Читать книгу Сокрытое в бирюзе - Алиса Хилл - Страница 8

***

Покончив с завтраком, мы направились в корпус Совета. По коридору первого этажа Фэй провела меня в противоположную сторону от лестницы, по которой я поднималась вчера, и вскоре распахнула передо мной двери ещё неизвестной мне комнаты. Та оказалась на порядок проще величественной залы, что была наверху, единственное, что я заметила у них общего – потолок в форме идеального купола. В этой комнате не было окон во всю стену, как не было и хрустальной чаши с волшебным огнём. Зато в ней находилось кое-что другое, не менее интересное.

Фэй понимающе отошла в сторонку, давая мне пройти. Шаг за шагом я осторожно ступила на пол, выложенный каменной плиткой. Перед собой я видела весь Подземный город. Это была карта, но не обычная. Никакой бумаги и рисунков, а очень большое объёмное нечто. Оно громоздилось на широком пьедестале, доходившем мне чуть выше колен. Здесь были и каменные дома, и настоящие миниатюрные деревья, и бегущий сквозь них родник… и даже элементари! Сотни маленьких точек сновали туда-сюда по узким дорожкам – точным копиям тех, что тянулись прямо за этими стенами. Всё это утопало в мягком призрачном свечении, оно заканчивалось на определённом расстоянии от карты, будто город заключался в барьере.

– Город Стихий, такой, как он есть, – произнесла Сандра, не потрудившись скрыть легкой гордости в своём голосе. – Благодаря этой карте я слежу за всем, что в нём протекает, за каждым элементарем, который находится под этими сводами.

Я дотронулась до плёнки, что ограждала свечение над картой от нас. От моего прикосновения она вдруг как будто ожила и неожиданно окутала собой моё тело. Я оказалась в барьере, и теперь город подо мной казался ещё более реалистичным! Я будто находилась одновременно в каждой его точке, слышала исходящие от него звуки и его дыхание. Сделав шаг назад, я потеряла контакт с барьером и вернулась в комнату к Фэй, растерянно моргая.

– Что это было?

Девушка довольно улыбнулась.

– Портал знает, что ты элементарь, поэтому впустил тебя внутрь. То, что окружает карту – уменьшенная в тысячи раз копия настоящего барьера, который защищает наш город от всего остального мира.

– От фростов, – предположила я.

– Да, именно от них. Барьер не пускает к нам чужаков, он чувствует нашу кровь и открывает проход, для других же он – неприступная стена. По крайней мере, пока.

– Что ты имеешь в виду?

– Лишь то, что наши силы не безграничны, – Фэй вздохнула. – Настанет время, когда их станет недостаточно. Всё это, всё, что тебя окружает – не магия, это наша жизнь. Настоящая жизнь. В ней не всё бывает как по волшебству. Порой в сказке больше страданий, чем радости. Мы потеряли слишком многих, чтобы позволить себе беспечные надежды и мечты.

– И сколько, по-твоему, вы ещё сможете продержаться? – спросила я, насторожившись. Про это Аллан ничего мне не рассказывал.

– Кто знает, – ответила Сандра. – Несколько лет у нас ещё, скорее всего, есть. – Переведя на меня свой взгляд, она вдруг снова улыбнулась. – Но если окажется, что Лайт прав насчёт тебя, шансов гораздо больше.

– Спирит могла бы всё исправить?

– Конечно, – без всякого сомнения ответила Фэй. – Она… Роза, ты просто ещё не понимаешь, кем она являлась для элементарей… кем ты являлась.

– Так объясни мне, – выдохнула я устало. – Вы все только и говорите о том, каким замечательным лидером была Спирит, но неужели нельзя просто выбрать кого-нибудь другого?

– В нашем мире так не бывает, – был её ответ. – В нём слишком большое значение имеет кровь, и чем она древнее, тем ценнее для нас её обладатель. Спирит была первой.

– В каком смысле первой? – не поняла я.

– Она была первым существом. Начало пути нашей расы по этой планете предано забвению, но это мы можем чувствовать – Спирит в каком-то роде была нашей матерью, и хоть ни у кого из нас нет доказательств, кровь заставляет нас в это верить. Это… как инстинкты, которыми наделены все дети от рождения. Какие-то вещи принято просто знать. Спирит создала нас, дала каждому силу, разделила между своими детьми четыре стихии и наказала беречь человечество. Вот только саму её никто уберечь не смог. Её убил фрост. Самый главный из всех этих монстров. В тот роковой день – день её смерти – мне довелось увидеть его в первый и последний раз. Поистине чудовищная красота.

– И как он… выглядел? – спросила я, борясь с неожиданно подступившей тошнотой. Мне не нравились разговоры о фростах, чудовища до сих пор вызывали у меня животный ужас, но и с любопытством я бороться не могла.

– На удивление, это скорее была она, чем он, – заметила Фэй. – Бледная кожа, длинные черные волосы… и кровь тоже чёрная. Спирит и фрост столкнулись в битве. И обе проиграли. Это последнее, что я помню из своей прошлой жизни, дальше меня ждала темнота и рождение в новом человеческом теле. Потом потянулись беспечные годы ребёнка, пока ко мне не вернулись воспоминания и способности элементаря… каким же потрясением для меня было понять, что силы уменьшились чуть ли ни в десятеро! Без элементёра их ни за что не вернуть. Вот в чём дело, Роза, теперь понимаешь? Лишь Спирит может помочь нам вновь обрести то, что было нами потеряно в смерти.

– Так вот оно что, – я ударила себя по лбу. – Без Спирит вы не можете стать прежними.

– Именно. – Фэй отвела от меня свой поникший взгляд и сжала переносицу пальцами. – Какие же мы стражи без лидера? Подобно этой карте – мы всего лишь пародия. Но, знаешь, это не должно значить, что стоит опускать руки, никто не отчаивается. Каждый старается по мере своих оставшихся сил, и пока это работает…

– Тогда я хочу помочь тем, чем смогу, – с уверенностью произнесла я. – Научите меня, как быть элементарем… и, если существует хотя бы малейшая возможность того, что ваша Спирит живёт во мне, мы попытаемся её разбудить.

***

Мир элементарей поистине был особенным. Здесь, под землёй, жизнь благодаря им смогла сохранить свои самые лучшие черты. Впервые за все годы, прошедшие с начала катаклизмов, в этом месте я могла наблюдать, как люди улыбаются. Нет, они не были похожи на беспечных и тем более трусов – кажется, все просто смирились со своим бессилием. И знаете что? Я ни в чём их не осуждала. Каждый теперь был сам за себя, каждый старался выжить, и элементари не были виноваты в том, что у них это получилось лучше, чем у остальных.

Все жители Подземного города делились на фракции – их было четыре. Каждой отводился определённый цвет: чёрный был у воинов и разведчиков, серый – у лекарей, синий – у строителей и зелёный – у земледельцев. Все четыре фракции тесно взаимодействовали друг с другом, и благодаря этой связи элементари до сих пор могли существовать.

По объяснениям Сандры, земледельцами являлись инкубы – элементари земной стихии. Благодаря их силам город был круглый год обеспечен овощами, ягодами, фруктами, мясом и многим другим, что можно было вырастить или вскормить. К инкубам принадлежала и сама Фэй.

Элементарям остальных стихий тоже отводилась своя роль: сильфы во главе с Айрис, благодаря своей возможности летать, были разведчиками. Они вместе с саламандрами – стражами города – оставались единственными, кто периодически покидал подземелье и поднимался на поверхность. Остальные элементари предпочитали оставаться внизу, под защитой неприступного купола пещеры. Ещё саламандры были искусными лекарями – их дар мог исцелить любой недуг. Совместно с ундинами они вдыхали в подземный родник живительные силы, разнося их с чистой ключевой водой городской артерии.

Саламандры, как и столетия назад, были стражами, бесстрашными и сильными, безудержными как их внутреннее пламя. Огонь тёк по их жилам, придавая мышцам силу и мощь, закаляя нрав и делая беспощадными к врагам. Весь город работал словно слаженный механизм. Каждый винтик был на своём месте, порождая движение, жизнь, дыхание. Это вселяло в меня надежду. Надеждой казалась сама мысль о том, что отныне частью этого механизма была и я.

Подземным городом управлял Совет Пяти – так он назывался ещё до конца света, но сейчас в нём было всего четверо элементарей: Аллан, Фэй, Айрис и некий Дерек, которого мне так и не удалось ещё встретить. У каждого члена Совета тоже были свои обязанности. Ядром его после смерти Спирит стала Фэй, именно она взяла на себя ответственность за жизни всех выживших элементарей. Фэй проводила в Совете всё время, ни на час не отвлекаясь от дел, на ней держалась само существование Подземного города. Айрис курировала разведчиков – это было одним из самых важных дел теперь, когда фростов стало больше, чем всего живого на земле.

Аллан на время отошёл от дел, полностью отдав себя поискам Спирит. Я чувствовала некоторое осуждение, с которым все остальные члены Совета относились к нему. Оно было понятно, ведь Лайт, можно сказать, оставил их в самый ответственный момент, когда был так сильно им нужен, просто понадеявшись на свою ничем не подкреплённую веру. Острые углы теперь сглаживал лишь тот факт, что удача, в каком-то роде, всё же ему улыбнулась. Если удачей, разумеется, можно было считать мою скромную персону…

Про Дерека я знала лишь то, что он почти всегда находился на поверхности, разыскивая уцелевших элементарей, которые ещё не объявились. За первую неделю, что я провела под землёй, в Подземный город через порталы прибыли ещё двое – парень и девушка. Сандра сказала, что это Дерек отправил их сюда, где-то разыскав.

Неслучайно именно Дерек занимался поисками пропавших – он, как и Аллан, был саламандрой, а у саламандр имелись самые высокие шансы выжить на поверхности. Фростов отпугивал огонь, ведь домом им служила тьма.

А домом элементарей был Подземный город. Да, в сравнении со всей планетой это могло показаться ничтожно малым, но на самом деле элементари были очень богаты, ведь у них всё ещё была жизнь, их общая.

***

С тех пор, как я вместе с Алланом переступила портал и попала в Подземный город, незаметно успел пройти целый месяц. Месяц с тех пор, как я встретила Лайта и Фэй. Они вдвоём пытались научить меня быть элементарем, но моя память, как и способности, продолжали молчать.

Я рано просыпалась – сначала по привычке, а затем уже по необходимости, ведь каждое утро меня ожидала Сандра. Мы встречались в столовой, вместе завтракали, а после шли в корпус Совета, и до обеда я не покидала его, помогая новой подруге решать дела. Их оказалось неожиданно много. Всё шло не так гладко, как хотелось бы – город был рассчитан на тысячи жителей, но сейчас их набиралось от силы сотни четыре-пять. Многие не вернулись с поверхности. Мы старались не думать о том, какая часть из этого числа не переступит портал и вовсе. Дерек отправлял новоприбывших по одному, реже парами, раз в несколько дней, но элементарей всё равно не хватало.

Саламандры не могли одновременно охранять город и поддерживать повсюду огонь, поэтому всё чаще на посты выходили одни лишь сильфы, рискуя собой в ночной темноте. Редко, но кто-то из них всё же погибал. По своей же неосторожности мы теряли братьев, но ничего поделать с этим не могли – городским границам требовалась защита. Вокруг Подземного города существовал невидимый энергетический барьер. Его возвели несколько лет назад первые элементари, к которым вернулась память. На поддержание его в боевой готовности тратилась бо́льшая часть всех сил, что ещё оставались у выживших. Ундины с инкубами тоже работали на убой, возводя под землёй толстые стены и заполняя прорехи водой. Фросты были слишком опасны, чтобы позволять им подбираться близко.

Фэй пыталась как-то справиться с городом, обратить в пользу работу каждого элементаря, чтобы все вместе мы могли поддерживать этот момент хрупкого баланса. Она объяснила, что раньше всем этим занималась сама Спирит. Её силы помогали поддерживать равновесие, она жила в душе каждого своего создания, и все элементари через неё были связаны друг с другом. Теперь же этой связи, к сожалению, не стало. Именно поэтому они умирали, подолгу не могли вспомнить себя, навсегда терялись в рушащемся мире и, главное – не могли противостоять полчищам фростов, которые всегда били чёрной дымящейся массой, как будто потешаясь над растерявшими всякое единство элементарями. Монстры сделали поразительно верный шаг – ударили в самый центр, порвали все связи в один миг и получили Землю на блюдечке.

После обеда Фэй передавала меня в чуткие руки Аллана. Я шла к нему с большой неохотой, хоть за прошедший месяц мы с ним ещё крепче сдружились. Дело было в том, что Аллан учил меня сражаться… и предпочитал жёсткие методы долгим разъяснениям и осторожному подходу. На мне не успевали заживать синяки, но я, стиснув зубы, терпела. Потому что понимала – если я хочу и дальше оставаться живой, нужно пройти через всё, что судьба решит мне подкинуть.

Время шло, и я больше осваивалась, уже даже заведя дружбу с некоторыми элементарями. Все они были очень радушными и отзывались на любую мою просьбу, будто всегда искренне рады помочь. Был лишь один человек, отношение которого ко мне с самого первого дня и до сих пор вызывало у меня беспокойство. Этим человеком была Айрис. Словно тень она присутствовала на каждом собрании Совета, за ужином и частенько в любом другом месте, куда мне заблагорассудилось бы попасть. Взгляд её оставался таким же холодным, как и в момент нашего с ней знакомства. Я не решалась заговорить с ней, да и она не выказывала большого желания пообщаться. Если честно, я всё больше убеждалась в том, что она не говорит. Вообще. Ведь за всё время, что я провела рядом с ней, Айрис не проронила ни слова…

Однажды я спросила у Аллана, почему она всё время молчит, а он ответил, что никто наверняка этого не знает. Все считали, что девушка дала обет молчания. Дело было в том, что особо могущественные сильфы могли иногда предвидеть некоторые важные события – решающие моменты, повороты судьбы, в которых должны были принять непосредственное участие. Айрис была сильфой. И она, определённо, была могущественной – сильная, стойкая – настоящий член Совета Пяти. Что же такого она могла увидеть в своём будущем, что это заставило её умолкнуть на многие годы? Аллан верил, что всем нам ещё выпадет возможность это узнать, а пока мы обязаны были ждать.

Но иногда выпадали вечера, когда я оставалась в полном одиночестве. Аллан пытался вновь влиться в ряды стражей. С непривычки командование саламандрами шло не очень гладко. Фэй же закрывалась в Корпусе и что-то решала одна, предпочитая не распространяться, а я и не настаивала – у каждого должны быть свои тайны. У меня были, как и у Фэй. И у Аллана. И одну из его тайн мне всё же пришлось невольно приоткрыть.

***

По ночам во снах мне до сих пор снилась золотоволосая девушка. Я смотрела на неё глазами разных людей, будто проживала чужие воспоминания. И чаще всего это оказывались глаза Лайта.

Как-то раз Фэй решила устроить в городе праздник. Я, по её наставлению, должна была надеть что-нибудь красивое, поэтому всё-таки решилась ещё раз заглянуть в гардероб, чтобы выбрать платье.

На глаза попалось одно: простое, нежного персикового цвета, лиф которого был усыпан маленькими цветами, а пышная юбка опадала вниз мягким облаком. Я достала вешалку, на которой оно висело, и неожиданно с узкой полки, что тянулась по стенке шкафа за рядом одежды, упало что-то голубое. Стукнувшись об пол, предмет покатился по мозаичному полу, вскоре остановившись. Оставив платье на кровати, я подняла с пола упавшую вещь, оказавшуюся широким бирюзовым браслетом, что должен был надеваться на плечо – тем самым, что принадлежал девушке из моих снов… и кошмаров. Тогда мне точно стало ясно – эта комната когда-то принадлежала ей, подруге Аллана, которая входила в Совет. И ночь за ночью я видела её через призму чужих воспоминаний, словно призрака.

В тот же день я рассказала об этом Сандре, попросив поподробнее рассказать мне об этой девушке. Но она лишь, извинившись, развела руками.

– Боюсь, у меня нет права рассказывать тебе о ней, – сказала она. – Попроси лучше Аллана. Он сможет сделать это гораздо лучше меня. Скажу только – её звали Мариса. За неудержимую любовь к ней Аллан винит себя и по сей день…

Размышления о нашем с Фэй разговоре заняли меня на весь оставшийся день. Я вспомнила, как однажды пыталась разузнать у Аллана, в чьей же комнате всё-таки живу: в тот раз он отреагировал весьма болезненно. Но мне нужно было знать… просто нужно было знать.

***

– Кто такая Мариса? – Вопрос вылетел сам по себе прежде, чем я успела себя остановить. В тот же момент Аллан отвлёкся и пропустил мой удар, позволив деревянному копью «пронзить» его бок.

– Почему тебя вдруг стало это интересовать? – ответил Лайт вопросом на вопрос, нанося ответный удар и неосознанно прикладывая для этого больше силы, чем обычно. Видимо, эта тема и правда была для него весьма неприятной.

– Фэй сказала, что ты лучше всех сможешь рассказать о ней. Ты сам говорил, что мне нужно узнать каждого элементаря. Так как насчёт Марисы?

Аллан поставил блок на очередную мою неумелую попытку напасть и оттолкнул меня. С беспомощным «Ах!» я, не удержавшись на ногах, полетела на землю.

– Лучше бы ты с таким рвением интересовалась своей боевой выучкой, Роза. По крайней мере, она пригодится тебе больше, чем мои воспоминания об умершей девушке.

С этими словами он отвернулся, собираясь уходить.

– Она была и моим другом тоже, – произнесла я ему вслед. – Мертва она или нет, я хочу знать своего друга.

Мои слова заставили Лайта остановиться. Помедлив, он снова приблизился ко мне и протянул руку, помогая подняться с земли. Для меня потрясением было понять, что в его глазах стоят слёзы. Весь он вдруг показался мне таким беззащитным, что сердце болезненно сжалось. Я пожалела о том, что спросила его. Лучше продолжать мучиться кошмарами, по крайней мере, это не так ошарашивает, как вид Аллана Лайта в таком несвойственном ему состоянии.

– Твоего друга звали Мариса Блум, – сказал он тихо. – Её стихией была вода. До самого конца она оставалась тебе очень предана, была доброй и справедливой. И я любил её, Роза. А потом она умерла.

Слёзы так и не пролились из его глаз. Вернее, я этого так и не увидела, потому что как только Аллан закончил говорить, я подалась вперёд и молча обняла его, тем самым пытаясь молчаливо извиниться. Руками он крепко обхватил мои плечи, спрятав лицо у меня в волосах.

– Спасибо, что не оставила меня, Спирит. И что простила моё предательство, – прошептал он. – Знала бы ты только, как мне до сих порт тяжело.

Я ничего не ответила. Дело было в том, что Спирит здесь сейчас не было – его обнимала Роза.

После нашего разговора Аллан неожиданно пропал. Стражи доложили, что он покинул город через Восточный портал и приказал никому не идти за ним. Все понимали, что со временем он отойдёт и вернётся, но я не могла сдержать своих переживаний. Вина за его уход полностью лежала на мне.

Больше сны о Марисе меня не тревожили, браслет вернулся на своё место – узкую полку за плотными дверцами, доживать свой век в темноте.

***

Время всё шло, его не волновали проблемы нас, кто просто пытался неуклюже за ним поспеть.

Теперь на тренировочной площадке я занималась одна, изредка сражаясь в парах с другими элементарями, которые навёрстывали утраченное с годами мастерство. Но без Аллана дело шло медленнее. Мне нужен был учитель.

И однажды он у меня снова появился.

Как всегда после обеда я пропадала на очередной тренировке. Кроме меня на площадке находились ещё несколько элементарей, двое из них сражались между собой, иногда переговариваясь. Я невольно подслушала их разговор:

– Слышал – Дерек снова прислал в город двоих элементарей? Говорят, на этот раз точно последних.

– С чего ты это взял? – спросил второй. Голоса их были хриплыми – борьба между ними велась уже довольно долго.

– Флэйм сам вернулся через портал. Он сейчас где-то в городе.

– Неужели? Я уже было начал забывать, как он выглядит. Сколько его не было?

– Года полтора… Всё никак не унимался, буквально заболел идеей найти всех, кто ещё остался.

– И правильно, кто-то же должен…

– Я и не отрицаю. Главное, чтобы это был не я – на поверхности сейчас паршиво.

– Да… ещё как.

Их разговор заинтересовал меня, и я настолько отвлеклась, что, неуклюже развернувшись, неправильно метнула кинжал, что до этого держала в руках, стараясь прицелиться. Тот просвистел по воздуху и вонзился в каменную колонну, даже близко не задев мишень.

– Прекрасный бросок. Это Лайт ему тебя научил? – раздался насмешливый голос у меня за спиной. Я раздражённо повернулась, чтобы узнать, кто там решил сумничать. Обычно ни один элементарь, кроме, разумеется, Аллана, не решался отпускать в мою сторону какие-либо шутки.

Передо мной стоял незнакомый юноша. Его волосы были чёрными, и непослушная чёлка свешивалась на лоб, в левом ухе блестела изумрудная серёжка-гвоздик, а не скрытые жилетом плечи покрывала вязь тёмных татуировок, походящая на крылья, впечатавшиеся в кожу. Я смотрела на переплетение обсидианового кружева, неизвестных символов и тигриных полос, уже и позабыв о том, что мне следует что-то ответить. Где-то глубоко, в таком далёком уголке сознания, что просто так не добраться, что-то вскользь промелькнуло. Будто меня попытались уколоть булавкой, но в итоге почти не задели. Татуировки… что-то в них было такое, что оставляло странное впечатление.

В итоге парень решил сам прервать затянувшееся молчание. Ухмыльнувшись, он протянул мне руку:

– Меня зовут Дерек Флэйм. Я ищейка элементарей, и сегодня я заменяю Аллана. – Его рука была горячей как пламя.

– Саламандра, – само по себе вырвалось у меня.

Он снова ухмыльнулся.

– Точно. С Лайтом ты уже успела привыкнуть к огню, так что, думаю, я несильно вымотаю тебя.

– Все не так радужно, – пробормотала я.

– Не страшно. Ты же только учишься. Идём, потренируемся в другом месте, не люблю делать это на глазах у посторонних, это рассредоточивает. Знаешь, за пределами города любой зритель – твой враг. Потом мне бывает сложно переключиться, если ты понимаешь, о чём я.

Дерек повёл меня за пределы тренировочной площадки. На некотором отдалении от неё находилась поляна, скрытая ровным строем кленовых деревьев. Их красные и бордовые листья застилали землю толстым ковром. Мы с Алланом никогда не занимались в этом месте. Не думаю, что кому-то вообще доводилось сюда забредать. Место выглядело пустующим, у края поляны стоял щиток с оружием, обросший стеблями вьюнка. Цветы распускались на месте лезвий.

– Подумал, тебе здесь понравится, – сказал Дерек, а затем осторожно добавил: – по крайней мере, когда-то так и было.

– Со Спирит? Ты знал её?

Парень улыбнулся и пристально посмотрел на меня так, что что-то внутри меня тут же вздрогнуло.

– Все мы её знали. Кажется, её не знаешь только ты.

Его слова разозлили меня. В них сквозило неприкрытое осуждение, недовольство мной. Будто я в чём-то провинилась. Но я ничего такого не сделала. Все они – я чувствовала – все элементари так или иначе винили меня в том, что я не была настоящей Спирит. И это медленно, но верно пробуждало во мне гнев.

– Мы пришли сюда, чтобы тренироваться, – процедила я. – Меньше слов, больше дела.

Мои слова его только развеселили. Он подошёл к стенду с оружием и выбрал для себя деревянную катану. Мне лучше всего удавалось обращаться с копьём, поэтому руки сами потянулись к его знакомому гладкому древку. Флэйм рядом со мной хмыкнул.

– Чего? – огрызнулась я, но он только усмехнулся, ничего не сказав.

Бой вышел жарким. По крайней мере, для меня. Дерек же, кажется, даже не вспотел, хотя и уделал меня «всухую». Он бился жёстко, не проявляя ко мне снисходительности. Я даже подловила себя на мысли, что ему нравилось причинять мне боль. Но почему? Чем я уже успела ему не угодить?

Когда на мне уже не осталось живого места, Флэйм остановил бой. Откинув от себя копьё, я согнулась, опираясь руками о колени в попытках отдышаться. «Аллан, чёрт тебя дери, куда же ты пропал?!»

– Что, уже скучаешь по своему дружку? – насмешливо спросил Флэйм. Я серьёзно задалась вопросом, не умеет ли он читать мысли. Это, хотя бы, могло стать отличным объяснением того, каким невероятным образом он предугадывал каждый мой выпад и каждое движение.

– Он, по крайней мере, не издевается надо мной, – ответила я, зло на него взглянув.

– А кто сказал, что я издеваюсь? – удивился он. – Моя задача – научить тебя сражаться. Думаешь, там, снаружи, каждый твой соперник будет гореть желанием поддаться тебе?! Там всё по-другому.

– Не надо рассказывать мне про жизнь наверху! Я выживала там, сколько себя помню, ясно тебе?! – выкрикнула я. Ну вот, Флэйм стал первым за несколько лет человеком, сумевшим меня разозлить. Оставалось только гадать, какие отношения у нас с ним сложатся дальше.

Однако после моих слов он неожиданно смешался. Вся его задиристость слетела словно шелуха. Дерек подошёл немного ближе.

– Извини. Иногда я забываю, что кто-то может знать о мире наверху больше, чем я. С того самого дня, как я всё вспомнил, я тоже искал тебя, Спирит. Но Аллану повезло больше. Как и всегда.

– Меня зовут Роза, – сказала я. Пока что от Спирит во мне не было ничего. Вообще.

Дерек вздохнул.

– В этом-то и проблема.

Он положил руку мне на плечо, осматривая синяк, который мне поставил. Но при соприкосновении с ним моё тело неожиданно оказалось парализованным. Внутри будто образовался вакуум, а кожу закололо тысячей острых и чудовищно длинных игл. Прикосновение саламандры оказалось отнюдь не обжигающе-горячим, а ледяным, холодным как Северный Полюс. Перед глазами возникла чернота, затмевая собой ковёр из кленовых листьев. Чернота была живой, двигалась и извивалась…

А потом всё закончилось так же внезапно, как и началось. Всюду снова были красно-жёлтые листья. Рука Дерека больше не касалась меня, всё ещё слегка рассредоточенная, я подняла на него взгляд. На секунду мне показалось, что радужка его глаз такая же черная, как и зрачок, но потом Дерек моргнул, и она вновь стала, как и у всех, ярко-бирюзовой.

– Что это было? – спросила я, парень передо мной нахмурился.

– Что было? – переспросил он, а затем с надеждой воскликнул: – Ты что-то вспомнила?!

– Нет… нет… скорее почувствовала, – начала, было, я бормотать, но быстро оборвала себя. – Неважно. Я сама с этим разберусь.

Резко я разогнулась и, взглянув на ничего не понимающего Дерека, поспешила уйти с площадки. Флэйм остался там в полном одиночестве, стоя среди разбросанного оружия.

***

Следующей ночью ко мне неожиданно вернулись те странные сны, но теперь в них фигурировала не только Мариса. Я видела пустоту. И холод. Они сливались в удивительный смерч, чёрный с бледно-голубым, унося меня всё глубже, глубже в неизвестность. Ко мне тянулись тысячи рук, но ни одна из них не могла меня удержать, и только раздирали на части. Кто-то кричал моё имя, но за звенящей, давящей тишиной я не могла разобрать, какое именно. Кого они зовут? Кого?! Сотни глаз наблюдали за моим падением – яркие вспышки чёрного и голубого пронзали, словно битое стекло, проходя сквозь кожу и больно погружаясь в кровь – чёрную или красную – я не могла разобрать.

Потом я просыпалась под утро, когда солнце на поверхности только-только показывало свои первые лучи, и бесконтрольно заливалась слезами. Моя душа будто не могла определиться, ей не хватало какой-то её части, и неизвестно было, где её искать. Со временем я стала избегать встречи с Фэй, не показывалась на глаза Дереку Флэйму, пряталась от вездесущего контроля Айрис. Единственным, кого я хотела видеть, был Аллан, но тот всё ещё не появлялся в городе. Я снова была одна, хоть и окружённая живыми людьми, своими братьями и сёстрами. Я чувствовала себя белой вороной среди них, без воспоминаний, без силы… пустая как мои сны.

Комната, в которой я жила, стала мне одновременно клеткой и убежищем. Я покидала её крайне редко. Лёжа на кровати, я смотрела, как в свете холодного голубого пламени переливается бело-серебристый балдахин, и позволяла мыслям течь, куда им пожелается. А они, как назло, всегда сводились к Аллану. Я ощущала острую вину за его уход. Кто знает, что теперь он чувствует, где он сейчас и всё ли с ним хорошо. Я уже и забыла, что это значит – иметь друга. Аллан стал им. И я до смерти боялась его потерять.

Их история с Марисой не на шутку волновала меня. Как он ни пытался это ото всех скрыть, Лайт очень тяжело переживал смерть возлюбленной. Я была уверена, что знаю далеко не всё, лишь малую часть всей истории. Мне так хотелось помочь Аллану, исправить свою ошибку! Но, казалось, своим поведением я надолго утратила такую возможность…

***

Слёзы дерево взрастили,

Корни золотом покрыли.

Луч спускается в закат,

Там Луна вернёт свой взгляд.

Время побежит вперёд,

Год за годом, вдаль пойдёт.

Дети быстро подрастут,

Скоро в мир они придут.

Спирит правит на земле,

Тьма не рада сей судьбе.

Солнце тени все сметёт,

Их охотник заберёт.

Солнце село, Тьма пришла,

Спирит больше не важна…

Это стихотворение крутилось в моей голове, заканчиваясь, оно повторялось вновь. Я не могла понять его смысла, мне оно казалось бессмысленным набором слов, но, почему-то, забыть его не получалось. Оно само по себе заняло все мои мысли после очередного пробуждения, так внезапно, что у меня даже не получилось как следует этому удивиться.

Голова болела жутко. Я даже не смогла подняться с кровати, только кое-как села и, зажмурившись, пальцами с силой зажала виски. Вдруг темноту под смеженными веками озарила яркая вспышка, в центре неё я увидела девушку – Марису. Она что-то пыталась сказать мне, её губы шевелились, но мне ничего не удавалось услышать. Строки из стихотворения всё крутились в мыслях, я не могла их ни заглушить, ни проигнорировать.

Солнце тени все сметёт,

Их охотник заберёт…

Что это ещё за чертовщина? Хоть мои сны обычно и были, мягко сказать, странными, такого не случалось ещё никогда. Наяву у меня ещё не было видений.

Солнце село, тьма пришла,

Спирит больше не важна…

И вдруг я поняла – это Мариса повторяла стихотворение вновь и вновь, она уже почти кричала мне его в уши.

Свет померк, остались угли,

Скоро он во льдах потухнет!

Свечение стало ярче, девушка подняла свою руку, указывая куда-то, а затем вдруг всё в одно мгновение прекратилось. Рухнувшая на меня тишина шокировала.

Втянув голову в плечи, я осмотрелась и перевела дыхание. В комнате не было никого, кроме меня, но всё равно ненормальное возбуждение заставляло меня искать что-то. Мне нужно было что-то найти! Мариса! Она на что-то мне указывала.

Повернув голову в ту сторону, куда тянулась в видении её рука, я наткнулась на свой шкаф. Вскочив с кровати, резко распахнула его, лихорадочно оглядела висящие там платья и, не найдя ничего полезного, смела их все на пол. На узкой полке за одеждой, откуда ранее упал бирюзовый браслет, обнаружилась ещё одна вещь – маленькая бархатная шкатулка.

Внутри на атласной подушке лежал кристалл. Он был похож на те, что носили Фэй, Аллан… да и все остальные элементари тоже. Гиада. Камень в шкатулке походил на бирюзу и по форме напоминал каплю, держала его изящная серебряная оправа. Рука сама потянулась потрогать. Как завороженная, я коснулась гладкой мерцающей поверхности подушечкой пальца.

Неожиданно от камня сквозь меня прошёл мощный электрический разряд – будто молния. Он сковал тело, и снова я почувствовала, что не могу дышать, не могу даже удержать воздух внутри себя!

Перед глазами замелькали картинки – яркие, пёстрые, кружащие голову от скорости, с которой менялись. Но в следующий миг всё внезапно замерло. Остался только лёд, ослепительно-белый, засыпанный мелким колючим снегом. А далеко-далеко стояла неподвижная фигура – вся в чёрном, но окружённая пылающим кроваво-красным ореолом.

– Аллан! – закричал кто-то.

Фигура зашевелилась, чёрные волосы разметал холодный ветер. И всё померкло. Мыслями я вернулась в Подземный город, медленно осознавая, что крик принадлежал мне.

Эмоции быстро сменяли одна другую, возбуждённые видением. Мои руки тряслись. Я вытащила из шкатулки медальон и зажала его в ладони. Необъяснимо почему, но я знала, что мне нужно делать, как действовать. Мне был нужен портал.

Элементари смотрели на меня с нескрываемым удивлением и беспокойством, то ли от того, что я бежала по улицам, будто от смерти, то ли от того, что никто не видел меня уже пару недель. Но у меня не было времени заботиться об этом, я бежала к винтовым лестницам, что вели к порталам. Камень в руке нагрелся и теперь прожигал мне кожу, но я не собиралась так просто его выпускать, не в этот раз.

Лестница осталась позади. В душе я была искренне рада своим тренировкам – долгий подъём даже не сбил дыхания. Вот и портал, его резные узоры прямо передо мной. Я, задержав от волнения дыхание, поднесла камень к отверстию в центре. «Аллан, прошу, найдись», – думала я, вставляя его в углубление. «Ты очень мне нужен».

Узоры портала засветились ярким белым светом, все сразу, и дверь отворилась. Я прошла сквозь неё.

За ней меня встретила уже знакомая белая пустыня, и я чуть не разрыдалась от радости, когда заметила впереди одинокую чёрную фигуру, объятую пламенем. Аллан сидел прямо на земле спиной ко мне, его голова была опущена, и ветер играл с длинными чёрными прядями его волос. Не помня себя, я кинулась к нему. Ноги утопали в сугробах, которые заглушали шаги. Приблизившись, я остановилась, обнимая себя руками. Вдруг с опозданием я почувствовала, как холодно здесь было.

– Аллан, – вырвался из меня тихий жалобный шёпот. Он тут же вскинул голову, а затем медленно, словно чего-то боясь, обернулся. Мой взгляд нашёл отражение в его. Пламя потухло.

Шумно вздохнув, я упала на колени, с силой обхватывая его руками за шею, слёзы все-таки хлынули из глаз, тут же замерзая на раскрасневшейся от мороза коже. Его тёплые ладони накрыли мою спину.

– Роза, – просипел он ломающимся голосом. Сколько он уже не разговаривал?

– Никогда, никогда, слышишь!? Никогда больше не смей оставлять меня одну! Я тебе приказываю, понятно?! Никогда больше!

Его объятия стали крепче, я почувствовала, как по мышцам разливается приятное тепло от его внутреннего огня. Лайт тихо рассмеялся, но его голос так сильно сломался, что смех был больше похож на всхлипы.

– Всё, что пожелаешь, – сказал он. – Обещаю.

– Идём, – попросила я. – Мы должны уйти, ты замерзаешь.

Я встала обратно на ноги, потянула его за собой, но вдруг голова закружилась, перед глазами снова возникла Мариса. «Спасибо», – раздался в моём сознании её тихий голос. А потом меня накрыла темнота.

Я не помнила, как мы вернулись через портал и как потом оказались в моей комнате. Сознание возвратилось только тогда, когда я почувствовала, что уже лежу на кровати, а пальцы Аллана осторожно раскрывают мои, освобождая гиаду.

– Аллан, – произнесла я. Мысли путались, текли бессвязно и неуловимо.

– Тсс, отдохни, – прошептал он. – Я заберу это, всё равно она уже выполнила свою задачу, больше её брать не следует.

Последним, что я увидела, было то, как Аллан убирает кулон обратно в шкатулку и прячет ту в карман. Потом мои глаза закрылись, а тело расслабилось, приветствуя сон.