Читать книгу Император рая. Для каждого найдется свой собственный ад - Алена Некрасова - Страница 3

Часть первая
БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ
Идеальное место

Оглавление

У каждого оно свое, идеальное место. Для кого-то берег реки, для другого – морской пляж с песком, некоторые предпочитают природу лесов, третьи видят смысл существования в городских пейзажах. Для нас оптимально именно такое место, где мы расположились. Красные камни сливаются с нашими маскировочными костюмами. Синий мох служит мягкой подстилкой. Местное светило за спиной, и поэтому из долины трудно понять, что происходит на гребне холмов. А еще ветер, который не дает нашим голосам добраться до ушей противника. Мы их видим, они нас нет, все идеально. Прицелился, выдохнул, выстрелил. Дело сделано. Теперь пора уносить свои бесценные шкурки подальше, пока в лагере не поняли, откуда стреляли. Да, место идеальное. Но следующий клиент может обитать на планете с менее живописными видами.

Если честно, не люблю такие задания. Мне как-то ближе, когда противник видит тебя, оценивает ситуацию, вступает в бой. Тогда головы с плеч рубить приятней. А вот так – спрятался и исподтишка – это подло. Хотя о чем я? Понятия «честь» и «совесть» лично для меня давно не существуют. Для остальных, кстати, тоже. Есть задание, его надо выполнить. А какими способами, значения не имеет. Хоть спящую, хоть сидящую в сортире, мишень надо устранить. Есть желание – можешь утопить «клиента» в собственном дерьме, нет такого – можешь его отравить. Не хочешь возиться – просто пристрели. Нравится адреналин и физическая нагрузка – да пожалуйста! Главное, что тебя не прибили. Своя жизнь дороже. И не потому, что ты ее ценишь, нет. Мы все давно не ставим собственное существование ни в грош. Просто начальство не любит терять опытных работников. Мало кто мечтает стать наемным убийцей, да еще пока обучишь. Нет уж, господа наемники, будьте так любезны, свои задницы беречь и лишний раз не подставлять.

Как я стал наемником? Да просто, после армии обнаружил пренеприятнейшую вещь: я ни черта не знаю, а без знаний мало кто возьмет на работу. Точней, знания имелись, а вот соответствующий документ, который это подтверждает, то есть диплом, нет. Единственное задокументированное подтверждение моих талантов – армейская грамота «Отличник ночных стрельб». Да, стреляю я отменно, глазомер хороший. С такой подноготной единственной хорошо оплачиваемой работой становились или опять армия, или путь наемного убийцы. Я почему-то выбрал второе. Отчетливо понимал: «наемник» – не просто так слово. Это те, кого посылают убивать. Знал и все равно пошел. Не совсем та работа, о которой мечтают в детстве. Хотя, в наше время, возможно и такое.

Помню, стоим мы, тридцать человек, пока не наемники, но собеседование уже пройдено. Ждем проникновенной речи о долге и чести от опытного убийцы, который прошел через все. И тут к нам выходит группа из пяти человек. Четверо мужчин. Не очень высокие и с виду невзрачные, за таких в толпе глаз не зацепится. А пятый, точней пятая, девушка. Ниже среднего роста, достаточно миловидная, блондинка, к слову. Все пятеро одеты одинаково: майки-алкоголички, камуфляжные штаны и берцы. А под майками и на голых руках у всех пяти видны стальные мускулы. Нет, не бугры мышц, как у качков, а именно сталь.

Пятерка скептически и даже брезгливо осмотрела нас, и девушка совершено равнодушно начала толкать речь:

– Ну, здравствуйте, господа будущие наемники. Если, конечно, кто-то из вас после подготовки решит остаться. Или вообще дотянет до ее конца.

По рядам господ прошел глумливый смешок. Почти все считали, если девка смогла пройти подготовку, то и они смогут.

Через три месяца нас собрали вновь. Точней собрали пятнадцать человек оставшихся. Другие не выдержали. И снова перед нами появилась та же пятерка. Так же равнодушно окинула нас взглядом. И та же девушка раскрыла нам нашу дальнейшую судьбу:

– Забудьте то, чему вас учили эти три месяца. Вам это вряд ли пригодится. Следующие три месяца, вас, господа возможные наемники, будут учить убивать.

На этом проникновенная речь закончилась. И следующие три месяца, доползая до своей койки, каждый из нас думал об одном: «Лучше бы я умер вчера». А под конец нас снова собрали. И осталось нас восемь человек.

Та же пятерка опять предстала перед нами, только теперь в компании еще одного мужчины: весьма представительного вида, но в наручниках.

Девушка толчком заставила мужчину упасть на колени и совершено равнодушно перерезала ему горло. Нас осталось пятеро. И кто-то за моей спиной спросил:

– И вам нравится ваша работа?

– Нравится ли мне моя работа? Она меня устраивает. Я наемник, и смерть – мой работодатель. Я убила стольких, что давно сбилась со счету. И нет, меня не мучают угрызения совести, и сны мне снятся розовые и пушистые. Я не испытываю наслаждения от своей работы только потому, что каждую ночь перед сном не забываю убеждать себя в том, что я монстр. Как только я позабуду это делать, пусть начнут молиться все пресвятые этого падшего мира о его скором упокоении; потому что тогда я выйду на улицы и начну получать наслаждение, кося его неблагодарное поголовье. А те, кто смогут меня остановить, будут идти рядом. У тебя еще найдутся вопросы? Нет, вот и хорошо. А теперь бери свою задницу в охапку и тащи ее приносить благо во имя своей будущей профессии.

И мы взяли свои задницы, и пошли приносить благо. Так началось первое задание. Нас приволокли на какую-то планету, где шла война, и заставили убивать. Высадив в центре боевых действий, поставили задачу – выжить. К слову, справились все, не все смогли потом нормально жить дальше. А мне было наплевать. Я не испытывал страха. Убьют – ну и ладно. Ранят – хоть высплюсь, пока будут лечить. Штопают без наркоза – да и хрен с ним. И снова, как на тренировке, мы бегали, прыгали, стреляли. Ах да, нас же научили неплохо владеть холодным оружием. А то, что вместо манекенов на землю замертво падают живые существа… Так мне какая разница, я их впервые в жизни вижу.

После подготовки нас, господ будущих наемников, осталось трое. Марк, недоучившийся медик, вид крови и смерти его не пугает. Виктор – его, конечно, колотило после такого, но он в кратчайшие сроки взял себя в руки. И я. Не знаю, почему, но ни угроза жизни, ни убийства никак меня не задели. Я остался совершенно спокоен и равнодушен к происходящему.

По прибытию в «Штаб», как мы его именовали, та же девушка нам пояснила прописные истины:

– У наемников нет званий. Если вы хотите славы или боевых подвигов, прошу вас на выход.

Никто славы и подвигов не хотел, мы остались.

– Хорошо. У наемников есть отряды, у отряда есть командир. В нашем отряде командир я. Если для вас не допустимо находиться под командованием женщины, прошу вас на выход.

Нам было все равно.

– Отлично. У наемников нет выходных, отпусков или больничных. Если вам позвонили, даже ночью вы срываетесь с места и в кратчайшие сроки оказываетесь в указанном месте. Если вас не устраивает такой график работы, прошу вас на выход.

Нас все устраивало.

– У наемников нет семей. У наемников нет морали. Мы не знаем слов честь, гордость, совесть. У нас есть заказ. Мы его выполняем. Как – никого не волнует. Если для вас неприемлемо резать горло спящим или убивать детей, прошу вас на выход.

Для нас все оказалось приемлемо.

– Рада приветствовать вас, господа наемники, в своем отряде. Меня зовут Анна, но, в основном, ко мне обращаются Клинок. За глаза меня называют Святая Инквизиция. Если есть вопросы, задавайте.

Вопросов не возникло.

– Хорошо. Это мой помощник.

Из четверки равнодушно стоящих мужчин вышел один и приблизился к нам.

– Меня зовут Эрик, но я привык к прозвищу Пуля. Вопросы есть?

Вопрос был. Кто остальные трое. Но его озвучивать не пришлось. Нам ответила сама Анна.

– Остальных представлять нет смысла. Теперь, когда я набрала новый отряд, они соберут свои, или присоединятся к уже существующим. На этом все. Вы пока свободны.

Так началась моя жизнь в рядах наемных убийц. За это время я привык срываться по звонку в любой уголок Вселенной. Спать по несколько часов за неделю. Есть абсолютно любую еду. Беспрекословно выполнять каждый приказ командира. И окончательно разучился ценить свою жизнь.

За пять лет в нашем отряде никто не погиб. Спасибо за это мы каждый раз говорим Марку: он хоть и не доучившийся, но медик. И мы зовем его по-дружески Коновал. Его светлая шевелюра, вышколенная осанка и правильные черты лица во многих вызывают отвращение. Марк словно сошел с голографий музейных фотоархивов о древних войнах. Одно время за глаза его называли Нацистом.

Виктор за умение играть на гитаре и шикарный голос стал Музыкантом. Завершали образ смоляного цвета курчавые волосы и карие глаза. Высокий рост и внушительный размах плеч добавляли Виктору харизмы.

Эрик, доверенное лицо Анны, невысокий, жилистый мужчина в возрасте с коротким ежиком седоватых волос, прозвище Пуля получил за то, что на первом задании ту самую пулю поймал в свою филейную часть тела. Он мог и обидеться на такое прозвище, но ему было все равно. Позже Эрик рассказал, почему Анну стали называть Клинком. Ее любимый метод убийства – резать горло обоюдоострым лезвием. Святая Инквизиция, как ее называют за глаза, это потому, что однажды спасая своих людей, она спалила дотла целый город.

Я для отряда стал Снайпер. А за глаза меня называют просто и лаконично, Смерть. Хотя я долго не понимал, почему. Ни моя среднестатистическая и абсолютно ни чем не примечательная внешность, ни поступки не располагали к подобному прозвищу.

Как-то в очередной раз, возвратившись с задания в «Штаб», я услышал за спиной:

– Смерть вернулся.

Не выдержав, остановил своего командира и поинтересовался у нее:

– И давно меня так называют?

– Без понятия. А что, для тебя это имеет значение? – ответила Анна.

Имело ли это для меня значение?

– Нет. Просто интересно, – признался я

Прозвище обычно получают за конкретный случай, произошедший на задании. Вот меня и интересовало, что я такого натворил, после чего меня за глаза зовут Смерть. Решил выяснить. Выловил одного из наемников, из бывшего отряда моего командира. Его, по-моему, прозвали Гром.

– Почему меня называют Смерть?

Гром смерил меня оценивающим взглядом и поведал:

– Потому. Ты, парень, уж очень жесток и кровожаден, даже для наемника. Но при этом всегда остаешься хладнокровен и равнодушен ко всему.

– Вот как, я жесток и кровожаден даже для наемника, – удивился тогда я. – Как-то не обращал внимания.

Наемник скептически ухмыльнулся.

Мой отряд подтвердил слова Грома. Я задумался. И пришел к выводу: ну и ладно, Смерть так Смерть, какая, в сущности, разница? Так и жил дальше жестокой, кровожадной, бездушной сволочью. Главное, платить не забывали, ведь даже Смерть хочет кушать.

За прошедшие пять лет мы выполнили много заданий. Убивали довольно жестоко и в огромных количествах. Мне же было всегда и на все наплевать. Я неизменно оставался безразличен к происходящему. Не знаю почему, но чужая смерть меня не трогает. Да и своя, в принципе, тоже. Единственная ценность для меня – наш отряд. За их жизни свою собственную отдать не жалко. Как и им за мою свои. Мы семья. Если получим задание убить одного из своих, мы выполним, но только глядя в глаза.

Полгода назад меня «обрадовали» одной новостью. А точней, мне решили доверить командование новым отрядом. И сейчас, по возвращении с очередного задания, я в очередной раз совершенно равнодушно стоял перед трясущимися от пережитого господами возможными наемниками. Из сорока их осталось семь. Двоих после первого задания отсеял я, осталось пятеро. За моей спиной мой отряд, моя семья. И вот кто-то из будущих наемников задал мне вопрос:

– Неужели вам нравится ваша работа?

– Нравится ли мне моя работа? Она меня устраивает. Я бы сказал, что мой работодатель – смерть, но не стану: я сам Смерть. Скажу лишь одно. Мне не снятся кошмары, я не чувствую угрызений совести. И когда мне надоест моя работа, я просто соберу своих друзей и закончу муки этого падшего мира.

Присутствующие смолкли. Один развернулся и вышел. Осталось четверо.

– У наемников нет званий. Если вы хотите славы или боевых подвигов, прошу вас на выход.

Все остались.

– У наемников есть отряды. У отряда есть командир. В нашем отряде командир я. Если по каким-то причинам вы не желаете находиться под моим командованием, прошу вас на выход.

Снова остались все.

– У наемников нет выходных, отпусков или больничных. Если вам позвонили, даже ночью, вы срываетесь с места и в кратчайшие сроки оказываетесь в нужном месте. Если вас не устраивает такой график, прошу вас на выход.

Их все устраивало.

– У наемников не бывает семей. У нас нет морали. Мы не знаем слов честь, гордость, совесть. У нас есть заказ. Мы его выполняем. Как – никого не волнует. Если для вас неприемлемо резать горло спящим или убивать детей, прошу вас на выход.

Ушел один. Его право.

– Рад приветствовать вас, господа наемники, в своем отряде. Меня зовут Алекс, но, в основном, ко мне обращаются Снайпер. За глаза меня зовут Смерть. Если есть вопросы, задавайте.

Вопросов не последовало.

– Хорошо. Это мой помощник.

Из моего бывшего отряда вышел человек. Кто, я не знал, так положено.

– Меня зовут Анна, но я привыкла, когда ко мне обращаются Клинок. Если есть вопросы, задавайте.

Вопросов снова не нашлось. Точнее он был: кто остальные. Я отвечу.

– Остальных я представлять не стану. Теперь, когда я набрал новый отряд, они могут собрать свои, или вступить в уже существующие. На этом все. Пока вы свободны.

А мне предстояло самое трудное – проститься с семьей.

Император рая. Для каждого найдется свой собственный ад

Подняться наверх