Читать книгу Она уходит со мной - Алиса Ковалевская - Страница 1

Вероника

– Она уходит со мной.

На стол перед моим братом упало несколько купюр. Бросивший их мужчина осмотрел меня с головы до ног полным презрения взглядом.

– Прикройся, – сдёрнул со стола скатерть и всучил мне.

– Эй, мужик, – брат встал. Его глумливая усмешка стала ещё кривее, – куда ты торопишься? Мы только начали.

Они действительно только начали. Когда старший брат едва ли не силком притащил меня в местный клуб, я и представить не могла, что он задумал устроить самый настоящий аукцион. Единственным лотом была я. Вернее, моё тело. Заведя в крохотную комнату, где уже собралась шайка его друзей, брат ударил в ладони и объявил аукцион открытым. Начальная ставка – косарь. Сперва я подумала, что он издевается. Что это какая-то извращённая и дебильная шутка. Но, когда он по-скотски грубо, не реагируя на моё сопротивление, разорвал на мне платье, стало ясно, что всё по-настоящему. Первая же попытка сбежать закончилась хлёстким ударом по лицу и угрозой, что, если я рыпнусь, они разложат меня на столе и будут трахать до тех пор, пока не надоест. Все вместе. А потом пустят видео в сеть и срубят на этом бабла. Ставки пошли вверх – тысяча сто, тысяча двести… Когда тощий блондин с редкими сальными патлами предложил две, в комнате появился… Я думала, что ужасней быть уже не может. Но я ошибалась. Потому что это был он. Он!

Брат подошёл ко мне. Выхватил скатерть и вытолкнул меня вперёд.

– У нас тут, вообще-то, торги. Смотри, какая задница, – смачно шлёпнул меня. – Неплохо бы накинуть…

– Да хватит! – со слезами воскликнула я. Попыталась вырваться, но пальцы Лёни впились в плечо.

– Что хватит? – зло зашипел он. Оскалился. – Что хватит, я тебя спрашиваю?! – тряхнул меня, как тряпичную куклу. – Я тебя, суку, почти пять лет кормил! Должен же от тебя быть хоть какой-то толк!

Его пропитанное вонью дешёвого пойла дыхание вызывало рвотный рефлекс. Я принялась выворачиваться, желая спрятаться от сальных взглядов его друзей и презрительного – одетого во всё чёрное мужчины.

Что есть силы вонзила ногти в ладонь брата. Тот зашипел сквозь зубы.

– Сука! – Лёня замахнулся. Я инстинктивно прикрыла лицо, подалась назад, ожидая удара. Но удара не последовало.

– Ты меня не понял?! – услышала я грозный рык одновременно со звоном покатившейся по столу пепельницы.

В нос ударила вонь окурков, дешёвого пива. Потерявшая равновесие, я лежала на столике и смотрела на мужчину, крепко сжимающего занесённую руку брата.

Его чёрные глаза гневно блестели, в голосе звучала сталь.

– Или, может, у тебя проблемы со слухом? – от его тона у меня похолодели внутренности. – Она уходит со мной. Какого лешего ты решил испортить то, что я купил?

Стоило мне попробовать приподняться – ладонь угодила в мерзкую пивную лужу.

Мужчина оттолкнул Лёню, как щенка. Посмотрел на меня и приказал:

– Поднимайся.

С дивана раздался смешок одного из его убогих дружков. Другому вообще было срать на происходящее. Лакая пиво, он таращился на мою грудь. Рука его лежала на вздутой ширинке.

– Дай хоть потрогаю, – потянулся он ко мне.

Я отпрянула. Опять задела пепельницу, и окурки вывалились на мою руку. Подтянула съехавшую скатерть.

– Добавь ещё косарь, – подал голос брат. – За целку.

Его дружки в голос заржали, губы мужчины искривились.

Достав из кармана несколько смятых купюр, он смял их в комок и кинул в стоявшую рядом с тем местом, где он сидел кружку.

– За целку, – кивком указал на вишенкой увенчавшую пивную пену банкноту.

Ублюдки заржали, как психованные кони. Я поднялась. Ещё час назад я бы предпочла встречи с этим человеком что угодно. Сейчас он был единственным моим спасением.

– Давно не виделись, Вероника, – выговорил он спокойно. Но от его спокойствия вся покрылась мурашками.

Я шевельнула губами.

– Откуда вы знаете моё имя?

Он смерил меня взглядом и, не ответив, показал на выход из VIP комнаты.

Один из дружков брата поднялся с дивана. Здоровенный боров с маленькими заплывшими глазками и наколкой в виде черепа на правой ладони. Он был самым отвратительным из всех. Один его вид всегда вызывал у меня омерзение. Медленно он вышел из-за стола и преградил нам дорогу.

– Веселье только началось, – пробасил он сквозь долбящие по голове музыкальные биты. – Лёня обещал шоу.

– Веселись, кто тебе не даёт? – уголок его губ дрогнул при взгляде на моего брата. – Лёня к твоим услугам.

Боров стиснул челюсти. На обрюзгшем лице появилось нечто похожее на желваки. Мой брат по-шакальи скалился. Выступил, было, вперёд, но остановился, наткнувшись на предупреждающий взгляд. Прервавший устроенное Лёней представление незнакомец демонстративно отодвинул в сторону полу пиджака. Я сглотнула, увидев на его поясе кобуру с пистолетом. Увидели её и остальные.

– Ещё что-то? – осведомился он.

Ответом ему послужила тишина. Ом медленно повернулся от брата к Борову. Тот тоже молчал, поджав губы.

Я сгребла в кулак скатерть на груди. Под ней на мне не было ничего, кроме застиранных до серости трусиков. Разорванное братом платье так и валялось на полу.

– Вот и хорошо, – заключил незнакомец и толкнул дверь. Выпустил меня в холл и, только мы отошли на пару метров, развернул к себе.

– Неужели ты думала, что я тебя не найду?

Я и правда так думала. Но теперь, глядя в черноту его глаз, понимала – напрасно.

Мокрый асфальт обжигал ноги холодом. Несмотря на начало апреля, кое-где на газонах ещё лежал грязный снег. У края дороги скопилась тёмная жижа.

– В машину, – передо мной открылась дверца.

Я опасливо посмотрела на мужчину. Пальцы сами собой сжались. Мимо, освещая фарами дорогу, промчалась шестёрка с вопящей из окон музыкой.

– Я долго буду ждать? – нетерпеливо осведомился незнакомец.

Желание спрятаться в тёплой машине боролось со здравым смыслом. Я покосилась на темнеющий между домов зазор. Заметила, как открылись двери клуба. На освещённый пятачок перед входом вывалилась компания, среди которой я заметила брата. Один из его друзей приобнимал за бёдра вульгарно смеющуюся девицу в сетчатых колготках.

К брату подошёл незнакомый мне парень. Сунул что-то ему в руку.

Что было дальше, увидеть я не смогла. Без церемоний хозяин внедорожника толкнул меня внутрь и захлопнул машину. Сам сел за руль. Двери со щелчком заблокировались, и автомобиль сорвался с места. Меня швырнуло на спинку сиденья, рука подогнулась. Накинутая на плечи скатерть соскользнула на пол.

– Куда вы меня везёте? – хотела, чтобы голос звучал уверенно. Вышло с дрожью и сдавленно.

Одежды на мне не было. Взгляд мужчины прошёлся по мне, когда, кое-как сев, лихорадочно прикрыла грудь. Глаза были тёмными и пустыми, как чёрный провал пропасти. Стало совсем не по себе. Я была мышью, кинутой в клетку с удавом, выход из которой мне отрезали.

– Куда вы меня везёте?! – уже с нотками истерики, получив вместо ответа презрительную усмешку в самых уголках его жёстких губ.

Скатерть была мокрой и грязной. Не сводя с незнакомца глаз, я дотянулась до неё. Ручка двери вжималась в спину до боли, от стекла веяло холодом. Машина резко повернула, и я ещё сильнее впечаталась спиной.

– Перестаньте! – просипела я. – Чего вы хотите?!

И опять он посмотрел на меня. Так, что я осеклась и сглотнула. Черты лица у него были твёрдыми, квадратный подбородок выдавал несгибаемый характер. Чёрные волосы слегка завивались у висков, запястье обхватывал кожаный ремень часов. Дорогих – это было ясно без слов. Всё вместе это кричало об исходящей от него опасности.

Но главным был его взгляд. Никогда я не видела таких чёрных глаз. Никогда никто не смотрел на меня так, как смотрел этот мужчина.

Мы мчались по ночным улицам нашего крохотного городка. Мимо давно молящих о сносе домов, сносить которые никто не собирался, мимо проплешин выбитых витрин.

– За те деньги, что мне пришлось выложить, мог бы снять толковую шлюху, – выговорил он спустя несколько минут полной тишины. – Придётся приплюсовать это к твоему долгу, девочка.

Ухмылка была настолько недоброй, что я поёжилась.

– Я вам ничего не должна, – возразила.

– Разве? – автомобиль качнуло на новом повороте. В стекле вспыхнул свет фонаря и померк. Теперь дорогу освещали только фары. Ночь вокруг нас смыкалась. Чернота становилась всё страшнее.

Неожиданно мы остановились. Я вскинула голову, стараясь рассмотреть что-нибудь снаружи. Видно было только кусок бетонной стены. На лобовое стекло начали падать мелкие дождевые капли. Марево, сквозь которое я могла различить три первые буквы написанной на бетоне похабщины.

Ничего не говоря, мужчина вышел из машины. Новый хлопок двери был страшнее предыдущего. Но, как сильно боюсь, стало ясно, только когда он открыл дверь с моей стороны и приказал:

– Выходи.

Я не двинулась с места.

– Не трогайте меня! – попыталась было отодвинуться, но он махом вытащил меня из салона. Швырнул к капоту. Сердце стучало, как у загнанного кролика. Даже холод пробрался под кожу не сразу.

– Мне нужно от тебя две вещи, Вероника, – расставив ноги на ширину плеч, он стоял напротив. Ветер гнал по пустырю мусор, и этот шорох, сплетаясь с его вкрадчивым голосом, гипнотизировал, доводил до сумасшествия.

Мужчина в чёрном дотронулся до моей щеки. Пальцы у него были такие же твёрдые, как и черты лица. Обманчиво ласково он погладил меня по скуле и вдруг крепко сжал подбородок.

– Ты догадываешься, какие именно, верно? Ты же умная девочка, – шаг, и он оказался ко мне вплотную.

Бежать мне было некуда. Я вжалась в машину, вглядываясь в его лицо. Попыталась отвернуться. Он обхватил за шею.

– Нет, не умная. Была бы умная, мы бы сейчас с тобой не разговаривали.

Высвободив из моих сведённых судорогой пальцев скатерть, он накинул её на меня. Свёл уголки на груди.

– Где он? – скрутил кончики.

Я оказалась пойманной в кокон. Не могла пошевелить руками, не могла отпрянуть. Я ничего не могла. Только смотреть на него. Лицо покрылось капельками водяной пыли. Я начинала замерзать, и только в том месте, где наши тела соприкасались, жгло так, словно меня клеймили раскалённым железом.

– Дома, – прошептала я, не слыша собственного голоса.

– Дома? – прикосновение к щеке. – Ты уверена, Вероника? – нежнее к шее и снова к щеке. – Не обманываешь меня?

– Нет. Всё дома.

Он прищурился. Провёл кончиками пальцев по моему виску, по волосам. Взял одну прядь и накрутил на указательный. Потянул на себя.

– Я и так потратил на тебя слишком много времени.

– Всё дома, – повторила немного увереннее. Совсем капельку, только чтобы он смог разобрать слова.

– Хорошо, – отпустил волосы. – Сейчас мы поедем к тебе домой. А потом… – ладонь опустилась мне на бедро. – Придётся преподать тебе урок.

Заговаривать с ним я не решалась. Покоя не давал вопрос, как он нашёл меня. Кто мог сказать ему, что я в клубе, если до последнего мне и самой известно не было, куда тащит меня брат.

Только когда на развилке мы свернули на нужную улицу, до меня дошло, что адрес дома ему тоже не говорила.

– Откуда вы знаете, куда ехать? – резко повернулась к мужчине.

– Откуда вы знаете, где я живу? – замёрзшая, напуганная, я вдруг начала злиться.

– Я много чего знаю, Вероника.

– И что же, Герман? – в резко возникшей тишине он медленно повернул ко мне голову.

Мы смотрели друг на друга до тех пор, пока ему это не надоело. Дёргать тигра за усы было занятием так себе. И всё-таки инстинкт самосохранения дал сбой.

– Ловкие руки и длинный нос – опасное сочетание, – сбросив скорость, он пропустил припозднившегося пешехода.

Паузы как раз хватило для того, чтобы я успела разглядеть в его глазах затаённую угрозу. Внутренне сжалась.

– Опасное для кого? Для меня или для вас?

Он хмыкнул. Повернулся снова. Чёртов сукин сын! Теперь в глазах была ещё и насмешка. Он и за человека-то меня не считал.

Неожиданно машина свернула. Мы остановились в такой темени, что, только он выключил фары, стало жутко. На колено мне опустилась горячая ладонь. Я судорожно отдёрнула ногу, сдвинула бёдра. Но это не помогло. Рука его заскользила выше, к краю скатерти.

– А ты сама как думаешь? – вкрадчиво спросил он, пробираясь под ткань всё выше.

Меня окатило паникой, холодом и жаром одновременно.

Вцепившись в ручку, попыталась открыть дверцу и услышала циничную усмешку. Впилась в его руку в попытке задержать и наткнулась на взгляд. Похоти в его глазах не было. Но как раз это пугало сильнее. Потому что я была мышью, он – удавом.

– Тебе не идёт жёлтый, он рванул скатерть. Кинул вниз.

– Вам что, девок вокруг мало?! – всё ещё пыталась остановить его, удержать. Он обхватил мою грудь и крепко сжал. Жёстко обвёл сосок.

– А зачем мне девки, если заплатил за тебя.

Я отрывисто задышала. Понимала, что в его власти. Хоть кричи, хоть сопротивляйся – не поможет. Рука его оказалась у меня между ног. Он с нажимом провёл по трусикам и схватил. Грубо, сильно.

– Не пытайся строить из себя равную мне, – выговорил, отпустив так же резко. – Ты и твой брат – мусор. Я могу трахнуть тебя, прикончить и отвезти на ближайшую свалку. Никто даже искать не будет.

Сердце чуть слышно колотилось у самого горла. Его лицо было сантиметрах в двадцати от моего, а ладонь лежала на бедре.

Вместо ответа с губ у меня сорвалось что-то жалкое и неразборчивое. Он опустил взгляд к моей груди. Поморщился и завёл двигатель.

Ни жива ни мертва я вжалась в угол сиденья. Болтавшаяся на коленке скатерть соскользнула к ногам. Надо было поднять её.

– Возьми пиджак, – словно прочитав мои мысли, бросил Герман. – На заднем сиденье.

Я не послушалась. Подняла тряпку и опять набросила на себя, чувствуя, как с промокшего края по голени потекла струйка грязной воды.

Настаивать он не стал. Это было отвратительно. Хотелось стереть её, только для этого надо было пошевелиться. А шевелиться я не решалась. Капля ползла всё ниже: по щиколотке, к стопе; холодная ткань прилипла к коже.

– Надо было накинуть твоему братцу пару сотен, – сворачивая во двор, выговорил Герман.

Герман Вишневский. Так было написано в бумагах. Но было там ещё кое-что, о чём я каким-то чудом додумалась умолчать.

Украдкой посмотрела на его руки, на широкие запястья, на чёткий профиль.

Он повернулся. Так внезапно, что я не успела притвориться, что не рассматривала его. Сердце опять подпрыгнуло. Само собой, я сдвинула вместе коленки.

– Хочешь, я скажу тебе, что сейчас будет? – от его голоса внутренности покрылись ледяной коркой.

– Не надо мне ничего говорить, – огрызнулась я.

Вышло по-детски.

У него дёрнулся уголок губ.

– Я всё-таки скажу, – он плавно остановил машину у чернеющего дырой вместо двери подъезда. – Сейчас ты поднимешься к себе. Возьмёшь всё, что должна взять, и вернёшься обратно. На это у тебя есть ровно пять минут. Если через пять минут тебя не будет, я тоже поднимусь. И мы поговорим ещё раз. Но разговор у нас будет уже другим, – он бросил взгляд на запястье. – Время пошло, Вероника.

– У меня нет ключей, – выдавила я. Их у меня действительно не было. Брат выволок меня из дома, не дав взять даже рюкзак.

На колени мне упала связка. Я недоверчиво посмотрела на неё. На Германа. Он кивком указал на дверь.

Я помедлила всего мгновение. Пять минут. Предполагать, каким может быть разговор в квартире, не хотелось. Тем более что в квартире…

Схватила ключи и стремглав вышла на улицу. Как была, босая, бегом бросилась к чёрной дыре. Несколько дней назад дверь ещё была, а потом куда-то делась. Ставить новую никто не спешил. Лампочки были выкручены уже давно. Не помню, когда тут был свет в последний раз.

Зная, что ничего не смогу разглядеть, я всё-таки оглянулась на машину. Увидела только нечёткие очертания. И демоническо-чёрные глаза. Нет. Не увидела, просто почувствовала, что он смотрит на меня. Сжала ключ в ладони и бросилась вверх по ступеням.

С трудом попав ключом в замочную скважину, я отворила дверь. Влетела в квартиру и, только оказавшись внутри, смогла выдохнуть. Чувства защищённости не было. Только одно – трезвое понимание, что я должна бежать. Стоит брату и его дружкам вернуться – мне конец.

Меня трясло от холода, от страха. Прокатившийся по подъезду грохот стал последней каплей. Задрожав, я прижала ладонь к губам и заскулила. Слёзы текли по лицу крупными каплями, и поделать с ними ничего не могла.

– Что теперь? – спросила в пустоту. – Господи…

Только я бросилась к комнате, дверь открылась.

– Вероника, это ты? – раздалось негромкое.

Обернулась на звук раздающихся из подъезда голосов. Показалось, что среди них слышу голос Леонида. Нет. Показалось. Наощупь нашла выключатель и ударила по нему.

– Давай, – зашептала судорожно, опускаясь перед потирающим глаза младшим братом на корточки. – Только тепло одевайся. Давай, Платон, – схватила его за плечи.

– Почему на тебе это, – он нахмурился, пытаясь рассмотреть меня.

– Это неважно, – толкнула его обратно к комнате. – Быстро! Собирайся! Собирайся! – уже прикрикнула.

У меня не было ни денег, ни родных. Только два брата: старший, который сегодня продал меня, как последнюю шлюху, и младший, жизнь которого полностью зависела от меня.

У меня не было друзей, только приятели, не способные помочь. И дома у меня тоже не было. Больше нет. Потому что здесь оставаться мне было нельзя. И Платону тоже.

Залетев вслед за братом в спальню, схватила из шкафа первый попавшийся свитер, следом джинсы. Нашарила среди одежды мужской бумажник.

– Вероника, что с тобой? – Платон стоял рядом, задрав голову.

– Ничего, – быстро ответила я. – Ты оделся? Одевайся! Ты слышал, что я тебе сказала?!

– Ника…

– Одевайся! – вскрикнула нервно, на всхлипе. – Он наш единственный шанс.

Брат непонимающе хмурился. Я мотнула головой, всучила ему толстовку.

Герман Вишневский – наш единственный шанс. Герман и… прижала к груди бумажник. И то, что ему нужно от меня.