Читать книгу Неоконченная исповедь Богу. Непридуманные истории - Алексей Ушаков - Страница 11

Совершенно неожиданно у меня на глазах столкнулось продвинутое настоящее в виде ТРЦ и давно забытое прошлое времен СССР – я встретился со своим школьным другом, которого не видел со времен начала перестройки. Мы сидели на лавочке для уставших от бутиков мужей в ожидании жен, лицами в разные стороны, но разом повернулись на шум, наши глаза встретились и осторожно ощупали лицо «незнакомца» рядом…

– Бааа, Серега, ты, что ли?

– Лёха, Ушаков… Ну, тебя не узнать вообщеее, глаза и голос, а внешне – неее.

– …

Мы с Серегой вместе играли в хоккей, и, хотя не были хулиганами и шалунами – спокойные были, но нас часто выгоняли с уроков – учителя были строгие. Выгоняли за отсутствие формы, за забывчивость, за невнимательность, за шепот – мы рисовали хоккеистов в тетрадях, я давал списывать, а Серега списывал. У Сереги была феноменальная память – он мог прочитать страницу и тут же её воспроизвести, правда, интонация у него была такой, как будто страница была закодирована, словом – пономарь. А у меня наоборот —памяти не было совсем и рассказать стих у доски было мучением. А уроки истории и географии вообще сплошное мучение.

Нас выгоняли, а мы шли в спортзал на четвертый этаж школы и играли там вдвоем на всю площадку в баскетбол по хоккейным правилам – с силовыми приемами. Мяч нам всегда давал наш учитель по физре, он был первым чемпионом СССР по акробатике. Кстати, у него был коронный приём: он вставал в центр площадки, брал баскетбольный мяч и кидал его в кольцо сзади себя и 100% попадал. Ему нравилось, что мы шли в спортзал, а не куда-то там в туалет покурить – мы и не курили. На нашу игру он смотрел с любопытством, колошматили мы друг друга знатно.

Жили мы в домах напротив, на улице Ленина. Зимой к 8:00 я заходил за Серегой, его отец, вертолетчик, точил нам коньки, и мы шли на стадион, нет, бежали. «Коробки» хоккейной на стадионе не было, там заливали футбольное поле, на котором разыгрывался чемпионат по русскому хоккею среди военных. После снегопадов, когда не приходила «поливалка» чистить лед, мы брали два больших металлических скребка шириной около двух метров и начинали чистить поле – ох и трудная это работа, бегемота тащить из болота, но справлялись и шли в раздевалки отдыхать, а там топили печку и пахло хвойными дровами и лыжной мазью, да еще папиросным дымом от сторожа-истопника. Потом ставили ворота, а к этому времени и пацаны подтягивались и начиналась рубка. Еле в школу успевали.

Позже мы начали играть с Серегой за местные клубы: «Насосный завод», «Биокомбинат», «Совхоз им. Ленина», потом поехали записываться в ДЮСШ «Локомотив» и ЦСКА.

Кстати, Серега, выпускник Плехановки, работал директором ресторана.

Это я пишу о том, о чем успели вспомнить. Серегу так же почти не узнать. Дааа, постарели мы… И вот, посмотрев друг на друга и, вероятно, подумав об этом, мы замолчали и отвели глаза в стороны. Вдруг Серега спросил:

– А помнишь, мы с тобой сбежали с уроков весной, в мае… Пекли картошку на костре в лесу у стадиона. Ты еще мечтал стать врачом или геологом и поехать в партию, сплавляться по рекам, жить в палатке… Как, что-то осуществилось?

– В какой-то степени ДА. Но не врач и не геолог я точно, сколько я себя помню, хотя врачеванием занимался в походах.

– Ну, это ты еще в школе и команде нас лечил.

– Да ладно!

– Точно.

– В походы ходил, на яхте ходил, в палатке жил, а все остальное – не помню…

– А наши как, класс всё собирается? А как там Дрон, Бэн, Марчелло?

– Зэба похоронили в прошлом году… Ира погибла, Света умерла, Серега Здобнов ушёл…

Вспомнили физичку Руфину Пантелеевну – она в свое время заканчивала МИФИ, облучилась, болела и пошла работать учителем, а её дети заканчивали ФИЗТЕХ. Вот и мы…

– А математичку помнишь, она у нас ещё классной была?

– Барсукову? Помню, как же, мы её ещё ЕФЭ звали – Евгения Федоровна.

– А историчку помнишь – Полулях?

– Нууу, она нас с тобой дрючила и выгоняла – Зинаида Афанасьевна.

– А Русалку-то нашу Лепщикову помнишь – твой любимый предмет, у тебя одни двойки были?

– Ааа, русский и литература – Зоя Леонтьевна, да, она молодец была. Мои тройки и двойки у неё это 5+ сейчас для многих. А Лисенкову Людмилу Васильевну, географичку, помнишь? Вот крови нам с тобой попила. Мы её Лисой звали.

– Мы сами козлы были. Помню ещё Гуслянникову, биологичку, и химичку Вахрушеву.

– Да, Варвара Фёдоровна, её сын у меня на яхте тут недавно был…

Тут за Серегой пришли и оборвали наши неожиданные воспоминания. Меня узнали по голосу – с женой Сереги я часто разговаривал по телефону. Обменялись телефонами и расстались. Уходя, Серега сказал:

– Я ведь с тобой сбегал, чтобы твои мечты слушать, и чтобы потом вместе махнуть, жаль не получилось, а я ведь во флоте служил…

Я сидел и продолжал вспоминать школьные годы и наши шалости. И мне так захотелось «сбежать с уроков», печь картошку у костра и мечтать о жизни геологов. В хирурги я не пошел – там надо было язык сдавать и химию, а потом еще латынь учить – а это не моё, хотя резать, зашивать, бинтовать и шины накладывать да таблетки давать приходилось, причем часто. В хирурги у нас Юрка пошел, любитель фантастики. А я скромно отправился в физики…

Все же и костров, и палаток, и походов, и сплавов было достаточно, а потом меня захватила романтика паруса… Нееет, забыл, еще автогонками занимался немного и устроил свой автосервис «как источник нетрудовых доходов», и Зебу движок перебирал на «ВАЗ-2103». А ещё не успели вспомнить про дельтаплан, что я начал собирать в гараже и ребята бегали смотреть, всё ждали, как я буду на «песчаных карьерах» его испытывать – не хватило материалов и времени. Но вот позже начал летать на параплане. Позже расскажу – упал я там с 90—метровой высоты, купол сложился.

А вы сбегали с уроков, чтобы печь картошку в лесу и мечтать? О чем вы думали и мечтали? А сейчас вы ещё мечтаете о чем-то?