Читать книгу Император рая. Для каждого найдется свой собственный ад - Алена Некрасова - Страница 6

Часть первая
БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ
Ответственность

Оглавление

У наемников нет понятия «долг». Нас не мучают угрызения совести. А весь наш кодекс чести сводится к одному слову – ответственность.

За что мы несем ответственность? Среднестатистический наемник имеет лишь одно обязательство – выполнение приказа. Командир отвечает за многое. Первое – жизнь и безопасность своего отряда, второе – выполнение задания. А третье, но далеко не последнее, командир обеспечивает сокрытие информации. И в последнем пункте все строго, увольнением не отделаешься. Свои же найдут и скрутят голову, чтоб не болтал лишнего и никого случайно не выдал.

Как объяснить подобное, не раскрывая себя? Лично я не в курсе. А сидящую напротив девушку не устраивают односложные ответы.

– Алекс, мы с тобой знакомы два года, и я о тебе почти ничего не знаю! – возмущалась Мари.

– По-моему, я не давал повода считать, что между нами возможны какие-либо серьезные отношения? – удивленно возражал я. – Мы просто иногда спим вместе, все. Так к чему подобные вопросы?

– Я знаю и не претендую на роль жены. Но и ты меня пойми. Я же не слепая и вижу, что ты ко мне что-то испытываешь.

В чем-то она оказалась права. Наемники не заводят отношения и не создают семьи. Но никто не застрахован от банально вспыхнувших чувств. Даже такая сволочь, как я. Не скажу, что влюбился в Мари, но точно могу утверждать, что испытываю к ней глубокую симпатию. Она красива и при этом не дура. Да и в постели хороша. А еще, до этого момента, ее вполне устраивали наши отношения – если, конечно, то, что я периодически занимаюсь с ней сексом, можно назвать отношениями. Ах, да! Бывает, после проведенного вместе времени мы перекусываем в кафе на одном из этажей в доме Мари. Возможно, это и натолкнуло ее на подобные мысли. Но при всем желании нельзя назвать свиданием то, как мы, сидя за одним столом, молча жуем что-нибудь, а после разбегаемся иной раз не на один месяц. И вот сегодня Мари потянуло на разговоры.

– Скажи, вот тебе это зачем? – поинтересовался я.

– Что именно? – уточнила девушка.

– Знать обо мне что-то. Я уверен, услышанное тебя не обрадует. Давай лучше просто разойдемся в разные стороны и больше не будем сталкиваться.

По-моему, я предложил весьма подходящий вариант. Да, мне будет жаль, возможно. Но судя по заинтересованному блеску в глазах девушки, ее такой поворот событий не устраивает.

– Если я расскажу о себе, мне придется тебя убить, – просветил я подругу.

– Ну и шуточки у тебя, Алекс! – усмехнулась Мари.

– Я не шучу, – совершено серьезно подтвердил я.

Девушка, слегка побледнела и задумалась. Я отвернулся к окну, рассматривая прогуливающихся по навесным мостикам прохожих. Мелкое подрагивание шумонепроницаемого стекла напоминало о близости космопорта. Радуга неоновых вывесок всевозможных магазинов, находящихся на разных уровнях соседних зданий, тянувшаяся от самой земли и терявшаяся высоко в облаках, приковывала взгляд надолго. Я обернулся к Мари, пребывая в полной уверенности, что наш разговор окончен. Рано радовался. Я хорошо разбираюсь в людях, и прекрасно видел: интерес не угас, а наоборот. И это было плохо.

– Ты не воспринимаешь мои слова всерьез, – констатировал я. – Имеешь право. Удовлетворю твое любопытство. Я наемник, капитан отряда по прозвищу Смерть. – Мари побледнела сильней и, кажется, поняла, в какой ситуации оказалась. А я, тем временем, предложил. – Теперь можешь спрашивать все что угодно.

Судя по всему, Мари понадобится немало времени для осмысления информации. Пусть переваривает. Я никуда не спешил. Давно уже вот так просто не сидел в общественном месте без рабочей необходимости.

А когда в последний раз приходилось говорить кому-то, что я наемник? Если приходилось вообще. Кажется, в моей жизни был всего один такой случай. Тогда я не командовал отрядом и не нес никакой ответственности. Мне никто не доверял секретной информации. Да и будь на то моя воля – промолчал. Но нимирцы умеют развязывать язык. Это я прочувствовал на собственной шкуре.

Нимирцы – это не люди, они не разжигают ненужных войн, не борются за власть всеми возможными способами и не интересуются иными расами. Зато у нимирцев жестокость в крови, как и само бахвальство. В тот раз у нас было задание убить нимирского советника. Практически невыполнимое в своей сложности.

Для нимирцев советник то же, что для нас – президент, с одной поправкой. Если советник смог воспитать достойного наследника, он имеет право передать ему свое место. Если же нимирцы посчитают, что потомок недостаточно хорош, на место советника выберут кого-то другого.

Мы выполнили задание, впрочем, как и всегда. Конечно, возникли некоторые трудности. Из-за них я попал в лапы нимирцев. Мне говорили, что лучше смерть, чем нимирский плен, и я хорошо усвоил, почему.

Для того чтобы выведать, кто я такой, мне каленым железным штырем протыкали ладони, ступни и ключицы, а потом заливали в раны расплавленный свинец. Жизненно важные органы не задеты, кровопотери от таких травм не будет, высокая температура не даст развиться инфекции. Зато боль! Она способна развязать язык любому. Я рассказал о себе все, но моего палача интересовала иная информация. Когда я не назвал имена заказчиков, к моей персоне применили другие способы.

Да, раскаленный свинец – это больно, но когда с твоей спины маленькими полосками достаточно продолжительное время срезают куски кожи, а затем, во избежание большой кровопотери, прижигают раны… Как по мне – это в сотни раз хуже. Нет, я, конечно, получал ранения, переломы и другого рода травмы на заданиях и умел терпеть боль. Но всему есть придел.

Мне доводилось слышать о тех, которые даже под пытками молчали. Или их плохо пытали, или они герои. Высокая мотивация, патриотизм и все такое. Только я не герой. Если бы знал заказчика, сдал, не задумываясь, за возможность умереть. Но такую информацию мне никто не докладывал. Так же я не знал, сколько дней провел в пыточной. На мне опробовали разные приемы, не помню, какие – просто через какой-то промежуток времени я перестал объективно воспринимать реальность. Зато хорошо запомнил лицо своего палача и его имя – Андрид Тори. Не знаю, зачем нимирец вдолбил мне это в память, возможно просто как художник расписался на шедевре, дабы никто другой не присвоил себе его работу.

Очень долго существовала только боль и на этом все. Единственное, что я продолжал осознавать: меня казнят. И не важно, где – здесь, на Нимирции, или дома, на Земле. Как же я ждал этого момента! А потом наступило благоговейное забытье. Не знаю, оставили меня в покое или я попросту потерял сознание, это не имело значения.

Когда меня привели в чувство, поведали радостную весть: начальство, в обмен на мою жизнь, выдало нимирцам информацию о заказчиках. Радостной новость была вплоть до того момента, когда мне на прощанье молотом перемололи кости – рук до локтей и ног по колени – в мелкие осколки. Сделали это в назидание остальным, чтоб больше неповадно было.

Что происходило дальше, и как я попал на Землю, не помню. Я вообще за последующий месяц своей жизни отчетливо помнил лишь один момент: меня вносили в квартиру Коновала, а он восклицал:

– Черт, Алекс! Если получится тебя откачать, то я смогу по праву считать себя лучшим врачом во всей вселенной!

Не знаю, насколько ужасно я выглядел в тот момент, но блестящие от слез глаза Анны, бледное с зеленым оттенком лицо Виктора и трясущиеся руки Эрика – он единственный вызвался помогать Коновалу – подсказывали, что очень хреново. Дальше Марк принялся обрабатывать раны, и снова все, что я мог воспринимать в окружающем мире – это боль. Коновал чередовал легкую анестезию и наркоз, но к тому моменту, когда он с ювелирной точностью собирал мои кости, кончилось и то, и другое. Впоследствии, от всего своего жестокого сердца, я приволок для Марка запас пропофола, ксенона, хлороформа и еще какой-то хрени с непроизносимым названием, в таких количествах, что любая клиника обзавидовалась бы. А тогда единственное, что изредка проскальзывало в моих мыслях: «Лучше бы меня казнили или, на худой конец, оставили нимирцам».

Одно только сращивание костей, как мне потом рассказали, заняло несколько недель. И это притом, что современная медицина шагнула далеко вперед. Перелом бедренной кости моей бабуле, к примеру, вылечили часа за три.

После того, как я окончательно пришел в себя, мне рассказали подробности обмена. До сих пор все считают, что начальство «выкупило» меня из плена, потому что очень ценит мою персону. А моему отряду, пока я был небоеспособен, дали задание убрать прежнего заказчика ради мести. Я в это смутно верил. И был прав. Не так давно узнал, как все обстояло на самом деле.

Информацию на мою жизнь обменяли потому, что нимирцы были готовы заплатить в два раза больше тех, кто заказал советника. И никакой мести. Это опять же условие нимирцев: никто не должен знать, что они прибегли к услугам наемников.

Нашлись и еще причины.

У нашего начальства тоже есть свой кодекс, и единственный его пункт гласит: никто не должен знать, кто кого заказывает. И это правило незыблемо, как и само начальство. Есть только одно «но»: своя жизнь всегда дороже. К чему я это? Да, нимирцы не разжигают ненужных войн и не борются за власть, но они всегда мстят за своих. Если бы я попал в плен к кому другому, там бы меня и оставили. Начальство не любит терять опытных работников, но наживать из-за их спасения лишних проблем не станет.

Не самые приятные воспоминания, но, как говорится, из песни слов не выкинешь. Старое выражение и как нельзя лучше подходящее к данному моменту. Я наемник и не могу, а главное не хочу, менять сей факт. Как наемник я не имею право разглашать информацию о себе, потому что через меня могут выйти на моих коллег. Как командир я несу ответственность за жизнь и безопасность своего отряда. Замкнутый круг. Все знают о существовании наемных убийц, наше начальство не прячется. Нет в этом нужды. Оно находится под защитой «Земного Альянса». За покровительство: поручения Альянса выполняются вне очереди и практически бесплатно. Любой, кто имеет достаточно средств и возможностей, может прийти в контору и заказать выполнение определенного задания. Зачастую заказчики желают, чтобы за их заказ взялся конкретный командир со своим отрядом. Но это неизвестные никому абстрактные личности. Да, о нас ходят легенды, но никто не знает, как мы выглядим. И на то масса причин.

Мари точно не из тех идеалистов, которые считают, что наемники – это миф. И судя по тому, что с каждой минутой она мрачнеет все сильней, девушка понимает, чем ей грозят новые знания.

– Алекс, ты говоришь правду? – наконец смогла выдавить из себя девушка.

– Да, – коротко ответил я.

Меня не расспрашивали. Мари просто встала и ушла. Я не стал ее удерживать. Мне это ни к чему, я знаю, куда она пойдет и каким путем. Но я даже не посчитал нужным ее преследовать. Не спеша допил свой кофе и поймал попутный катер. Спускаться до своей машины не имело смысла. Мари передвигалась верхними ярусами.

Встретив девушку на пороге дома ее родителей, я приветливо улыбнулся. Мари в ответ испуганно распахнула глаза. Набрав побольше воздуха в легкие, она собралась закричать. Я не дал ей такой возможности. Одним быстрым движением я оказался у девушки за спиной и, зажав ей рот ладонью, утащил в темный переулок, за широкую ленту, оповещающую о ремонте навесного моста.

– Мари, я не дергал тебя за язык, – прошептал, почти касаясь губами ее уха. – Ты сама начала этот разговор. Да, я мог промолчать и уйти. Но ты уже не успокоилась бы и начала разыскивать обо мне информацию. Ведь я прав?

Глотая слезы, Мари кивнула. Я знаю, не в ее правилах обманывать, даже себя.

– Ты действительно мне нравишься и все, что я могу для тебя сделать – убить быстро и безболезненно.

Девушка забилась в моих руках, пытаясь вырваться. Думаю, она понимала, что все ее попытки бесполезны, но в критических ситуациях людям свойственно паниковать. Я не хотел мучить Мари бесполезными страхами, один сильный, резкий рывок – и все. Тело скорей всего найдут в понедельник, когда придут рабочие.

Поднимется шум. Ненадолго. Когда выясниться, что труп не дело рук очередного маньяка, все утихнет. Конечно, полиция проведет расследование, но я слишком давно зарабатываю на жизнь убийством, чтобы при желании не оставить следов.

Паршивый конец вечера, который так хорошо начинался. Зато будет мне урок. Никогда не стоит давать женщине ни малейшего повода для размышлений и намеков на надежду, даже если она кажется умной.

А сейчас я пойду домой и напьюсь. Не потому, что мне больно или жалко, нет. Мари сама сделала свой выбор. Просто хочется расслабиться. А еще жутко тянет вымыть руки, словно на них могла остаться кровь.

Император рая. Для каждого найдется свой собственный ад

Подняться наверх