Читать книгу Маленькие люди великой империи - Алина Сергеевна Ефремова - Страница 8

Дорога интересна, пока ты по ней идёшь. Финальная точка путешествия всегда оставляет послевкусие удовлетворения, смешанного с разочарованием. Когда мы были детьми, самым приятным было ожидание Рождества, дня рождения, праздника, выходного родителей. Ожидание поездки в парк аттракционов: «Пап, мы скоро приедем? А что там будет? А сладкая вата будет? А нам долго ехать? А меня на самые страшные пустят?» – воображение всегда рисует небывалые вершины американских горок, и падение, от которого захватывает дух, в голове длится долгие часы, тогда как реальность предлагает полчаса в очереди и скромные две секунды свободного падения, которые сразу же забываются.

Дети всегда рисуют в головах картины, превосходящие реальный мир, и всегда плачут, когда реальный мир им не соответствует. Вата ко всему прилипает; высокие горки – слишком страшные, а в конце вообще пойдёт дождь и придётся ехать домой; Рождество пролетает в мгновение ока, на день рождения не приходит половина друзей, а в выходные родители заняты своими делами, вместо того чтобы весь день играть с тобой.

Взрослые не сильно отличаются. Ценность любого путешествия не в цели, а в пути. Интересна борьба с собой, со внешними обстоятельствами; праздновать успех интересно, лишь когда он является промежуточным результатом, предполагающим всё новые и новые вершины…

До встречи с Роксаной Зоран мучился. Мучился ощущением, что дальше в его жизни ничего интересного не будет. Ему казалось, что забраться выше у него не хватит сил, упасть на дно он себе не позволит, а жить и просто радоваться тому, что имеешь, оказалось невыносимо пресно. Всё то, что он рисовал себе в голове, та мнимая вершина, к которой он шёл… в действительности это принесло разочарование. Встретив Роксану, он поставил жирную точку в череде своих стенаний. Он отдался порыву чувств, очень похожему на полёт с вершины самой высокой американской горки (только длиной куда больше нескольких секунд, но и аттракцион был значительно дороже). Снова поверил в любовь, как подросток, снова испытал то чарующее, разрывающее, опустошающее чувство, которое давно позабыл и на которое уже даже не надеялся. Раньше ему иногда казалось, что он в кого-то влюблён, но теперь пришло ясное понимание, что это было не более чем увлечение. «Вот она – настоящая…» – заворожённо думал он, словно ребёнок, уставившийся на витрину с желанной игрушкой. Все вопросы – зачем? почему? для чего? – отпали сами собой, как это обычно бывает, когда приходит она. Любовь.

На солнечной Кубе, где лазурные волны облизывали белоснежный песок, раскалённый и шипящий от их холодных прикосновений, где ром имел вкус мёда, а кожа Роксаны быстро стала походить на кожу местных жителей, глаза из серых превратились в два изумруда, волосы сами собой завились в ещё более крупные кудри, – там Зоран впервые понял, что вся его предыдущая жизнь была лишена самой жизни.

Пару раз звонила Катарина. Он брал трубку, показывал ей номер в отеле, говорил, что очень скучает, но очень занят, что торопится домой, передавал привет детям и, окончив разговор, даже испытывал чувство стыда, но всё вмиг забывалось, когда «изумрудная девочка» лукаво выглядывала из-за двери ванной, уточняя, можно ли ей выходить. Он не мог объяснить то, что происходило с ним, но это было такой силы и такой чистоты, что просто по определению не могло быть чем-то плохим.

– Ты никогда не изменял жене? – удивлённо спросила Роксана, когда он после второго бокала рома признался, что с ним такое впервые.

– Слушай… я был с женщинами… но это другое. Понимаешь, я думал, можно любить жену и быть с женщинами. Я не испытывал чувств, и все мои связи казались незначительными… – с ней было так просто говорить о своих чувствах, о семье, о личном.

Роксана слушала без осуждения, принимала таким, какой он есть.

– А что сейчас испытываешь? – игриво спросила она.

– Да вообще влип, похоже, – Зоран расплылся в глуповатой улыбке и затянулся сигарой.

– Да-а-а, быстро же ты… – она рассмеялась.

– Я никогда не говорю, если не уверен в том, что говорю! – Зоран немного разозлился, ром в крови усиливал эмоции.

– Да верю я, верю, успокойся! – Роксана ласково провела рукой по его волосам. – Всё правда волшебно, спасибо тебе за эту поездку! Пойдём потанцуем?

На танцполе под латинские ритмы кружили парочки местных и отдыхающих. Зоран не любил танцевать, очень редко уступал жене, соглашаясь на медленный танец в конце какого-нибудь торжества, но сейчас душа его пела и сама просилась в пляс.