурило, – подытожил я в своей голове, возвращаясь домой от Одноногого. – Столько мыслей.