Читать книгу Нараяне не снилось - Алексей Юрьевич Дектерёв - Страница 10

После болезни первые впечатления от места и лагеря были просто ошеломительные. Наш лагерь – это великолепный ансамбль дворцов и парков, который был основан на южном берегу притока Ганга в 1630 году. Джаханшах решил возвести его в знак великой победы Султаната Агра в борьбе за выход к рекам Ганг и Банг соответственно.

– При проектировании сараев и туалетов за основу был взят архитектурный план существовавшего только в фантазиях Нараяны Версаля, так как именно он являлся эталоном всех ансамблей по нынешнее время. Однако после личного посещения грядущего посредством медитации индийским императором будущей резиденции французских королей была поставлена задача перестроить старый лагерь, который всем своим величием смог бы затмить ещё даже не начатый знаменитый французский дворцово-парковый шедевр зодчества. Возвышенность, расположенная в 5798 километрах от Трамбакешвара, была идеальным местом для строительства лагеря. Благодаря подходящему природному ландшафту на ней легко можно было разбить верхние и нижние парки с перцами и томатами, построить бараки для скота и установить невероятное количество фонтанов, каналов, умывальников и поливалок. Вода ко всем этим гидро-развлекухам доставлялась из небольшой речушки через римский акведук времён трояна.

Представьте себе берег реки, на котором растут восхитительные огромные ивы с пышными роскошными ветвями, ниспадающими в воду. Берег пологий, ширина реки метров пятьдесят, она безумно быстрая, с небольшим галечным пляжем и сказочными зарослями. Река была достойна кисти Айвазовского, несмотря на то, что он рисовал моря. Она гипнотизировала своим течением. Прямо из неё можно было пить, особенно если был запор. На описании берега красота временно заканчивается.

Зимой наш лагерь был просто хлевом для скота, животных в холод загоняли в эти беленькие бараки. Строений на всю территорию было штук восемь-девять. На полу в бараке был тупо асфальт, хотя пол, конечно, подчистили перед нашим приездом. Каждое строение делилось на кубрики. Кубрик – это комната с одной огромной защитной сеткой от комаров вместо стекла и деревянной дверью. В каждом кубрике на асфальтовом полу в уровень с землёй стояло несколько кроватей. Над кроватями висели натянутые пологи – вторая линия обороны против насекомых и духов разрушения. Когда ты выходил из своего кубрика, то первым делом видел футбольное поле. На этом самом поле проводили линейки, построения и дискотеки, все лагерные игры и прочие забавы. На территории не было никакого забора или охраны, была одна лишь степь, дороги на поля и мелиорационные арыки, заросшие шестиметровым тростником. Иногда встречались пирамидки из камней. Один конец дороги вёл на междугороднюю трассу, а другой приводил на ферму, управляемую, по всей видимости, искусственным интеллектом или напрямую инопланетянами, потому что я никогда не видел ни одного человека, который бы там работал или жил. Самое странное и мистическое, что оттуда всегда доносились разные звуки, из-за чего мы однажды не удержались и зашли туда, но так и не обнаружили ни одного работника. Мы уже стали шутить, что там обитали привидения, а иначе как объяснить доносящиеся оттуда звуковые признаки жизни? Дальше мистической фермы никто не ходил, а если нужно было добраться до станции, то это примерно час пути вдоль полей на машине.

Признаться, удобств почти не было: туалеты на улице! Такой коммунальный манёвр использовали очень давно (на описании этих мест романтика заканчивается окончательно), к ним невозможно было даже просто подойти из-за непривычного городскому жителю запаха. Если, например, в лицее между женским и мужским туалетами была огромная разница: в первом можно было хоть спать, всегда чистый и опрятный, а в мужском можно было умереть сразу же, то в Паленке эти различия практически не наблюдались. Оттуда периодически мог кто-нибудь выбегать с возгласами вроде: «Тут змея!». Конечно, такая информационная справка мгновенно помогала сходить по-большому, но необходимость в таких лайфхаках меркла на фоне колониальной эпидемии диареи.

Рядом, на улице, была грядка умывальников, с десяток медных кранов на уровне локтя отсвечивали на солнце. Если повернуть скрипящий медный ворот, начинала течь ледяная вода, и можно было освежиться, стоя на деревянных поддонах и ощущая сочный запах травы и мыла, утекающего в дренажную канаву. Особенно приятно было наблюдать, как девушки утром туда сплёвывают зубную пасту, нагнувшись, полощут рот. Был, конечно, и горячий душ в отдельном помещении на другом конце лагеря благодаря нагревающемуся на солнце баку.

Столовая от кубриков отличалась только интерьером и запахом. Ты подходил к раздаче, тебе выдавали порцию, после чего ты просто садился на скамейку за большой деревянный стол и ел вместе с другими бойцами.

Что касается вожатых, то это вообще отдельная история. С нами ехал наш физрук в паре с дамой Х, эту сладкую парочку не волновало ничего, кроме организационных моментов. Х была кем-то вроде старшей вожатой или ответственной. Миссия её выходила за пределы моего понимания, да и не особо меня интересовала. Главным для вожатых была наша работа, а на всё остальное им было плевать – у нас царила полная анархия, но без фанатизма, то есть мы не вступали в конфликты со взрослыми, но и они, в свою очередь, не влезали в наши дела. В свои сорок с копейками физрук был похож на мистера Крабса: всегда датенький, в неизменной красной бейсболке, он блистал красной мордой и славился по-сумасшедшему оглушительным голосом. Ещё одна из множества загадок нашей «Одиссеи»: вместе ли были физрук и его спутница Х?

Ну, а свежесть воздуха, красоту местной природы, эти ночи, когда ты мог видеть весь Млечный Путь перед собой – всё до мельчайшей звёздочки я могу описывать бесконечно. Возлюбленной ночами я рассказывал про созвездия, ведь я-то всё это знал, а ей было интересно. Мне нравилось её удивлять, открывать что-то новое, и от этого всего можно было просто кайфовать «здесь и сейчас». Комфорт отелей был не нужен. Мы всё равно в кубриках только спали, хотя…мы толком даже и не спали никогда. Когда всё-таки удавалось выкроить пару часов на сон, каждый словно погружался в своё отдельное царство. Марлевые полотна от насекомых, висящие над кроватями, добавляли некой романтики, таинства, напоминая о теории бран и множестве параллельных миров.