Читать книгу Враг всегда остается врагом - Алина Кухтинова - Страница 10

Сидя за столом, я отвожу задумчивый взгляд с листа открытой тетрадки, беру в руку черную ручку и пишу:

Я кладу ручку на стол, закрываю тетрадь, в которой пишу свои стихи, встаю со стула и иду к книжному шкафу. Подойдя, я достаю с полки книгу, одного из моих любимых писателей и останавливаюсь у окна. Я с грустью смотрю на вечернюю улицу. Словно принцесса, заточенная в замке. В каком-то смысле так оно и есть. Но мне нравится мое одиночество.

Я захожу в «Старбакс», подхожу к бариста и заказываю большой стакан чая.

– Как вас зовут?

– Алина.

Бариста записывает мое имя.

«Прекрасная у меня жизнь. В университете на меня орут и унижают. Дома мама постоянно орет на Вадима и на меня каждый день. Я устала от этого. Выходной день, а я даже не позавтракала и ушла».

– Возьмите, ваш чай.

Бариста отдает мне стакан с моим именем.

– Спасибо, – с улыбкой говорю я.

Я сижу на песке напротив залива и с удовольствием пью горячий чай. Холодный ветер дует мне в лицо, раздувая в разные стороны мои длинные черные волосы.

«Я хочу быть фотографом. Нет. Я буду фотографом. Известным фотографом. Надеюсь, что однажды так и будет. Создам фотостудию, оборудую помещение и буду фотографировать. Каждый день. Я стану фотографом».

Допивая вкусный чай, я встаю с песка и иду к мусорке. Я выкидываю стакан в мусорку и иду к воде. Улыбаясь, я подхожу к воде, снимаю с плеч рюкзак и кладу его на песок. Я сажусь на корточки и с задумчивостью наблюдаю за ритмом на воде.

«Жизнь. Смерть. Все так проблематично».

Я отвожу взгляд, открываю рюкзак и достаю наушники с плеером, закрывая рюкзак. Я встаю и включаю в плеере песню, такую же грустную, как моя жизнь. Увеличивая громкость песни, я надеваю наушники и кладу плеер в карман куртки.

Люди прогуливаются по финскому заливу, сильный холодный ветер дует им в лицо.

Я захожу в воду по колено и закрываю глаза. Музыка проникает в мой разум.

«Моя жизнь – это бесконечное путешествие по океану мерзости».

Я смеюсь. Открывая глаза, я замечаю, как на меня смотрят люди.

«Я привыкла быть изгоем. Привыкла к таким взглядам. Я привыкла к тому, что на меня люди смотрят, как на больную или сумасшедшую. Но мне плевать на них. Мне плевать на всех. Даже на себя».

Некоторые люди стоят на песке и кричат, смотря на меня. Кто-то машет руками, чтобы я быстро вышла на берег.

«Да-да, я сумасшедшая. Больная на голову. Одиночка».

Ухмыляясь, я отвожу взгляд от незнакомцев и смотрю на синее небо.

Шагая по парку в мокрых ботинках, я наблюдаю за людьми, а прохожие с неприязнью смотрят на меня и на мою мокрую одежду. Я останавливаюсь и сворачиваю в сторону, уходя с дороги. Я иду по камням в сторону дерева, снимаю с плеч рюкзак и сажусь на камень. Я кладу рюкзак на колени, открываю его и достаю фотоаппарат. Я снимаю крышку, кладу ее в карман рюкзака и одеваю на объектив бленду. Я кладу рюкзак в сторону и включаю фотоаппарат. Я поднимаю голову и смотрю на птиц в небе, воду, камни, порт и дома вдалеке. На моих губах появляется улыбка. Отведя взгляд, я поднимаю фотоаппарат и смотрю в видоискатель. Мне удается поймать интересный момент. Я нажимаю на спуск затвора.

Я сижу за компьютером и обрабатываю фотографии в фотошопе. За стенкой комнаты слышится разговор мамы с отчимом по телефону.

– Алло, Вадим. Тебе когда зарплату выдадут? Да. А у меня для тебя прекрасная новость! Сейчас по телевизору сказали, что на все шубы с натуральным мехом скидка семьдесят процентов, их вообще отдают задаром! Я знаю, что зима уже закончилась, но у всех моих подруг есть шубы, и только у меня ее нет. К тому же скидки. Я тебя просто обожаю! Ты точно мне сегодня купишь шубу…

Я со злостью закатываю глаза.

– Кошмар. Я живу в квартире с убийцей. Люди такие глупые. Как хорошо, что я не похожа на них. Каким же надо быть жестоким человеком, чтобы осознанно покупать мертвечину. Осознанно платить за убийство и пропагандировать жестокость к невинным существам. Я их всех ненавижу. Ненавижу всех этих злодеев. Убью. Я их всех убью.

Обрабатывая отснятые фотографии, в моей душе постепенно продолжает накапливаться ненависть к этому миру. Ко всему, что меня окружает.

Я сижу на траве в парке и с задумчивостью наблюдаю за жизнью людей.

Мимо меня по аллее проходят веселые подростки и смеются. На скамейке сидит мужчина и пьет пиво. Дети играют у фонтана, а рядом стоят их родители. Парень дарит девушке цветы…

«Я вижу идиотов. Глупые люди повсюду. Живут, как будто все нормально, они даже не знают о том, что они ничтожны».

Я беру в руку рюкзак, открываю его и уже собираюсь достать фотоаппарат, чтобы сделать несколько снимков, но резко останавливаюсь. На меня что-то капает, я поднимаю голову и вижу, что идет дождь. Я резко закрываю рюкзак и встаю с травы. Дождь идет сильней.

Я захожу в квартиру, снимаю с плеч рюкзак и кладу его на тумбочку, мама закрывает входную дверь. Я раздеваюсь.

– Слава Богу, ты дома, а то дождь пошел.

Мама смотрит на меня, я вешаю куртку на крючок и снимаю ботинки.

– Я переживала, как же ты будешь без зонтика.

Я беру в руку рюкзак, разворачиваюсь и смотрю на маму.

– Ты когда будешь есть?

– Потом. Я не голодна.

Мама отворачивается от меня и уходит в гостиную.

– Алиночка, привет!

Из кухни выходит Вика, мамина подружка, и идет ко мне.

– Привет.

Она подходит ближе и обнимает меня.

– На улице дождь пошел, ты сильно промокла?

– Нет, не сильно.

Она отпускает меня и отходит в сторону.

– Вика, иди сюда, я тебе шубу покажу! – зовет подружку мама.

Она уходит в гостиную, а я иду к себе в комнату.

Я лежу на кровати и с безразличием смотрю в потолок, за стенкой комнаты слышится разговор мамы и ее подружки.

– Круто, а у тебя какая шуба?

– Я не знаю какая.

– Ну, норка, кролик…

– Хорек какой-то.

– Круто, и за сколько?

– Мне Вадим вчера купил…

– Круто, а я свою шубу из волка, покупала за сорок тысяч.

«Убийцы. Из-за таких деградирующих модников должны умирать милые животные. И почему шубы не делают из людей, а? Почему мир так несправедлив и жесток?».

Я встаю с кровати, подхожу к двери и открываю ее. Я выхожу в коридор.

Из крана течет теплая вода, я стою в ванной напротив умывальника и смотрю на свое грустное лицо в зеркале.

«НЕТ КОМАНД. НЕТ ДРУЗЕЙ. ТЫ САМА ПО СЕБЕ И БУДЬ ТАКОЙ. АЛИНА, МНЕ ТАК ТОШНО СМОТРЕТЬ НА ТЕБЯ. ГДЕ ТВОЙ ОГОНЬ? ТЫ ДОЛЖНА СТАТЬ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ. ПЛЕВАТЬ НА ТО, ЧТО О ТЕБЕ ПОДУМАЮТ. ТЫ НЕУДЕРЖИМА. ВЕДЬ У ТЕБЯ ЕСТЬ Я».

Голос в моей голове потихоньку пропадает.

Я захожу в тату салон и иду к мастеру.

– Привет.

– Здравствуйте, – с улыбкой говорю я.

– Раздевайся.

Я снимаю куртку и вешаю ее на вешалку. Отойдя в сторону, я снимаю свитер и кладу его на диван. Я подхожу к мастеру.

– Падай.

Я сажусь на стул и наблюдаю за его действиями.

– Это сильно больно? – спрашиваю я.

– Скажу так, от этого еще никто не умирал.

– Нормально? – спрашивает мастер.

Он набивает иглой по контуру рисунка.

– Да. Не больно. Я думала, будет больно, но это не больно. Зря только боялась. Мне даже нравится это ощущение.

– Если ты при этом не кушаешь банан или тебя не бьют плеткой, то я даже не знаю, как это может нравиться.

Мастер макает иглу в краску, поворачивается и закрашивает татуировку.

– А почему именно нож?

– Это мой личный путь.

– Это скучно, там одиночество или месть?

– Тогда уже лучше месть.

Мастер смеется, я подхватываю его смех.

– Вот я думаю, почему люди убивают? – говорит мастер. – Это больно, но весело. Если бы это не было бы весело, люди бы не убивали.

Мама сидит на кровати у меня в комнате и кричит из-за того, что я сделала татуировку.

– Тварь! Ты понимаешь, как это опасно?! Тварь, ты что наделала? Безмозглая! Ты понимаешь, что это на всю жизнь?! Идиотка!

– Выйди! – говорю я.

Но понимаю, что мои слова бесполезны.

– Я тебе сейчас выйду, скотина! Без разрешения пошла и сделала себе татуировку, тварь…

– Что ты так орешь? Совсем с ума сошла, что ли? – раздается за дверью голос отчима.

– Не твое дело! – кричит мама.

– Надь, ты чего на нее так орешь?!

– Не вмешивайся!

Мама со злостью смотрит на меня.

– Ты для чего сделала татуировку? Ты что молчишь? Я тебя спрашиваю! Тварь безмозглая…

Я беру в руку со стола телефон, снимаю блокировку, включаю камеру и фотографирую свое серьезное лицо. За стеной слышится разговор мамы и отчима.

– Ты понимаешь, это настоящая татуировка, на всю жизнь!

– И что? Ну, захотела она и сделала татуировку. Это ее выбор. Что в этом такого?

Я поднимаю повыше телефон и фотографирую перевязанное плечо.

Я возвращаю телефон на стол и разворачиваюсь.

– Аль, это я, – раздается голос отчима.

Я подхожу к двери и открываю ее. В комнату заходит отчим, он закрывает дверь и подходит ко мне.

– Так ты татуировку сделала? – спрашивает он.

– Да, – с ноткой усталости отвечаю я.

– Какую?

– Нож, на плече.

– А Надя знает, что нож?

– Нет.

– Обычный нож и все?

– Да.

– Покажешь?

– Сейчас нет, татуировка должна быть перевязана.

– А ты быстро отклей повязку и покажи, потом сразу заклей.

– Нет.

– Ну ладно, потом покажешь?

– Да.

– У меня тоже везде татуировки, так что молодец, я на твоей стороне.

– НЕ ПОДЕРЖИВАЙ ЕЕ В ЭТОМ! – кричит за дверью мать.

– Я с ребенком разговариваю, не лезь не в свое дело!

Вадим переводит взгляд на меня. Я с грустью смотрю на него.

– Так вот о татуировке. Это очень круто. Ты молодец, что сделала ее. А то, что Надя на тебя орет, не обращай внимания!