Читать книгу Мой одноклассник – бог - Алиса Вайцулевич - Страница 4

– Леся, сколько можно выходить из дома в последний момент? – мама пила утренний кофе, в промежутках ругаясь на меня.

– Успею, мне минут десять до школы идти, – отозвалась я, на ходу съедая бутерброд с колбасой и творожным сыром.

– Хоть бы запила. Сделать тебе кофе? – мама раздражающе спокойно открыла сливки и налила белую жидкость в свой американо.

– Не хочу, спасибо, – я уже застегивала полусапожки в коридоре, – Деньги у меня есть, куплю себе по дороге. Если успею.

– Как знаешь, – мама наблюдала за моими лихорадочными движениями, – Я сегодня дома, не задерживайся после уроков. Надо обсудить кое-что.

Ой, не нравится мне это «кое-что».

– Почему сразу не скажешь?

– Ты торопишься, потом поговорим. Ничего страшного, не волнуйся, – мама сделала глоток кофе, не глядя в мою сторону.

Я раздраженно накинула пальто и бросила:

– Когда говорят не волноваться, значит волноваться как раз стоит.

И вышла из квартиры, не услышав мамины оправдания. Меня должно было беспокоить собственное опоздание, но тревожило только то, о чем придется говорить сегодня вечером.

Может, родители все-таки решили развестись окончательно? Или, наоборот, мама решила переехать к папе?  Или меня хотят отправить в финскую школу? Последнее точно нет, смысл менять все так круто, если осталось учиться всего ничего? Скорее, это про родительский брак, который трещал по швам. Не знаю, как можно справиться с таким – видеть своего мужа или жену 3-4 раза в месяц, вместо того, чтобы, как положено, проводить вместе всю оставшуюся жизнь?

 При  этих напряженных мыслях я не забывала о том, что до начала урока остается 13 минут, а занятия сегодня на третьем этаже. Ноги ускорились, и я превратилась в быструю Олесю, грозу всех зазевавшихся медленных людей.

Еще издали я заметила слишком большую толпу у школьного крыльца. Обычно перед началом урока здесь много моих товарищей по несчастью, которые опаздывают, но они двигаются быстро. Эти же стояли, не делая никаких попыток попасть в здание.

Чем ближе я подходила к школе, тем больше разрасталась толпа. Я едва опознала одноклассников по кружащей вокруг старосте Марине. Каскад темных волос колыхался от хаотичных движений, и вся она была слишком активная, быстрая, как будто выпила десять чашек хорошего кофе. У кого еще узнавать ответы, как не у главного человека в классе?

– Марин, привет. Почему все здесь стоят?

Она смерила меня надменным взглядом холодных серо-зеленых, как змеи, глаз. Раздраженно выпалила:

– Прорвало трубы, весь первый этаж в воде. Руководство школы принимает решение о сегодняшних уроках. Возможно, их отменят. Как же мне надоело разъяснять это каждому!

– Расслабься, ты же староста – подключился к обсуждению Андрей. Он встал рядом со мной, с любопытством наблюдая за моим тяжелым дыханием, – Снова опаздываешь?

– Сегодня я могла бы поспать и подольше, – хмыкнула я, глядя на растерянных учеников и учителей, – Веры Сергеевны тут нет?

– У нее же выходной, – напомнила Марина, – У нас должен быть урок истории с новым преподом. Ищу его уже целую жизнь, даже не знаю, как он выглядит!  Пристаю ко всем незнакомым мужчинам у школы, вдруг повезет!

– Смотри, чтобы они к тебе приставать не начали, – добродушно усмехнулся Андрей, снова поглядывая на меня.

– Похоже, я не зря опоздал.

Мы все обернулись и увидели Фреда в джинсах и белом лонгсливе. Новенький был растрепанный, похоже, тоже бежал, чтобы успеть на урок. Рядом мялась Стеф, то и дело поправляя ремешок сумки.

– Тебе повезло, Фред, – тут же кислое лицо всем недовольной Марины просветлело, – В школе прорвало трубы, первый этаж залило полностью. Сейчас директор будет решать, может, все уроки отменят. На будущее – постарайся не опаздывать.

Я спрятала улыбку. Для симпатичного загорелого иностранца Марина найдет в себе силы для объяснений.

– Привет, Олеся, – Фред продемонстрировал восхитительную улыбку, – А за тобой не угнаться.

– Ты шел за мной?

              Андрей, стоявший рядом, теперь не очень любезно смотрел на одноклассника.

– Не стал кричать, ты была далеко, и догнать не успел. Встретил Стефанию, – теперь его улыбка предназначалась ей.

– Можно просто Стеф.

– Как ты? – спросила я уже у подруги.

– Знала бы, вообще не пошла бы в школу, – Стефи сделала незаметный шаг в сторону новенького, так, что теперь они касались плечами друг друга.

– Эй, там директор вышел, – Андрей поспешил обратить мое внимание на более важные вещи.

В итоге два урока отменили, у нас появился как минимум один свободный час до следующего занятия. Фред предложил выпить кофе, я горячо поддержала эту идею. Стеф тоже согласилась.

– Учти, зеленый чай там не продают, – напомнила я поклоннице пуэра и улуна.

– Ничего, может, я тоже кофе хочу, – резко ответила подруга, сильнее завязывая хвост на затылке. Я не стала реагировать на ее тон. Это же Стефи, пойди и пойми, что у нее в голове.

К счастью, кофейня как раз открылась. На витрине уже лежала золотистая выпечка, блестели карамельные бока чизкейков, соблазнительно пахло свежесваренным кофе. При виде всего этого великолепия рот наполнился слюной, и живот немелодично заурчал. Я тут же обернулась на Стеф и Фреда, которые с интересом разглядывали булочки с корицей и маком, и не обращали на меня внимания.

В этот раз новенький хотел снова купить кофе за меня, но я поспешно прервала его:

– Не надо. Стефи обидится.

Фред едва заметно улыбнулся и опустил глаза вниз, покачал головой. Хотелось объяснить ему, что все милые знаки внимания мне приятны, и все же, я не могу принимать их. Особенно на глазах подруги, которой парень небезразличен.

Наша компания взяла себе по стаканчику кофе и булочки. Стеф выбрала слойку с сыром, я круассан с шоколадом, а Фред пирожок с мясом. В самом помещении было только два столика, и те были заняты.

Мы устроились на детской площадке, которая находилась прямо за кафе, и сели на синюю скамеечку. Было непривычно тихо – сюда не доносился шум машин с проезжей части, и людей почти не было. Мы сидели втроем, и пили свой утренний кофе. Даже Стеф, она выбрала кокосовый латте, как и Фред. А я в этот раз изменила традиции и взяла обычный латте с банановым сиропом. Кофе бодрил, и с глаз спадала привычная пелена усталости, мир становился четче и красочнее. Настолько, что осенняя хандра мне не грозила.

Ребята завели философский разговор о художниках-передвижниках, повернувшись друг к другу. Стефания загораживала своей спиной лицо Фреда, так что до меня доносился звук его голоса, но понять, о чем  он говорит, было невозможно.

Я сидела молча, потому что тема разговора меня не интересовала. Знала я об этих художниках лишь то, что они когда-то существовали. Поэтому я просто листала новостную ленту в телефоне и переписывалась с Асей, которая умудрилась проспать и думала остаться дома. Мне не хватало подруги, особенно сейчас, когда я чувствовала себя третьей лишней. Может, вообще не ходить сегодня в школу? У Веры Сергеевны выходной, она не настучит моей маме, если я прогуляю. Можно позвать с собой Асю…Например, пойти в кино. Меня так захватила идея киносеанса вместо геометрии, что пальцы сами собой вводили в строке поиска сегодняшнее расписание фильмов. Внезапно на пол-экрана выскочило уведомление из фейсбука. Ларс написал!

Тут же перешла в наш чат, закрыв  предыдущие вкладки. Переписка с другом детства велась на ломаном английском, иногда выглядело это забавно.

Ларс: Привет! Извини, что не писал. Бизнес.

Олеся: Привет. Да, я так и поняла. И как?

Ларс: Много. Очень много бизнеса. Наши отцы работают без выходных. Как школа?

Мне была приятна его забота, губы сами собой сложились в улыбку. Недолго думая, я написала:

Олеся: Нормально. Сегодня труба рвется. Залило школу. Скучно.

Ларс: Я тоже скучаю. Позвоню сегодня вечером. Норм?

Олеся: Буду ждать!

– Олеся? – позвал меня Фред. Видимо, он только сейчас понял, что я не принимаю участия в их возвышенной беседе. Новенький нагнулся вперед, чтобы разглядеть меня за светлыми волосами Стефании.

– Не обращай внимания, – протянула Стеф, – Она со своим парнем переписывается.

Мои брови сами собой взметнулись до  темечка. И ведь сидит, хитро улыбается, как ни в чем не бывало. Что это сейчас было? Она прекрасно знает, что у меня нет никакого парня!

Фред смущенно улыбнулся и с любопытством глянул на меня. В его глазах читался вопрос: «Это правда?»

Собрав все свое природное спокойствие, я безразлично протянула:

– Интересно, потому что я не в курсе, что у меня есть парень.

– Я про Ларса, – она продолжала смотреть на меня  невинными голубыми глазами.

– Ларс?  – уголки губ Фреда едва заметно дрогнули, – Леся, тебе нравится общаться с иностранцами?

– С Ларсом мы знакомы лет с трех, у наших отцов  бизнес в Финляндии, – обращалась я к парню, но смотрела на Стеф. Если она хочет понравиться Фреду – вперед. Я ей не соперница.

– У вас все к тому и идет, чтобы стать парой, разве нет? – недоуменно спросила подруга. Кофе в ее стаканчике давно остыл, и допивать его она не спешила.

Я покосилась на Фреда. Хоть он и купил мне латте и вообще, вел себя мило, это не значит, что я готова обсуждать при нем свою личную жизнь. С удивлением я поняла, что не хочу, чтобы новенький знал про Ларса. Как бы глупо это не звучало.

– Если будет идти, ты узнаешь  первой, – клятвенно пообещала я и встала со скамейки, – Скоро урок начнется. Идем?

В кино идти расхотелось.

Ребята  согласно закивали и пошли со мной, бурно обсуждая электив по мировой художественной культуре. Я в разговоре не участвовала, лишь слушала и кивала. Еще никогда я не чувствовала себя настолько ненужной. В следующий раз я лучше останусь одна или с Андреем, чем буду слушать их милые разговоры и наблюдать, с каким интересом Фред смотрит на Стеф.

Аська так и не появилась, и без нее день стал унылым, или это кофе перестал действовать. Ася была скрепляющим клеем между мной и Стеф, людьми настолько разными, что без нашей веселой общей подруги мы редко могли поладить и поговорить по душам. Если меня волновали насущные проблемы, то Стефи обязательно надо было вещать о вселенском масштабе и философствовать. Ася могла обратить все в шутку, а я начинала ворчать и неизбежно язвить, что обижало ранимую натуру Стефании.

Из-за потопа расписание поменялось, у нас вылетело два урока геометрии, зато остался урок истории.

Новый преподаватель был похож на музыканта, которого зачем-то закинули к старшеклассникам. Учитель носил аккуратный хвостик, в глаза бросались легкая небритость и клетчатая рубашка. У нас не было единой формы, но предполагалось, что мы должны одеваться преимущественно в  классическом стиле. Мы успешно обходили эти правила, а вот педагогам приходилось надевать жакеты, юбки-карандаши, пиджаки, строгие брюки. Новый учитель явно не стремился к тому, чтобы быть похожим на коллег. И не только внешне. Он разговаривал с нами спокойно, уважительно, не повышая голоса даже тогда, когда мы отвлекались.

В серых глазах историка порой возникала легкая растерянность, и голос его был слишком мягким и спокойным. Поэтому он рассказывал тему, а мы его игнорировали. Весь урок я нагло переписывалась с Ларсом, он рассказывал о делах ресторана. К ним приезжало много туристов, особенно тяжело перенесли делегацию китайцев. Те слишком громко говорили, смеялись, и вообще вели себя дико. Я представила обычно невозмутимые лица финнов и едва сдержалась, чтобы не засмеяться на весь класс. За спиной активно перешептывались Стеф и Фред, и мне хотелось тоже с кем-то пообщаться, пусть это и будет далекий Ларс.

Перед началом следующего урока Марина напомнила нам о том, что срок подачи заявки на элективный курс подходит к концу.

– Если вы не выберете курс, то мы с Верой Сергеевной лично отправим вас на тот электив, где меньше всего людей, – торжественно возвестила одноклассница.

Мне совсем не хотелось, чтобы староста решала мою судьбу. Снова мысли вернулись к музыкальной группе. Фред говорил мне о призвании, о том, что хочешь делать, даже если ничего не получишь взамен.

Для меня это пение. Пусть мой талант пока и идет лишь на пользу школьной жизни, так будет не всегда. И участие в группе будет интересной возможностью стать частью команды. Может, репертуар у нас будет современнее. И это даст мне шанс идти дальше, не стоять на месте. Вспомнив уверенный голос Фреда Лайтхарта, я преисполнилась решимости пойти в музыкальную группу.

Оставалось узнать про форму заявки. Все документы ответственная Марина отправила в нашу классную беседу. Там же я нашла описание электива и увидела, что кроме стандартной подачи, нужно будет сходить на прослушивание. Мне, как вокалисту – предстояло исполнить любую песню длительностью не более 5 минут.

На этом я основательно загрузилась. У меня были песни собственного сочинения, но я понимала, что они далеки от идеала. И если выйду на отбор с ними, то в лучшем случае мне просто вежливо откажут, а в худшем заставят поклясться на крови, что я больше никогда не буду петь и писать стихи.

Оставшиеся уроки я придирчиво выбирала песню, которая бы раскрыла меня с лучшей стороны. После напряженного кастинга осталось всего три песни. Я отправила фаворитов Асе и Ларсу, спросить их мнение. Можно было и к Стеф обратиться. Однако ее сегодняшнее поведение на детской площадке меня неприятно удивило. Она не подшучивала, а будто нарочно пыталась поставить меня в неловкое положение перед Фредом! Зачем это – непонятно. Уж я-то ей точно не соперница.

Несмотря на то что всю воду откачали,  первый этаж был закрыт для уроков, а потому английский у нас проходил на третьем этаже. Оставалось отсидеть эти 45 минут, и можно было идти домой!

Перед последним уроком я зашла в туалет. В классе сидеть было невыносимо. Стефания делала вид, что не замечает меня, она была поглощена одним только Фредом. Я чувствовала, как горят мои щеки. То ли от смущения, то ли от злости, что она так себя ведет. Хотя почему меня это задевает? Если они друг другу нравятся, пусть общаются. Тем более, у Стеф никогда не было парня. Она не знает, как приятно, когда кто-то  сильный и милый обнимает тебя за талию, прижимает к себе для поцелуя, пишет «доброе утро, солнышко», провожает домой, дарит цветы, которые украшают комнату своим прекрасным видом…

Я постаралась не думать больше о Стеф и Фреде. Вода из крана не текла, я достала влажную салфетку, чтобы протереть руки. Меня привлек клокочущий звук, раздающийся прямо из ближайшей раковины. Как будто вода там была, но не в самом кране, а бурлила в сливном отверстии. Я осторожно подошла к источнику неприятного шума. Тут рокочущее звучание раздалось и из других раковин. Звук хлюпающей грязи. Запахло болотом и гнилью, настолько сильно, что меня начало тошнить, в горле образовался маслянистый комок.  В следующее мгновение раковины взорвались отвратительной зеленой жижей, как болотные гейзеры. Жидкость заливала пол, стены, зеркала. Повсюду была вонючая грязь и комки серой и бурой массы. В уголке зеркала я увидела собственное растерянное и испуганное лицо. Затем отражение скрылось под расползающейся грязью.

От ужаса я взвизгнула и рванула к двери, случайно столкнувшись со своей одноклассницей Аленой, которая как раз заходила в туалет.

– Подожди, там грязно! – предупредила я, вцепившись в теплую и надежную руку девушки.

– Где? – спросила Алена, поправляя кудрявые волосы.

Я оторопело уставилась на помещение. Белый и рыжий кафель на полу, на стенах та же белая плитка. Грязные зеркала с остатками губной помады. Серые раковины, испещренные мелкими трещинами. Разрисованные неприличными надписями кабинки. Ни одного зеленого пятнышка, напоминающего о том, что я здесь видела! Усиленно моргнув несколько раз, я снова растерянно оглядела совершенно обычный школьный туалет. Это как вообще? Только что я видела, как фонтан мерзкой жижи вырвался из раковин и испачкал стены и зеркала. Куда все подевалось?

– Но я…, – только и удалось выдавить мне.

– А, ты про раковины, – Алена подошла к одной из них, – Наверное, из-за аварии. Я скажу Марине, пусть передаст кому надо.

Слава Богу, она тоже это видит!

Несмело я подошла к раковинам, которые буквально минуту назад исторгали зловонную жижу. И правда, на глянцевой поверхности были следы грязи, только остатки эти были уже засохшими, не зелеными, а бурыми. Всего лишь несколько пятен вместо комков земли и литров жидкости.

Боже, у меня что, глюки? Я пью слишком много кофе? Или наоборот, слишком мало?

– Леся, все нормально? – Алена легонько коснулась моего плеча, – Выглядишь неважно.

– Да, все хорошо, спасибо, – я вышла из туалета, покачиваясь от потрясения. Расскажу кому – не поверят. Все, что осталось кроме воспоминания – засохшая грязь и едва уловимый запах тухлых яиц. А Алена даже не поморщилась, будто всего этого не было.

Я вошла в класс иностранного языка и мешком упала на свое место. Перед глазами все плыло, их залили реки темно-зеленого цвета. Оставалось беспомощно моргать, вдыхать воздух полной грудью, надеясь, что вонь из раковин исчезнет сама собой. Почему запах настолько стойкий, что даже когда я ушла из туалета, он все равно меня преследует? Я легла на парту, закрыв голову руками. Перед глазами прыгали ядовито-зеленые кляксы.

– Олеся, – кто-то очутился рядом и положил руки на мои плечи. Запах мятной жвачки оповестил меня, что это был Андрей. В багровом свитере одноклассник смотрелся очень мило, а в глазах были искреннее беспокойство и забота, – Что с тобой? Тебе нехорошо?

– Да, – я с усилием кивнула. Отвергать сейчас его помощь было бы бессмысленно. Голова по-прежнему кружилась, во рту пересохло, я чувствовала, как потеют руки и как лоб покрывается испариной. С каждым вдохом меня все еще сопровождал запах сырости, тины и болота. Старого такого, вонючего, в котором утонуло много живности…и где она тихо гниет…Да, моя фантазия никогда не облегчает мне жизнь. К горлу подступил едкий комок. Хоть бы не вырвало прямо в классе! Вот будет позор!

– Может, пока урок не начался, тебе домой пойти? – Андрей был очень взволнованный. И постоянно   трогал мой лоб.

– Ты сейчас отключишься!

– Нет, – я покачала головой, с усилием выпрямилась, – Это просто давление упало, все в норме.

Напугавшие меня зловонные реки исчезли, в классе пахло как и всегда, ни намека на тот потусторонний аромат. Андрею знать о сюрреалистичной сцене с раковинами не нужно. Да и он бы никогда в это не поверил.

– Хочешь пить? У меня есть вода с лимоном, – бывший парень отпустил меня и тотчас же вернулся к своей парте за водой, не дождавшись ответа.

Сзади меня коснулась рука Фреда – твердая и теплая, я сразу поняла, что это он, не Стеф. Развернулась к новенькому вполоборота, чтобы меня не увидели в таком плачевном состоянии.

– Ты как? – его глаза внимательно следили за мной, как врач следит за больным, – Выглядишь бледной.

– Я всегда такая, – отмахнулась я. Не нужна мне его помощь! Пусть лучше продолжает миловаться со Стеф.

В это время Андрей уже принес мне воду, я с благодарностью посмотрела на него и приняла бутылку, сделав несколько судорожных глотков. Мне и правда стало чуть легче, сердце еще билось быстро-быстро, но я потихоньку приходила в себя.

– Не против,  я с тобой сяду? Если что, вынесу тебя из класса, как с поля боя, – хмыкнул Андрей, надеясь меня подбодрить.

– Да, хорошо, – мне и правда нужно было, чтобы кто-нибудь из плоти и крови, настоящий, живой, сидел рядом. Тогда проще поверить в то, что ничего этого не было: ни грязи, ни тины, ни зловещего чавканья, ни гнилого запаха.

В интернете писали, что такие глюки могут свидетельствовать о болезнях мозга. Пока я думала, где найти деньги на МРТ и как на него записаться, урок почти закончился. Спасибо Андрею, он не лез ко мне с разговорами. Сидел рядом, помогая с упражнениями, а под партой его колено изредка касалось моего.

– Может, тебя проводить? – единственное, что он мне сказал, – Тебе нельзя идти одной.

– Ты живешь далеко отсюда, – покачала я головой, – Не волнуйся, дойду.

Погруженная в свои мысли, я даже не попрощалась со Стеф и Фредом. На всякий случай я еще раз зашла в туалет. Все здесь было как обычно, и только уборщица отмывала раковины от грязи.

Я вышла, абсолютно уверенная в том, что во всем виновато мое буйное воображение. Надо меньше ужастиков на ночь смотреть. А внезапный упадок сил и тошнота…Может, давление, или съела что-то не то. Мне всего 16, не может быть, чтобы у меня были проблемы со здоровьем!

Когда я шла по коридору,  в нос опять ударил омерзительный запах тины, гнили и тухлых яиц. Он буквально выжигал меня насквозь. Согнувшись, я закашлялась, так сильно, что была готова выплюнуть свои легкие. Что со мной происходит?

Не помня себя, на трясущихся ногах я спустилась к выходу. На первом этаже было темно, запах сырости здесь обволакивал с ног до головы и лип своими невидимыми тонкими вонючими нитями. Я продиралась через него, пытаясь сорвать путы, и запах еще крепче и вернее приставал к коже. Мне удалось выскочить из школы на свежий воздух. Легкий ветерок принес спокойствие. Какое-то время я стояла на лестнице, пытаясь надышаться всласть, крепко держась за перила.

– Хорошо, что ты еще здесь,  – над ухом раздался спокойный голос Фреда.

Я дернулась как от удара. Его еще тут не хватало!

– Ты меня преследуешь? – язвительно протянула я, еще раз глубоко вздохнув. Подумаешь, что рядом проезжая часть и в воздухе много выхлопов и вредных веществ. Все лучше, чем запах тухлых яиц.

– Мы живем рядом, – напомнил Лайтхарт – Пойдем?

Говорил так естественно и свободно, точно мы давно решили ходить вместе. Весь день он болтал со Стеф, а теперь захотел оказать свое августейшее внимание мне? Только я не из толпы его фанаток, может не стараться! Фред махнул мне рукой, приглашая идти за собой, и я, недолго думая, поплелась  следом. Все равно ведь не отстанет. Его спокойная уверенность и присутствие дали мне возможность перевести дух.

– Если упадешь в обморок, у меня есть нашатырь, – предупредил Фред.

– Никогда не видела человека, который бы носил нашатырь с собой. Тем более, десятиклассника, – фыркнула я. Ко мне понемногу возвращались два мои спутника: сарказм и здравый смысл.

– Знал, что встречу человека, которому он однажды понадобится, – в тон мне ответил Фред, – А если серьезно, я видел твое лицо сегодня перед последним уроком. Ты будто встретила призрака.

«Да, призрака болотной жижи, который явился ко мне через раковину. Звучит устрашающе, правда?»

– Не бери в голову. Это у меня давление упало. Надо было брать больше кофе.

Судя по подозрительному взгляду Фреда, он ни капельки мне не верил.

– Как тебе новый историк? – я решила перевести тему, чтобы отвлечься.

– Я почти его не слушал. Стефания рассказывала о том, как вы познакомились. Очень увлекательно!

– Мы стояли рядом на 1 сентября в первом классе, – я невольно улыбнулась, – И на букете у Стефи сидел большой жук, она тогда очень испугалась его.

– А ты его сняла, – Фред улыбался так, будто тоже стоял рядом и помнил этот момент, – Голыми руками! И отбросила его, попав им в вашу учительницу.

– Она  не заметила, – усмехнулась я, – По крайней мере, я на это надеюсь.

– И ты не испугалась? Девочки обычно боятся насекомых.

– Нет, – пожала я плечами, – Наверное, потому, что много времени проводила на даче у бабушки и дедушки. И там таких ползучих кадров было хоть отбавляй.

Мы прошли мимо рекламного щита пиццерии. И тут я замерла, невольно приоткрыв рот.

Вместо пиццы на плакате была мешанина из болотной грязи и травы, а девушка на щите превратилась в старуху с белыми глазами и зеленоватой пористой кожей. Слоган гласил: «Две смерти по цене одной! Крайне выгодное предложение!»

– Олеся? – Фред заметил, что я стою как истукан, и, не двигаясь, смотрю на щит.

– Ммм, – я поспешно переключила внимание на парня, – Извини, разглядывала…пиццу. Есть хочется.

Фред еще раз посмотрел на рекламу, а потом на меня. И в его глазах я видела искренне беспокойство и желание помочь. Он протянул мне свою руку. Я зачарованно уставилась на гладкие аккуратные ногти и ремешок часов цвета индиго.

– Обопрись на меня. Давай.

– Все нормально, я дойду!

Я сделала несколько шагов.  Собственное тело подвело меня, я споткнулась об асфальт и чуть не упала, если бы Фред не оказался рядом.

Без лишних вопросов он обхватил меня за талию. За эту вольность Лайтхарт мог бы получить по своему красивому лицу, ему повезло, что я была не в силах поднять руку. Одноклассник крепко держал меня, прижимая к себе. Испуганно замерев, как пойманная птичка, я посмотрела ему в глаза и ноги перестали держать меня окончательно.

– Все в порядке, держу, – как в каких-нибудь романтических фильмах Фред второй рукой подхватил меня так, что я оказалась у него на руках, так непринужденно, словно  ничего не весила. А я, между прочим, любительница орешков и шоколадок на ночь!

Мне было настолько уютно и просто быть в его руках, что я сама от себя не ожидала такой реакции. Фред иначе истолковал мое молчание и медленно опустил меня на землю. Колени подогнулись, и все же я устояла.

– Я мог бы понести тебя, но мое шестое чувство подсказывает, что ты не будешь в восторге.

Да как тебе сказать, мой внезапный спаситель…Пока я и сама не разобралась в собственных ощущениях.

– Я не какая-то немощная девица из 18 века, – проворчала я. При этом  все равно держала пальцы на сгибе локтя Фреда. Рекламный щит окончательно выбил меня из колеи. Вот теперь точно надо идти на МРТ, со мной явно не все в порядке, раз это вижу только я. Или сегодня Стеф мне что-то подмешала в кофе, когда я отвернулась. Или я надышалась сырого воздуха на первом этаже школы. Много вариантов, и неясно, какой из них верный.

– Нет ничего стыдного в том, чтобы чувствовать себя плохо, – изрек Фред, – Обопрись на меня. Я вижу, тебе тяжело идти.

– Ничего не…

– Олеся, – он осторожно взял меня за предплечье, останавливая, – Давай. Все в порядке. Я твой одноклассник и помогу тебе. Это нормально. Люди же помогают друг другу?

Меня снова замутило, и я всерьез подумала, что могу отключиться. Фред все понял и спокойно обнял меня за талию, а я закинула руку ему на плечо. С его поддержкой ко мне вернулись силы, и я смогла сделать несколько уверенных шагов.

Может, со стороны мы  напоминали влюбленных, которые идут обнявшись. По факту я едва сдерживалась, чтобы не наблевать прямо на доброго одноклассника, которого я знаю от силы два дня.

– Спасибо,  – пробормотала я, – Если я вдруг лишусь чувств, ты вызовешь скорую, или будешь спасать меня нашатырным спиртом?

Он не ответил, я отчетливо услышала короткий смешок. Его золотые кудри легонько коснулись моего виска.

Наконец, мы доползли до моего дома. У дверей парадной я решительно освободилась от поддерживающих объятий Фреда:

– Спасибо, дальше я сама. Ты и так сделал более чем достаточно.

– Как скажешь, – он снова наградил меня взглядом обеспокоенного врача, руки спрятал в карманах пальто, – Напиши, как дойдешь до квартиры, пожалуйста.

– Не беспокойся, мне не пять лет. До третьего этажа дойти в состоянии, – пробурчала я, ища ключи в кармане. Тут же осеклась, увидев его прямой и спокойный взгляд, в котором не было ничего, кроме заботы и участия. Мне не стоит быть с ним такой грубой. Он был рядом и поддерживал меня, а я…

– Тогда я напишу сам через десять минут, – сказал Фред с кривой улыбкой, – Если не ответишь, вызываю скорую.

– Ладно-ладно, – я подняла руки в знак того, что сдаюсь, – Напишу. Спасибо, что проводил. До завтра.

– Пока, – он стоял и смотрел, как я исчезаю в дверном проеме. Поднимаясь, я заметила, что он идет в сторону своего дома, и все равно оборачивается назад, на место, где мы только что распрощались. Сердце бешено забилось, не от страха, а от какой-то глупой радости. Мне было приятно, что он мне помог. Даже очень. Никому и никогда в этом не признаюсь, а все же приятно почувствовать себя маленькой и слабой рядом с симпатичным парнем, который не бросит в беде. Я снова вспомнила его крепкие руки, завораживающую голубизну глаз, глубокий голос…

До квартиры я добралась без приключений, тут же написала Фреду, что я в порядке и заодно отправила заявку в друзья. Человек, который поит латте и поддерживает, когда мне плохо, достоин называться другом.

В ванной горел свет, а значит, мама дома. У меня было время немного прийти в себя. Я без сил повалилась на кровать и закрыла глаза. День выдался не из легких.

Какое-то время я посвятила поисковым запросам: «вижу то, что не видят другие», «сны наяву», «как понять, что ты сходишь с ума», «навязчивые видения». Прочитала истории разных людей, которые утверждали, что им открыт потусторонний мир. Одна женщина писала, что ее повсюду сопровождает ежик в парадном костюме, никто кроме нее его не видит. Некто с ником «Павший666» писал о том, что все мы избранные и получаем то, что посылают нам высшие силы, и все это неспроста. Мы видим лишь кусочек лоскутного одеяла, и от этого зависит наша дальнейшая жизнь. Ни одна из этих историй не могла объяснить мои видения с логической точки зрения.

Я решила посмотреть документальный фильм про паранормальные способности. Только прошла начальная заставка с мистической музыкой, как в комнату постучала мама. Черт, она же хотела со мной поговорить.

Я утомленно потерла лоб. Что ж все в один день?

– Как ты, заинька? –  перед лицом мелькнул мамин растянутый свитер тыквенного цвета.

– Нормально, устала немного. В школе прорвало трубу, у нас не было первого урока.

– Им удалось это быстро исправить? – изумилась мама, присаживаясь на краешек моей кровати.

– Да, вполне, – я пододвинулась к ней поближе, – У тебя как день прошел?

– Отлично, получила новый проект. Пока ничего определенного сказать не могу, надо над ним поработать, – мама пригладила кудрявые волосы, которые она закрепила терракотовой заколкой на самом затылке. Бледные руки беспокойно теребили края свитера. А меня за такое ругает.

– Только  о проекте хотела  поговорить? – напомнила я об утренних событиях.

– Практически. Ты знаешь, у нас с папой сейчас все не очень просто, мы оба в работе, видимся редко. Думали над этой проблемой весь последний год, и вчера ночью пришли к общему мнению.

Я во все глаза уставилась на маму. Почти не дышала. Наверное, она скажет об их взаимном желании развестись. Этого следовало ожидать. Ни один, даже самый крепкий союз, не выдержит таких частых и долгих разлук. Внутренне я была к этому готова. Ничего страшного. Вот у Стеф тоже родители в разводе. Я смогу все так же навещать папу, ничего не изменится. Да, больно и обидно, что самые близкие тебе люди уже не являются любимыми и желанными друг для друга. Но какой еще для них может быть выход?

– Заинька, мы решили жить вместе. Понятное дело, папа не может оставить ресторан, поэтому я переберусь к нему.

Опа. Неожиданно. Я выдохнула, не придется крепиться и сдерживаться, новости оказались хорошими!

– Это здорово! – с энтузиазмом отозвалась я, – Все будут только рады такому решению.

– Закончу проект и буду свободна, твой папа уже потихоньку наводит справки, ищет мне место, – мама слабо улыбнулась, на лбу пролегла заметная морщина, – Дело не только в нас. Дело в тебе, Лесечка.

– А что я? – в груди похолодело. Судя по тяжелому маминому взгляду, она хотела сообщить мне нечто неприятное, но духу не хватало. Подыскивала слова, пыталась так все преподнести, чтобы для меня это стало тоже хорошей новостью.

– Маам? – с нарастающим волнением напомнила я. Она глубоко вздохнула, поправила несуществующую прядку:

– Леся, проект мы с командой должны сдать в мае следующего года. К этому времени я подготовлюсь к переезду и окончательно переберусь в Хельсинки. Ты закончишь десятый класс спокойно, а одиннадцатый начнешь уже в новой школе. Конечно, это не просто, я понимаю, папа поговорит с директором…

В ужасе я сжала губы и кулаки, лютый холод затопил меня с головой, живот свело.

– Ты хочешь, чтобы я заканчивала школу в Финляндии? Хочешь, чтобы я все здесь бросила?

– Не оставлять же мне тебя одну! – всплеснула руками мама.

– Мне шестнадцать, я смогу сама о себе позаботиться! В случае чего, ко мне всегда может приехать бабушка из деревни.

– Леся, ты даже вовремя в школу встать не можешь! Если ты будешь жить здесь одна, то это будет катастрофа! Надо будет оплачивать счета. А что, если тебя тут зальет? Или отключат горячую воду, интернет? Ты же даже не знаешь, куда в этом случае звонить!

– Хорошая возможность разобраться в этом! – я старалась придать голосу твердости, но он все равно дрожал, как у обиженного ребенка, – И вообще, с чего ты так уверена, что меня примут в школу? Мой английский далек от идеального!

– За это время ты как раз сможешь его подтянуть. Я спрашивала у Веры Сергеевны, есть ли у вас элективные курсы, где могут существенно подтянуть язык.

– Ты уже обо всем рассказала моему классному руководителю? – взвыла я, хватаясь за голову.

– Пока нет, только советовалась, – мама  протянула мне руку, – Заинька, я понимаю, это слишком внезапно…

– Мам! – в глазах уже собирались слезы, от того все вокруг было расплывчатым,  – Пожалуйста, не надо. Дайте мне возможность спокойно закончить школу! Я справлюсь, вот увидишь! Не надо меня забирать!

Мама отдернула руку.

– Леся, я лишь хочу сделать так, как будет лучше для нашей семьи. Нам давно пора прекратить жить на два дома, как это происходит в последние несколько лет! Я и так переживаю, что Леша там без меня, и мы видимся реже, чем это нужно, в его-то возрасте! Надо было сразу ехать с твоим папой в Финляндию!

– Мама! Ты можешь уехать в Хельсинки, но я туда не поеду! – заявила я, стараясь не сбиваться на всхлипывания. Комок в горле был как булыжник и мешал мне говорить.

– Поедешь, это не обсуждается, – холодно произнесла мама, – Потом ты меня поймешь и спасибо скажешь.

– Лучше бы вы развелись, – под нос пробормотала я.

К сожалению, мама услышала. Лицо ее вытянулось, она вскочила с кровати как ошпаренная. В глазах сверкали молнии.

– Чтоб я больше этого не слышала! Тебе должно быть стыдно! Я предлагаю для тебя перспективы, которые многим и не снились! Там ты можешь получить хорошее образование и достойную работу, жить по-человечески! А ты нос воротишь! Мне очень жаль, что моя дочь выросла такой эгоисткой.

Выдав эту тираду, она в гневе вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Я же свернулась в комочек, и уже не сдерживала рыданий. Как я могу оставить Асю, Стеф, теперь и Фреда? Мой маленький ларек с любимым кофе, музыкальную группу… Санкт-Петербург, его набережные и проспекты, вечно шумный Невский…

Я эгоистка? Это мама эгоистка! Думает лишь о себе, могла бы спросить у меня, прежде чем решать, а уж тем более звонить Вере Сергеевне!

У меня не жизнь, а черный беспросветный горький эспрессо.