Читать книгу Последние каникулы - Алена Ушакова - Страница 15

по лунной поверхности

Черные ломаные линии, размытые контуры орбитального отсека, неясный свет, граничащий с полной темнотой, создавали атмосферу безнадежности и полного одиночества. Женя силилась вспомнить, когда последний раз ее посещали подобные чувства, и не могла. Удобно устроившись на выступе кубической формы и обхватив руками коленки, девушка слушала как откуда-то с высоты, с потолка, отбивая ритмичный такт, казалось, капала вода. Она была здесь чужой, невольной гостьей давно покинутого хозяевами дома. Сколько прошло времени после их выхода со Страйгом в мир Земли (вариант 13) – день или неделя? Она уже не помнила. На душе было пусто и очень хотелось плакать.

Ей вдруг вспомнилась почти такая же ночь, несколько лет назад. На границе территории летнего лагеря в затерянной беседке, куда она сбежала от девчонок, не дождавшись отбоя, все виделось таким же беспросветным. Так же слезы текли по щекам, и, кажется, шел дождь. Что с ней случилось в то холодное и дождливое лето? Впервые в летнем лагере, – наверное, хотелось домой? Мама говорила, что нужно «выходить в народ» и «учиться адаптироваться в любом коллективе». У Женьки это получилось не очень. Наверное, она просидела бы в продуваемой всеми ветрами беседке всю ночь, до подъема, если бы не явился Фролов. Они были едва знакомы, учились в одном лицее, а в лагере оказались в одном отряде. Как он узнал о ссоре в девчоночьей спальне?

Какой он в то лето был лихой – смелый (по собственной инициативе ходил к начальнику лагеря выяснять причины плохой, на их взгляд, работы столовой и объявления выговора их вожатой Юле), спортивный (заплывал за буйки и на спор дольше всех просидел под водой) и, вообще, самый – самый… С того лета они дружили. Женя только сейчас поняла, как он изменился за эти годы… И от этого стало еще грустнее.

– Вот ты где, – Страйг возник словно ниоткуда.

Удивительно, как мужчина его роста и комплекции может двигаться с грацией бесшумной кошки?

– Ты неважно себя чувствуешь?

Женя обернулась на вопрос.

– Мне, представь, душно здесь. Стены давят на психику. Слабо устроить прогулку по лунной поверхности? Настоящий джентльмен должен с готовностью исполнять любые пожелания дамы.

– Ну, и запросы у вас, девушка, – Страйг, пораженный до глубины души такой наглостью, развел в удивлении руками.

За время, проведенное в лабиринте заброшенных и местами полуразрушенных орбитальных отсеков этой странной планеты, между ними установились легкие и почти дружеские отношения. Несмотря на неординарность ситуации, Женька не забывала периодически испытывать на Страннике и по совместительству интересном мужчине средних лет свое нешуточное девичье обаяние. Пару раз в голову ей приходила мысль типа: «Неплохо бы с таким спутником прогуляться по Пушкинской». Но через минуту от мыслей о Пушкинской хотелось плакать, вспоминалась мама, Динка и даже Фролов. Она чувствовала себя маленькой потерявшейся первоклассницей. И еще ее постоянно мучил вопрос: где Дима и что с ним? Рассказы Страйга пугали своей фантастичностью, и очень хотелось верить, что мир Земли-13 – всего лишь дурной сон.

Страйг вздохнул, роль «наставника юной девушки» давалась ему нелегко. Он смотрел на нее почти с отеческим умилением. С каждым днем эта милая девушка нравилась ему все больше и больше. Гордая, умная, красивая… И все же какая удача, какое чудесное совпадение! Такое возможно в одном случае из миллиона.

Странный все-таки этот мир Земли – вариант 7. Он был там всего один раз, когда учился на четвертом курсе Академии. Рядовой выход в группе однокурсников. Смутно помнится их маршрут: Париж – Тулуза – Бордо – Лион, еще какие-то городские поселения. Начало ХII века по местному летоисчислению. И еще более странно и необъяснимо то, что Евгения в этом мире живет совершенно в другом временном срезе, к Франции не имеет ни малейшего отношения, принадлежит к какой-то другой национальной группе. Этот мир, пожалуй, слишком многолик. А Профессор был прав, когда на последнем заседании Совета говорил, что цивилизация «Земля – 7» почти не изучена. Его тогда никто не поддержал, а зря.

Почти зачарованно вглядываясь в васильковые глаза белокурой красавицы, Страйг пытался понять, чего можно ожидать от этой девочки? Неужели его безумным мечтам (безумным, безумным, коллеги по «цеху» иначе как дикой авантюрой их не назовут), его идеям, рожденным почти год назад в минуты отчаяния, суждено сбыться?

– Ну, я жду. Мне скучно, – продолжала капризничать Женька.

Доводить своими капризами взрослого мужчину – большое удовольствие, особенно, когда сильно хочется плакать.

– …В черном бархате окружающего космоса звезды своим мягким светом воодушевляют одинокого путника. Но, увы, унылая лунная пустыня не подарит ему щедрого оазиса и встречи с другим живым существом. За тысячи лет своего существования земной спутник, а в действительности, корабль в результате многочисленных столкновений с «небесными пришельцами» из космоса приобрел вместо шрамов колоссальные отметины в виде гигантских кратеров, тонны разнообразного по составу, но вполне естественного грунта, что, кстати, превращает его в натуральную планету, но разумными обитателями так и не обзавелся. Создатели Луны покинули ее очень давно. Начинка корабля до конца никому неизвестна, как и его истинное предназначение.

В самом разгаре длинного лунного дня они брели по сухому и каменистому дну гигантского Озера Сновидений. Впрочем, брели, это, пожалуй, громко сказано. В прозрачных и переливающихся белыми бликами скафандрах овальной формы, напоминающих «яйцо», в котором Женя совершила первое в жизни космическое путешествие, удавалось слегка подпрыгивать, таким образом передвигаясь вперед. Странно, Женя не испытывала и сотой доли тех чувств, которые, вероятно, обуревали Нила Армстронга 20 июля 1969 года. Девушку не покидало ощущение абсолютной нереальности окружающего. Она бы не удивилась, если бы все это оказалось супердорогой декорацией.

Марта в видимом пространстве почему-то отсутствовала, и Страйг адресовал свою лекцию в режиме обмена мыслями единственной слушательнице.

– А вот это известная тебе «голубая планета», третья от Солнца. Кстати, если хочешь знать, в нескольких вариантах твоего мира, в котором мы продолжаем находиться, небесное тело под названием Луна, вообще, отсутствует, впрочем, как и разумная жизнь, а в двух вариантах она является объектом натурального происхождения.

– А можете ли вы сказать, когда землянам покорится космическое пространство, и станут доступны контакты с инопланетянами? – неожиданно спросила Женя.

– Зачем? Вы в своем мире друг с другом договориться не в состоянии, представители иного этноса, другой религии и культуры для вас загадка. Как же вы собираетесь понять представителей иных миров? Земля – 7 не готова к таким контактам.

– А когда мои сопланетники оккупируют старушку Луну? – вновь поинтересовалась Женя.

– Вам не хватает пространства, чтобы поделить его на сферы влияния? А потом перессориться по этому поводу? Развоеваться, наконец? Вы свою планету освоили процентов на сорок. Мировой океан, Антарктида, к примеру, еще ждут вашего «хозяйского участия». Вам еще не до Луны.

– Не любите вы Землю.

– Оцениваю по достоинству.

– А сколько всего вариантов моего мира существует во Вселенной? – продолжала демонстрировать свою любознательность Женя.

– Не менее двенадцати, как ты можешь догадаться, – уже привычно уклонился от прямого ответа Страйг.

– Значит, сообщество Космических странников исследует миры Вселенной, придерживаясь гипотезы, что двигателем прогрессивного развития являются их великие представители – гении? Вы склонны преувеличивать роль личности в истории?

– Хм, а ты способна оспорить наши постулаты, кстати, понятые тобой слишком прямолинейно?

– А не расскажет ли «любезный преподаватель» «усердной ученице» подробнее о своих методах?

– Ну, что ж, окружающий ландшафт, пожалуй, располагает к ученой беседе. Видишь, ли, Евгения, настоящий талант, умение подняться выше повседневной реальности, над временем и местом, увидеть истинное содержание вещей и событий, пророческое предвидение – всегда уникальны, феноменальны и не могут быть массовым явлением.

– Гении на вес золота. Берегите гениев! А масса, толпа – только неудачный фон, бракованный товар? Не так ли?

– Не утрируй. Массе и толпе, как ты это называешь, нужен предводитель…

– Который будет ею управлять, как кукловод марионетками?

– Не преувеличивай. Гении – хрупкая материя, в них как в капле воды отражаются все болезни мира, ибо они его дети, его продукт. Но гении же концентрируют в себе и все самое лучшее, ценное, что присуще породившей их цивилизации.

– Значит, Пушкин был прав, когда писал, что гений и злодейство – две вещи несовместные. И среди власть имущих гениев не бывает?

– Ты слишком категорична, но твой Пушкин (это, кстати, кто?) прав, злодейство в глобальном масштабе – фактор регресса, а гении – инструменты прогресса.

– Еще вопрос, что понимать под «злодейством» и «регрессом»?

– Не будем углубляться в дебри философии. Я повторюсь, гении – хрупкая материя, любая случайность может привести к их гибели, затормозить или прекратить процесс их самореализации. А все это опосредованно, а не прямо, как в случае с власть предержащими, рано или поздно негативно сказывается на ходе мирового процесса.

– Слишком много теории, приведите пример из вашей практики, «господин профессор», – «студентка» остановилась, прыжки на Луне – не самое приятное занятие.

– Хорошо, пример из практики, – Страйг тоже остановился. – Представь себе мир гуманоидов, похожий на твой, но находящийся на уровне развития где-то примерно средневековой эпохи. Гений родился в королевской семье, среди, как ты говоришь, власть предержащих. Впрочем, власти здесь не много, диктаторством не пахнет. Гений и его ближайшее окружение не осмыслили его предназначения, а гениальность всегда предназначена, требует конкретных действий и результатов. В скором времени гений должен погибнуть, не обязательно в прямом смысле, просто не реализовать свои потенциальные способности. Гибель гения – мировая катастрофа. Ты, ведь, увидела это на примере мира Земли-13. Есть только один шанс, чтобы нечто подобное не случилось и здесь. Но вот беда, в этом мире он уже утрачен.

– То есть гений уже погиб?

– Нет, он жив. Видишь ли, важен не только гений, но и его окружение.

– Погиб кто-то из его окружения?

Они стояли друг против друга и смотрели глаза – в глаза. Скафандр не скрывал грустной улыбки Страйга и его полной погруженности в мир, далекий лунному.

– Что это? – воскликнула Женя.

Иссиня черную поверхность небосвода над их головами стремительно прорезали два желтых, сходящихся к лунной поверхности луча. Яркие вспышки ослепили девушку. Безмолвие лунной поверхности было окончательно нарушено, очарование пустынного спутника, затерявшегося в тени голубой планеты, третьей от Солнца, померкло. С невиданной скоростью к поверхности Луны, населенной единственной парой живых существ, выбравшей для своих прогулок ненужное место и ненужный час, приближались два летательных аппарата странной конструкции. Женя не успела разобраться в своих впечатлениях, через секунду она также как Страйг оказалась прижата невидимым прессом к каменистой поверхности. Прежде чем окончательно потерять сознание, сквозь удушье и ощущения деформации скафандра, девушка уловила мысли своего спутника: «Не может быть! Кто им позволил? Марта! Ко мне!»

Совет

– В каком возрасте вы прочитали Евангелие?

– Лет в десять, кажется.

– Вы, следовательно, христианин?

– Ну… это, как сказать. Я вообще не слишком религиозен.

– Другие земные религии вам близки?

– Я читал кое-что. Меня это интересует скорее с философской точки зрения.

– И какие же философы вашего мира близки вам в мироощущениях?

Дмитрий нахмурился. Этот допрос ему порядком надоел. Тоже мне, устроили экзамен по обществознанию с пристрастием. Но вслух он покорно продолжал отвечать. Поделился впечатлениями о Платоне и прочих, даже Фрейда припомнил.

Реакция слушателей, усердно ему внимавших, была непонятна. То ли одобрение и согласие, то ли «двойка за четверть». То же мне, педсовет какой-то, а не Совет КS.

Накануне, когда Ингвальд ошарашил известием, что ему назначили встречу члены Совета КS, он представлял себе ее иначе.

Классический круглый зал с куполообразным потолком, бело-золотые тона обстановки, строгие и геометрически вычурные кресла членов Совета, расставленные полукругом, – все подчеркивало торжественность момента. Удивительно, но какие-либо столы отсутствовали. Члены Совета – мужчины и женщины, впрочем, в основном мужчины, разного возраста, но в большинстве – среднего. Дмитрий стоял в центре полукруга, ему кресло не полагалось и чувствовал себя абсолютно незащищенным, словно обнаженным перед этими незнакомыми и серьезными людьми. Даже присутствие Профессора (вот он пятый справа, рядом с Невидимым, уже знакомым читателям) не меняло ситуации. Дима поймал себя на мысли, что больше всего его поражало внимание к собственной персоне. Сосредоточенно и неторопливо разглядывая и, казалось, досконально изучая, представителя мира Земли – вариант 7, члены Совета хранили безмолвие.

Вопросы задавал сидящий в центре полукруга высокий мужчина с правильными красивыми чертами лица. Дмитрий отметил его ярко синие глаза, вполне европейский лоск внешности, не хватало только строгого делового костюма и галстука.

– А кем лично для вас является Иисус Христос? – продолжал свои вопросы Высокий.

Дмитрий был обескуражен очередным выпадом главы Совета. Он задумался и с достоинством ответил:

– Позвольте, мне не отвечать. Это сложный вопрос. Отношение к Христу – слишком личная тема.

– Ну, хорошо, – Высокий неожиданно улыбнулся, и Дима про себя отметил, что глава Совета ему явно симпатичен. – Довольно об этом. Вы пребываете в Академии уже несколько недель. Позвольте поинтересоваться вашими планами на будущее, молодой человек.

– Несмотря на все впечатления, они, пожалуй, не изменились. Я все еще хочу вернуться в свой родной мир… Конечно, когда это будет возможно. Сейчас же нахожу большое удовольствие в занятиях вольнослушателя.

– И какие предметы вызывают наибольший интерес?

– История цивилизаций, мировая художественная литература, ну, и философия, пожалуй. Если позволите, я бы хотел посещать лекции по физике Вселенной, мировой механике…

– Это невозможно, – резко прервал его Высокий.

Он встал, давая понять вольнослушателю, что аудиенция окончена.

Покидая зал и про себя облегченно вздыхая, Дмитрий думал, что подобного «экзамена» ему держать не приходилось, вот только не вполне ясно, какой же будет вердикт строгих судей?

Через некоторое время после его ухода в зале заседаний Совета события развивались следующим образом. От строгости и чинности не осталось и следа. Некогда безмолвные «советчики» высказывались бурно, резко, в несколько голосов одновременно. Некоторые почти кричали. Совет бурлил и кипел. Можно было только поразиться накалу эмоций и страстей.

– Это возмутительно! Как он посмел!

– Подобные выходки чреваты отлучением от сообщества КS!

– Вы совершенно правы, любезнейший. Я всегда говорил, что от него можно ждать всего, чего угодно.

– Коллеги, успокойтесь, – властно призвал всех Высокий. – Меня интересует ваше мнение по этому вопросу, – обратился он к Профессору.

Незнакомец встал и повернулся лицом к членам Совета:

– Достопочтимый глава! Уважаемые коллеги! Чтобы составить определенное мнение об этом странном и, вероятно, трагическом происшествии, нужно иметь исчерпывающую информацию, которой на данный момент мы с вами не располагаем. Доказательств наших худших подозрений нет.

– Но они исчезли и не поддаются идентификации в обозримом пространстве Вселенной, – выкрикнула пожилая дама со странными шрамами на руках.

– Это еще не подтверждение их вины, а очень тревожный фактор, – спокойно продолжал Незнакомец, – я уже высказывал свое мнение, каким образом можно прояснить ситуацию, используя метод равенства параллельных миров.

– И здесь вам понадобится участие этого земного мальчика? – обратился к Профессору глава Совета.

– Да, ведь девочка принадлежала тому же миру, что и Дмитрий.

– А не кажется ли вам, любезнейшие коллеги, что этот мальчишка слишком дерзок? – подал голос бывший Невидимый.

С разных сторон полукруга кресел раздались голоса.

– Юношеский максимализм в таком возрасте вполне оправдан.

– Обыкновенный вольнослушатель.

– А что вы ждете от представителя мира Земли-7?

– Он дерзок – не слишком, – повысил голос и Незнакомец, – какой же гений отличается смирением? Его дерзость – подтверждение того, что мы в нем не ошиблись.

– Ну, что ж, коллеги, решение принято, – стремительно подытожил Высокий, – и более обсуждению не подлежит.