Читать книгу Даркут: взросление. Том 1 - Алим Тыналин - Страница 6

Ночью Чиун лежал у догорающего костра с открытыми глазами. Смотрел на звезды и следил за медленным ходом Малас на небе. Если бы Илде остался жив, он бы истолковал по движению ночного светила итоги завтрашних игр. Илде знал все на свете.

Кынык долго ворочался рядом, горько вздыхал, а потом громко захрапел.

Еще дальше, за Кыныком, кто-то лежал и сильно сопел. Иногда неразборчиво бормотал под нос. Когда в ночи заревели саблезубые леопарды, подготовленные для игр, он замолчал, прислушался и отчетливо прошептал:

– Тихо, кошечки, тихо. Я не для ваших клыков, совсем не для ваших.

Чиун догадался, кто это. И невольно улыбнулся. Наиль, толстый мальчик. Несмотря на скудную лагерную пищу, он не худел и это приводило в бешенство Ышбара. Прежний начальник лагеря, до Дэуды, говорил:

– Ышбар, я смотрю, в твоей стае кормят до отвала. Может и мне к вам заглядывать, закинуть кусочек-другой.

Вожак до изнеможения заставлял Наиля бегать в полном вооружении вокруг лагеря, лично с раннего утра и до поздней ночи бился с ним на халади. Наиль оставался упитанным. Благодаря ежедневным занятиям с вожаком он поневоле стал искусным мечником. Ышбар в отчаянии обещал бросить его на съедение гиенам.

– Ты чего не спишь? – спросил Чиун. – Волнуешься перед играми?

Наиль приподнялся на локте, глянул на Чиуна через спящего Кыныка. Ответил свистящим шепотом:

– Ага. Не знаю, как я выдержу «волны» наступающих зверей.

– А что здесь трудного? – удивился Чиун. – Просто уводи гаура в сторону.

– В том-то и дело, – сказал Наиль. – Мой Колючка слишком злобный и не слушается меня.

А ведь и вправду, гаур ему попался норовистый, все время скидывал мальчика, бодал и кусал.

– Ты не пытайся им управлять, – посоветовал Чиун. – Просто держись покрепче. Или привяжи себя к седлу. Он тебя сам вынесет через толпы зверей, раз такой злобный. Это же, наоборот, хорошо.

Наиль задумался. Потом улыбнулся.

– Верно говоришь. Колючка сам кого хочешь забодает.

Он помолчал немного, сопя и тихонько спросил:

– Илде убили мальчики из старших стай?

Чиун ответил не сразу. Подумал, потом сказал:

– Конечно. Жибаеги и его друзья.

– Они приняли его за тебя?

– Да.

Они помолчали. Кынык перестал храпеть. В темноте хохотали гиены.

Наиль поежился.

– Илде всегда прикрывал меня. Когда я только пришел в лагерь, Ышбар злился и приказывал соперникам бить меня изо всей силы, он всегда бил вполсилы.

Малас поднялась на самую середину звездного неба. На другом конце появился Санжу. В траве трещали сверчки.

– А когда на меня напали мальчики из стаи Ороза, впятером, только Илде помог мне. Он схватил палку и встал рядом. А Ышбар сказал…

– Помолчи, Наиль, – попросил Чиун.

Наиль вытер сопливый нос и умолк. Вскоре он захрапел, еще громче, чем Кынык. Чиун задремал только под утро.

Рога из бивней мамонтов затрубили на рассвете, с первыми лучами Тэйанга. Ученики собрались в стаи, сели на гауров и поехали к каньону.

Когда въехали в ущелье, Чиун потер озябшие руки. На равнине Тэйанг, показавшись, сразу начал припекать, а здесь, в тени, камни до сих пор покрыты инеем.

В каньоне строй участников игр сразу уплотнился, бока гауров прижимались друг к другу. Мальчики и взрослые ехали вперемешку. На стенах каньона, по обеим краям ущелья, сидели зрители.

Участники игр въехали в каньон и остановились. Гауры шумно фыркали и мотали головами. Звякали халади. Люди напряженно слушали тишину.

Чиун с друзьями оказался в самой гуще толпы. Со всех сторон их окружили взрослые всадники. Другие дети затерялись среди рослых и одетых в звериные шкуры людей.

– Кто в первой волне? – спросил парень рядом с Мэше, с боевым топором в руке. Лицо и торс он густо раскрасил черными полосами.

– Кажется, зуброны, – ответил кто-то спереди.

По первоначальному плану Чиун хотел пробраться как можно дальше от входа в ущелье, туда, где «горлышко» каньона расширялось. Но движение толпы и так вынесло их в самую середину ущелья. Чиун встал на седло ногами, выпрямился и огляделся.

Неподалеку, у западной стены, высились скалы. Чуть перегородили проход. Он приметил их еще вчера. Отличное убежище от потока разъяренных зубронов.

Кивнув Кыныку и Мэше, мальчик сел снова в седло и тронул гаура. Они продирались через толпу.

– Куда вы лезете? – сердито спросил один взрослый даркут. – Стойте, где стояли.

И хотел перегородить путь.

– Меня сейчас стошнит от вчерашней недожареной ящерицы, – ответил Чиун. – Хочешь, чтобы я испачкал твои доспехи?

Их тут же пропустили.

Вдали послышался гул. Будто проснулся вулкан или надвигался ураган. Чиун оглянулся. Вход в змеиный каньон затянули клубы пыли. Организаторы игр выпустили стада зубронов.

Чиун заторопился. Вдали, со стороны, где раздавался гул, послышались крики: «Тэйанг, встречай меня! Мы готовы идти к тебе!». По толпе пробежала невидимая искра воодушевления. Гауры трубили, то здесь, то там. Даркуты крепче сжимали оружие, намереваясь достойно встретить волну зубронов, мощных быков, не уступающих размерами мамонтов.

По дороге к скале Чиун встретил Наиля. Толстячок сидел с закрытыми глазами и шевелил губами. Надо полагать, молился перед боем. Чиун ткнул его в плечо:

– Пошли с нами, чего ждешь?

Наиль открыл глаза, удивленно округлил рот. Ничего не сказал, потрепал злобно фыркающего гаура по шее и поспешил следом за ними.

Мальчики едва успели добраться до скалы и развернуть гауров крупом к надвигающимся животным.

А затем услышали, как на входе яростно кричат люди, мычат зуброны и ревут гауры. Тучи пыли закрыли сторону ущелья, где столкнулись люди и звери.

– Наверное, именно так и происходит настоящее сражение, – предположил Мэше, обращаясь к пожилому воину. Его волосы свешивались с головы редкими прядями из-за шрама, пересекающего макушку и пол-лица.

Воин улыбнулся и потянул воздух, раздувая ноздри.

– Да, очень похоже. Сегодня славный денек, чтобы погибнуть в бою и перейти в Верхний мир, как думаешь?

Мэше кивнул и посмотрел на красное небо. Из глубины каньона еще нельзя было увидеть Тэйанг.

Мычание раздалось совсем близко. Толпа резко подалась назад. В клубах желтой пыли послышались ожесточенные крики: «Бей! Бей!».

Кынык выдвинулся вперед. Гущу людей рассекли надвое огромные коричневые быки с массивными рогатыми головами. Они возвышались над людьми, как горы над холмами и пробивались сквозь толпу, бодая любые препятствия. Даркуты понукали обезумевших гауров, облепив зубронов и тыча в них копьями.

Чиун заметил корчащегося от боли воина, застрявшего на роге одного из зубронов. Зверь мотал головой, человек беспомощно махал руками и ногами.

Кынык метнул короткое толстое копье в ближайшего зуброна. Копье воткнулось в бок животному, пробив шкуру, покрытую неровными слоями шерсти. Только сейчас Чиун обратил внимание, что многие зуброны утыканы стрелами и копьями.

Вокруг вопили люди и животные. Вверху кричали зрители, они пританцовывали на месте от возбуждения.

Зуброны отталкивали всадников. Не удержавшись на своем гауре, на Чиуна упал мужчина. Соскользнул с Перышка, упал под копыта. Над ним тут же сомкнулись всадники, затоптали копытами гауров.

Кынык толкнул в спину другого напиравшего воина. Мальчиков прижали к каменистым стенкам каньона.

Еще немного и раздавят, решил Чиун. Он посмотрел наверх. Из стенок каньона торчали высохшие корни деревьев.

В крайнем случае, можно будет вскочить на гаура и взобраться на скалу. Любой даркут почитал за честь погибнуть на Жестоких играх, но Чиун не собирался оставлять этот мир, не отомстив за Илде.

На Перышко навалился маленький, но шустрый гаур. Он махал головой во все стороны и Чиун опасался, что животное ткнет его рогами. На гауре сидел толстый мальчик и Чиун узнал в нем Наиля.

Из-за брыканья своего гаура Наиль чуть не упал, но Чиун вовремя схватил его за плечо. Наиль оглянулся, виновато улыбнулся и прокричал:

– Колючка совсем взбесился!

Оглядевшись, Чиун заметил, что зуброны убежали дальше по ущелью. Как ни удивительно, но большая часть людей благополучно пережила их натиск.

Хорошо, что не придется лезть на скалу, подумал он.

Клубы пыли постепенно оседали на головы и плечи людей, на шкуры гауров и дно каньона.

– Первая волна прошла! – сказал воин слева и переложил копье в другую руку.

– Надо было построиться клином и атаковать их в лоб, – сказал другой.

Но пожилой воин, со шрамом через все лицо, покачал головой.

– Слишком мало места для разгона. Они бы легко смяли клин.

Он поглядел на Мэше и спросил:

– Ну как, синеротики, не обделались? Вот вам, почти, как в сражении.

Зрители наверху начали скандировать:

– Небесный волк! Небесный волк!

Даркуты в каньоне оглушительно свистели и улюлюкали, подняв халади, луки и копья над головами.

Вдали, перекрывая крики, послышался громкий стук, будто стволы деревьев стукались друг о друга.

– А вот и вторая волна, – заметил пожилой воин со шрамом.

– Кто там? – спросил Чиун. – Надеюсь, не мастодонты?

Воин усмехнулся.

– Нет, это не мастодонты. Кое-что похуже.

Мэше и Наиль привстали на стременах и вгляделись в конец каньона.

– А кто там? – спросил Мэше.

– Какие-то красные бугры движутся, – сказал Наиль. – Их копья не берут, отскакивают.

– Это гремучие броненосцы, – сказал пожилой даркут. – Готовьтесь превратиться в вонючие пятна на земле. Вот что от вас останется, когда они пройдут.

Теперь и Чиун увидел вдали, как всадников в каньоне расталкивают огромные бурые полукружия. Казалось, это ожили холмы и несутся через толпу людей.

Если зубронам даркуты еще могли противостоять, то против броненосцев не было верного средства.

Это были гигантские чудовища, взрослые особи весили не меньше мамонта. Туловища покрывали толстые панцири из сросшихся костных пластин. Когда броненосцы бежали, пластины бились друг о друга, издавая далеко слышимый гремящий звук.

Трубкообразные морды с маленькими глазками прикрывали щиты из таких же пластин, но побольше размерами. На длинных хвостах тоже пятиугольные прочные чешуйки, а на концах мощные шипастые наросты, настоящие природные булавы.

– Как их убить? – спросил Мэше. – Разве это возможно?

Броненосцы мчались через толпу, почти не замедляя хода, как будто не замечая толпящихся гауров и людей. Они отбрасывали их в стороны, упавших топтали когтистыми лапами. Некоторых драли зубастыми пастями, не разбирая, кто это, гаур или человек.

Невероятно быстро они добрались до середины каньона, где стояли Чиун и его друзья. Даркуты отважно бросались на гигантских неуязвимых зверей и, раздавленные, гибли под их весом.

Кынык снова бросил копье. Оно отлетело от панциря и чуть не вонзилось в голову взрослого даркута.

– Вот как это делается! – крикнул пожилой воин со шрамом. В руках он держал калингу и короткий дротик. Схватил нож в зубы, дротик закинул за спину. Вскочил на гаура, прыгнул вперед, к ближайшей туше броненосца, горой выступавшей над людьми.

Легко оттолкнулся от спины всадника, скакнул на панцирь. Зацепился за края стучащих друг о друга пластин. Шустро, как паук по паутине, перебрался по броне, навис над головой зверя.

Примерился и прыгнул на голову. Броненосец и не заметил нового груза. Воин воткнул калингу в извилистый проем между пластинами, чуть вспорол.

Броненосец замотал головой. Из раны потекла зеленая кровь. Воин убрал калингу и воткнул в рану дротик. Напрягся, нажал сверху и погрузил дротик в голову зверя до самого конца.

Броненосец тонко завизжал. Развернулся на месте, повалив нескольких всадников. Булавный хвост разбил голову одному даркуту.

Пожилой воин так и держался на голове броненосца, вцепившись в дротик.

Зверь прорвался к стенке каньона, ударился со всего маху и перевернулся набок, дрыгая когтистыми лапами и придавив собой воина со шрамом. Сверху на броненосца, крича, свалились два зрителя.

– А мы чего стоим? – спросил Кынык и тоже прыгнул с гаура к ближайшему броненосцу. Не удержался на крупе чужого гаура, упал в гущу копыт.

Чиун прыгнул следом. Оттолкнул гаура, вытащил друга. Тот даже не успел опомниться.

Взрослые даркуты кололи поверженного броненосца в голое скользкое брюхо.

– Побереги здоровье для третьей волны! – крикнул Чиун приятелю.

Кое-кто из взрослых даркутов тоже прыгали на головы броненосцев. Одному удалось добраться до головы. Он отчаянно старался пробить кончиком халади пластины. Двух других броненосцы затоптали.

Оставшиеся звери, гремя броней, промчались через толпу и скрылись за поворотом ущелья.

На земле лежали раздавленные люди с поломанными конечностями. Те, кто мог подняться, встали с халади в руках. Остальные лежали молча и глядели в небо. Раненые гауры жалобно трубили.

– Вторая волна тоже прошла, – заметил Мэше. – А я еще жив, как ни удивительно.

Они успокоили хрипящих гауров и вытерли потные лица. Чиун поглядел на небо. Тэйанг поднялся над каньоном и насмешливо глядел сверху на усталых людей.

Зрители наверху громко обсуждали подробности боя.

– Из какого рода тот, со шрамом? – крикнул кто-то наверху. – Настоящий багатур!

– Он из играков, – ответил один из зрителей.

– Нет, он из борсханов! – тут же возразил другой.

Слово за слово, и на выступах над каньоном зазвенели клинки. Вскоре на дно упали проигравшие – еще два трупа с распоротыми животами.

– А кто в третьей волне? – спросил Чиун.

Взрослые молчали. Парень в кожаных доспехах, сидевший впереди на гнедом гауре, вязко сплюнул и сказал, утерев рот:

– В прошлом году пустили волосатых носорогов.

– А в позапрошлом – пещерных гиен, – сказал другой. Он сидел спиной к мальчикам.

Гиены – это хорошо. Ученики Иргилэ знали, как лучше их убивать.

Вдали, на входе в ущелье, послышался оглушительный визг. Снова заклубилась пыль и затоптали копыта. Зрители оживились и зашумели.

Многие даркуты привстали на стременах, чтобы разглядеть, кто надвигается в третьей волне.

– О, я знаю, кто это, – сказал один. Он приложил ладонь ко лбу, чтобы лучи светила не били в глаза.

– Кто там? – спросил Наиль.

Даркут хрюкнул пару раз и сказал:

– Это чушки-деодоны. «Губительные зубы».

Остальные довольно засмеялись.

– Ну, хоть что-то… Нарубим мясца к ужину.

Чиун видел деодонов. Огромные всеядные свиньи с мощными вытянутыми головами и тонкими ножками. В пасти несколько рядов изогнутых клыков, способных прокусить самые прочные кости, даже панцирь черепахи. Мужчины тэйпа заманивали их в земляные ловушки.

– Рубите им ноги, – сказал парень на гнедом гауре. – И держитесь подальше от клыков.

Мэше ударил своего гаура камчой и выехал вперед. После волны броненосцев толпа игроков изрядно поредела и места стало побольше.

– Мы с отцом часто охотились на деодонов, – сказал мальчик. – Я знаю, как их ловить.

Его гаур, возбужденно перебирая ногами, задел копытом руку мертвого воина.

– Мэше, ты бы лучше остался с нами, – сказал Кынык. – Кто знает…

Толпа воинов расступилась под напором визжащих животных. К середине каньона прорвались разъяренные деодоны. Выше любого всадника в холке, дикие свиньи стремительно мчались на тонких изящных ножках и бешено атаковали любую цель, даже качающиеся валуны.

Гауры, повинуясь командам хозяев, уворачивались от чушек. Мэше очутился в переднем крае распавшейся толпы.

Огромный коричневый деодон с красными глазами налетел на его гаура, схватил за ногу, толкнул и опрокинул наземь. Мэше упал.

Чиун и Кынык бросились на помощь.

Деодон оторвал ногу гаура, отбросил ее в сторону и накинулся на Мэше. Он двигался молниеносно.

Чиун ударил зверя халади, но клинок отскочил от жесткой щетинистой шкуры. Кынык бросил копье, но тоже безуспешно.

Деодон схватил руку Мэше и мгновенно оторвал. Его морда была вся в крови. Затем зверь заглотил голову мальчика и откусил.

– Бей по ногам! – закричал Чиун, подскакал на Перышко, нагнулся и со всех сил ударил халади по тонкой передней ножке деодона. Ножка подломилась, чуть выше копыта вылезла белая кость.

Деодон, визжа, повалился мордой вниз. Кынык спрыгнул с гаура, подхватил копье с земли, подбежал вплотную к зверю и со всего маху вонзил в бок.

Подскочили двое взрослых. Один, свесившись, ударил по другой ноге, а второй метко угодил копьем в брюхо.

Чиун огляделся. Вокруг кипела яростная схватка с другими чушками. Всадники били их по ножкам и добивали.

Черный матерый деодон, занявший чуть ли не половину ущелья, на глазах Чиуна убил пятерых взрослых воинов, одного за другим. Он уворачивался от ударов по ногам, сбивал гауров массой тела и рвал людей на куски.

Наконец, один из воинов изловчился и перерубил ему передние ноги халади. На упавшего деодона набросились почти все свободные участники игр, в том числе и мальчики.

Закончив кромсать содрогающуюся тушу, Чиун снова огляделся. Третья волна закончилась, почти всех деодонов прикончили. Только трое свиней, похрюкивая, прорвались через толпу и выбежали из Змеиного каньона из другого конца.

Зрители наверху громко кричали. Тэйанг взошел высоко в небо, над краем ущелья показалась Амай. Чиун облизал пересохшие губы.

Жестокие игры окончились.