Читать книгу Точка невозврата. Часть 2 - Алексей Яшин - Страница 11

* * *

После узких лабиринтов, в которых Мусин ощущал себя каким-то беспомощным червяком, помещение, куда он буквально продавил себе путь, было просто огромным. Луч фонаря выдирал из мрака все новые и новые детали, а хлюпающие по воде шаги эхом отражались от стен и возвращались обратно, давая возможность примерно оценить объем и размеры комнаты. К тому же конечности и тело мужчины требовали определенной свободы, поднявшись на ноги, Павел выгнул назад спину и широко развел в сторону руки, раздавшийся хруст многократно отозвался эхом, которое не смогла заглушить даже непрерывная тряска.

Вывалившись из прохода, мужчина от неожиданности выронил в воду свой драгоценный телефон, однако горящий фонарь позволил моментально отыскать его и практически без каких-либо потерь извлечь на воздух. Мусин вспомнил, что в характеристиках его аппарата была заявлена и защита от воды какого-то там класса. В первый раз в его жизни эта функция оказалась вовсе не лишней, хотя за те деньги, что стоил этот телефон, он должен был быть изготовленным из золота и быть не просто водонепроницаемым, но и по желанию хозяина трансформироваться либо в подводную лодку, либо в вертолет. Встряхнув смартфон несколько раз, Павел принялся сдувать с него воду, поворачивая во все стороны: сухого под рукой все равно ничего не было, а лишиться света в его ситуации было бы полнейшей катастрофой.

Медленно перемещая свет по сторонам, Павел принялся изучать то помещение, в котором так неожиданно оказался. Уровень пола был выше, чем в каналах для труб, вода присутствовала и здесь, но доходила мужчине лишь до лодыжки. Размеры помещения Мусин оценил приблизительно от восьмидесяти до ста квадратных метров. Потолок был значительно выше, чем в их комнатах. Сверху свисали множественные остатки длинных светильников, подвешенных на тонких и ржавых тросах. Между светильниками торчали конусы вентиляционных труб, напоминающие большие садовые лейки, широкие ребристые шланги которых уходили в одном направлении и заканчивались в огромном металлическом ящике, вмонтированном в потолок. Вдоль стен стояли большие железные столы, покрытые толстым слоем пыли. На некоторых лежали какие-то коробки, непонятные приспособления и различные инструменты, большая часть которых была в плачевном состоянии. Из всех приборов Мусину были знакомы лишь разнокалиберные микроскопы, которых он насчитал здесь восемь штук. Возле одного из столов стояли два стула, Павел поставил их друг напротив друга и тяжело опустился на один из них, положив на второй мокрые и уставшие ноги. Из кроссовок начали сочиться струйки воды, однако мужчина не стал снимать обувь, резонно полагая, что после короткого отдыха неизбежно придется вновь опускать ноги в, ставшую ненавистной и от этого еще более холодной, воду. Вращая фонарем в разные стороны, он продолжал разглядывать комнату, которую из-за своеобразной обстановки и наличия некоторых научных приборов, про себя окрестил лабораторией. Выращенный на зарубежном кинематографе разум уже начал рисовать картины того, чем конкретно тут могли заниматься предыдущие жители, особенно учитывая те факты, что здесь хозяйничали военные и бункер находится уж больно глубоко под землей. Большинство идей почему-то вращались вокруг зомби и каких-то секретных экспериментов, тесно связанных с этой темой. Мусин поймал себя на мысли, что, скорее всего, это связано с последними просмотренными им фильмами. В самолете он смотрел на телефоне ужастик именно с таким содержанием, фильмы ужасов вообще были его любимым жанром.

Несколько бессмысленное созерцание по сторонам длилось еще некоторое время, пока у Павла неожиданно не заныли суставы ног. Внезапно возникшая боль была неприятной и ноющей, через минуту мужчине стало казаться, что у него уже болит все тело, словно к его коже подключили электрический ток средней мощности. Встряхнувшись, он заставил себя вновь встать на ноги и, поеживаясь от холода, пошлепал по воде в сторону дальней стены, до которой луч его фонаря не добивал. Именно здесь, по его предположению, и должно располагаться самое главное, что на данный момент может быть в этом помещении – входная дверь. По дороге он пару раз наступил на какие-то предметы, скрытые под водой, а один раз даже больно ударился носком левой ноги о что-то тяжелое, заставив его уже в который раз продемонстрировать окружающему полумраку знание ненормативной лексики.

Дверь оказалась именно там, где и должна была быть, но какая это была дверь… Наверное, с тонну, не меньше, так оценил ее Павел. Из толстенного металла, довольно грубая на вид и на ощупь. Два массивных рычага по бокам и огромное колесо в центре, напоминающее руль от троллейбуса. Вокруг проема и на остальных стенах отсутствовали какие-либо трещины, показывающие то, что строители относились к возведению служебных помещений с большим усердием, чем к жилым комнатам. Этот, может, и не совсем правильный вывод, давал Мусину надежду, что хотя бы эту дверь у него получится открыть.

Как это не было странно, но рычаги и большое колесо функционировали, хотя и пришлось приложить к ним немалые усилия. В первую же секунду дверь громко хрустнула и на несколько сантиметров приоткрыла проем, вызвав у единственного гостя целую бурю восторженных возгласов. Павел решил своим телом помочь несговорчивой преграде, но вскоре горько пожалел об этом: нудящая боль во всех конечностях заставила его забыть о содранном плече, которое теперь он вновь опрометчиво использовал в качестве тарана. Радостные возгласы моментально сменились криками боли, в сердцах мужчина пнул железо, причинив неприятные ощущения лишь самому себе. Все это вместе сдвинуло дверь еще на сантиметр. Решив больше не калечить себя, Мусин дошел до одного из столов и взялся за массивный корпус большого микроскопа. Он оказался не из легких, ослабленные руки мужчины с трудом оторвали агрегат от стола, хотя в иной ситуации Павел сделал бы это, не напрягаясь. В руках Мусина прибор жалобно поскрипывал, словно догадываясь, что его будут использовать просто как тяжелый предмет, а не как научный инструмент. Длинный замах и звонкий удар окончательно подорвал самооценку престарелого оборудования, микроскоп на какое-то мгновение подумал, что лучше бы он всю свою жизнь стоял в какой-нибудь школе и розовощекие ребятишки в тайне от учителя разглядывали бы через него головы свежеприхлопнутых мух.

С грохотом отбросив в сторону раскуроченный прибор, Павел немного отдышался. Дверь поддавалась с трудом, было похоже, что шарниры сильно заржавели и ее все же немного перекосило, однако образовавшегося проема вполне хватило бы, чтобы без особого труда протиснуться в следующее помещение. Непрерывную тряску, сопровождаемую ставшим уже привычным грохотом, мужчина практически перестал замечать, казалось, если бы прямо сейчас все вдруг прекратилось, он бы оглох от внезапной тишины и не смог бы стоять на неподвижном полу. Тело продолжало гудеть и периодически отзываться искорками боли в самых неожиданных местах, широко расставленные в воде ноги практически перестали ощущать холод и даже немного горели, хотя в районе коленей присутствовала заметная дрожь то ли от холода, то ли от напряжения. Разодранное плечо не переставало болеть, хотя и не так сильно, как в самом начале. Открывшаяся дверь манила своей загадочностью, однако что-то в последний момент остановило Мусина. Странное желание еще раз здесь осмотреться не покидало мужчину, влекомый какой-то неведомой силой, он стал медленно обходить периметр помещения, обращая внимание на каждую деталь, надеясь, что рано или поздно обнаружит причину своего замешательства. Периодически он брал со столов тот или иной предмет, пытаясь понять, как тот ему может пригодиться в дальнейшем. Это были какие-то немного странные технические приспособления, по большей части непонятные и почти все сломанные. Вникать в их предназначение у Павла не было ни времени, ни желания, однако мужчина упорно шел дальше, пытаясь понять причину своей остановки. Уже возвращаясь обратно, Мусин остановился и поднял с предпоследнего стола полуметровую металлическую палку с напоминающим шестеренку набалдашником на конце. Палка была довольно увесистой и запросто могла сойти за хорошую дубинку. Повертев находку в руках, мужчина сдул с нее остатки пыли и двинулся в сторону приоткрытой двери, держа на вытянутой руке смартфон, чей негаснущий фонарик уже еле уловимо начал терять свою спасительную яркость.