Читать книгу Завладей моей душой - Алина Горовенко - Страница 9

Мне нравилось искусство во всех его проявлениях. Это не только живопись, но и кино, литература. И всё чаще я начала сталкиваться с одним устойчивым стереотипом. Художники – люди столь неуравновешенные, что их лучше держать в психдиспансере. Меня этот факт глубоко расстраивал. Потому что я никогда не страдала от нехватки вдохновения. Да и вообще. Существовало ли понятие вдохновения? Или его выдумали те же ленивые художники, которым просто не хотелось браться за работу? Я склоняюсь к этому варианту.

Любить творчество – это стремиться покинуть рамки реального. Замкнуться в себе, но при этом иметь адекватную на то причину.

Я погружён в творчество, не спугните!

Многие годы я жила скорее в вымышленном мире. А именно в том, который рисовала сама. Мне нравилось не осознавать, где заканчивается унылая реальность и начинается та яркая реальность, о которой я всегда мечтала. И это была самая настоящая жизнь. Поэтому мне сложно было представить, что найдутся люди, которые свалят всё на отсутствие вдохновения. По мне это равнозначно тому, чтобы перестать дышать. Нет, ну если вам нравится не дышать, вы можете и дальше игнорировать кислород, который и так повсюду. Вот эти люди точно психи. Но не путать с художниками. Теми, кто не притворяется.

В Georgian College Of Art было полно притворщиков. Все эти псевдохудожники ходили на лекции и практические занятия с таким же псевдоэнтузиазмом. И однажды преподаватель курса обнажённой натуры задал вполне логичный вопрос, обращённый ко всем студентам:

– Что вы пишите в данный момент?

Кто-то из толпы, недовольно заметил:

– Вообще-то сейчас мы занимаемся обнажёнкой.

И преподаватель тут же сделал словесный выпад:

– Эй, умник! В тебе говорит бездарность.

– Что?

– Встаньте те, кто может внятно ответить на мой вопрос.

Я встала, не испытывая ни капли смущения. Следом встал Брэнт Барнс.

– Итак, вы? Что вы пишите в данный момент? – спросил он, указывая на меня.

– В данный момент я пишу графический роман в готическом стиле.

– Это очень интересно! А вы? – указал он на Барнса, который всё ещё стоял, как и я.

– Я пишу минималистические работы с морским сюжетом, моей излюбленной темой стал маяк.

– Потрясающе! – сказал преподаватель и одиноко похлопал в тишине аудитории. – Я не полный кретин, чтобы интересоваться у вас очевидными вещами, – обратился он к студентам.

И снова его голос потонул в тишине испуганных студентов, приструнённых авторитетом этого человека.

– Знаете, в чём разница между этими двумя и всеми вами?

Тишина в аудитории, которую не посмели бы больше нарушить. Тем более неуместной шуткой.

– В том, что они не обманывают себя. Хотят быть художниками – ими и являются. А вы слишком узколобые, чтобы понять это. Многозадачность – вот то, что отличает хорошего художника от человека, зависящего от вдохновения. Сейчас вы пишите картину в стиле ню, а вечером пишите что-то для себя.

– Но как же все наши задания на дом? Вчера мы рисовали геометрические фигуры на столе, сегодня вы нам зададите рисовать женскую грудь, завтра нам скажут нарисовать пейзаж.

– Не вижу проблемы, – спокойно ответил преподаватель.

– Недостаток времени, – подхватил кто-то из студентов.

– Ах, время. От того, что вы придумали целую серию крутых сюжетов для ваших картин, вы не станете известным художником. Так что или беритесь за дело, или валите из колледжа искусств. Не тратьте своё время и тем более время ваших наставников. Лекция окончена.